Stockholm Syndrome

На следующее утро Микки проснулся с определенной целью. Он прекрасно выспался, и Мэнди приготовила на завтрак яичницу. Он быстро съел свою порцию в нетерпении поскорее уйти, чтобы увидеть своего… а кем вообще для него был Йен? Парень? Нет… пока нет. Но он был его, и это все, что имело значение. Естественно, Микки хотелось большего, но маловероятно, что это в скором времени случится, поэтому он довольствовался просто ощущением контроля. Йен не хотел быть с ним, но ему все равно приходилось, и Милкович не мог насытиться этим. Он не мог поверить, что магазин был закрыт, когда вчера в него вернулся; еще не было даже восьми вечера, а мальчишка закрыл его на два часа раньше. Сегодня был выходной, поэтому Микки прямо с утра направлялся в дом Галлагеров. Он хотел удостовериться, что Фрэнк уловил посыл и больше не появлялся, и... он также надеялся увидеть Йена. Ему нужно убедиться, что до парнишки дошло, что он не может делать все, что ему вздумается, например, опаздывать или без разрешения закрывать его магазин, черт возьми. Чем пацан вообще думал, блять? Он слишком добр к нему, вот в чем причина. Проводя с Микки время вне работы, Йен познакомился с его мягкой стороной и пользовался этим. Неважно. Он это исправит. Милкович постучал во входную дверь и был встречен сестрой Йена Фионой. Он почесал затылок. — Привет. Фрэнк не появлялся? — Нет, не видели его. Зайдешь? — Эм, конечно. А что насчет Йена, он дома? — Он спит наверху. Бедный малыш, кажется, сильно вымотался вчера, — ответила Фиона; ее глаза выглядели уставшими и полными волнения, когда она говорила о брате. — Да ты что, правда? — Микки выдвинул из-за стола стул и сел, удобнее устроившись. — А как насчет тебя, а? Ты сама чутка уставшей выглядишь. Беспокоит что? — ему на самом деле было все равно, но он подумал, что побудет милым, чтобы с помощью сестры парня сблизиться с ним. Фиона села за стол напротив него. — Я просто волнуюсь. Ты много находишься с Йеном. Ты не в курсе, что с ним происходит в последнее время? Он изменился… замкнулся в себе. — Я бы не стал париться. Он подросток. С ними такое постоянно. Поверь мне, у меня у самого сестра такого же возраста, — ответил Микки и, достав из пачки две сигареты, посмотрел на девушку. — Будешь? — Да, спасибо, — согласилась Фиона. — Не знаю… я просто чувствую, что здесь что-то не так. Он пропускает школу, на всех огрызается. Он милый ребенок, всегда таким был. Не знаю… Мэнди же его девушка, да? Думаешь, она может что-то знать? По какой-то причине слова задели Милковича. Он помнил, что семья Йена в курсе о его ориентации, но, очевидно, Фиона не ожидала, что Микки знает об этом. Серьезно… девушка? Ну уж нет. — Мэнди не его девушка, — отрезал он раздраженно. — Они просто, блять, друзья, окей? — он почесал пальцами подбородок и взглянул на шокированную его резко изменившимся поведением Фиону. — Слушай, извини. Просто мне дорога моя сестра, и иногда из-за нее я перехожу границы, — объяснил он, сделав затяжку. — Я спрошу у нее, знает ли она что-нибудь, ладно? А тебе советую перестать париться и подумать о себе. Кажется, это сработало, потому что Фиона лучезарно улыбнулась на его слова. — Спасибо, Микки, я ценю это. Дай мне знать, если она что-нибудь расскажет, — девушка поднялась, чтобы взять пиво. — Будешь? — Фиона передала Микки бутылку и села обратно. — Я не могу не волноваться. Но, ты, наверно, прав. Я не его мать и не хочу приставать к нему с расспросами. Милкович взял предложенную бутылку и заметил в углу кухни детскую кроватку со спящим ребенком. — Твое? — он сделал глоток и кивнул на кроватку с маленьким мальчиком. — А, Лиам? Нет, — Фиона хохотнула и отпила свое пиво. — Этой мой маленький братик. Но порой кажется, что он мой собственный ребенок. — А, ну, теперь понятно, — брюнет издал смешок, оценивая девушку взглядом. — По твоему телу не скажешь, что ты рожала, поэтому я решил поинтересоваться. — Ты очень милый, — улыбнулась Фиона, сделав глоток пива и посмотрев на Милковича. По крайней мере, его план работает; с флиртом у него никогда не было проблем. Микки всегда был любимчиком дам, что забавно, потому что его всегда привлекали парни. Но это играло ему на руку, когда необходимо было подстраховаться от возможных расспросов отца. Внезапно послышался скрип, и Милкович кинул взгляд в сторону лестницы. Йен спускался по ступенькам в одних боксерах. Рыжие волосы были взъерошены и торчали во все стороны, отчего парень выглядел чертовски мило. Еще до конца не проснувшись, он потирал сонные глаза ладонью. — Фи, у тебя есть еще ибупрофен? Голова раскалывается, — пожаловался Йен, прислонившись к стене. Милковичу пришлось сделать над собой усилие, чтобы не поддаться желанию немедленно выпрыгнуть из-за стола и наброситься на мальчишку, потому что он выглядел невероятно сладко, заставляя индикатор своей милости просто зашкаливать. Микки привык к сексуальному и обнаженному Йену, но эту сторону ему доводилось видеть не часто, и он впитывал и любовался ею. — Конечно, солнышко. Сейчас, — Фиона достала из кухонного ящика таблетки. — Вот, выпей три, — посоветовала она. — Не хочешь поздороваться с Микки? Паренек перевел взгляд на Милковича и взметнул брови. Его глаза округлились, будто он только сейчас заметил, что кто-то еще находился на кухне. — Ты, блин, издеваешься? — нахмурился Йен. — Какого хрена ты здесь делаешь, Микки? Фиона щелкнула пальцами у него перед лицом. — Йен, какого черта?! Почему ты такой грубый? Микки просто зашел проведать тебя. Мог хотя бы изобразить вежливость. Он твой босс, в конце концов. Микки смотрел на парнишку, скрестившего на груди руки, и улыбнулся, сделав глоток пива. — Она права, Галлагер. Думаю, не стоит так разговаривать со своим боссом. Рыжий пропустил руку сквозь свои волосы и, опустив лицо, покачал головой. — Вот… я... я не могу… не могу, только не сейчас, — Йен посмотрел на сестру. — Он, возможно, и мой босс, но это мой дом, и я не хочу его здесь, — отрезал он и убежал наверх. Милкович посмотрел на Фиону, трущую висок подушечками пальцев. — На него, походу, что-то нашло? — он допил свое пиво и вытер рукой губы. — Я так больше не могу. Он не говорит со мной. Я не знаю, что происходит, и не знаю, черт возьми, как ему помочь. Микки встал из-за стола и подошел к Фионе, опустив руку на ее плечо. — Почему бы тебе не расслабиться и пойти заняться какой-нибудь девчачей фигней? Давай я попытаюсь поговорить с ним. Не думаю, что будет сложнее, чем с Мэнди. — Спасибо, Микки. Я и правда не отказалась бы сходить выпить. Милкович слегка удивился искренности девушки. — Ладно. Иди тогда. Мы все уладим. — Уверен? — Абсолютно. Давай, проваливай, — Микки улыбнулся. Он так сильно хотел, чтобы Фиона ушла, что практически вытолкал ее за дверь. — Спасибо тебе, Микки, за все, — поблагодарила она со слабой улыбкой и добрым взглядом. Черт, ей и вправду не помешало бы выпить. — Ладно, все… Хватит этих соплей. Иди займись собой, окей? Девушка сбежала вниз по ступенькам, и Милкович закрыл за ней дверь. Все складывалось лучше, чем он планировал. Микки осмотрелся вокруг, оглядывая убранство дома. Здесь мило. Не богато, конечно, и все прочее, но чувствуется, что это дом. Судя по фотографии на стене, он мог с уверенностью предположить, что члены семьи близки друг другу. Ему такая по-семейному домашняя жизнь незнакома. Галлагеры были так же бедны, как и Милковичи, но они поддерживали друг друга. Конечно, Микки неплохо зарабатывал в Кэш & Грэб, но большая часть этих денег уходила на оплату счетов и обеспечение дома жрачкой. У него оставались деньги на себя, но не так уж и много. Микки кинул взгляд на лестницу и почувствовал, как в животе запорхали бабочки. Он так сильно хотел Йена, и теперь, когда они остались одни, мог делать все, что захочет. Милкович поднялся наверх и открыл дверь в спальню Йена. Он лежал на подушке лицом к стене с наушниками в ушах. Микки подошел к кровати и опустил руку на плечо парня. Йен быстро развернулся от прикосновения и увидел стоящего над ним брюнета. — Уйди, — громко сказал он и повернулся обратно к стене. Микки подошел к двери и, закрыв ее, вернулся к кровати мальчишки. Он взялся за провод и выдернул наушник из его уха. — Хэй, посмотри на меня, — попросил он, проведя рукой по талии парня. — Просто оставь меня, — ощетинился Йен, вставив наушник обратно и уставившись в стену. Микки сделал глубокий вдох и схватил его за плечо, дернув на себя. — Йен, посмотри на меня, не заставляй повторять дважды, малыш. — Уходи! Микки покачал головой, облизнув губы. — Этот рот тебя до добра точно не доведет, — строго произнес он. По тону брюнета Йен догадался, что Милкович теряет терпение, но не он один. Йен встал с постели, оказавшись с Микки лицом к лицу. — Зачем ты пришел? — он начал закипать. — Чего ты хочешь, Микки? Милкович запустил руку под майку парнишки, чувствуя тепло его нежной кожи. — Тебя, — ответил он, слегка зачарованный ощущениями тела парня под своими пальцами. — Нет, отвали! — крикнул Йен, отпихивая его руку. Микки наградил парня задумчивым взглядом, затем с силой толкнул его обратно на постель, забравшись сверху. — Я хочу тебя, Йен. Хочу трахнуть тебя. Ты так сладко выглядишь прямо сейчас, — он облизнул губы. На мальчишке была только белая майка и боксеры. Он метался по постели, пытаясь столкнуть его с себя. — Нет, Микки, хватит, я больше не могу. Я не буду. Да отъебись ты! — закричал Йен. Руки паренька отталкивали Милковича, но ему было плевать; он никуда не собирался, он хотел Йена, прямо сейчас. — Нет, ты можешь и ты будешь, — Микки наклонился и накрыл его губы своими. — Иди ты на хер! — крикнул Йен и со всей силы толкнул Микки, отчего тот упал на кровать. Он воспользовался шансом и спрыгнул с постели. Йен уже собрался открыть дверь, когда сильные руки обвили его, притягивая к себе. Микки держал его крепко; его руки твердой хваткой были сомкнуты на талии Йена. — Ты правда думаешь, что сможешь убежать, рыжий? — прошептал он в ухо парня и прислонился губами к его шее. Йен попытался увернуться от поцелуя. — Ты мой, — произнес Микки. — И ты ничего не сможешь с этим поделать. Ты всегда будешь моим. — Нет, Микки, — Йен вырывался из твердой хватки, в которой его держали, но все попытки оказались тщетны. — Оглянись вокруг себя. Ты видишь, где мы… мм? Мы в твоей комнате, в твоем доме. До тебя еще не дошло? Перестань сопротивляться, малыш, потому что ты проиграешь, — произнес Милкович низким и хищным голосом, касаясь губами уха парня. Он ослабил свою хватку и запустил руку в белье парнишки. Йен ощутил, как ладонь Микки проскользнула ему в боксеры и сомкнулась вокруг его члена, массируя плоть. Микки вытащил руку и развернул его к себе лицом. Йен отвернул свою голову, чтобы не встречаться с глазами брюнета. Микки схватил его за подбородок, но Йен вырвался, сомкнув челюсть. Микки снова схватил его за лицо на этот раз более твердой хваткой. — Ты слышишь меня, Йен? — голубые глаза сомкнулись взглядом с зелеными. Взгляд Милковича был слишком тяжелым. Йен едва мог смотреть в его глаза, поэтому вместо них устремил взгляд в пол. Он просто хотел испариться. Хотел исчезнуть из мира, из своего тела, и остаться один. В чем теперь смысл сражаться? Он понимал, что в ловушке. Он пытался отрицать это, но реальность ударила его сильной пощечиной. Нет… это был Микки. — Господи, что? — вымученно спросил он. — Не штокай. Я задал тебе вопрос. Ты будешь просто стоять и игнорировать меня? — Микки смотрел на парня, держащего ладонь у своего лица. — Что ты хочешь, чтобы я сказал, Микки? — спросил Йен с последней призрачной надеждой убедить Милковича, что все кончено. — Что мне сказать, чтобы ты оставил меня в покое? Что мне сделать?! — взмолился он, все еще держась за свою покрасневшую щеку. Он видел, что слова не производили на Микки никакого эффекта. Ничто не изменит его решения. В этот момент Йен осознал, что сражение окончено, но не мог заставить себя произнести это вслух. Микки отнял от щеки парнишки ладонь, замещая ее своей, и большим пальцем стал поглаживать его теплую кожу. — Я хочу, чтобы ты сказал, что ты мой, Галлагер. Что ты принадлежишь мне. Я хочу услышать, как ты говоришь это, — он смотрел в зеленые глаза и видел, как в них мелькают борьба и смятение. — Я… Я никому не принадлежу, — тихо произнес Йен, больше не веря собственным словам. Микки потер переносицу и подумал, почему бы и нет, и залепил парню еще одну пощечину. — Твою мать, Микки! — вскрикнул Йен и подошел к постели, сев на нее. Милкович последовал за Йеном и опустился на корточки, подняв на него взгляд. — Скажи это, Йен, — произнес он, надеясь, что это будет то самое мгновение. Это то, чего он ждал, но Йен лишь держался за свою покрасневшую щеку, не отрывая глаз от пола. Микки схватил парня за волосы, резко задрав его голову. — Скажи, блять. Это то, чего он жаждал; все вело к этому моменту. Микки знал, что может заставить говорить мальчишку все, что угодно, когда трахал его, доводил до оргазма, но теперь, когда он сидел перед ним лицом к лицу, только теперь это будет считаться. Милкович терпеливо ждал и продолжал смотреть в глаза Йена, пока не заметил, как тело парня расслабилось, словно он сдался. — Ладно, хорошо, — наконец-то произнес Йен, и Микки отпустил его волосы. — Я… — Йен сделал глубокий вдох и ощутил, как, не оставляя и следа, испаряется его достоинство, — я твой. — И… — подтолкнул Микки. — Я принадлежу тебе, — произнес он тихо, почти неслышимо. — Я не расслышал. Йен тяжко выдохнул: — Я принадлежу тебе. Микки поднялся с корточек и посмотрел на парня, сидящего на постели. Дьявол. Масштаб удовлетворения, которое он испытывал, был невообразим. Ни один наркотик не мог бы с ним сравниться; это наивысший кайф, который он когда-либо испытывал. — Встань, — приказал он. Естественно, Йен встал – еще бы он этого не сделал. — Мм, молодец, малыш. А теперь поцелуй меня. Нормально, никакой фигни с закрытыми губами, — брюнет улыбнулся и подмигнул ему. Йен подошел к парню и накрыл его губы своими, языком проскользнув в рот Милковича. Он чувствовал, как руки Микки блуждали по его телу, спустились к заднице и сжали ее, после вернувшись на талию. Микки терялся в ощущении языка мальчишки у себя во рту; движения парнишки были робкими и неуверенными, и это заводило его. — Ты такой вкусный, малыш. Такой хороший мальчик, — похвалил он, подтолкнув Йена обратно на постель и сняв свою рубашку. Он снова забрался на паренька, в этот раз без затруднений, и снял с него майку, кинув ее на пол. Зеленые глаза были сосредоточены на нем, и Микки подумал, каково было бы ощущать прикосновение Йена. Конечно, они целовались, и во рту у мальчишки уже не раз побывал его член, но он никогда не прикасался к нему по-настоящему. Микки наклонился и снова поцеловал Йена, прикусывая его губу. — Потрогай меня, — прошептал он ему на ухо. Йен растерянно уставился на брюнета. Что значит «потрогай меня»? Это слишком неоднозначное выражение. Йен подумал, что Микки имел в виду его член (что еще он мог иметь в виду?), и опустил руку, став массировать четко выделявшуюся выпуклость в джинсах парня. — Нет. Не так, — Микки схватил его ладонь и опустил себе на грудь. Йен никогда прежде не ощущал его так. Кожа Микки была теплой и мягкой в отличие от его личности. Рука Йена медленно и неуверенно спускалась по бледной коже, покрытой почти невидимыми волосками, задержалась на кубиках пресса брюнета и остановилась на талии. — Это приятно, — признался Микки и снова накрыл губы парня, долго целуя его, прежде чем опять отстраниться. Йен не понимал, что происходит. Он вроде как хотел, чтобы Микки просто трахнул его, и на этом они закончили, потому что, чтобы сейчас ни происходило, это было жутко странным. Микки встал с постели и скинул с себя джинсы. — Снимай трусы, — приказал он, смотря на Йена. Паренек медленно снял боксеры и кинул их на пол. — Потрогай себя, — потребовал он, абсолютно опьяненный тем, что Йен делает все, что он ему прикажет. Микки не мог поверить, что это правда происходит; он не собирался спешить и планировал наслаждаться каждым моментом. Йен несколько секунд смотрел в потолок, прежде чем закрыть глаза. Он опустил руку и обхватил свой член, ладонью став водить вдоль основания. Он открыл глаза, увидев стоящего над ним, наблюдающего за его действиями Микки, и облизал губы, тихо промычав от собственного прикосновения. Дьявол, мальчишка выглядел так сексуально; его член поблескивал от выделяющейся смазки, пока он водил ладонью вверх и вниз по всей длине. — Твою мать, Галлагер, ты такой сладкий, — произнес Микки, забравшись на постель и сев на колени. Он раздвинул ноги парня, чтобы открыть себе вид получше. Голова Йена покоилась на подушке, а глаза были крепко зажмурены, пока он закусывал свою губу, посасывая ее. Микки наклонился и облизнул головку члена парня, заключив его плавно скользившую вдоль основания ладонь в свою. — Я сделаю тебе очень приятно, — пообещал он и вобрал горячую плоть в свой рот. Твою мать. Микки не мог понять, почему ему так сильно нравилось ощущать член Йена у себя во рту. Вкус его смазки на губах, словно ему довелось попробовать совершенство. Что с ним не так? Никогда раньше он не горел желанием делать кому-то минет, но теперь это первое, что ему хотелось, когда с парнишки спадали штаны. Микки медленно скользил губами вверх и вниз по члену парня, принимая в рот все больше и больше. — Мм, — Йен застонал, когда язык Микки стал выводить круги вокруг его плоти. Милкович с громким шлепком выпустил член из своего рта и плюнул на отверстие парня, перед тем как надавить на него пальцем. — Черт, — Йен снова застонал, пока Микки медленно двигал внутри него пальцем и провел языком линию от основания до головки его члена. — Мм, погоди, мы только начали, — ответил Микки и прислонился губами к животу Йена, оставляя поцелуй. Йен лежал на постели, абстрагируясь ото всего, кроме ощущений, пробегающих по его телу. Голос Микки был низким и соблазнительным, и он обнаружил себя в трансе. Кожа парнишки была невероятно мягкой и пахла апельсинами. Он, наверно, принимал душ прошлым вечером, потому что его запах рождал в Микки желание съесть его заживо. Твою мать, ему надо взять себя в руки; он стал слишком далеко заходить, но не мог это контролировать. Йен был таким расслабленным и красивым, и Микки мог делать с ним все, что захочет. Он приподнял ноги Йена, устроив их у себя на плечах, и, не сдержавшись, сильно укусил его, скользя языком по веснушчатой коже к внутренней стороне бедра парня. Йен замер, пока Милкович прокладывал свой путь. Что он делает? Йен лежал и продолжал держать глаза закрытыми, слегка боясь выяснять это. Микки вытащил из парня палец, отчего тот тяжко выдохнул. Он развел в стороны его половинки и прошелся языком по сморщенному отверстию. Его прикосновение заставило парнишку задрожать под ним. — О боже мой! — вскрикнул Йен. Какого черта? Микки правда собирался сделать ему римминг? Он слышал об этом и пару раз видел в порно, но ни он сам, ни ему этого никогда не делали. Ему всегда казалось это довольно грязным, но, будь он проклят, если это не чувствовалось приятно. Микки снова вставил в парня палец, чтобы слегка раскрыть его, и вскоре вытащил, заменив своим языком. Он стал входить и выходить им из отверстия мальчишки, пальцем лаская нежное колечко мышц. Микки не понимал, почему не делал этого раньше. Все это время он просто трахал парнишку и вставлял в него пальцы, когда давно уже мог вкушать и наслаждаться его соблазнительной маленькой дырочкой. Дрожащие ноги Йена теперь крепко обхватывали шею Микки, требуя более близкого контакта. Стоны парня заполняли воздух, пока Микки зацеловывал и засасывал его задницу. — Мм, тебе это нравится, Галлагер, да? Ты грязный мальчишка, — заметил он, снова вставляя в парня палец. — Черт… да, — Йен схватился за простыни. Это было приятно. Очень приятно. Он не считал себя грязным мальчишкой, но определенно именно так и стонал. Ему надо хотя бы постараться не звучать так по-блядски; он не хотел доставлять Микки такого удовольствия. Йен прислонил ладонь ко рту, пытаясь заглушить стоны. Микки дотронулся до члена в своих боксерах, чтобы поправить стояк и уменьшить напряжение. Он посмотрел на Йена, рукой крепко прикрывающего свой рот. — Ммм… нет-нет-нет. Я хочу слышать, что ты стонешь, как хороший мальчик, — он еще раз проник языком в отверстие парня, выводя им круги. — Да… боже… да… Микки выпрямился и с силой шлепнул Йена по заднице. — Я собираюсь оттрахать тебя очень сладко, Галлагер. Ты будешь молить меня, чтобы я дал тебе кончить, — Микки улыбнулся и оставил влажный поцелуй на губах Йена. Он спрыгнул с постели и подошел к тумбочке, открыв ее и заметив лубрикант. — Я знал, что найду это у тебя, грязная сучка, — он улыбнулся и, взяв смазку, забрался обратно на постель. Черт, у него так сильно стоит. Почему его тело всегда подводит его? Йен пытался приказать ему не реагировать, не наслаждаться ласками, но теперь он снова ждет прикосновения Микки; его тело нуждается в этом, оно жаждет этого, в отличие от его разума. Он не хочет быть хорошим мальчиком, даже если его тело хочет. Ему необходимо перестать думать, просто сосредоточиться на ощущениях. Йен закрыл глаза и решил отключить мозг, и тогда вскоре все закончится. Микки смотрел на Йена, чьи глаза были крепко закрыты. Он хотел видеть эти зеленые глаза, хотел видеть страсть и мучение, скрытые в их глубинах. — Йен, открой глаза, — сказал он, выдавив на руку смазку и став водить ладонью по своему члену. Парнишка продолжил держать глаза закрытыми, когда Микки закинул его ногу себе на плечо и провел головкой своего члена вдоль его входа. Йен задержал дыхание от прикосновения, пока Микки впитывал каждую мелочь. — Открой, блять, свои глаза, — потребовал Милкович. Он похлопал членом по отверстию парня, затем медленно толкнулся внутрь, для опоры хватаясь за его ногу. — Ммм… чччерт, — прошипел Йен, когда Микки полностью вошел в него, и его глаза распахнулись. Ощущение брюнета внутри себя заставляло пальцы его ног поджиматься, а мысли разлетаться. Дьявол, каждый раз мальчишка был таким теплым и узким. Микки толкнулся внутри него, опустив руки на его талию. — Ах… ам… боже, — Йен стонал все громче с каждым толчком. Микки изменил угол проникновения, чтобы ноги парня находились по бокам от него, и он мог нависнуть над ним. Он жестко и быстро вгонял в него свой член, и лицо мальчишки искажалось гримасой удовольствия. — Умница, рыжий. Вот так и принимай, — похвалил он и наклонился поцеловать шею парня, слыша над ухом хриплые стоны. — Мм, ты звучишь так сладко для меня. Такой хороший мальчик, — снова похвалил он и заглянул Йену в глаза, столь пронзительные и зеленые; в них мерцали похоть и желание. Микки продолжил вколачиваться в парня снова и снова, все еще не отрываясь от его глаз. — Мм, боже! — громко выкрикнул Йен, и это вывело Милковича из транса. Что он делает? Почему это продолжает происходить? Его продолжает пленить то, как синхронно тело Йена двигается вместе с его, и то, как глаза мальчишки словно заглядывают глубоко ему в душу, наполняя его. Йен так хорошо ощущается, находясь под ним, но Микки нужно большее, ему нужен страх и контроль. Он вышел из парня и поднялся. — Встань. — Что? Зачем? — голос Йена полон растерянности. — Встань, блять, — приказал Микки, шлепнув его по голой заднице. — Ладно-ладно, — ответил Йен и поднялся с постели, встав с ним лицом к лицу. Микки схватил парня за руки и грубо толкнул в стену. — Микки, что мы… — Я разрешал тебе разговаривать? — Нет, но… — Йену не дала говорить сильная пощечина. — Заткнись нахер и не открывай рта, пока я тебе не скажу, — приказал он. Йен посмотрел на Микки в абсолютном смятении. Он не знал, как прочитать парня, даже когда пытался. В один момент ему казалось, что он понимал все, что заставляло его тело реагировать, и хотел доставить Микки удовольствие, но потом это снова происходило, и Йен вспоминал, что Милкович ебанутый. Ему вообще не следовало забывать об этом, потому что, насколько Йен помнил, настроение парня менялось с космической скоростью, и это пугало, ибо он никогда знал, чего ожидать. Микки смотрел на Йена, стоящего обнаженным возле стены со знакомым взглядом в глазах, взглядом растерянности, испуга. Микки не понимал, почему это так сильно его заводило. — Развернись, — приказал он, в упор смотря на Йена. Парнишка недолго стоял, затем повернулся лицом к стене. — Молодец, Галлагер, — Микки дотянулся до члена Йена и обхватил его, чувствуя, как плоть затвердевает под его прикосновением. Он смотрел на прислоненного к стене обнаженного парня. — Ммм, какая же ты шлюшка, пацан. Брюнет приблизился, чтобы с улыбкой посмотреть на него, затем отстранился. Йен прислонился щекой к стене, позволяя ее холоду остудить его лицо. Внезапно он снова почувствовал внутри себя Милковича и руку, давящую на его плечо. — Черт, Микки, — вскрикнул он, удивившись. — Правильно, сучка, зови мое имя, — ответил Микки и стал жестко и быстро вколачиваться в него. — Ох, боже! — выкрикнул Йен, когда головка члена Микки стала ударять по его простате; ему казалось, словно его тело наэлектризовано. Не сдержавшись, он начал подаваться бедрами навстречу толчкам брюнета, ни о чем не думая и только желая, чтобы он был глубже и ближе, теперь преследуя свой оргазм. — Черт… блять… да… боже, — стонал он, для равновесия прислонившись руками к стене. — Тебе нравится? — хрипло простонал Микки, продолжая втрахиваться в парня и блуждать рукой по его спине. — Ах… — Ответь мне, Йен, — потребовал он. — Черт, да… — Да что? — Да… ахаа… да, мне нравится! — выкрикнул Йен; слова с легкостью слетали с его языка с каждым толчком бедер Милковича. Он так сильно хотел кончить, но больше не собирался ничего говорить. Он и так уже ненавидел себя за мысль полностью прижаться к Микки, чтобы найти еще более лучший угол. Микки был прав – он всего лишь грязная шлюха, которой нравится, когда ее трахают, которая будет молить об этом, и он доказывал это прямо сейчас. — Трахни меня, Микки! — крикнул он, больше не желая сдерживаться. — О, именно это я и делаю. — Прошу, Микки, заставь меня кончить, прошу… пожалуйста, — Йен задыхался, все еще прижимаясь щекой к стене. Теперь он официально себя ненавидит. Его тело жаждет сладкого освобождения, и он знает, что Микки может ему его дать. Милкович не был уверен, что рысслышал парня, но он точно услышал свое имя. — Что ты сказал? Теперь мгновение прошло, и Йен не собирался этого повторять. Это был момент слабости, и факт того, что Микки не услышал, частично вернул ему чувство собственного достоинства. — Ничего. Милкович вышел из парня и развернул его лицом к себе, прижав его руки к стене. Йен растерялся. Почему Микки разозлился? Теперь, когда они остановились, он снова стал чувствовать себя грязным. Грязной дешевкой, обратно прячущейся в свой панцирь. — Хули ты сказал, Галлагер? — Н-неважно. Это раздражало Микки. Он видел, что Йен снова стал сдерживаться, и не собирался этого так оставлять. — Ты уверен? — переспросил он, давая Йену последний шанс повторить то, что он сказал. Йен кивнул. Он ощутил жгучую боль на щеке и теперь снова был опрокинут спиной на постель, оказавшись под Милковичем. — Ты ведешь себя, как плохой мальчик, Йен, а ты ведь знаешь, что случается с плохими мальчиками, так? — Чего я сделал?! — крикнул он, абсолютно точно зная, что больше никогда не повторит тех слов. — Ты сдерживаешься рядом со мной. Ты теперь мой и не имеешь права этого делать. — Прости… — Тшш. Не извиняйся, — Микки вошел в парня и приставил палец к его губам. — Просто принимай свое наказание, как хороший мальчик. — Ладно, — Йен вздохнул, пока Милкович медленно двигался внутри него, опустив ладонь на его щеку. Микки провел рукой по раскрасневшемуся лицу мальчишки, медленно приближаясь рукой к его шее. Он стал набирать скорость, сильно толкаясь в парня. — Твою… боже, — громко застонал Йен. — Тебе нравится, да? — его рука приближалась к глотке парня. Микки почувствовал, как мальчишка нервно сглотнул, когда он обхватил его шею. Ему нужно это. Ему нужно напоминание о его контроле, и, честно говоря, сопротивление заводило его еще больше. — Микки, чт...? — Тшш, что я говорил? — он продолжил трахать парня и усиливать хватку на его шее. — Пожалуйста… — Принимай, как хороший мальчик, Галлагер, — напомнил он; взгляд мальчишки был напуганным, но глаза наполнены нуждой. — Так хорошо, Галлагер… так сладко, — хрипло простонал Микки, чувствуя, словно скоро взорвется от переполняющих ощущений. — М… Микки, пожалуйста, — Йен задыхался; рука сильно сжимала его шею. — Пожалуйста что? — Прошу, я не могу… — Нет, Галлагер, не это я хочу услышать, — Микки схватил член парня и провел большим пальцем по его щели. — Я сейчас кончу, Микки… пожалуйста… — Знаю. Я хочу, чтобы ты кончил, произнося мое имя этими непослушными губками, — тяжело выдохнул Милкович и наклонился, прикусив нижнюю губу Йена. — Микки, я… черт, Микки! — Йен задыхался, бурно кончая в руку брюнета. Микки вышел из задницы парня и стал надрачивать себе, наблюдая, как глаза Йена закатываются от оргазма и, возможно, нехватки воздуха. — Микки… прошу, — еще раз повторил Йен; его тихий и уставший голос подвел Милковича к черте, и он излился горячей струей на живот парня. Он ослабил хватку и убрал руку с его шеи, и Йен немедленно стал глотать воздух. Микки осторожно наклонился и накрыл губы Йена своими. Он проник языком в его рот и ненадолго запустил руку в рыжие локоны, прежде чем встать с постели. Он взял из корзины майку и, вытерев свою руку, кинул ее Йену. Милкович надел свои джинсы и рубашку и, достав из куртки пачку сигарет, зажег одну и взглянул на Йена. — Просто «вау», малыш. Было офигенно. Вытирай свой зад. Жрать хочу, — заявил он и вышел за дверь.