Stockholm Syndrome

Всю обратную дорогу домой Микки молчал. Йен встретился с ними на улице через несколько минут после того, как он оставил его в туалете. Когда Мэнди поинтересовалась у рыжего, где он так долго шлялся, тот ответил, что должен был позвонить, и это удовлетворило ее. Йен быстро прошел мимо Милковича, избегая его взгляда, и ласково приобнял его сестру за талию. Они стали увлеченно обсуждать фильм, который Микки даже не пытался смотреть. Йен временами оглядывался на него, но затем возвращал свое внимание к Мэнди. Если честно, Микки никогда еще так сильно не чувствовал себя третьим лишним, и это удручало его. Какая ему вообще разница, если он не участвует в их дурацком разговоре? Никакой… совсем. Его все еще злило то, в каком тоне недавно разговаривал с ним Йен. Слова парня прокручивались у него в голове, пока он курил сигарету. Честно говоря, вся ситуация в целом шокировала его. Он практически убедил себя, что происходящее между ними нормально. Что, возможно, между ними что-то есть. Но когда мальчишка открывал рот, ему по лицу словно давали пощечину, возвращающую в реальность. Последние несколько месяцев после того, как Йен признал, что он его, когда наконец-то вручил Микки полный контроль над собой, все шло… гораздо проще. Парнишка беспрекословно делал все, что он ему прикажет. У них был потрясающий секс, потому что Йен полностью ему отдавался, и это было несравнимо ни с чем, что Микки раньше испытывал. Казалось, что их тела созданы друг для друга, и в эти короткие моменты он мог заставить Йена испытывать что-то настоящее. Он мог доставить ему удовольствие, и реакция парня была любой, только не фальшивой, в отличие от всех остальных его действий. Легко можно было растеряться и начать думать, что между ними что-то большее, чем просто половой акт, к которому он принудил Йена. Малыш был хорошим актером, лишь время от времени снимающим маску. Они проводили вместе все свое время, либо на работе, либо с Мэнди. Микки даже специально подружился с сестрой Йена, чтобы чаще видеть домашнюю сторону его жизни. Странно было видеть парня в роли старшего брата, каким являлся он сам. Микки сидел у них за столом, попивая кофе и болтая с Фионой, пока она копошилась, собирая детей в школу. Йен бегал по дому, помогая ей собирать обеды, и, когда убеждался, что его брат и сестра готовы, распахивал перед ними дверь, следуя позади. Микки наслаждался временем, проведенным с мальчишкой, даже если Йен ненавидел его. Он ненавидел проводить с ним время, и Милкович не мог его за это винить. Йен ненавидел его с самого начала. Микки вспоминал первое время их совместной работы. Он был впечатлен трудолюбием и ответственностью парнишки. Йен приходил за пять минут до начала своей смены и всегда широко улыбался; его глаза светились от предвкушения. Малыш вел себя, словно щенок, выведенный на прогулку в парке. Между ними происходили короткие беседы, от которых Милкович внутренне улыбался, хоть и отказывался снимать грубую маску. Было время, когда в глазах мальчишки мелькал огонек в моменты их бесед, и зажигался он отчего-то другого, а не от страха. Конечно, Микки любил видеть, как Йен стоит перед ним с выражением растерянности и страха в глазах, но они не могли сравниться с тем, как Йен смотрел на него в самом начале, перед тем как Микки все запорол и испробовал вкус гнева, разбавленный адреналином, от разбитого эго. Теперь он зависим от власти, контроля и страха, и любая надежда на взаимность Йена была теперь лишь проходящей мыслью. Голос Мэнди вторгнулся в размышления Микки, заставив его оторвать взгляд от расщелины на тротуаре. — Хрен знает почему, но я жутко жрать хочу. А ты? Алё-о? Земля вызывает Микки! Йен и Мэнди уставились на Милковича. Брюнетка скрестила на груди руки, глазами внимательно изучая своего брата. Микки нахмурил брови и бросил сигарету на землю. — Хули ты дыры на мне трешь? — Я сказала, есть хочу. Микки вопросительно пожал плечами. — И? — Давайте купим что-нибудь перекусить. — Ты в кино недостаточно жрачки в себя запихала? — он перевел взгляд на Йена в поисках на его лице ответа на вопрос, которой он задал сестре. Глаза парня на секунду задержались на нем, прежде чем он отвел их, став смотреть на проезжающие мимо тротуара машины. — Ладно, окей, мы купим поесть, только могу я сначала травки курнуть? — он посмотрел на сестру. — Надеюсь, ты не умрешь, мм? Мэнди показала брату средний палец и приподняла уголок губ в ухмылке, перед тем как вернуть свое внимание к Йену. — Манда, — пробормотал Микки и продолжил путь, смотря на парня, идущего перед ним; его мысли стали наматывать круги, пока не вернулись в прежнее русло. После сегодняшнего утра ему следовало ожидать грубости мальчишки. Йен явно пребывал не в настроении, потому что до этого все шло нормально. Какая-то извращенная часть его разума считала и заставляла Милковича чувствовать, что они правда находились в отношениях. То есть они находились в отношениях, только они ведь не были настоящими? Нет, не были. Ибо, если бы Йену предоставили выбор, он бы убежал от его. Убежал от него, не оглядываясь назад. Мысль о потере Йена расстраивала Микки, но ярость – та эмоция, что владела им в большей степени. Он прошел путь от полного отсутствия контроля над своей жизнью до абсолютного контроля чужой. Он никогда бы не смог объяснить кайф, который испытывал каждый раз, когда Йен выполнял его приказы. Это захватывающе. На самом деле, он пытался делать милые жесты. Он пригласил мальчишку в кино, в конце концов, купил ему еды и сладкого, даже несмотря на то что капризный засранец отказался. И что он получил взамен? Хамское поведение, вот что. В жопу его. Почему он так парился о том, счастлив пацан или нет. Смысл всего происходящего заключался в его счастье, а не в счастье Йена. Микки вытащил еще одну сигарету и, зажав между губ, ускорил шаг, чтобы идти рядом с Йеном. Парень, кажется, не заметил его присутствия, все еще увлеченно болтая с его сестрой. Йен кивал головой и разговаривал, с улыбкой размахивая руками. В настоящий момент он выглядел счастливым и воодушевленным, но Микки знал, что он расстроен. Оставить парнишку одного в туалете было слишком даже для него. Микки хотел прикоснуться к этому теплому телу и веснушчатой коже с того самого момента, как увидел Йена утром на пороге своего дома. Милкович зажег сигарету и, взглянув на парня, протянул ему. — Эй, рыжий, будешь? — спросил он, ожидая реакции. Парнишка на мгновение зажевал нижнюю губу, потом быстро схватил предложенную сигарету. — Спасибо, — кинул он и отвернулся. Микки хотел сказать что-нибудь еще, но не мог. Он шел рядом с Йеном, время от времени кивая головой в разговоре, чтобы не показаться слишком странным. Наконец-то они подошли к дому и Микки облегченно выдохнул. Ему нужно курнуть травки и заглушить свои мысли. Он смотрел, как Йен забежал по ступенькам после Мэнди. Волосы парня пылали в лучах солнца, а зеленые глаза блестели, несмотря на то что наполнены грустью. Уголки его губ поднимались в улыбке, скрывая за ней боль. Он выглядел изумительно… твою мать. Пусть Микки и признает это, это еще ни о чем не говорит. Ну и что с того, что он считал пацана красивым? Блять, нет, слово «красивый» он оставит педикам. Йен… опьяняющий. Комок эмоций и энергии, обернутый в очень вкусную упаковку. Микки сделал глубокую затяжку и встал на нижнюю ступеньку крыльца, устремив взгляд в небо. Что с ним происходит? Почему он продолжает обо всем этом так много думать? Ведь быть грубым, устрашающим и властным намного легче. Такова его природа. А все эти мысли несвойственны ему. Такие мысли несвойственны Микки Милковичу. Дяьвол. Ему нужно обдолбаться и не просто травкой. Ему необходимо вытравить эту мягкотелость из своего разума и сердца еще одной дозой контроля и страха, которую, Микки знал, он сможет получить. Он выкинул сигарету на землю и забежал по ступенькам. Йен и Мэнди устроились на диване. Воздух в доме уже успел наполниться ароматом травки. — На, — Мэнди затянулась косяком, прежде чем передать брату. Милкович сделал глубокую затяжку, позволяя дыму заполнить свои легкие, и передал косяк Йену, сев на диван. После того, как каждый из них еще несколько раз затянулся, Микки лениво взглянул на сестру. — Так ты хотела перекусить или как? — Пицца звучит офигенно, — Мэнди села в позе лотоса и взяла телефон. — Откуда лучше заказать? Микки встал с дивана и нагнулся, чтобы достать из-под него свой кошелек. Пора купить новый… давно пора было. Вся кожа потрескалась, и мелочь вываливалась из тех отделений, что казались износившимися. Пофиг. Милкович вытащил двадцать баксов и передал сестре. — На хер. Сходи в «Филс» и возьми Кальцоне. Мэнди покрутила в руках телефон и посмотрела на брата. — Так это ж в другом конце района. — И? — он достал из кошелька еще десять долларов и передал ей. — Сядь на электричку и купи еще что-нибудь попить. Мэнди нахмуренно посмотрела на него, сжав губы в тонкую линию. Господи, он просто хотел остаться наедине с Йеном. Он нуждался в этом. — Бля, Мэнди, не так уже это и далеко. Двадцать минут максимум. Милкович потер переносицу и наклонил голову. — Ты, сука, жрать хочешь или нет? Решай. Не хочешь идти, верни, блять, мои деньги. А хочешь, тогда завали нахуй и проваливай. — Угх, ну и гад же ты! — огрызнулась Мэнди, встав с дивана и сунув свой телефон в задний карман. Она посмотрела на Йена. — Ты же со мной идешь, да? Микки заметил, как глаза Йена заметались между ним и его сестрой, и взглядом предупредил его «останься». — Я слишком в говно, Мэндс, чтобы сейчас функционировать, — виноватым тоном ответил парень. — Да ты серьезно! Угх! Знаете что? Катитесь оба в жопу! — крикнула она и, подойдя к выходу, остановилась, чтобы послать брату и другу по среднему пальцу, прежде чем громко хлопнуть за собою дверью. Как только дверь закрылась, в комнате повисло напряженное молчание. Оно наполняло воздух, и Микки почувствовал, как запершило в горле, пока он пытался понять, что сказать. Он взглянул на Йена, уставившегося на свои руки. — Что с тобой? Йен выпустил смешок и посмотрел на Милковича; его глаза потемнели и выражали усталость, так как теперь у него нет причины притворяться. — Ничего, Микки. Я в порядке, — ответил он и отвернулся всем телом, чтобы смотреть в стену. Милкович знал, что это ложь, но было бы бесполезно спрашивать паренька, в чем проблема. Микки и так понимал – в нем. Он пропустил руку сквозь волосы и придвинулся ближе к Йену, загнав его в угол дивана и практически забравшись на него. Микки подумал, что, может быть, если он все объяснит ему, то в следующий раз парнишка будет вести себя лучше. Тогда он сможет быть счастлив… или хотя бы притвориться, что счастлив. Микки взял руку Йена в свою, отчего тело парня напряглось. — Йен, посмотри на меня. Паренек медленно повернул голову, встречаясь с ним глазами. Микки не собирался извиняться, потому что Йен знал правила и нарушил их, поэтому ему не за что просить прощения, ведь так? Да. Он просто хотел, чтобы парнишка знал, чего не следует делать в следующий раз. Микки хотел снова напомнить Йену, что он должен быть хорошим мальчиком, тогда ему не придется его наказывать. — Ты же знаешь, что ты не имеешь права так со мной разговаривать, да? Я ясно дал тебе это понять. Йен продолжил молчать, но кивнул головой. — Тогда зачем ты это делал? Почему ты не можешь просто хорошо себя вести, а не вынуждать меня на тебя злиться? Йен посмотрел на потолок, слеза стекла по его щеке, и он вытер ладонью свой глаз, избегая взгляда Милковича. Твою мать. Микки ненавидел эту херню. Парнишка был жутко эмоциональным; казалось, что в любую секунду он может развалиться на кусочки. Микки не привык к такому. — Хватит плакать, пацан, — брюнет опустил ладони на щеки Йена и повернул его лицом к себе. Его глаза опухли и покраснели, когда из них скатилась еще одна слеза… Дьявол. Микки недолго смотрел на него и, наклонив лицо, поцеловал парня, ощущая солоноватый привкус на его губах. Он чувствовал, как тело Йена расслабляется, пока его язык выводил круги у него во рту. Микки запустил руку в рыжие локоны, медленно пропуская пряди волос через свои пальцы. — Бля, Йен, — Милкович выдохнул в рот парнишки, опустив вторую руку ему на бедро и став ласково поглаживать его. — Ты такой горячий, малыш. Ты… ты просто, блять, не понимаешь, что творишь со мной. Ты сводишь меня с ума. Это правда. Йен сводил его с ума. Порой начисто лишал рассудка. Он никогда никого не хотел так сильно, как хотел Йена. Он нуждался в нем, в каждой частичке, все время. Он был его. Милкович оседлал мальчишку, поместив руки на диван по обе стороны от его головы. Он расстегнул фланелевую рубашку парня, скользнув рукой под серую футболку. Микки чувствовал, как грудь Йена вздымается под его прикосновением. Он расстегнул джинсы парня и запустил руку в боксеры, обхватывая его плоть. — Ах, — Йен шумно вздохнул от контакта. — Ммхмм, — Микки оставил поцелуй на его ключице, ритмично двигая ладонью вдоль всей длины парня, слегка сжимая и массируя его член. — Черт, Микки, — задыхаясь, выдохнул Йен и посмотрел на него с желанием во взгляде. — Ты будешь хорошим мальчиком для меня, Галлагер? Мм? — он ласково промурлыкал ему на ухо, отчего веснушчатая кожа паренька покрылась мурашками. Йен промолчал, но кивнул головой и пообещал своими глазами. — Мм, тогда ладно. Микки переместился с дивана на пол, встав на колени перед парнем. Йен не сводил с него взгляда, когда он вытащил из боксеров его твердый член и провел языком по набухшей головке. — Ммм, — Йен облизнул губы, и его тело расслабилось, откинувшись на диване. Микки сжал член парня, двигая ладонью вдоль его основания вверх и вниз, прежде чем обхватить головку своими розовыми губами. Он позволил твердой плоти парня заполнить свой рот, путешествуя вокруг нее языком. Йен выпустил отчаянный стон, когда губы Микки стали скользить вниз и вверх по его длине. — Так хорошо, — Йен задыхался, опустив свою руку на макушку брюнета. Микки позволил парню насаживать себя на член, пока не почувствовал, как головка стала щекотать стенку горла. Он продолжил заглатывать член Йена так глубоко, как только мог. Паренек не сводил с него взгляда, зажимая пряди темных волос в своих кулаках, пока Микки, не прерываясь, отсасывал ему. — Микки, я… я сейчас кончу, — Йену перехватило дыхание, и Милкович почувствовал, как теплая жидкость выстрелила ему в горло. Он медленно выпустил член из своего рта с громким хлопком. — Капец, Галлагер, ты такой вкусный, — Микки облизнул губы. Йен на мгновение задержал на нем взгляд и, вжавшись обратно в диван, спрятал свой член и застегнул джинсы. — Иди сюда, — Микки поднялся с пола и сел рядом с ним. Йен повернулся, встречаясь с ним глазами, и Микки накрыл его губы своими. Ладонь брюнета покоилась на теплой щеке парня, и он чувствовал, как рука Йена придерживает его за талию. Дьявол. Целовать парнишку было почти так же офигенно, как отсасывать ему, и по какой-то причине Микки не мог насытиться этим. Он прикусил нижнюю губу Йена, зажав ее между своими зубами, прежде чем отстраниться. — Где Мэнди носит? Жрать хочу. — Может, она пропустила поезд, — тихо предположил Йен и взял пачку сигарет Микки, вытаскивая одну. — Черт, может… или она просто ебаная черепаха, — Милкович отнял пачку из рук Йена и тоже достал себе сигарету. Микки встал возле дивана, сев на его спинку, и стал ждать возвращения сестры, когда услышал хлопок закрывшейся двери. — Господи, не прошло и года, сучка, — сказал он, развернувшись. — Ты кого сучкой назвал, сынок? — его отец засмеялся и пронес на кухню коробку с пивом, с грохотом опустив на стол. — Думал, вас с Джейми не будет в городе, разве нет? — поинтересовался Микки, подойдя к столу и взяв из коробки две банки пива. — Пиздец, Микки, в этом доме вообще есть, блять, че пожрать? Я помираю с голода, — его отец хлопнул дверью холодильника. — Было бы, если бы я не платил по ебаным счетам, — ответил он, сев рядом с Йеном и передав ему пиво. — Мэнди должна скоро вернуться и что-нибудь принести. — Ты хамишь мне, парень? — Терри взял себе бутылку пива и посмотрел на Йена. — И какого хера ты раздаешь всему району мое пиво? — Я просто объяснил, почему у нас нет еды, — Милкович повернулся, чтобы посмотреть на отца, теперь сидящего за столом и пьющего пиво. — И это всего лишь одна банка, расслабься, — он учуял стойкий запах алкоголя, исходящий от отца, когда тот зашел в гостиную, — тебе все равно уже хватит. — Следил бы ты за языком. Это мой дом. И ты не платишь по гребаным счетам, как я. Я, блять, плачу за этот дом. Хочешь, чтобы я тебя вышвырнул? Продолжишь хамить мне, и я это сделаю. И где, блять, Мэнди?! Микки встал с дивана. — Знаешь что, бать? Это я плачу за сраные счета. Я единственный, блять, у кого есть работа, — Микки сделал глоток пива и громко поставил банку на стол. — И я вообще не ебу, где Мэнди, — отрезал он. Милкович почувствовал на себе взгляд и повернулся к Йену, растерянно смотревшему на него. — Хули ты на меня уставился, баран? Позвони ей, блять. — Да, сейчас, — тихо ответил Йен и вытащил свой телефон. — Воу, парень, ты завел себе жополиза? Он, наверно, еще большая тряпка, чем ты, — Терри перевел свой свирепый взгляд на Йена. — Что он такого сделал, пацан, а? Что заставляет тебя хотеть подчиняться такому куску дерьма, как Микки? — Я не понимаю, о чем вы, — ответил Йен, играя с телефоном в своих руках. — Замолчи, Йен, ты не обязан ему отвечать, — Микки подошел к кухонному столу. — Бать, давай не начинать, — попросил он, смотря в лицо своему отцу. Микки не был в настроении сраться, но знал, что именно этим все и закончится. — Заруби-ка себе на носу, — Терри подошел вплотную к сыну. — Ты не будешь, блять, указывать, что мне делать. Для этого у тебя есть свой питомец. А теперь свали на хер, я устал от твоего ебальника. Микки собрался уже ответить, когда услышал, как открылась дверь. — Прости, Йен, мой телефон был без звука, поэтому я не услышала твой звонок, — Мэнди закрыла за собою дверь. — Как насчет того, чтобы в следующий раз, Микки, когда тебе захочется что-то с другого конца города, прогуляться туда самому? — Где ты шарахалась? Я тут уже с голода помираю. В следующий раз шевели батонами, а не заставляй меня ждать. Эта манда права, Микки, не надо поручать что-то бабам. Они нихуя не умеют. Не удивительно, что ваша мать убила себя. Даже наркотой не могла нормально обдолбаться. Он же не ляпнул этого только что? Микки же не мог неправильно его расслышать? Упоминание о его маме в подобном ключе стало последней каплей. Микки резко развернулся и нанес сильный удар по лицу отца, сваливший того на стол. — Ты мелкий пиздюк! — Терри направился к Микки. Он схватил его за рубашку и разбил сыну губу ударом головы. — Оставь его! — закричала Мэнди, намереваясь побежать к отцу, но Йен обвил вокруг нее свои длинные руки, удерживая на месте. Микки пришел в себя и сплюнул кровь изо рта на пол. — Иди на хер, сраный уебок! — Милкович снова атаковал отца, ударив его в желудок. — Ты думаешь, ты мужик, пацан? — Терри нанес удар по лицу Микки. — Ты ничто! Ты ничтожество! — он ударил его в живот. — Ты жалкий мальчишка, ничтожный кусок дерьма! — мужчина апперкотом опрокинул сына на диван. — Посмотри, блять, на себя. Ты просто тряпка. Тебе давно следовало знать об этом. Хорошо, что я рядом, чтобы научить тебя, — свысока заявил его отец. Микки чувствовал, как кружится комната, но пытался вернуть себе фокус. Он дотянулся рукой до стеклянной пепельницы на столике и взял ее. Она была тяжелой, но он крепко зажал ее в своей руке и ударил отца пепельницей по голове, отчего тот свалился у подножия дивана без сознания. — Господи, Микки! — вскрикнула Мэнди и подбежала к отцу. Она упала на колени и прислонила голову к груди Терри. — Он все еще дышит, — выдохнула она. — А меня ебет? — проворчал Микки, поднимаясь с дивана. Несколько секунд он пытался ровно встать на ноги. — Микки, ты в поря… — Только попробуй рот открыть, Галлагер, — Милкович взметнул руку, чтобы заткнуть мальчишку. — Микки! — возмутилась Мэнди. — Не разговаривай так с Йеном! — Отъебись, — брюнет показал сестре фак, направившись к раковине. Багровые капли падали на холодный металл, когда он включил кран. Он смыл с лица кровь и вытерся, выкинув испачканное полотенце в мусорку. Милкович переступил через тело отца и направился в ванную, чтобы оценить ущерб. Все не так уж и страшно – бывало и намного хуже. Немного льда и алкоголя, и он будет как новенький. Микки не верил, как этот уебок смел приходить сюда, будто он чего-то стоит. Он никто. Это Микки платил по счетам, заботился о Мэнди и каждый день кормил ее. У него единственного был постоянный заработок, а не у этой сволочи. Микки вышел из ванной и пнул отца ногой в живот. — Мразь. — Мы не можем оставить его здесь, — пожаловалась Мэнди. — Это еще почему? — проворчал Микки, зная, на что она намекает. — Я не хочу, чтобы он очнулся здесь, Микки. Просто помоги мне отнести его в его комнату. — Ладно. Йен, тащи зад сюда, пацан, — он жестом подозвал рыжего. Втроем они сумели дотащить Терри до спальни, оставили его на полу, и Микки закрыл дверь. — С меня хватит этого дерьма, — Микки подошел к кухонному столу и достал два пива. Он взял пакет и сунул в него банки. — Пошли, мы уходим, — сказал он, сняв куртку с крючка на двери. — Что? Куда вы собрались? — спросила Мэнди, набив полный рот еды и проглотив ее. — Не твое дело, — огрызнулся Микки и схватил со стола сигареты и телефон, запихав в пакет и еду. — Пошли. Йен начал вставать с дивана, когда Мэнди схватила его за руку. — Какого хрена, Йен? Почему ты должен куда-то идти из-за того, что у Микки шило в заднице? Милкович раздраженно дотронулся ладонью до лица и посмотрел на сестру. — Тебе правда пора перестать, блять, совать нос не в свои дела, Мэнди, — низким и холодным голосом предупредил он. — Господи, Микки, расслабься, я просто спросила. Просто ты крадешь моего лучшего друга, вот и все. Это рассмешило Микки. Он трахал Йена еще до того, как он стал ее лучшим другом. — Что смешного? — нахмурившись, спросила она и посмотрела на Йена. — Ничего, Мэндс. Мне все равно уже домой пора, в школу рано вставать. — Как хочешь, — Мэнди вздохнула и забралась с ногами на диван, закатив глаза и вернувшись к поеданию своего пирога. Микки и Йен вышли из дома. Они шли по улице, чувствуя, как начало холодать. — Куда мы идем, Микки? — спросил Йен дрожащим от холода голосом. — Просто молчи и увидишь, когда придем. — Мне правда домой пора. На… на улице прохладно, и мне завтра в школу, — тихо сказал парень. Микки посмотрел на Йена и заметил, что тот без куртки. Парнишка крепко обнимал себя руками, дрожа от холода Чикагской ночи. — Господи, малой, держи, — Милкович снял свою куртку и протянул парню. Йен глупо уставился на него. — Надень, бля. Домой ты не пойдешь, а ты дрожишь как осиновый лист. Йен взял куртку и надел ее. Она была слегка маловата, но все же лучше, чем ничего. Они шли в тишине, и шум района заполнял пустоту от отсутствия беседы между ними. Они шли минут десять, прежде чем дойти до здания старшей школы. — Зачем мы здесь? — Йен удивленно посмотрел на него. — Идем в вечернюю школу. Бля, Йен, просто иди за мной, — они пересекли пустую парковку и направились к бейсбольному полю. Подойдя к трибунам, Микки передал Йену пакет. — Подержи, — сказал он и стал перелезать через забор. Забравшись на него, Милкович протянул руку, чтобы взять пакет. Йен передал его ему и, последовав примеру, залез на забор. Они спрыгнули вниз, с глухим звуком приземлившись на землю. Микки вытащил из пакета пиво и подошел к скамейке. — Иди сюда, — он подозвал Йена жестом, и парнишка подошел сзади. Брюнет проткнул банку своим ножом и открыл алюминиевый клапан. — Я первый, — предупредил Микки, перед тем как заполнить прохладной жидкостью свой рот. Он свободной рукой подозвал Йена ближе к себе и поднес банку к его рту. Йен схватил ее и так же позволил пиву стекать по стенкам своего горла. — Черт, — парень подавился, когда жидкость заполнила его рот. Микки издал смешок и отнял банку от его лица, чтобы парнишка откашлялся. Йен вытер рукою рот, его лицо испачкалось в пиве. Рыжий посмотрел на него и засмеялся, заставив рассмеяться и Микки. Это глупо, ведь у него не было для этого причины, но было что-то заразительное в улыбке Йена и его смехе. Они прислонились к забору и стали смотреть на бейсбольное поле. — Капец, рыжий. Сегодня сумасшедший день, — произнес Микки и взглянул на Йена. Парнишка выглядел довольно мило, стоя рядом с ним в его куртке, рукава которой были слегка коротковаты для его длинных рук. — Да, отец у тебя вспыльчивый. Думаю, Саутсайд не был бы Саутсайдом, если хоть один день на нем не пролилась бы кровь. Микки зарылся рукой в волосы; ему не хотелось вести эту беседу. Он не нуждался в еще одном напоминании, что его отец сволочь, он и так об этом знал. — Да, он иногда слетает с катушек, это, блять, не новость, окей? — Микки вытащил из пачки сигарету. Черт, осталось всего пять; ему нужно притормозить и купить еще. Вероятно, он всё выкурил на обратной дороге из кинотеатра. Милкович зажал сигарету между губами и зажег ее, сконцентрировав внимание на Йене. — Твоя сестра сказала, что ты школу пропускаешь. В чем дело? — Просто не хочется ходить, — рыжий пожал плечами. — Фрэнк тоже порой козлом бывает. Отцы… они такие, да? Микки почесал переносицу костяшками. — Ага, типа того. Ты же понимаешь, что это тупо? Если тебя так манит армейская хрень, то тебе нужен аттестат. Ты же не хочешь стать еще одним придурком, бросившим школу. Я то уж точно знаю, поверь мне, — он протянул сигарету Йену. Паренек взял ее и глубоко затянулся. — Бля, это же Саутсайд. Не думаю, что из-за того, что я пропущу пару уроков, что-то изменится. В любом случае, я всегда смогу записаться добровольцем. И тебе вообще какое дело? Тебя это не касается, — Йен ненадолго замолчал, чтобы сделать еще одну затяжку. — Так твой отец… он когда-нибудь бил Мэнди? — Твою мать, Йен, кончай, блять, окей? — Милкович огрызнулся, чувствуя, как внутри закипает ярость. — И ты прекрасно знаешь, что меня это касается, потому что ты мой. Я владею тобой, так что следи за своим ртом, пацан, я серьезно, — он отнял изо рта парня сигарету, отчего тот дернулся. — Ладно, извини, я не хотел тебя злить. Я просто подумал… после всего, что сегодня произошло, ты… не знаю… захочешь поговорить с кем-нибудь. Микки закатил глаза и наклонил голову, встречаясь с взглядом Йена. — Может, еще одеялко разложим, малой, и на звездочки полюбуемся? Я сказал, кончай, блять. — Не, все равно звездочек не видно, — ухмыльнулся рыжий. — Ам… Терри называл тебя довольно грубыми словами. Неудивительно, что ты хотел ему въебать. Я почти тоже захотел… Нет, этот засранец просто не знает, когда стоит заткнуться. Он вообще, блять, что-нибудь знает? Милкович почувствовал, как температура его тела поднимается, и, схватив парня за рубашку, толкнул в трибуны напротив. — Я предупреждал тебя, блять, оставить эту тему? Но у тебя ведь рот не закрывается, потому что ты, сука, тупой, да? Микки заметил знакомый огонек в глазах парнишки, который не видел уже некоторое время, когда Йен поднялся и шагнул вперед. — Тупой?! Черт, твой отец был прав. Ты просто тряпка! Серьезно, блять? Милкович сжал кулаки, ослепленный гневом. Глаза Йена немедленно изменились, и он отступил назад, словно осознав, что только что натворил. — Черт, Микки, прости. Я не хотел, я… Микки был слишком разозлен, чтобы подумать дважды. Он почувствовал, как его кулак столкнулся с лицом Йена, и они повалились на траву. — Ты кем себя возомнил, пацан? Ты ничто! — брюнет ударил его снова. — Прости, пожалуйста, прости меня! — кричал под ним Йен. — Думаешь, внезапно стал крутым парнем, да? Думаешь, можешь нести всякую хуйню, и тебе за это ничего не будет? Хули с тобой не так? — Милкович схватил парня за рубашку, приблизив к своему лицу. Йен крепко зажмурил глаза, и Микки заметил дорожки слез, стекающие по его лицу. Он отпустил его рубашку и посмотрел на парня под собой. Он выглядел напуганным, и Микки понял, что у парнишки останется фингал. — Блять! — Милкович поднялся с земли. Он не хотел этого делать. Его просто ослепила ярость. Он никогда не хотел бить Йена; это больше не было в его стиле. Какого хрена он творит? Пацан сводил его с ума, а Микки и так уже давно ебанутый. Он пропустил пальцы сквозь волосы и опустил взгляд на Йена, свернувшегося на земле. — Дьявол! — Микки закусил нижнюю губу и подошел к мальчишке. — Прости м… — Прекрати. Давай, вставай, — он протянул руку напуганному парнишке. Йен взялся за его ладонь, и Микки поднял парня с земли и притянул к себе, став вытирать его слезы. — Я… — Что он собирался сказать? Он не собирался просить прощения. — Я же говорил тебе замолчать, так? — Микки запустил пальцы в растрепанные рыжие волосы, вытаскивая из них траву. Йен кивнул и опустил взгляд на землю. — Эй, посмотри на меня, — попросил Микки и взял в ладони его лицо. — Ты не тупой, — произнес он и поцеловал парнишку. Йен покорно вернул поцелуй, позволив Микки обнять себя за талию. Их языки продолжили переплетаться, Микки аккуратно опустил Йена обратно на траву и через голову стянул с него рубашку с футболкой. Он стал осыпать поцелуями его шею и выводить языком круги на ключице парнишки, спускаясь к груди. Йен выглядел ангельски, лежа под ним на траве и отражая своей бледной кожей лунный свет. Микки посмотрел на него и оставил поцелуй на груди. Он скатился с парня и, лежа рядом с ним, расстегнул свои джинсы, скинув их вместе с боксерами. — Снимай штаны, — тихо произнес он, повернувшись к рыжему лицом. Глаза Йена загорелись, и он расстегнул свои джинсы. Теперь парнишка был обнажен, и его штаны валялись посередине темного поля. — Иди сюда, — Микки стал притягивать Йена ближе к себе. Йен подполз к нему и забрался сверху. Его член уже почти затвердел, прижимаясь к животу. Микки был готов. Он опустил руку между ногами Йена и стал надрачивать себе. — Хочу, чтобы ты покатался на нем, — произнес он, смотря на парня сквозь свои ресницы. — Хорошо, — ответил Йен и приподнялся, чтобы приставить твердый член брюнета к своему входу. Он медленно стал насаживаться, позволяя Микки проскальзывать в себя и аккуратно наполнять изнутри. — Черт, Микки, — Йен рвано выдохнул, полностью насадившись. Задница парня так туго обхватывала Микки, и теперь зеленые глаза смотрели на него сверху вниз. — Давай, — ласково подбадривал он, проведя рукой по животу Йена. Йен кивнул и медленно начал вращать бедрами. — Бля, так узко, Йен, — Милкович застонал, когда парнишка стал его объезжать. — Ам… да… боже, — Йен закатывал глаза и закусывал губу, наполняя своим голосом ночной воздух. — Ты такая сладкая сучка, малыш, — выдохнул Микки, толкнувшись бедрами вверх, чтобы синхронизироваться с ритмом парня. — Но ты то об этом знаешь, да? Конечно, знаешь. — Мм, черт… ах… хмм, да… боже! — парнишка вскрикнул, продолжив скакать вверх и вниз на его члене. Микки зачарованно любовался парнем, седлавшим его на траве посреди бейсбольного поля и освещенным светом луны, словно софитом; Йен был звездой. Он был невероятно прекрасным, когда делал то, что ему говорят. Микки нежно провел руками по бокам Йена, обвив его талию. — Так хорошо. Ты такой хороший мальчик, — Милкович тяжело дышал. — Прошу, — простонал Йен и запрокинул голову. Микки знал, чего он хочет, и обхватил его плоть, став ласкать ее. Член парня был твердым, как камень, и капли смазки стекали с головки по всей длине. — Бля, — выдохнул Микки, став яростно надрачивать парню. Йен снова опустил голову, и их глаза встретились, зацепившись друг за друга взглядом. Рот парнишки был приоткрыт, но он издавал лишь тяжелые вздохи. — Кончи для меня, грязный мальчишка, — ласково позволил Микки и крепче сжал его основание, пока Йен продолжал скакать на его члене. — Микки… ах… да… Микки! — парнишка задыхался, пока Микки сильно толкался в него, преследуя свое освобождение. Он не мог больше держаться; крики, что слетали с губ Йена, и все больше и больше сжимающееся отверстие парня, готового к собственному оргазму, подвели его к краю. — Бля! — Милкович взвыл и бурно кончил в задницу парня. — Боже! — Йен вскрикнул сразу после него, испачкав руку и грудь Микки горячей спермой. Парнишка скатился с него на траву, пытаясь восстановить дыхание. — Черт, малыш, ты седлаешь член, как гребаный профессионал, — Милкович глубоко вдохнул и сел на земле. Он вытер боксерами сперму со своей груди и, кинув их в траву, надел штаны. Микки перекатился на бок и посмотрел на Йена, все еще тяжело дышащего, но устремившего взгляд в небо. Он наклонился и поцеловал его. — Вставай. Еще по пиву, и можешь идти домой. Йен посмотрел на него, затем снова взглянул на небо. — Ага. Йен глубоко вздохнул и надел свои боксеры и штаны, прежде чем подняться с земли. Микки заметил синяк, формировавшийся на прекрасном лице парня, и это разозлило его. Он захотел врезать самому себе за то, что нарушил собственное правило. Но сейчас он ничего не мог сделать. Он надеялся, что мальчишка все понял, но все еще чувствовал себя виноватым. Они вернулись к трибунам, и Микки взял вторую банку пива и открыл ее. На этот раз он приставил ее сначала к губам Йена, чтобы, когда парнишка напьется, он мог допить остатки. Милкович выкинул банку на землю и достал из пакета Кальцоне. — Я капец жрать хочу. А ты? — Конечно, — игриво ответил Йен, сев на землю. Микки сел рядом с парнем и передал ему его порцию пирога. — Сумасшедший день, малыш.