***
Микки открыл дверь и, зайдя в квартиру, заметил, как Йен, свернувшись калачиком на диване, смотрит телевизор. — Не спишь. — Ага, — коротко отозвался парень. Милкович нервно почесал нос и подошел к дивану. — Что смотришь? — Шоу "Сегодня". — Хули? Зачем? Капец скукотища же, — Микки прошел на кухню. Во рту у него все еще была Сахара. Он включил кран и подставил рот под струю воды. — Так делать нечего больше, — Йен повернулся к Микки. — Еды у тебя здесь нет, я хотел взять перекусить, но, знаешь… — парень кинул взгляд на дверь, затем снова посмотрел на него. Микки на мгновение отвел глаза, потупив их в пол, затем снова встретился со взглядом Йена. — Да, знаю. Иди одевайся, поедем заправимся чем-нибудь. Йен вздохнул и вжался обратно в диван. — Ты слышал, рыжий? Иди одевайся, говорю. Я тоже есть хочу. — Все нормально, Микки. Ты ничего не должен. Я просто телек посмотрю. Микки чувствовал, как закипает. Он пытался… бог знает, он пытался держать себя в руках. Он хотел, чтобы Йен славно провел время, но понимал, что пацан не сдвинется с места, пока ему не дадут пинка для ускорения, он ясно дал это понять. Микки подошел к дивану и отнял пульт из рук Йена, выключив телевизор. — Я же сказал, иди одевайся, разве нет? — он взглянул на парня, взметнув брови. — Да. Прости, — Йен сел прямо. — Не извиняйся, просто иди оденься, и мы пойдем. Уже могли выйти, — Микки бросил пульт на столик. — Ладно, — Йен поднялся с дивана и медленно направился в спальню. — Сегодня, Галлагер, — прикрикнул Микки, заставив парня ускориться и захлопнуть дверь спальни. Через десять минут Йен появился полностью одетый, в светло-голубой футболке и фланелевой рубашке с золотыми и белыми полосками. На нем были черные обтягивающие джинсы с коричневым ремнем. — Черт, какой ты секси, — выдохнул Микки, прислонившись к столешнице и смотря на красоту перед собой, имя которой Йен Галлагер. Йен удивленно взглянул на него. — Что ты сказал? Проклятье, он это вслух произнес? Микки накурился сильнее, чем думал. Долбанная травка. Он прочистил горло и подошел к двери. — Шевели батонами, сказал, я жрать хочу. Йен посмотрел на него недоверчиво. — Эм, ладно. Я готов, пошли тогда. Микки открыл дверь, и они вышли из квартиры, направившись вниз.***
Поездка прошла в тишине. Микки надеялся, когда они приедут в ресторан, парнишка захочет поговорить, но нет. Он сидел, молча играя с потрепанным краем меню. Микки пытался быть милым, он хотел, чтобы день Йена прошел хорошо, особенно потому что это его день рождения. Может, стоит дать парнишке знать, что он в курсе? Может, Йен дулся, потому что думал, что Микки забыл, или думал, ему будет все равно? — Уже выбрал что-нибудь? — Микки сделал глоток черного кофе и изогнул брови, смотря на парня. Йен на секунду взглянул на него, затем опустил глаза обратно на пластиковое меню. — Не знаю, тут столько всего, — ответил он, перевернув меню. — Ну, бери все, что захочешь. Сегодня все-таки твой день рождения, — Микки улыбнулся. Йен быстро посмотрел на него и положил меню на стол. — Откуда ты знаешь? Ох уж этот мальчишка. — Как я могу не знать? Почему ты не сказал ничего? — Я думал, тебе будет плевать, — запротестовал Йен. — Ты порой несешь полную хуйню, рыжий, ты в курсе? Как мальчишка до сих пор не понимал, что ему не плевать? Да, он все еще мудак и, безусловно, не самый лучший человек, но Микки из кожи вон лез, чтобы быть милее. Он пытался проводить с Йеном время, чтобы узнавать его ближе. Он хотел быть с ним. Как Йен мог до сих пор этого не видеть? Более важный вопрос, почему Микки до сих пор удивлялся? Он с самого начала знал, как Йен к нему относится. Просто раньше это его не волновало. Мысль, что когда-нибудь на его чувства ответят взаимностью, казалась крайне сомнительной. — Прости, — тихо извинился Йен и продолжил теребить край меню, явно чувствуя себя неуютно. Проклятье. Не так Микки хотел, чтобы прошел этот день. Это совершенно не похоже на милый праздничный завтрак. Да к черту. Разве может все стать еще хуже, если он скажет о своих чувствах? Мэнди права, уже год прошел. Он же не собирается публично признаться парнишке в своей бессмертной любви. Но дать ему что-то, с чем он сможет работать, не помешает, верно? Микки нервно почесал макушку и сделал глоток кофе. — Это не так, хорошо? Йен посмотрел на него. — Что? В натуре? Микки хотел сказать пацану, чтобы он слушал внимательнее, но вместо этого, неожиданно для себя, стал объяснять свои слова. — Не плевать. Мне не плевать, ясно? Ты мой, и мне не плевать на тебя. О, господи, Микки готов был выпрыгнуть из собственной шкуры, когда слова слетели с его языка. Ну и что дальше? Не так он все планировал. Почему он вдруг решил признаться мальчишке в своих чувствах? Он не баба. Ему не нужно трепаться о чувствах. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем паренек ответил, когда на деле прошло всего несколько секунд. — Правда? — Да, малой, — Милкович вздохнул и нервно провел рукой по затылку. — Оу. Ладно. Ладно? В смысле, блять, ладно? Ладно и ему срать, или ладно и все супер, ему тоже не плевать? Блять… Ему не надо было вообще ничего говорить. Микки невольно вжался в диван кабинки и уставился на свой кофе, чувствуя себя придурком. — Ух ты, у них есть блинчики с корицей. Как булочка, только блинчики. Ты видел? — внезапно заговорил Йен и протянул меню через стол, перевернув страничку, чтобы показать пальцем на картинку. — Их я и возьму, Мик, выглядят очень вкусно. А ты что возьмешь? — спросил он с улыбкой. Микки заглянул в большие зеленые глаза Йена и заметил, что ему все еще некомфортно, но то, что он хотя бы пытался, уже было мило. Микки хотел, чтобы ему не приходилось пытаться. Он мечтал, чтобы Йен просто чувствовал то же, что и он, но черт с этим, верно? Теперь Йен знал, что, вопреки всему, он чувствовал, и парнишке ничего не оставалось, кроме как продолжать притворяться, потому что Микки не собирался его отпускать. — Да, походу, реально вкусно. Бери, малой. Я, наверно, возьму Французские тосты. — Разве ты не ел их вчера? Вау. Микки смутно помнил, что рассказывал ему вчера о своем завтраке с сестрой, но не думал, что Йен слушал его. — Да, ел, но они мои любимые. Никогда не устаю от того, что люблю, — Микки улыбнулся и взглянул на Йена. Он спрашивал себя, понял ли мальчишка намек. Часть него желала, чтобы понял, но другая часть Микки хотела залепить ему рот скотчем, чтобы он перестал нести тупую херню. Просто, видя Йена улыбающимся, он почему-то плыл, как повидло. Тьфу ты, блять. Они сидели в тишине, пока официантка не подошла принять их заказы. Микки сам все заказал, но остановил девушку, когда она собралась уходить. — У парнишки день рождения. Предусмотрена у вас, ребят, какая-нибудь песня или танец или еще какая глупая фигня? Девушка улыбнулась и хлопнула в ладоши: — Конечно! — она осмотрелась вокруг. — Эй, все сюда! Похоже, у нас здесь именинник! — громко позвала она, указав на Йена. Тогда к столику подошли еще четыре официанта. — Как твое имя, именинник? Йен скатился вниз по сиденью; его лицо приобрело такой же оттенок, как у его волос. Это выглядело до жути мило. Микки догадывался, что Йен смущается, но он хотел, чтобы все знали, что сегодня его особенный день. — Его имя Йен, — ответил он с улыбкой и уставился на мальчика-скромняшку, который теперь избегал его глаз. — Так, поехали, ребята, — произнесла девушка. — "С днем рождения тебя! С днем рождения тебя! С днем рождения, милый Йен! С днем рождения тебя!" — слажено пели официанты. Микки беззвучно заливался безудержным смехом и качал головой, пока они пели свою нелепую песню. Наконец-то официанты закончили и покинули столик. Йен посмотрел на него с красным лицом и глазами-блюдцами. — В чем дело, Микки? Микки невинно пожал плечами. — А что? Все должны краснеть на свой день рождения, Галлагер. Йен слегка хохотнул и сделал глоток газировки. — Ну ты и говнюк, ты в курсе? — ответил он с улыбкой, но она быстро погасла, когда Микки посмотрел на него. — Я не это хотел сказать. Это было мило, правда. Про… — Не надо, малыш. Мы же хорошо проводим время, да? — Да, — тихо согласился Йен. — Славно. Тогда прекрати и расслабься. Плечи Йена поникли, и он откинулся на спинку дивана. Микки помешал пальцем свой кофе и вобрал его в рот, прежде чем сделать еще глоток. — После можем поехать в торговый центр. — Зачем? — Подумал, мы могли бы пошляться там или вроде того. Если ты, конечно, не хочешь просто вернуться в квартиру. Йен протянул руку и дотронулся до его ладони. — Нет. То есть это отличная идея. Я давно уже не был в торговом центре. — Ну вот и славно. Это свидание, — Микки улыбнулся, понимая, что все сильнее отдается во власть своим чувствам. Но теперь, когда он сидел и смотрел на прекрасного юношу перед собой, его это не волновало. Нет. Его это совершенно не волновало.***
Микки припарковался в самом конце стоянки, дальше всего от входа. Им обоим не помешает растрясти плотный завтрак, так что это даже на руку. Он открыл бардачок и вытащил косяк. — Покурю, потом пойдем. — Хорошо, — Йен отстегнул ремень и подобрал под себя ноги, повернувшись лицом к Микки. Черт, парнишка выглядел так мило, сидя на коленях и внимательно наблюдая за ним. Он был идеален. Его волосы, его глаза, его блядские веснушки… Микки зажег косяк и глубоко затянулся, медленно выпуская дым через нос. Он чувствовал, как начинает улыбаться, продолжая не сводить с рыжика глаз. — Чего? Я что-нибудь сделал? — спросил Йен, внезапно приобретя взволнованный вид; его глаза помрачнели. Микки это не нравилось. — Нет. Вовсе нет. Ты ничего не сделал. Он еще раз глубоко затянулся и, наклонившись к Йену, поймал его губы и выдохнул дым парню в рот. Он смотрел, как Йен выпустил дым и облизнулся. — Почему я тебе нравлюсь? — тихо спросил паренек, став играть со своими руками. — Это еще че за вопрос, бля? — возмутился Микки. Потому что, серьезно, как он должен на него отвечать? Он не собирался трепаться о своих чувствах, он и так уже сказал слишком много. — Мне просто интересно, почему я тебе нравлюсь. Я всегда бешу тебя. Мне кажется, здесь нет никакой логики. Микки нервно почесал макушку, потому что он уже перешел черту, и все, что он сейчас скажет, может склонить весы в любую сторону. — Да, ты знаешь, как меня выводить, чего уж врать, — признался он, и Йен отвернулся от него к окну. Проклятье. — Хэй, — Микки дотронулся до плеча паренька, заставив его обернуться. Он передал ему косяк. — Ты выводишь меня, но не так уж сильно. В смысле, это ничего не меняет. — Что ты имеешь ввиду? О боже. Нет уж. С травкой или без неё, но они не будут вести этот разговор. Он сказал это раз, больше повторять не станет. — А захера ты вообще задаешь тупые вопросы, пацан? Пошли, — Микки отнял у парня косяк и затушил его в пепельнице. Они вышли из машины и прошли через парковку ко входу в центр. Когда они вошли, в нос Микки ударило множество ароматов, витающих в воздухе. Прямо у входа находился магазин свечей и благовоний. — Сраные хиппи, — прыснул он и оглянулся назад, чтобы убедиться, что паренек еще рядом. — Сюда. Они прошли мимо нескольких бутиков, что напомнили Милковичу о сестре, и миновали магазин комиксов, который, кажется, привлек внимание Йена. Паренек остановился и уставился на витрину, вывеска на которой гласила «Бэтмен против Джокера». — Любишь комиксы? — спросил Микки, подойдя к нему сзади. — Да, люблю. Мне Бэтмен нравится. Микки усмехнулся. — Реально, Йен? Бэтмен? Йен повернулся к нему и закатил глаза. — Не Бэтмен – Джокер. Он мой любимый злодей. — Вот как? Тебе нравятся плохие парни, да? — Он не плохой, просто нестандартно мыслит, — весьма неубедительно ответил паренек. — Ну ладно, он плохой, но он такой крутой и офигенный. Миленько… Ну вот, Микки узнавал что-то новое. Теперь он знал, что Йен любит комиксы и сохнет по Джокеру. Теперь он сможет дарить ему что-то, что ему нравится, а не просто кормить в ресторанах и забегаловках. Нет, конечно, Микки продолжит это делать, потому ему это нравится, но теперь у него есть и другие варианты. — Классно, малой. Пошли поищем один магазин. Нам надо перейти на другую сторону. Йен повернулся и последовал за ним. — Ты не видел питьевой фонтанчик? У меня от травки во рту сушит просто ужас, — паренек улыбнулся и догнал Микки, идя рядом с ним. Микки думал об этом. Они прошли мимо одного фонтана, но к нему пришлось бы возвращаться. Он устремил взгляд вперед и заметил «Ориндж Джулиус». Это еще что за хрень? Понятно, что они продают напитки, но неясно, какие именно. — У меня тоже, рыжик. Повезло, что мы рядом с закусочной. Когда-нибудь пробовал Ориндж Джулиус? Йен повернулся к нему. — Неа. — Что ж, тогда испробуем вместе, — ответил Микки, и они подошли к прилавку. Оказалось, это просто лавка с коктейлями. Выбор у них был огроменный. Несколько раз поменяв решение, Йен все же выбрал, что хотел. Он взял простой клубнично-банановый коктейль, а Микки какую-то тропическую ересь. Манго, коконат и банан. Очень даже ничего. — Бля, вкусная хрень, — похвалил Микки, сняв со стакана крышку и став вливать напиток себе в горло. — Ты ща мозги застудишь, — Йен хохотнул и сделал маленький глоток своего коктейля. — В пизду идешь, ниче я… блять! — мальчишка оказался прав, и Микки внезапно ощутил укол пульсирующей боли. Он длился всего секунду, но черт. — Говорил же, — Йен ухмыльнулся и сделал еще глоток своего сока. — Да завали ты, — Микки хохотнул и, пройдя мимо мусорки, выбросил пустой стакан. Они бесцельно шатались по магазину минут двадцать, пока Микки не нашел то, что искал. — Зачем мы здесь? — Йен спрятал руки в карманы, когда вошел следом за ним в магазин. Микки осмотрелся вокруг. Все стены были увешаны куртками и свитерами всех цветов и покроев. — Покупаем тебе новую куртку, — Милкович потрогал тонкий материал рукава парня. — Эта износилась и как дерьмо выглядит. Йен наклонил голову и слегка пожал плечами. — Мне нормально. Её Лип носил, потом отдал мне. Микки понимал, что значит жить на Саутсайде, как никто другой. Не было ничего зазорного в донашивании чужих вещей. Но если они начинали разваливаться на части, может, пора было купить что-нибудь новое? — Вот именно. Он затаскал её и теперь от неё толку ноль. К тому же, ты все равно никогда не носишь её с собой. Иди выбери ту, что тебе нравится, — Милкович взглянул на паренька, ожидая очередного возражения. — Микки, ты не обязан… — Я знаю, что не обязан. Просто иди и выбери. — Правда, Микки, мне ничего не нужно, — снова возразил Йен. Микки надеялся, что ему не придется быть козлом, но Йен каким-то образом умудрялся жать на все нужные для этого рычаги. Он наклонился к уху паренька и прошептал: — А я вроде тебя не спрашивал. Я сказал, значит хорош булки мять и иди ищи. — Прости. Пойдем? — Микки почувствовал легкое прикосновение пальцев Йена к своим. — Какого хуя?! — воскликнул он, шокированный жестом, и отдернул свою руку. Йен потупил глаза в пол, затем устремил взгляд вглубь магазина. — Прости… я… я пойду тогда, — произнес паренек и ушел, исчезнув среди рядов. Дьявол. Опять. Все шло замечательно, но ему опять нужно было все испортить. Это, конечно, мило, что Йен хотел взять его за руку, но он такого не делает… не на людях. Микки нравилось держать Йена за руку дома, но мальчишка должен был понимать. Проклятье. Микки тяжко вздохнул и подошел к другому ряду. Он наблюдал, как Йен бродит по магазину, осматривая куртки. Паренек перешел от зимних вариантов к худи. Микки должен был догадаться, что именно его Йен и захочет. В бутике имелись хорошие худи, поэтому он не сомневался, что Йен подберет себе что-нибудь. Микки наткнулся взглядом на солнцезащитные очки. Новые ему бы не помешали. Он примерил несколько пар, но ни одна из них не держалась правильно. Он проверил ценник одной подходящей пары: восемьдесят долларов… Господи Иисусе. Неужели кто-то правда отваливает столько бабла за сраные очки? Микки подошел к куртке и взглянул на ценник: двести двадцать долларов. Хуя се. Хорошо, что он взял карточку. Он знал, что выйти отсюда, потратив меньше ста баксов, не сможет. Ну и ладно. Это день рождения Йена, и он заслужил что-нибудь хорошее. Он ходил в школу, да и просто заслужил. Он заслуживал луну и звезды, но с Микки пока хватит и куртки. Он поднял взгляд и заметил, как Йен смотрит на черно-голубое худи. Паренек примерил его и посмотрелся в зеркало на стене; маленькая улыбка появилась на его лице. Ему очень шло. Йен снял кофту и стал искать ценник. Микки видел, как парнишка быстро повесил худи на вешалку и перешел к следующему ряду. Ну естественно, мать твою. Почему Микки не подумал об этом раньше? Йен же тоже с Саутсайда, как и он. Ни за что на свете для него не будет приемлемым купить куртку за сто баксов. Но сегодня его день, и он получит все, что захочет. Микки подошел к пареньку. — Нашел что-нибудь? Йен пожал плечами. — Да нет. Микки знал, что он врет, и взял с вешалки черно-голубое худи. — Видел, как ты примерял это. Неплохо смотрелось… Тебе не нравится? Йен потряс головой. — Да это не магазин, а не пойми что. Ты цены видел? — Я не это спрашивал. Тебе нравится? Йен поиграл со своими пальцами и закатил глаза. — Ну нравится. Но она стоит сто двадцать баксов. Ни за что. — Эй, если тебе нравится, мы берем её. — Микки, — мягко запротестовал Йен. — Йен. — Микки, не надо. Это глупо. Я не позволю тебе потратить столько денег на худи. Милкович рассмеялся. Мальчишка сейчас пошутил? — Стой-ка, — произнес он, выставив руку. — Ты не позволишь мне, Галлагер? Я сейчас не ослышался? Йен не ответил и опустил глаза в пол. — Ты мне ничего не позволяешь, ясно? Я хочу купить её для тебя, — Микки мягко дотронулся до плеча паренька, заставив его поднять глаза. — Это что, подарок на день рождения? — поинтересовался Йен с застенчивой улыбкой. — Отсоси мне, вот это что, — без капли яда в голосе ответил Микки. — Мы берем её, так что заткнись. Пошли, — он сложил куртку на руке и направился к кассе.***
Они вышли из магазина, и Микки кинул Йену пакет. — Спасибо, Микки, — с улыбкой поблагодарил Йен, остановившись и надев новую куртку вместо старой. Микки не мог противиться теплому чувству, разливавшемуся в груди, когда видел, как Йен надел куртку. Это глупо, но ему правда нравилось, что он мог сделать что-то хорошее для парнишки. Йен выглядел по-настоящему счастливым, и это становилось зависимостью. Так много всего в Йене вызывало зависимость: от того, как он улыбался, до того, как отдавался ему. Микки любил контроль, но он стал задумываться, а стоил ли он того. Хотя это неважно. Любовь к контролю жила в нем задолго до появления Йена. Просто отношения с Йеном увеличили её до грани, которую Микки одновременно любил и ненавидел. Он спрашивал себя, сможет ли он когда-то сделать шаг назад, отступить от неё, но Йен всегда умел… умел влиять на него. Микки не хотел об этом думать. Он хотел провести с Йеном хороший день, и это ему удавалось. — Рад, что тебе нравится, малыш, — Микки улыбнулся. — Пошли поглядим, что еще здесь есть. — Пошли, — Йен улыбнулся и подошел к нему, став идти рядышком. Это было чудесно. Микки правда нравилось. Может быть, однажды все станет по-настоящему… может быть. Они обошли торговый центр, заглянув еще в парочку магазинов, и зашли в магазин восточных сувениров. Йен посмотрел на полку с миниатюрными волками. — Черт, сколько здесь деталек. Как думаешь, сколько нужно времени, чтобы создать одного такого волка? — Откуда мне знать? Много, наверно, — ответил Микки. Он был поражен количеством сделанных миниатюр абсолютно всего: животных, людей, буквально всего. Они зашли в магазин игрушек, и Микки пришлось удержать себя от покупки игрушечных собачьих фекалий. — Фу-у. Мэнди бы точно свихнулась, — Йен засмеялся, когда Микки сунул ему игрушечные экскременты. — Знаю, охуенно, да? — Микки хохотнул, положив игрушку на место, и они медленно направились к выходу магазина, по пути останавливаясь, чтобы посмотреть на разные подарки с приколами. Они приближались к выходу из торгового центра, когда Микки снова увидел магазин комиксов. Он решил, раз он ожидал, что заплатит за куртку гораздо больше, почему нет? Они проходили мимо магазина, когда Микки свернул и зашел внутрь. Йен последовал за ним. — Ты тоже комиксы любишь? — Никогда не читал их, — ответил Микки, переворачивая страницы случайного журнала. Йен подошел к стеллажу с надписью «DC КОМИКСЫ» и стал изучать содержимое полок. Микки подошел и встал сзади. — Хочешь какой-нибудь? — Мик… — Просто выбери. Я знаю, ты хочешь. Йен развернулся и улыбнулся ему. — Правда? Микки отступил назад и прислонился к другому стеллажу. — Да, малой. Выбирай, какой хочешь. Улыбка Йена стала еще шире, пока он листал страницы комиксов. — Здорово, — тихо произнес он, вытащив из ряда одну книжку. — Этот? — Так точно! Микки взял из рук Йена книжку. — Джокер: Клоунский Князь Криминала, значит? Прикольно, — он вручил комикс обратно пареньку. — Все? Йен удивленно посмотрел на него. — Ам, да. Этого больше, чем достаточно, Мик, спасибо. — Не за что, малыш, — Микки снова ощутил в груди тепло, когда они подошли к кассе. Они вышли из магазина, и Микки захотелось отлить. Черт. Хорошо, что он видел рядом туалет. Лишь пройти через два магазина. — На-ка, — он сунул комикс в руки Йену. — Пойду отолью. Скоро вернусь. Йен подошел к скамейке у выхода. — Я буду здесь, — ответил он и сел на скамейку, раскрыв свой комикс. — Лучше будь, — Микки улыбнулся и ускорился в сторону туалета.***
Черт, Микки не думал, что у него получится. Он вышел из уборной и направился обратно к магазину комиксов. Он чувствовал себя на вершине мира. Он готов был выкурить еще травки и, может быть, потом сходить в кино… Да, это было бы отличным завершением дня. Это докажет Мэнди… В жопу её. Микки знает, как быть хорошим парнем. Он уже собирался пересечь холл, когда заметил, как кто-то стоит перед Йеном. Парню казалось за двадцать… или, может, девятнадцать. Его волосы были песочного цвета, а сам он обычного телосложения. Он держал под мышкой скейтборд, но не это главное. Главное, что он разговаривал… нет, он флиртовал с Йеном. Микки с удивленными глазами наблюдал, как двое болтали друг с другом. Он слышал, как Йен смеется над чем-то вслед за дебильным смехом белобрысого. Микки чувствовал, как злоба и боль скапливаются в недрах его желудка, напрочь стирая теплое чувство, что он испытывал ранее. Йен правда сейчас флиртует? Какого дьявола? Он потратил целый день, ведя себя, сука, мило! Давая мальчишке все, что он хотел. Разве не этого он желал? Разве не это Микки должен был делать? Что ж, очевидно, это не работает, потому что он наблюдает сейчас? Как какой-то уебок вбивает свой номер в телефон Йена и возвращает ему. А Йен берет и убирает в карман. В карман куртки, которую он только что купил ему. За сто двадцать баксов. Микки не знал, что делать. Одна часть него хотела пойти и отпиздить обоих, а другая просто хотела дождаться, пока блондин свалит, и притвориться, что этого никогда не было. Но а чего он, собственно, ожидал? Гадство. Микки потер пальцами глаза и посмотрел обратно в сторону скамейки. Его сердце сжалось, когда Йен с улыбкой на лице ласково дотронулся до руки парня. Ну уж нет. Он не может больше стоять здесь и смотреть на это. Ему было плевать, где они и кто может увидеть. Ему надоело быть милым и надоело шпионить, словно трус. Двое парней продолжали болтать, когда Милкович быстро пересек холл и подошел к блондину. — Эй, Галлагер, — позвал он с недоброй улыбкой. — Кто твой друг? Йен посмотрел на него, и Микки заметил моментальную перемену в его глазах. — Никто, — мигом ответил Йен. — Упс, вот неудобняк, чел. Зовут Тимми, но тебе, походу, это незачем. Наверно, советую и номер мой тоже потерять, — блондин повернулся к Милковичу. — Прости, братан. Не знал. — Съеби, — отрезал Микки, борясь с желанием заехать парню по морде. Пацан нахально ему улыбнулся и ушел. — Микки, я… — Закрой нахуй рот, и пошли, — Микки схватил Йена за руку и стащил со скамейки. Он отпустил его и направился к выходу. — Дай мне объяснить, это не то, что ты подумал, — попытался Йен, когда они шли через парковку. Объяснить, серьезно? Что тут еще объяснять? Мальчишка был засранцем. Ничего не изменилось. Он был избалованной дрянью, флиртующей со всем, что движется. Ему нравилось давать Микки ложные надежды, а потом динамить, как он продинамил его, когда они только познакомились. Динамил тогда, динамит и сейчас. В пизду. — Не надо ничего объяснять, пацан, — Микки хлопнул дверцей и завел машину. Он повернулся и посмотрел на Йена, уставившегося в пол. — Я сам виноват. Должен был знать, что шлюха всегда останется шлюхой, — сказал он мрачно. — Я не собирался ему звонить. Я просто не хотел быть грубым. Клянусь, я… — Я сказал, закрой рот, Йен! Не заставляй меня повторять. Я ничего не хочу от тебя слышать. Ты пиздец жалок, ты в курсе? Ты правда думал, что кто-то еще на тебя позарится? Ты плаксивая, капризная мелкая сучка. Только полному идиоту будет на тебя не насрать. Микки вздохнул и выехал с парковки. Он только что потратил целый день, пытаясь сделать день Йена особенным, и вот, чем ему отплатили. Он всего лишь хотел хорошо провести с мальчишкой время. Микки нравилось баловать его и видеть его улыбку, но, естественно, этого было мало. Почему? Он был недостаточно хорош? Что же он должен сделать? Он пытался быть грубым, пытался быть милым, – ни хера не работает. Микки взглянул на Йена. — Тебе всегда всего мало, да? Я не понимаю, блять. — Микки, прости меня, я не… — Йен, тебе правда надо сейчас заткнуться. Я пытаюсь держать себя в руках, а ты нехуево это усложняешь каждый раз, когда открываешь свой рот. Это правда. Микки требовались все силы, чтобы не ударить Йена по лицу в желании снова почувствовать контроль. Сейчас у него нет никакого контроля. Он в руках у Йена. Мальчишка знал о его чувствах, но, кажется, они были неважны. Теперь Микки чувствовал себя ничтожеством, словно он никогда не будет достаточно хорош. Плюс ко всему, он был вне себя. Йен знал, как он отреагирует на его выходку, но это его не остановило. Микки не был тряпкой, но сейчас именно так себя и чувствовал. — Без понятия, зачем я вообще трачу на тебя время, — прыснул он. Сука! Сука! Сука! — Не так должен был пройти этот день, — огорченно выдохнул Микки. У них все так хорошо получалось. У него все так хорошо получалось. Микки взглянул на Йена, который продолжал молчать. — Может, я идиот, потому что я правда думал, что… А знаешь? Забудь. Проклятье! Он не хотел возвращаться в квартиру. Все будет пиздецки странно и напряженно, и Микки чувствовал, что сможет сорваться в любую секунду. Он не хотел ставить себя в такую ситуацию. — Я не позволю тебе разрушить мои планы, — он достал из кармана сигареты и зажег одну. Никотин помогал ему слегка расслабить нервы. — Мы поедем в кино. Я не хочу домой. — Я не могу. ЧТО? Пацан совсем охуел? Хочет, чтобы он психанул? Потому что, кажется, именно это сейчас и случится. — В смысле, блять, не можешь? Ты можешь и поедешь. Ты сейчас не в ситуации говорить «нет» вообще чему-либо! Йен поднял голову и взглянул на него. — Я не могу, Микки. Фиона через час устраивает для меня вечеринку. Я должен на ней быть. Серьезно? Почему он об этом не знал? Мальчишка ему ничего не говорил. — Что? Почему ты мне не сказал? — Думал, тебе все равно, — тихо ответил Йен. — Прости. — Хватит извиняться, пацан. Я не хочу это слышать. Что ж, тогда поехали. Аргх, господи! Микки не горел желанием провести вечер со всей шайкой Галлагеров. Он был в такой ярости. Он просто хотел курнуть травки и попытаться расслабиться, но вместо этого собирался провести вечер, притворяясь и играя роль социальной бабочки.***
Микки поднялся следом за Йеном по ступенькам и зашел в дом. Он похож был на поле боя. Сестра Йена и её подруга Вероника носились туда-сюда, развешивая украшения, а кухонная столешница была заставлена кучей блюд. Микки сел за стол и смотрел, как Йен подошел к холодильнику и достал газировку. — Йен! Ты рано, — Фиона зашла на кухню с безумным выражением на лице. — Нам надо еще украсить до конца. Мэнди в гостиной, кстати. — Отлично, — ответил Йен и скрылся в гостиной. Фиона посмотрела на Микки. — Спасибо, что подвез его. — Да брось. Девушка подошла к холодильнику и достала пиво, передав Милковичу. — Спасибо, — Микки взял банку и открыл клапан. Он сделал большой глоток и поставил пиво на стол. — Хэй, ты не против помочь мне перенести все в гостиную? Ну, раз уж ты здесь, — Фиона показала на гору напитков, тарелок и еды на столешнице. — Да без проблем, — Микки встал из-за стола. Он прошел в гостиную, где Йен, Мэнди и Лип раскуривали косяк. Он поставил две тарелки с чипсами и двух литровую бутылку Доктора Пеппера на стол. — Еще немного осталось, — Фиона улыбнулась ему. — Спасибо еще раз, Микки, ты очень мил. Микки сходил на кухню и забрал оставшуюся еду, поставив на стол перед тремя обкуренными подростками. Они разговаривали между собой, совершенно игнорируя его. В пизду их. — Вот плакат, — Фиона подошла к Милковичу и вручила ему самодельный плакат-поздравление. — Куда вешать? Девушка оглядела комнату и указала над шкафом прихожей. Микки кивнул, и Фиона передала ему клейкую ленту. Он принес из кухни стул и забрался на него, став крепить плакат лентой к стене. — Спасибо тебе. Ты правда очень помог, — Фиона улыбнулась, когда Микки закончил вешать плакат и спустился. Йен посмотрел на Микки и Фиону, вешавших праздничный плакат. Его сестра думала, что Микки пришел помочь, потому что он и Йен были такими замечательными друзьями. Это заставляло его хотеть кричать. Если бы все было так, как он хочет, Микки бы вообще здесь не находился. Не после того, как он вел себя ранее. — Да, спасибо за помощь, даже если тебя вообще не приглашали, — Йен передразнил голос сестры. Микки заметил, как брат Йена засмеялся и передал ему косяк. — Да ладно, именинник, разве так говорят со своими друзьями? — насмешливо вставил Лип и взглянул на Милковича. Дьявол, Микки ненавидел этого парня. Надменный уебок. Йен взял косяк и, затянувшись, задержал дым до момента, пока не почувствовал нехватку воздуха. Он прокашлялся и начал смеяться. — Друзья? И Микки? У Микки нет друзей. Милкович кинул взгляд на диван и зажевал губу, прежде чем посмотреть на кухню. — Ребят, перестаньте. В том, что он козел, нет его вины, — Мэнди ударила Йена в плечо. Это не совсем то, чего хотел Микки, но, казалось, будто Мэнди защищала его. Хотя какая нахуй разница? В пизду их всех. — В жопу друзей, — Микки высокомерно ухмыльнулся, хотя внутри ощущал себя крошечным. Он взглянул на Йена и взметнул брови. — Кому есть дело до их сопливого бабского нытья? Я прав, рыжий? Йен посмотрел на Микки и задумался, стоит ли ему согласиться. Он мог согласиться и быть хорошим мальчиком, как Микки и хотел, или мог попытаться быть Йеном, которым был до всей этой заварухи. Хорошие мальчики идут на хер. — Ты прав, Мик. Кому есть дело до их бабского нытья, когда ты прекрасно справляешься с ролью бабы за них всех? Микки почесал нос костяшкой и напомнил себе, что рядом люди. Он облизнул губы. — Да у тебя стальные яйца, именинник? Думаешь, ты смешной, да? — Мик… — тихо вставила Мэнди; её голос звучал обеспокоенно. — Что? Я могу принять сраную шутку, Мэнди. Я начальник пацана, и прекрасно знаю о его характере. Фиона подошла к нему и взглянула на Йена. — Я понимаю, что сегодня твой день рождения, но ты ведешь себя, как засранец. Микки улыбнулся Фионе. — Да не. Все нормально. Цыпленок знает свое место. Он просто шутит. Правильно, Галлагер? Йен посмотрел на пол, не желая встречаться с глазами Микки. — Правильно, — тихо ответил он, играя со своими руками. Он взглянул на Мэнди. На её лице было выражение: «и ты так и оставишь это?» Нет. Нет, не оставит. Здесь Микки не сможет ничего ему сделать. — Вообще-то нет, Микки. Некоторые шутки – просто шутки, а некоторые – горькая правда. Просто она глаза тебе колет. Фиона посмотрела между ними и развела рукой. — Я что-то пропустила? Вы, двое, поссорились? — она взглянула на брата. — Ты… ты все еще работаешь, Йен? Или он тебя уволил? — она взглянула на Микки. — Ты его уволил? Что, бля? — Что? Нет, конечно нет. Но с такими разговорами стоило бы. Пацану везет, что мы не на работе. Кто-то должен научить его сраным манерам. — Ты всегда так близок со своими сотрудниками, Микки? — Лип выпрямился на диване и любопытно посмотрел на него. Фиона повернулась к Микки, скрестив на груди руки. Блять! — Я же говорил, рыжий дружит с Мэнди. Куда она, туда и я. Атмосфера быстро накалялась, но Йен не был уверен, что в состоянии закрыть свой рот. — Мэнди не нужен сопровождающий, Микки. Она сама может о себе позаботиться, но если ты настаиваешь на присутствии здесь, то, пожалуйста, в тесноте, да не в обиде, — Йен взял косяк и глубоко затянулся. Он хотел обдолбаться, и уже был на пути к своей цели.***
Микки сидел на кухне и пил пиво, наблюдая, как Йен веселится со своими друзьями и семьей. Вечеринка была в самом разгаре, из дерьмовых колонок возле телека орала музыка. Микки предпочел остаться в стороне и наблюдать издалека. После сегодняшнего у него не было настроения с кем-либо общаться или отвечать на глупые реплики. Микки сделал глоток пива и неожиданно почувствовал, как его хлопают по плечу. Он развернулся и увидел улыбающуюся ему сестренку Йена Дебби. У неё были такие же, как и у брата, огненно-рыжие волосы и лицо, усыпанное веснушками. — Привет, Микки, — девочка улыбнулась и накрутила волосы на палец. — Привет, Дебс, — Микки вернулся к своему пиву. Он сделал глоток и снова почувствовал хлопок по плечу. — Чего надо, малая? — спросил он, закатив глаза. Дебби опустила глаза в пол, затем снова посмотрела на Микки и улыбнулась, слегка покраснев. — Почему ты сидишь здесь совсем один? Разве ты не дружишь с Йеном? Милкович нервно почесал затылок и улыбнулся девочке. — Да, цыпленок, дружу. Просто не люблю вечеринки. Мне и здесь весело. Дебби закатила глаза и заглянула в глаза взрослого мужчины. — Из тебя плохой врун, Микки Милкович. Хочешь потанцевать со мной? — она схватила Микки за руку. — Пошли, будет весело. Микки на секунду задумался об этой идее, но у него совершенно не было настроения. Даже если улыбка девочки рассеивала его уныние, он все равно не хотел ни с кем общаться. — Я польщен, Дебс, но я лучше посижу здесь и попью свое пиво. Иди веселись, не беспокойся обо мне, — Микки аккуратно высвободил руку. — Ох… ну ладно. Как хочешь, — сдалась Дебби и ушла в гостиную, где Галлагер танцевал с его сестрой. Микки не сводил с Йена глаз. Он смотрел, как рыжик передвигался по комнате, словно парил в облаках. Это было прекрасно. Эту сторону Йена он редко видел в последние дни. Между ними случались моменты, как сегодня, когда Йен позволял себе расслабиться и ощущал себя с ним намного комфортнее, но до сегодняшнего вечера он никогда не видел Йена по-настоящему счастливым. Его улыбка была искренней, и в глазах светилась искра. Микки часто её видел, но вместе с ней в глазах Йена всегда скрывалось что-то еще. Но сейчас, дома, в окружении семьи и друзей, в этих зеленых глазах Микки видел только искреннюю радость. Он отвел на мгновение взгляд, когда понял, что Йен счастлив только потому, что его нет рядом. То есть, конечно, Микки находился рядом, но он не контактировал с ним. Микки думал предпринять попытку, но не хотел все разрушить. Ему неплохо и одному на кухне, просто сидеть и смотреть, наблюдать. Йен, скорее всего, даже не заметил бы его отсутствия – он слишком занят весельем. Микки вдруг почувствовал на себе взгляд и повернулся, увидев брата Йена, Липа. Чертовы людишки подкрадываются к нему и тут и там в этом проклятом доме. Когда их глаза встретились, Микки понял, что что-то не так. — Хули тебе надо? — обратился он к парню, стоявшему на лестнице. — Да просто решил проверить, как ты тут. Ты как будто призрака увидел. Микки видел призрака. Он видел призрака из прошлого Йена. Он видел парнишку, которым Йен был до момента, когда он пришел в его жизнь и разрушил её. Он был счастливым, энергичным парнем, который не прогуливал школу и общался со своей семьей. Прямо сейчас, в этот самый момент, Йен не был скорлупой, которую он создал. Человеком, которым Микки так сильно хотел, чтобы Йен был, но теперь, когда Йен стал им, не представлял ничего кошмарнее. Теперь он не знал, как это исправить. Микки взглянул на парня, прислонившегося к стене. — Не, чел, просто расслабляюсь и пью пиво. Какие-то проблемы? — Вообще-то да, Микки, есть, — заговорил Лип, подойдя к нему. — Знаешь, может, ты и одурачил всех, но не меня. — Ты на что, блять, намекаешь? — Микки потер костяшкой над верхней губой. Он ощущал тревогу и раздражение. — Я знаю, что это ты. Всегда знал. Микки фыркнул. — Еще разок? — Ты тот, с кем встречается мой брат, так? Это ты сотворил хуйню с его головой, — Лип говорил тихо, прислонившись к столешнице напротив Милковича. — Понятия не имею, че за херню ты несешь, пацан, но советую заткнуться, — ответил Микки, сделав большой глоток пива. — Ну да, конечно не имеешь. Не обманывай себя, Микки. Все очевидно, по крайней мере, для меня. Я вижу, как ты смотришь на него, и как он ведет себя рядом с тобой. Он изменился. Мой брат стал другим человеком, и это твоя вина, — Лип подошел ближе. Микки поднялся из-за стола и встал с ним лицом к лицу. — Что бы ты себе ни надумал, это не так. Ты ни хера не знаешь, Филлип. Поэтому съеби и дай мне допить пиво, — беседа для Микки исчерпала себя, и он был в десяти секундах от того, чтобы заехать Липу по морде. — Ты любишь его? Да. Конечно любит. Но Микки не собирался этого говорить. Он сел обратно и покрутил в руках бутылку, смотря на стол. — Понятия не имею, о чем ты говоришь. Думаешь, потому что я работаю с парнем, мне не насрать на него? — Господи, — Лип вздохнул и стал уходить. Мудила. Микки собирался отпить еще пива, когда парень развернулся. — Если это так, если тебе на самом деле не насрать на него, Микки. Уйди. Дай ему быть счастливым. Его жизнь была намного лучше до того, как ты появился в ней, — Лип развернулся и ушел в гостиную, присоединившись к вечеринке. Уебок, блять. Кем он себя возомнил, так нагло нарываясь с ним на драку? Парню повезло, что Микки пытался держать себя в руках, иначе бы он уже валялся на кухонном полу. Да что он вообще знал? Мудозвон. Микки думал, что раньше был раздражен, но ошибался. Теперь он просто был не в себе. Ему нужно, что-нибудь покрепче пива, чтобы успокоить нервы. Он подумал сходить в гостиную. Там куча алкоголя, но он совершенно не хотел ни с кем разговаривать. Да хуй с ним. Его вообще изначально сюда не приглашали. Вряд ли Йен заметит, что он ушел, и внезапно начнет скучать. Микки снял куртку со спинки стула и взял ключи со столешницы. Он оглянулся как раз, когда Йен заливался смехом. Кто-то, должно быть, сказал действительно что-то ржачное, потому что его улыбка растянулась от уха до уха, а звонкий смех распространился по всему дому. Микки подумал было остаться, что-то в Йене приманивало его. Нет! Ему не нужно здесь находиться. Йену весело и без него. Микки не хотел случайно это испортить. Он выскользнул из задней двери и спустился с крыльца к машине. Микки припарковал машину на привычном месте перед входом в магазин, затем направился по темной улице к Алиби. Он готов был нажраться в хлам и утопить эмоции, что с каждой секундой грозились вырваться наружу. Он не мог выкинуть чертову улыбку Йена из головы. Сегодня он осветил собой целую комнату. Не то чтобы Микки никогда не видел, как парнишка улыбается. Просто раньше он никогда не видел его настолько счастливым. Смеясь и слегка подвыпивший, Йен танцевал со своей сестрой. Он был прекрасным и свободным. Он заслуживал гораздо больше подобных моментов… где был свободным. — Виски… бутылку, — потребовал Милкович, зайдя в бар и заняв место в конце стойки. Почему он чувствует себя так? Микки опрокинул шот и прошипел, наслаждаясь жжением в горле от алкоголя. Когда Йен из простой завоеванной игрушки, простой победы, успел стать кем-то, кто для него действительно важен? Не так все планировалось. Он давно запер свои чувства. Даже когда они медленно начинали всплывать на поверхность, Микки говорил себе, что они всего лишь мелочь. Почему его чувства должны быть важны, если Йен не испытывает того же? Сердце и разум Микки продолжали вести этот спор каждый день, каждый раз, когда он притворялся, что ему все равно. Раньше его не волновало, что улыбки были неискренними, а прикосновения и поцелуи вынужденными, потому что ему все равно улыбались и все равно целовали. Проклятье. Он ошибался. Как же сильно он ошибался. Пародия на отношения лишь заставила Микки желать настоящих отношений еще сильнее. Черт, как же он хотел. Микки хотел Йена так, как никогда и ничего не хотел прежде. Хотел его так, как сегодня. Хотел делать его счастливым и баловать, как баловал сестру. Хотел быть милым и обращаться с Йеном так, как он того заслуживал. Микки потряс головой и уставился на пустой стакан в руке. Йен заслуживал намного большего. Он хотел дать ему это, дать ему все, но Йен достоин большего, чем его. Он был всем, чего Микки желал, но не мог иметь. Йен не должен быть с неудачником. Он должен быть с кем-то, кто может подарить ему весь мир. Микки хотел это сделать. Господь знает, как хотел, но уже слишком поздно. Он все просрал. Как он мог быть таким идиотом? Чего он вообще ожидал? Как мог не предвидеть этого момента? Он ввязался в это только из-за своих дурацких чувств. Неудивительно, что они решили всплыть на поверхность и обернуться против него. Это все случилось так внезапно. Его жизнь шла нормально, размеренно, скучно, как и всегда. Именно так, как ему и нравилось. Но потом появился Йен Галлагер со своей застенчивой улыбкой и мальчишеским очарованием. Микки сразу понял, что он станет проблемой, но не предвидел сложившейся ситуации. В самом начале были украденные взгляды и легкие прикосновения. Йен улыбался ему, как улыбался сегодня вечером, невинно и беззаботно, так, что сердце Микки начинало биться быстрее, а ладони потеть. Его улыбка заражала и вызывала зависимость, а эти глаза… — Бля, — Микки тяжко выдохнул и наполнил стакан. Он конченый неудачник. Он втюрился в эти глаза. Он мог в них затеряться. Они были такими глубокими. Микки любил видеть в них свет и уверенность, когда они только познакомились, но потом что-то изменилось. В первый раз, когда он, настигнув Йена и будучи отвергнутым, заметил в них что-то новое, он увидел в них вызов и огонь. Какой это был кайф затушить этот огонь и заменить его страхом и подчинением. Это… это ощущение не было схоже ни с одним другим. Он познал его в момент, когда Йен убрал руку с двери. Когда поместил свою ладонь в его ладонь и пошел за ним на склад. Какие-то несколько минут, и Йен вручил ему первую дозу контроля, на который он немедленно подсел. С того момента это был лишь вопрос времени, и вскоре мелких доз стало не хватать. Микки нуждался в большем. Он вспомнил момент, когда потерял себя, точную минуту, когда сдался своей зависимости от власти и контроля и превратился в наркомана. В этот момент он и стал другим человеком. Конечно, он и раньше не был идеальным. Даже когда он шантажировал Йена, у него все равно оставалось некое подобие морали. Микки провел рукой по лицу и сделал долгий глоток из своего стакана, пока в его голове проигрывался фильм. Вот он прижимает Йена к стене, принимая самую огромную дозу в своей жизни. В тот момент, когда он доминировал над пареньком и овладел над ним полным контролем, смакуя ощущение, кайф от своих действий, именно тогда он потерял себя. Именно тогда перестал видеть их счастливый конец. Изначально Микки хотел, чтобы Йен сам к нему пришел, но после той ночи, стал принуждать парня снова и снова, пока это не стало его образом жизни, и пока тот Йен, что вошел через дверь магазина, смотря на него своими яркими зелеными глазами, не сменился кем-то, кто боялся, ненавидел его. Он заставил Йена верить, что он принадлежал ему, что его жизнь крутилась вокруг него, когда в реальности все было наоборот. Это его жизнь крутилась вокруг Йена. Без него он ощущал себя неполноценным. Микки чувствовал, как из глаз грозились политься слезы. Нет, не сейчас… не здесь. Он закрыл глаза и попытался представить Йена, танцующим в гостиной, с выражением чистого блаженства на лице. Слишком быстро картинка сменилась красными глазами и дрожью, пока их время проматывалось у Микки в голове. Да господи боже, что с ним не так? Неудивительно, что Йен не хочет иметь с ним ничего общего. С чего бы? Ведь он монстр. Мэнди была права. Он такой же, как и его отец. Жестокий, тиран и конченный уебок. Микки не хотел больше думать. Его мысли были постоянным напоминанием о том, что он натворил, и о жизни, которую разрушил. Никаких мыслей… Только алкоголь. Микки посмотрел на пустой стакан в руке и налил себе еще. Почему он просто не может быть счастливым? Кажется, он вечно причиняет боль тем, кого больше всего любит. Может, таким способом вселенная говорит ему, что он не заслуживает… любви или счастья? Отец был прав. Он ничтожество. Все хорошее, к чему прикасался, он ломал на миллионы кусочков, как и рыжика, которым так сильно был одержим. Но больше это была не просто одержимость... Может, и одержимость, но он пересек эту грань до заботы, а затем до любви. Он любил Йена. Он любил его слишком сильно. Мальчишка сводил его с ума. Микки хотел его всего. Все время. Он не хотел делиться. Как же это жалко… Господи. Микки почувствовал, как стадия его опьянения катится по наклонной, когда бар начал кружиться. Он еще не готов. Он долго избегал этой мысли, но еще не был достаточно пьян, чтобы принять её, неважно, что говорило его тело. Его сердце не готово, ему нужно больше виски. Намного больше. Микки налил еще один стакан и опрокинул его, закрыв кулаком рот, когда алкоголь обжег глотку. Йен Йен Йен. Такой красивый со своими веснушками. Микки любил веснушки… Йен. Он посмотрел на барменов… нет, стойте, бармена. Капец он напился. Ну и что? Кому не пофиг? Ему уж точно пофиг. — Я вот люблю пялить рыжих, — бормотал Микки, держа в воздухе стакан и представляя лицо Йена, — с блядскими веснушками и бледной кожей… похожих на сраных пришельцев, — он стукнул стаканом по стойке и собрался налить еще. — Тяжелая ночка? — спросила девушка за стойкой. — Че? — Ты нехило накидался. Может, передохнешь? Микки фыркнул и, сделав глоток своего напитка, достал кошелек и кинул деньги на стойку. — Тебя вообще никто спрашивал, ясно? — вымолвил он, хотя едва мог держать голову прямо. Микки допил остатки виски и соскользнул со стула, чуть не повалившись на пол. Ладно, может, коза и права, он реально в говно. — Окей, я в хлам, — Микки засмеялся и взметнул вверх средний палец, пока шел к выходу. Комната играла с ним в злую шутку, и дверь продолжала двигаться. Господь. Наконец он дошел до двери и, пьяный в стельку, вышел в темную Чикагскую ночь. Прохладный ветер на лице отрезвил его лишь слегка. Микки направился по улице в сторону магазина, когда кто-то посигналил ему. — Хули? — крикнул он, споткнувшись, когда проковылял к машине. — Вы такси Uber вызывали? А хуй с ним. Почему нет? — Да, я вызывал, — Микки открыл дверь и наудачу забрался в машину. Он дал водителю адрес и откинулся на прохладный материал заднего сиденья. Он был очень благодарен, сидя в машине незнакомца, что ему не придется идти пешком. Он выпил слишком много и, скорее всего, проснулся бы в каком-нибудь месте, в котором лучше не просыпаться. Машина подъехала к магазину, и Милкович вышел, лишь отмахнувшись от неё рукой. Он отпер дверь и вошел внутрь. Подъем по лестнице оказался самой сложной частью. После неё Микки осталось лишь прошататься через коридор и пластом завалиться на кровать. Он заставил себя перекатиться на спину, чтобы случайно не блевануть. — Йен блядский ты Галлагер, — пробубнил он, хватая подушку, на которой спал парнишка. Он прижал подушку к своей груди, она все еще пахла его шампунем. — Милкович, ты просрал его, — Микки засмеялся и крепче сжал подушку. Он не был плохим человеком. Он не был тем ужасным монстром, которым его все считали. Он просто хотел быть любимым. Если бы он только знал как. Он все испортил, абсолютно все. Йен никогда не захочет быть с ним… никогда. — Дьявол, — выдохнул он. Вот и все. Микки запрокинул голову, и его сердце наполнилось пустотой, когда он уставился в темноту. Он чувствовал, как слезы льются из глаз, но их уже было не остановить. Он знал, что все кончено. Он больше не может. Больше не может этого продолжать. У него не хватает сил. Он считал, что сможет притворяться, что сможет игнорировать реальность до тех пор, пока получает то, что желает. Но любовь не позволит ему этого сделать. Да что вообще значит эта любовь? Это значит, что он готов отпустить Йена. Он должен. Он должен навсегда отпустить его и… и… — Проклятье, — Микки вытер глаза рукавом, чувствуя их соленое жжение. Он повернулся на бок, крепко прижав к себе подушку и закрыв глаза. Он не хотел… не хотел быть один. Он хотел Йена, но не так. Он никогда не сможет повернуть время вспять. Никогда не сможет исправить то, что натворил. Но он может это остановить. Йен все поймет и будет счастлив. Микки знал это. Йен кого-нибудь встретит, и этот человек сделает его счастливым, а он… он просто останется один. Так будет лучше для всех. Очевидно, что он совершенно не знал, как состоять в отношениях, как заботиться о ком-то. Он только умел причинять боль, но он больше не мог причинять Йену боль, потому что любил его. Микки позволил мыслям и эмоциям взять над собой верх, пока все больше слез мочили подушку, что он держал возле груди. Он сильнее вжался в простыни, мечтая исчезнуть, и медленно погрузился в пьяный сон.