***
Йен смотрел на магазин через улицу, как делал это множество раз раньше, только на этот раз он нервничал совсем по другой причине. Раньше он боялся того, что Микки скажет, или в каком он находился настроении, а теперь он просто спрашивал себя, хочет ли его все еще Микки? Стоит ли ему вообще теперь пытаться? Йен взглянул на телефон. Уже четыре пятнадцать. Да хоть все пять – ему по барабану. Он просто хотел, чтобы на него обратили внимание. Пускай Микки сердится, так он хоть что-то сможет исправить. Галлагер выбросил сигарету на землю и перешел через улицу. Он открыл дверь, удивившись, когда увидел Микки не в кресле, а за ним. Мужчина рассортировывал табачную продукцию, но обернулся посмотреть на него. — Ты опоздал, — холодно произнес Микки. Йен внезапно разозлился. Он знал, что Микки что-нибудь скажет, но… серьезно? Серьезно, блять? Он должен был опоздать для того, чтобы Микки заговорил с ним? Он занес руки в воздухе и стукнул ими по прилавку. — Так он говорящий! — саркастично заметил Йен. Хули пацан постоянно опаздывает? Словно по расписанию. — Твоя смена начинается в четыре, Галлагер. Не в четыре пятнадцать. — Я знаю, когда она начинается. Я уже год тут работаю. — Как скажешь, малой, принимайся за работу, — Микки вздохнул, не желая продолжать разговор. Чем меньше Йен будет болтать, тем легче будет притвориться, что ему все равно. Йен чувствовал себя немного лучше. Микки сказал ему сейчас слов больше, чем за несколько дней. Может, это значит, что, что бы с ним ни происходило, все приходит в норму? Йен убрал свой рюкзак и стал помогать рассортировывать продукцию. — Как у тебя дела, Микки? Зачем Йен опять пытается с ним говорить? Он что, не понял намека? Микки сосредоточил все внимание на работе и ничего не ответил. Йену нужно двигаться дальше. Так будет лучше. А что он вообще может сказать? Прости, что разрушил твою жизнь? Нет. Йен поймет намек. Нужно просто набраться терпения и ждать. Ладно, видимо, Микки все еще сердился на него. Но он не сдастся. Так или иначе, все исправится. Может, просто продолжить болтать? — У меня вот хорошо. В школе был. Мэнди вернулась. Ты в курсе? — Йен взглянул на Микки. Кажется, ему неинтересно. Сука. — Конечно в курсе. Это ты её уговорил? Микки поставил последний блок сигарет и повернулся к мальчишке. — Почему ты до сих пор языком мелешь, Галлагер? Работай уже. Я тебе не за базар плачу, — Микки понимал, что ведет себя грубо, но его это не волновало. Йену нужно забыть о нем. Они не друзья… они вообще друг другу никто. Йен скривился и опустил взгляд. Негативное внимание, конечно, сойдет, но все же… Микки не хочет разговаривать? Что ж, это очень плохо. — Я работаю, Микки. Просто подумал, мы могли бы поговорить. Но в жопу меня, верно? — проворчал Йен, продолжив рассортировывать продукты. — Как скажешь, — отозвался мужчина, сев в свое кресло. Йен замер и поставил коробку с пачками чипсов на пол. Он просто кипел от ярости. Весь недельный стресс и обида за неполученное внимание всплывали на поверхность. Он сердито уставился на Микки. — Как скажешь? Как скажешь?! Да ты издеваешься, блять, надо мной?! Какого черта, Микки?! Ну серьезно, что еще он может сделать? Он не может дать Йену то, чего он хочет, а то есть объяснения. Да и нужно ли оно вовсе? Мальчишке просто надо держаться от него подальше, и тогда он сам бы все понял, но нет, он настаивает на разговоре… — Бля, Йен, чего ты хочешь? — вздохнул Микки. — Мне казалось, я все ясно дал понять. Йен поставил руки на бедра, стоя напротив прилавка. — Дал понять что? Ты ничего не дал понять! Прошу, скажи. Потому что я целую неделю пытался сделать так, чтобы ты заговорил со мной или дотронулся до меня, и ничего. Скажи. Что я сделал? Твою мать… Дьявол! Этого он и пытался избежать. Пацан должен быть счастлив, что он оставил его в покое. Микки знал, что Йен не хочет быть с ним. Йен думал, что хочет, лишь потому что он его заставил. — Ты ничего не сделал, ясно? Просто оставь меня в покое и занимайся своей работой. Все. Нет, этого мало. Йен не знал, хочет ли оставить Микки в покое. Микки был всем, что он знал, слишком долго. Ничего еще не кончено. Он подошел, встав перед Микки на колени, и положил руки на его талию. — Мик, я ничего не понимаю, ладно? Если ты скажешь мне, в чем я провинился, я все исправлю. Ты не говоришь со мной, и это… Назови меня тупым, скажи хоть что-нибудь, только говори. Прошу. Мне нужно, чтобы ты говорил со мной. Микки чувствовал, как его сердце разрывается, слыша отчаянные слова, что слетали с губ парнишки. Господи, как он его хотел. Он хотел его, но не так. Не нуждающимся и отчаянным. Йен такого не заслуживал. Микки схватил парня за руки и отпихнул их. — Я говорю с тобой сейчас, так что слушай. Встань и принимайся за работу. Ты приходишь, выполняешь свои обязанности и уходишь, ясно? — он отмахнулся от паренька рукой. — Все, иди. Йен чувствовал, как его затошнило. Микки покончил с ним, и он не знал почему. Он медленно подошел к коробке, что оставил на полу, и стал идеально ровно расставлять чипсы. Что происходит? Микки заставил его хотеть себя, а теперь что же, передумал? Чем больше Йен размышлял, тем сильнее начинал злиться. Да ну его в жопу! Он громко бросил коробку и повернулся к мужчине. — Знаешь что? Я, блять, не понимаю тебя. Разве не этого ты хотел? Чтобы я хотел тебя, верно? Почему ты тогда ведешь себя, как мудак? Микки больше не мог терпеть, он вот-вот готов был сорваться и не в привычном смысле. Он хотел схватить Йена и выложить ему все. Как сильно он его любит, как сильно он его хочет. Но Микки понимал, что не может этого сделать… ему не хватало сил. Он просто хотел остаться один. — Я больше не хочу разговаривать. Как твой начальник, я приказываю тебе заняться работой и заткнуть рот. Ясно? Просто хватит, прошу… Йен прыснул. — Как мой начальник? Серьезно, Микки? Ты не вел себя, как мой начальник, уже хрен знает сколько времени. Какой начальник трахает своего сотрудника в рабочее время? Или живет с ним в своей квартире наверху, хмм? — рыжий начал вышагивать взад-вперед. Ему необходимо было высказаться. — Я не знаю, что происходит, и почему ты передумал, но тебе надо передумать обратно. Ты насильно ворвался в мою жизнь, и теперь я не знаю, что мне без тебя делать, ясно? Так что прекрати уже это все, что бы ни происходило, — Йен взмахнул рукой в воздухе, — чтобы у нас все снова стало нормально. Ты можешь снова быть козлом – так я хотя бы знаю, чего ожидать. А это твое странное поведение сбивает меня с толку, и я устал в это играть. Пожалуйста, прекрати быть таким столбом и удели мне хоть каплю внимания, черт возьми… Не знаю почему, но твое – единственное внимание, которого я хочу. Оно нужно мне, господи! Так что назови меня хорошим мальчиком, отругай, трахни меня, сделай хоть что-то, только не игнорируй. Мы слишком долго были вместе, не надо так делать. Микки покачал головой. Каждое слово Йена еще больше убеждало его в правильности решения. Он понимал, что конкретно промыл парню мозги, но сейчас, когда Йен стоял перед ним, практически умоляя, чтобы он продолжил насиловать его, Микки осознал, насколько масштабно он проебался. Мальчишка действительно верил, что то, что происходило между ними, что-то значило… Но это не так, все это ложь… все до конца. Он заставил Йена быть с собою, физически и эмоционально. — Это, — Микки показал между ними, — все не по-настоящему, малыш, ты не понимаешь? И никогда не было… это… — проклятье, ему нужно держать себя в руках, потому что сейчас Микки чувствовал, как готов сломаться. — Ты знаешь это, я знаю. Так что оставь это и двигайся дальше. Стоп, что? Временами все было по-настоящему, разве нет? Ведь были времена, когда Микки смотрел на него так, словно он важен для него. Все так сложно. А, может, вовсе нет? Все просто – Микки не хочет его. Йен поднял глаза и зацепился ими за Микки. — Вот и все… Ты бросаешь меня? — тихо произнес он. Сука. Сука. Сука. Просто какого? Блять. Вот, чего он боялся. Он не хотел этого. Не хотел видеть Йена таким, потому что тогда ему придется заглянуть в глаза боли, причиной которой он стал. Микки потер костяшкой переносицу, избегая тяжелого взгляда. — Йен, мы никогда не были в отношениях… Как я могу бросить тебя, если между нами изначально ничего не было? Йен сделал глубокий вдох и зажмурил глаза. Он чувствовал, как наворачиваются слезы. Он не станет плакать из-за несуществующих, по словам Микки, отношений. Он понимал, что Микки прав, но это все равно было больно. В этом нет никакой логики. Йен открыл глаза, рвано выдохнув: — Не отношения? Тогда чем, черт возьми, мы занимались целый год?! Все это время, что ты трахал мой мозг. Ты играл в какую-то дебильную игру? Я был для тебя просто куклой, от которой ты устал? Ты решил сделать меня зависимым от себя, а потом сломать и выбросить? Что ж, поздравляю! Я официально сломан. Теперь ты счастлив? Об этом ты мечтал?! Лучше бы я никогда не устраивался на эту работу. Если бы я знал, что так произойдет, то даже не пытался бы. Лучше бы я никогда тебя не встречал! Ты просто сволочь. Реально ебнутый на голову. Может, я и больной, но это ты сделал меня таким. Что это говорит о тебе? Микки взглянул на паренька, пропуская его слова сквозь себя. Он знал, что Йен так отреагирует. Йену было обидно и больно. Что удивительного? Он сделал ему больно. Микки мечтал все исправить так же сильно, как и Йен, но не мог. Поэтому он молча слушал. Серьезно, твою мать? Ничего? Микки нечего сказать ему? Что ж, видимо, есть только один способ заставить его заговорить. — Тебе нечего сказать. Даже не попытаешься оправдаться? Знаешь что, Микки? Если будешь так продолжать, тогда я увольняюсь. Я увольняюсь, блять. Потому что я не хочу быть рядом с таким тобой. Можешь считать меня ненормальным, но я не хочу работать с тем, кто со мной не говорит, — Йен скрестил на груди руки. Ну да, конечно. Уволится он. По словам же пацана, его работа оплачивала счета… Он просто хорохорится. — Пиздец тупое решение. Йен закатил глаза. — Да пофиг, мне срать. Найду другую работу. Я лучше потрачу время на поиски, чем буду там, где меня не хотят. Ты очень ясно дал это понять. Ты не хочешь меня – я увольняюсь. Вот и все, значит. Это действительно происходит. Йен окончательно уходит из его жизни. Микки чувствовал, как в глазах скапливаются слезы, поэтому опустил взгляд на журнал, стараясь держать себя в руках. — Ладно, — тихо произнес он. — Ладно, — Йен подошел забрать свой рюкзак. Он не спешил, чтобы посмотреть, скажет ли Микки что-нибудь. Он подошел к двери и остановился. Он открыл её и развернулся посмотреть на Микки. Его последний шанс сказать что-нибудь, задержать его здесь. Когда Микки ничего не произнес, Галлагер вышел за дверь, оставляя мужчину позади.***
Какого черта только что произошло? Мир Йена двигался словно в замедленном действии, пока он шел по тротуару на станцию. Все действительно кончено… А может, Микки прав? Как это может закончиться, если изначально ничего не было? Но ведь случались моменты, верно? Случались времена, когда между ними все было по-настоящему… Микки был ласков и нежен, он признался, что неравнодушен… Не спроста ведь? Это значит, что он испытывал чувства, верно? Такое нельзя подделать. Йен достал свои наушники, зайдя в поезд. Микки невозможно было прочитать. Может, он и подделывал это. После сегодняшнего Йен не знал, что думать. Но Микки предельно ясно донес свои мысли… наконец-то, блять. Не отношения… Йен сел и стал смотреть из окна, наблюдая за проносящимися внизу машинами, за людьми, проживающими свои простенькие жизни… Он хотел простую жизнь. Черт, да у него была такая, пока он не встретил Микки. Он был на седьмом небе. Он занимался сексом тогда, когда хотел, отлично учился и был одним из лидеров класса с прямой дорогой в Вест-Пойнт. А потом он встретил Микки, и все изменилось. Он позволил парню овладеть собой, сломать себя, манипулировать… контролировать и заставить себя чувствовать то, что, по мнению Йена, он никогда не смог бы почувствовать. А что он вообще чувствовал? Любовь? Разве он любил Микки? Нет. Нет, это же невозможно… Сама мысль вызывала тошноту. Он не любил его, он просто был зависим. Проклятье. Микки использовал его, сломал и выкинул, так, как Йен всегда боялся, и произойдет. Когда все складывалось плохо, его, по крайней мере, успокаивал тот факт, что он желанен… А теперь что? Не отношения… Тогда чем же, твою мать, это было? Йен не хотел отвечать. Это напомнит ему о том, каким пиздецом на самом деле все было. Он не хотел вспоминать о том, что не мог уйти… Что ничего не мог сделать без страха разозлить Микки или страха, что Микки все узнает, но… но они не были вместе. Нет. Микки не был его парнем, а он не был его… Какого черта вообще? Как он смог убедить себя в обратном? Мда уж. Йен в неверии закачал головой, когда реальность пощечиной заехала ему по лицу. Только на этот раз, вместо того, чтобы чувствовать себя разбитым, он чувствовал злость. Он был в ярости. Просто что?! Просто какого, твою мать? Нехерово Микки промыл ему мозги. Он почти поверил, что они были чем-то… Йен фыркнул и покачал головой, откинувшись на сиденье. А парень красавчик. Ушлепок сраный. Это и был его план с самого начала? Йен задрожал от мысли, что им так масштабно манипулировали. Никогда снова. К дьяволу. Никогда больше такого не повторится. Он не чья-то сучка. Он Йен, мать его, Галлагер… верно? Да, верно. Несмотря на мысли, что проносились у него в голове, Йен понимал, что борьба еще только началась. Он хотел снова стать прежним Йеном. Но, смотря в телефон и прокручивая список песен, он понимал, что ему придется работать над этим. По крайней мере, теперь рядом с ним нет Микки, который будет повторять, что он ничтожество… Он ведь не ничтожество, так? Он кто-то… Он может стать кем-то. Ему не нужно заверение Микки. Больше нет. Ему не нужно чужое заверение в том, что он не ничтожество… Проклятье. Так же быстро, как этот огонь разгорался в нем, так же быстро он потухал. Он мог сколько угодно подбадривать себя, но он просто хотел Микки. Чертов подонок… Почему? Почему Микки не уходил у него из головы? После всего, что он сделал… почему он продолжал мечтать, чтобы Микки сказал, что все хорошо? Йен понимал, что ничего не хорошо, но до сих пор не мог поверить. Он не знал, что делать. Как быть без Микки… Боже. Йен сидел, вертя в руках телефон, когда почувствовал на себе взгляд. Он поднял глаза и встретился со взглядом зеленых, похожих на его. Контакт продлился несколько секунд, после чего парень застенчиво отвернул голову. Йен не сдержал смешка и повернулся обратно к окну. Он просто хотел оказаться дома и свернуться клубочком… ну, может, выкурить сначала косяк. Косячище. Йен ощутил, как сиденье рядом с ним прогнулось, и повернулся слегка быстрее необходимого, удивленный внезапным вторжением. — Воу, извини. Не хотел тебя пугать, — зеленоглазый паренек неловко улыбнулся. — Да нет, все нормально, не парься, — ответил Йен с улыбкой. Парень был симпатичным в своем внешне мозговитом стиле. У него были короткие темно-русые волосы и круглые очки в черной оправе, в которых Галлагер видел свое отражение. Парень выглядел очень взволнованно, отчего Йен наоборот чувствовал себя поразительно уверенно. Он сидел и смотрел на парнишку, ожидая, когда тот заговорит. Очевидно, что он хотел что-то сказать, иначе бы не пересел. — Мне, а… мне нравится твоя футболка. Ты был на их концерте? Я так решил, потому что это концертные майки. Йен посмотрел на свою футболку, потому что не помнил, что сегодня надел. Да он, честно, и не задумывался над этим, когда одевался. Просто надел первое чистое, что попалось. На нем была черная футболка Korn с их Рокстар Энерджи тура. — Да, пару лет назад ходил со своим братом. Купил её у какого-то чувака с рук. Намного дешевле, чем на самом фесте, сам понимаешь. Парень улыбнулся. — Конечно. На фестах мерч всегда дорогой, но находятся люди, которые все равно покупают, — засмеялся он. — Точно… Паренек нервно подвинулся рядом с ним. — Я Зек… Иезекииль вообще-то, но все зовут меня Зек… Ты можешь звать меня Зек, — промямлил он и неловко протянул руку. Йен мгновение смотрел на него. — Я Йен. Просто Йен, — ответил он с ухмылкой и пожал парню руку. Зек посмотрел в окно позади него и поднялся с сиденья, подойдя к дверям. — Что ж, Просто Йен, — хохотнул он, когда открылись двери, — приятно было с тобой познакомиться… Может, еще увидимся. Йен ощутил, как румянец ползет по щекам, но, к счастью, парень уже собирался выходить. — Да, может, — тихо ответил он с робкой улыбкой, которую Зек быстро вернул, прежде чем выйти из поезда. Йен вставил наушники обратно в уши и прислонился головой к окну, чувствуя тепло в груди. Может, он вовсе не ничтожество.***
Прошло три недели после их расставания… или, чем бы оно ни было. Пофиг. Йен пережил. Он давно забыл, каково это – не быть вынужденным постоянно перед кем-то отчитываться. Он изо всех сил старался вспомнить, как быть самостоятельным, независимым… Пытался быть прежним собой, молясь, чтобы из оставшихся от него семян снова смогла вырасти целостная личность. Учеба наконец-то снова стала налаживаться. Йен боялся, что навсегда утратил возможность концентрироваться. Он брал дополнительные уроки и посещал по понедельникам репетитора, чтобы догнать своих одноклассников. Только с математикой у него не получалось. Но сегодняшнее занятие прошло успешно. Его репетитор была очень последовательной, убеждалась, что он запоминал все, о чем она ему говорила, и помогала в процессе решения заданий. Так что, касательно школы, он очень быстро вернулся в колею. Но морально он все еще не мог восстановиться, что неслабо раздражало. Неважно, как сильно он старался, он все равно продолжал постоянно извиняться. Он делал это так часто, что даже брат обратил на это его внимание. — Чел, прекрати постоянно извиняться, — сказал Лип, когда он мыли после ужина посуду. — Прости, я не хотел, просто… Лип вздохнул и ополоснул тарелку, поставив на сушилку. — Ну вот, ты только что снова это сделал. — Я… Да, ты прав. Я не знаю зачем, — Йен неловко засмеялся. Он хотел сказать что-нибудь еще, но знал, что все закончится тем самым словом, которое постоянно срывалось с его губ то тут то там. — Все нормально, Йен. Ты не должен ни за что извиняться, ладно? Просто попытайся хоть раз расслабиться. Попытайся расслабиться… Смешно. Даже если Микки не было рядом, Йен все равно чувствовал нужду в одобрении отовсюду, где мог его заполучить. Он все еще пытался вспомнить, как чувствовать и думать самому, так как весь последний год его жизнью управлял другой человек. Йен сел на свою кровать и достал из-под матраса журнал. Еще одна причина, почему «расслабиться» не представлялось возможным. Он стал зависим не только от заверения Микки, но от секса. То есть… господи… секс… Йен не хотел об этом думать, но секс с Микки был одним из самых огромных наслаждений, которые он когда-либо испытывал. Злился ли Микки, или они проводили самый обычный день, парень всегда был полон сюрпризов. Йен никогда не видел себя в роли пассива до встречи с Микки, и не планировал заниматься этим снова, но он соврет, если скажет, что это не был самый лучший секс в его жизни. Арр! Насколько надо быть ненормальным, чтобы так думать? Он вообще изначально не хотел этим заниматься, но вскоре после буквально умолял Микки, чтобы он взял его. Нет. Он не будет думать об этом. Ну и что, что у него три недели не было секса? Переживет. Пока что у него имелись журнал и баночка смазки, и этого ему достаточно. Йен листал страницы в поисках вдохновения, но ничего не попадалось на глаза. То, что он привык считать сексуальным, теперь казалось мерзким и неестественным до отвращения. Казалось, прошла вечность, пока он нашел то, что стоило его времени. Йен смазал руку и откинулся на постели, держа перед собой сложенный пополам журнал и смотря на мускулистое загорелое тело, разместившееся на странице. Он медленно надрачивал себе, пока глаза блуждали по накаченному прессу модели и в конце достигли члена, который парень держал твердой хваткой. Йен позволил глазам снова обвести страницу, став быстрее надрачивать собственный член. Он не знал, почему это фото выделялось среди всех остальных. Может, из-за татуированных предплечий модели, или шлема пожарника, надетого поверх его черных как смоль волос. Неважно. Этого было достаточно. Йен ощутил тяжесть в яйцах и поднимающийся в теле жар и еще раз провел по члену, прежде чем излиться теплой жидкостью себе в руку. Он тяжело дышал и опустил журнал. Ему нужно потрахаться. Конечно, он может в любое время подрочить, но это не то же самое, что чувствовать вокруг себя туго обхватывающую теплую плоть. Йен наклонился и взял с заваленного пола футболку, вытерев руки и член. Он примет душ, но сначала необходимо исправить сложившуюся ситуацию. Он точно знал, кто сможет утолить его жажду, просто избегал его, боясь, что больше недостаточно хорош. Йен флиртовал несколько раз с того дня в поезде, и его уверенность в себе постепенно стала возвращаться, но он уже год не практиковал роль актива. Он всегда охуенно подавал и просто надеялся, что сможет оправдать ранее установленные ожидания. Да срать. Он ведет себя просто смешно. С таким недотрахом, как у него, проблем возникнуть не должно. Да и шикарный ужин звучит заманчиво. Йен потянулся к тумбочке и достал мобильник. Прошло всего лишь две минуты, прежде чем Нэд ответил на сообщение, и теперь его ждал пятничный ужин и десерт.***
Йен вошел в ресторан и был мгновенно очарован. Нэд всегда выбирал отличные места. У Йена начали течь слюнки от мысли о еде, что здесь подают. Повсюду были развешаны канделябры, и на каждом столике стояла ваза со свежими цветами. Никакой пластиковой фигни. Йен подошел к стойке администратора, и его сопроводили к столу, за которым его ожидал Нэд. Он уже успел заказать бутылку Мерло, которая охлаждалась в ведерке со льдом, в маленьких тарелках лежал хлеб, а это что же, горшочек с сыром? — Привет, — Йен улыбнулся и сел за стол, указав на еду. — А это что? Нэд улыбнулся и взял вилку. — Это фондю. Надо макать в сыр. Йен смотрел, как мужчина макнул кусочек хлеба в сыр и вобрал в рот. Нэд проглотил и взглянул на него. — Мм, горячо! Наверно, стоило подуть сначала, — произнес он игривым и низким тоном. Йен облизнул губы. Угу. Теперь он не голоден. По крайней мере, не в гастрономическом смысле. Чем скорее этот ужин закончится, тем скорее он сможет наконец-то расслабиться и перепихнуться. Но судя по меню, все блюда здесь наподобие этого дурацкого «фондю», так что ужин, видимо, продлится вечность. Ладно, можно хотя бы попробовать. Йен взял свою вилку и наткнул на неё кусочек хлеба, окунув в золотую пищу богов. Он последовал совету мужчины и сперва подул на еду, прежде чем откусить. Сыр был очень нежным и ароматным, – он раньше никогда такого не пробовал, – а хлеб мягким и пористым. Странная смесь, но вкусная. — Черт, так вкусно, — похвалил Йен, используя салфетку, чтобы вытереть с губ остатки сыра. — Только подожди, сейчас принесут мясо. Окуни его в сыр, сразу так сладко и горячо во рту, — мужчина игриво улыбнулся, разливая вино по бокалам. — Никогда не надоедает, — добавил он, сделав глоток. Йен взял свой бокал и сделал большой глоток. Он не знал, как Нэду это удавалось, но у него никогда не требовали паспорта, когда они были вместе. Да его, если честно, это и не волновало. Йен просто рад был возможности насладиться за ужином хорошим вином. Как он и подозревал, ужин длился мучительно долго. Нэд все время пестрил завуалированными намеками, отчего Йен не мог спокойно усидеть на месте. Он понимал, что делает мужчина. Ему, возможно, не терпелось так же сильно, и он хотел убедиться, что Йен в настроении и возбужден. Что ж, об этом он мог не волноваться, потому что меньше всего сейчас Йена интересовал стейк, который он окунал в еще один незнакомый вид сыра. Конечно, это охрененно вкусно, но он бы предпочел уйти еще после хлебной закуски. К моменту, когда с основной частью трапезы было покончено, они съели четыре блюда. Йен испробовал несколько видов сыра, название которых даже никогда не слышал. Гауда ему понравился больше всего. Именно в него они и макали стейк. Там был еще один сыр, со специями, который им подали вместе с креветками. Морепродукты и сыр могут показаться кошмарной комбинацией, но это было потрясающе. Они выпили две бутылки вина, красное и белое, к моменту, когда блюда сменились десертом. Он, вероятно, будет лучшей частью этого невероятно долгого ужина. Им подали торт с кусочками клубники и бананов, политый вокруг горячим расплавленным белым шоколадом. Сверху торт был украшен пирамидкой из темного шоколада, которую Йен тут же разрушил, макнув в неё клубнику. — Как вкусно, — застонал он, откусив от прохладного фрукта, покрытого нежным шоколадом. — Рад, что ты оценил. Надеюсь, ты приберег место для десерта, — ответил Нэд, подписав чек. Йен не знал почему, но его заводил тот факт, что мужчина даже не проверил счет. — Я готов, если ты готов, — он сложил салфетку и положил её на стол. — Тогда поехали, — Нэд вышел из-за стола.***
Йен чувствовал себя бессовестно преданным собственным телом. Он ехал в поезде, стыдливо и раздраженно уставившись в пол. Он не понимал, что произошло. Подобного с ним никогда не случалось. У него никогда раньше не было проблем. Вероятно, это все алкоголь. Он позволил себе выпить бренди, когда вернулся с Нэдом в отель. Йен покачал головой, вспоминая разочарованное выражение на лице мужчины… Все нормально. Этого следовало ожидать. Он просто давно не практиковался и слишком много выпил, вот и все. Йен провел всю оставшуюся поездку на поезде, пытаясь убедить себя, что подобного больше не повторится. Он написал Нэду, чтобы назначить еще одну встречу, и мужчина, естественно, сразу ответил. Йен убрал телефон в карман и откинулся на сиденье. Проклятье. Он хотел трахаться, как стадо заведенных кроликов. Каждый взгляд, каждый раз, когда кто-то облизывал губы, казался пыткой. Ему нужно кому-нибудь вдуть, и не просто своей руке. Йен потер лоб ладонью, расстроенный тем, как обернулся вечер. Похоже, спасение утопающих снова в руках самих утопающих? Пиздец. Ладно, пофиг. Он выкурит косяк и, может, найдет того пожарника, на которого недавно смотрел. Да… Это будет неплохим завершением кошмарного вечера.***
Йен распахнул дверь в свою комнату и скинул обувь. Он избавился от своей рубашки и кинул вместе с ботинками на полу. Неудивительно, что в комнате такой бардак. Галлагер выпустил легкий смешок, оглядев пространство, что делил с тремя братьями. Комната была маленькой и воняла потом, а иногда даже газами, но это… это его дом. Йен завалился на кровать и взглянул на часы на тумбочке. Всего лишь восемь вечера. Липа еще неделю не будет дома, а судя по тишине в доме, Фиона с детьми у Кева и Ви. Он сказал ей, что будет ужинать с Мэнди. Фионе, как и любому из его семьи, требовалось лишь пару раз спросить о Микки, прежде чем он сорвался. Йен сидел за столом и пил кофе, когда его сестра в последний раз спросила о голубоглазом мужчине. — Я знаю, это не мое дело, Йен, но что происходит? Сначала вы с Микки друзья не разлей вода, вместе работаете, а теперь словно чужие, — Фиона подперла руками подбородок, поставив локти на столе. — Он мудак, Фи. Я говорил это тебе с самого начала, но ты решила стать его лучшей подружкой вместо того, чтобы занять мою сторону, — грубо ответил Йен, сделав глоток кофе; его пальцы обводили ободок чашки. Каждый раз, когда кто-то упоминал Микки, он чувствовал, как мурашки пробегают по всему телу, но одновременно тепло в желудке. Странная смесь ощущений, что преследовала его, но он постепенно учился её игнорировать. Задача бы сильно облегчилась, если бы люди перестали упоминать Микки. Что и случилось после этого разговора. Возможно, он слишком эмоционально реагировал, но вся его семья была слепой настолько, что Йен просто хотел выть. Он до сих пор был в шоке от того, насколько наивна была его сестра во всей ситуации. — Я понимаю, что твой босс может быть мудаком… — Он не мой босс, Фи. Я же сказал, что уволился. Фиона закатила глаза и отпила от своего кофе. — Я знаю, что он не твой босс, но он им был, и мне казалось, вы были довольно близки, — сестра взяла Йена за руку. — Я просто хочу знать, что у тебя все хорошо. Ты перестал общаться со своими друзьями и все больше сидишь дома. Йен в шоке засмеялся, отобрав руку и внезапно поднявшись. Когда он был с Микки, все вокруг жаловались, что его никогда нет рядом, а теперь он дома, и его сестра придралась и к этому. Да ну на хер. Фиона понятия не имела, о чем говорила. — Во-первых, я постоянно общаюсь с Мэнди, но у неё завал с учебой, — огрызнулся Йен. — Мэнди, блять, мой друг, Фиона, а не Микки, — он провел рукой сквозь волосы, в вызове вскинув брови. — Если бы ты хоть раз уделяла внимание вместо того, чтобы решать за меня, ты бы знала. Я говорил, что ненавижу Микки, говорил? Сестра уставилась на него круглыми глазами в замешательстве от внезапной вспышки. — Да, но… — Нет, Фи. Никаких «но». Микки не приходит к нам, только потому что не хочет. Он подонок, который думает только о себе, и незачем ему больше приходить сюда, ясно?! Я не виноват, что ты не слушала меня и возомнила, что вы офигенные приятели. А я не работаю там, и мы не друзья, и никогда ими не были, и, прошу, никогда больше не говори о нем, ясно?! Взгляд в глазах Фионы давал понять, что он сдал себя с потрохами. Проклятье! Йен чувствовал огромное облегчение, но все равно был словно на иголках, ожидая реакции сестры. Он не хотел так срываться на ней, но она не имела права говорить с ним о Микки. — Сядь, — строго сказала Фиона, и Йен немедленно сел обратно, нервно водя по столу пальцами и ожидая, когда сестра заговорит. Она сложила руки на столе и задумчиво уставилась на него. Йен больше не мог выносить молчания. — Фи, я… — Йен, перестань. Все нормально. Я понимаю. Тебе не надо ничего объяснять. — В смысле? — спросил он, любопытно смотря на сестру. — Просто теперь все встало на свои места. Я просто… И как я могла не видеть этого раньше? Ну что вы, двое, сам понимаешь, — Фиона устремила взгляд в пол и сдвинула брови, придерживая лоб рукой и пытаясь все переварить. Не этого Йен добивался. Его сестра не виновата, что он был слишком напуган, чтобы постоять за себя, слишком подавлен, чтобы кому-то довериться. Это только вина Микки, и его, за то, что позволил контролировать себя. Йен дотронулся до руки сестры, робко и слабо улыбнувшись ей. — Я, честно, и не хотел, чтобы ты видела. Мы старались, чтобы ты не замечала. А теперь ты знаешь, так что, пожалуйста, прекрати спрашивать меня о нем. Фиона взглянула на брата и взяла его за руки. — Разумеется. Это имя больше не будет произноситься… Но ты уверен, что у тебя все хорошо? Все-таки, Йен… это не маленький срок… — Фи, — раздраженно вздохнул Йен. — Все-все. Молчу, — Фиона улыбнулась, поднявшись из-за стола. Она подошла к нему и взъерошила его волосы, поцеловав в щеку. Йен улыбнулся, откинувшись на постели. Этот разговор освободил его в каком-то смысле, которого он не мог понять. Ему казалось, что Лип уже в курсе – скорее всего, так и есть, – но он никогда не думал, что расскажет своей сестре. Так же, как и все остальное в его жизни, чего он не планировал… это просто случилось. Йен достал из-под матраса журнал и стал листать страницы в поисках нужного разворота. Найдя мускулистое смуглое тело и татуированные предплечья, которыми ранее сегодня любовался, он вслепую нашарил в тумбочке смазку. Он расстегнул джинсы и позволил руке скользнуть в боксеры. Смазка приятно холодила кожу, когда он крепко обхватил ладонью свой ствол. Галлагер не был твердым даже на половину, и это до чертиков бесило его. Он обхватил себя крепче и сосредоточил усилия на модели перед собой, уговаривая себя затвердеть. «Зеленые глаза… черные волосы… мускулистая грудь…» — повторял он про себя, закрыв глаза и пытаясь представить модель в другой позе. Может быть, в той, в которой он трахает его. Зеленые глаза… черные волосы… мускулистая грудь… Зеленые глаза… черные волосы… мускулистая грудь… Голубые глаза… Зеленые… черные волосы… мускулистая грудь… Голубые глаза… такие голубые. Голубые и загадочные. Йен видел голубые глаза, смотрящие на него… черные волосы и мускулистое, не загорелое, но бледное тело. Такое бледное, и кожа такая мягкая. Йен был не за ним, нет, он был под ним. Он был под ним, и его бедро крепко сжимала татуированная рука, пока вторая надрачивала ему. Он был таким твердым сейчас, пока яростно двигал ладонью на своем члене. Это было горячо и грубо, так, как он и хотел. Голубые глаза смотрели на него, полные страсти и чего-то еще… чего-то, что заставляло Йена мечтать о большем. — Боже, — застонал он, чувствуя, как по телу проходит электрический ток, который только один человек способен был выработать. — «Скажи мое имя», — прозвучал голос в его голове, и Йен достиг пика своего оргазма. — Микки, — задушено выдохнул он и открыл глаза как раз вовремя, чтобы стать свидетелем того, как ладонь заполнилась горячей лужей спермы. — Господи, — Йен вздохнул и прислонился к стене, чтобы отойти от кайфа, который не испытывал так долго. Придя в себя, он схватил с пола футболку и вытер руку. — Сука! — крикнул он, со злостью швырнув футболку в кучу грязной одежды. Йен стал метаться по комнате туда-сюда. Мысли роем проносились в его голове одна за одной, одолевая. Какого черта с ним не так? У него не может встать для реального траха, но одна мысль о Микки, и он кончает гребаным фонтаном. — Сукааа, — отчаянно простонал Йен, проведя ладонью по лицу. Ему нужно все забыть. Это был просто секс, и больше ничего. Ничего. Микки просто дьявольски горячий, всегда таким был. Это его личность оттолкнула Йена, но даже она, эта самоуверенность и развязность, которые источал мужчина, были привлекательны. Но он все равно был сволочью. Подонком, который разрушил его жизнь, сломал его. Это Микки причина, по которой он сейчас мечется взад-вперед словно умалишенный после того, как только что кончил. Да что за пиздец вообще? Йен сделал глубокий вздох и сказал себе, что это только на физическом уровне. Он же не должен чувствовать себя виноватым за свой организм, верно? Верно. В жопу все и Микки туда же. Йен открыл дверь и направился в ванную, чтобы принять душ. Этот день был кошмарно долгим, и теперь он чувствовал себя грязным. Он хотел снова почувствовать себя чистым, начать заново и забыть о голубых глазах, черных волосах и… мускулистом теле, что преследовало его мечты.***
Йен не мог поверить, что уже прошло два месяца с того дня, как он покинул Кэш & Грэб, полностью разбитый. Теперь он смеялся над тем, каким жалким он был, думая, что его жизнь вращается вокруг Микки. Теперь он чувствовал себя на седьмом небе. Учеба шла отлично, он больше времени проводил с семьей. Единственный недостаток – отсутствие секса. Но у него все еще оставались две руки, и это был лишь вопрос времени, прежде чем он найдет кого-то, кто его возбудит. Он решил, что ситуация с Нэдом всего лишь случайность. Он слишком много выпил, и если честно, слишком поторопился. Ему следовало ожидать, что возникнут проблемы. Но он не думал о Микки с той самой ночи, когда подрочил на его загадочные голубые глаза. Он решил смотреть порно на телефоне, а не рассчитывать на свое воображение. Это было опасное место, и глубоко внутри Йен знал, куда занесет его разум. По крайней мере, когда он смотрел порно, у него не оставалось места для фантазий. Все было предельно четко. Но Йен соврет, если скажет, что не умирал от жажды трахаться. Он постоянно находился в раздраженном состоянии от отсутствия настоящего секса и ощущения теплой плоти вокруг себя. Ему нужно кому-нибудь вставить. Ну или на минет развести, да на что угодно – он не будет привередничать… не в своем положении. Йен не зависал с лучшей подругой со дня вечеринки в честь дня своего рождения. Разумеется, они виделись в школе, но только на переменах, так как у них не было общих занятий. Мэнди так сильно отставала по программе, что её определили в старший класс начального уровня, а не на второй курс. Но они поддерживали связь, переписываясь почти каждый день. Йен очень предвкушал сегодняшнюю ночь. Он верил, что сегодня та самая ночь. Он снова чувствовал себя прежним собой и готов был выпить и потанцевать с лучшей подругой. Он открыл входную дверь, увидев Мэнди в коротком блестящем голубом платье и черных туфлях на шпильках. Её волосы свободно свисали с плеч. — Вау, отлично выглядишь, Мэндс, — Йен улыбнулся, проводив подругу в дом. Мэнди пригладила рукой волосы и осмотрела его наряд. — Да и ты не хуже. На нем были темно-синие джинсы с коричневым ремнем и темно-зеленая футболка. Ничего особенного. Йен не собирался выряжаться, футболка и так идеально подчеркивала его торс. После того, как он заново стал посещать военную подготовку, он немного подкачался и не стыдился показать свое тело. — Сейчас найду бумажник, и можем идти. Йен знал, что где-то оставил кошелек перед тем, как начать собираться, но не мог вспомнить где. Проклятье! Вряд ли у него потребуют паспорт, но он не мог рассчитывать на то, что его всю ночь будут угощать выпивкой, поэтому ему нужны деньги. — Господи, да куда я его засунул? — Йен метался возле кухни, все больше раздражаясь. — Не это ищешь? — с издевкой спросил брат, когда он вошел из гостиной на кухню. Йен несильно стукнул его. — Козел. Ты его все это время у себя держал? Лип пожал плечами и осмотрел его наряд, прежде чем посмотреть на Мэнди. — А куда это вы, мелочь пузатая, вырядились? Мэнди подошла к Липу и схватила за талию, смотря ему прямо в глаза. — Будем всю ночь тереться о потные тела, — произнесла она развратно, потираясь о него. — Хочешь с нами? Йен заметил, как на лице брата появился легкий румянец. Он догадался, что Лип возбудился от нехитрых манипуляций Мэнди. — Эм, нет, спасибо, — Лип медленно попятился к лестнице. — Повеселитесь без меня, и смотрите там. Как только его брат повернулся к лестнице, Мэнди окликнула: — А зря! Много упускаешь. — Верю, — Лип скромно улыбнулся и стал подниматься наверх, обернувшись через плечо, когда они выходили из дома. Они вышли на улицу, и Йен посмотрел на подругу. — Ну и что это было вообще? — А что? — Мэнди сжала губы и вскинула брови, держа руки глубоко в карманах куртки, чтобы уберечь от холода. Йен задрожал и застегнул свое худи. Он думал о том, чтобы избавиться от него, но оно было очень удобным и теплым, и это единственная причина, по которой он оставил кофту. По крайней мере, он так сказал себе. — Вот только не надо делать такое лицо, — ответил Йен, идя с подругой по темной улице в сторону станции. Уличные фонари освещали лицо Мэнди, и он видел в её глазах искру надежды, даже если она молчала о ней. — Серьезно? До сих пор сохнешь по нему? Он вроде говнюк, если ты еще не заметила. Мэнди вытащила руки из карманов и открыла сумочку, достав сигареты и зажигалку. Она сделала глубокую затяжку и выдохнула дым вместе с паром, который выделялся из-за морозного вечера. — Он милый, Йен. И теперь, когда этой стервы Карен нет на горизонте, я думаю, у меня есть шанс. Мэнди повернулась к нему, посмотрев в глаза, и протянула сигарету. — А ты как думаешь? В смысле… думаешь, я нравлюсь ему? Голос подруги звучал взволнованно и отчаянно, что поразило Йена. Он знал, что Лип нравился Мэнди, но он не осознавал насколько, пока не заглянул в её темно-голубые глаза. Он протянул руку, прижав подругу ближе к себе. — Определенно. Он был бы полным кретином, если нет. Они шли весь оставшийся путь до станции, раскуривая сигарету и рассуждая, почему Лип такой идеальный… то есть, на самом деле, Мэнди рассуждала, а он слушал. Ладно. Йен хотел, чтобы его подруга была счастлива, и если это зависит от её возможных отношений с его братом, он переживет.***
Йен и Мэнди танцевали под музыку, алкоголь бурлил в их крови. Они пили практически бесплатно всю ночь, принимая от разных парней угощения в виде напитков, которые они им покупали. Руки Йена обхватывали талию Мэнди, пока она вращала своим телом под музыку, мотая головой и пропуская руки сквозь волосы. Он наслаждался возможностью оторваться с лучшей подругой – они слишком давно этого не делали. Он изящно покачивал своим телом, пока Мэнди терлась об него спиной, но глаза Йена блуждали повсюду. Он заметил приличного с виду парня – может, лет тридцати, – танцующего в другом конце бара. У него были темные волосы и накаченное телосложение, и, судя по джинсам и футболке на нем, он принадлежал к рабочему классу. Йен бы вдул ему, определенно. — Хэй, на двенадцать часов, — прошептал он подруге, которая повернула голову. Мэнди посмотрела в указанное им направление и улыбнулась. — Симпатичный, наверно. Но, по мне, чутка староват. Йен рассмеялся и закатил глаза, когда Мэнди развернулась и опустила руки на его плечи. — Не для меня. Мне давно пора затащить кого-нибудь в койку, Мэндс, — рыжий ухмыльнулся и взглянул на свою подругу, игриво вскинув брови. — К тому же, он выглядит мило. После моего последнего парня мило мне вполне сойдет. — Да, думаю, он милый. Милый и скучный, — ответила Мэнди, подняв руки над головой и покачав грудью под музыку. Она заглянула Йену в глаза, прежде чем снова повернуться к нему спиной. — О твоем бывшем много чего можно сказать, но он хотя бы не был скучным. Йен фыркнул от такого комментария. — Да он не был скучным, он был сраным психом с отцовским комплексом. Я не ищу отношений, просто хочу секса с настоящим мужчиной, — он поймал на себе внимание парня, подмигнув ему. — Да ладно, Йен, у нас у всех отцовский комплекс, — хохотнула Мэнди. — А у кого на Саутсайде нет? Йен ухмыльнулся на слова подруги. Она права. Фрэнк был тем еще подарком судьбы. Странно, что он давно куда-то исчез и даже ни разу не позвонил. Но Микки… его проблемы иначе, глубже и мрачнее. — Верно, но другие как-то справляются со своими проблемами. Им не нужно ранить людей для того, чтобы чувствовать себя менее жалкими. — Жалкими? Возможно. Но некоторым достаются отцы, как наш Терри. С таким не просто справиться. Йен посмотрел на подругу, удивленный её словами, но решил не обращать внимания. — Всегда есть выход справляться со своими проблемами, Мэнди. А быть склонным к насилию уебком, который слетает с катушек каждый раз, когда не получает того, чего хочет, это не выход. Так что я готов уже кого-нибудь подцепить и навсегда забыть об этом придурке. — Ты прав, насилие это плохо. Так что иди и подцепи кого-нибудь. Кто я, чтобы мешать тебе? — насмешливо ответила Мэнди, закатив глаза, и вернула внимание к играющей песне. Йен пожал плечами, разочарованный тем, что подруга не испытывала за него радости, на которую он рассчитывал, и это, если честно, портило все настроение. — Перестань, Мэндс… Ты хоть знаешь, сколько я не трахался? Целую вечность. Что плохого в том, чтобы наконец-то заняться полностью добровольным сексом и без всяких обязательств? — Йен задумчиво опустил голову на плечо подруги. — Я целый год был «в отношениях». Теперь я свободен, как ветер, и готов гулять на всю катушку, — он улыбнулся и стал танцевать под музыку вместе с подругой, все еще держа её за талию. — Ну ладно-ладно, если ты считаешь, что именно ему суждено вылечить твой спермотоксикоз, то ради бога. Я просто считаю, что ты мог найти кого получше, — Мэнди пожала плечами. — Я не много знаю о твоем бывшем, кроме того, что ты рассказывал, но ты говорил, что он горячий. А этот парень на пятерочку. Йен ненадолго задумался о словах подруги, снова посмотрев на парня. Теперь он думал о Микки. Мэнди права. Даже пятерочка – довольно много в сравнении с голубоглазым мужчиной, который преследовал его мысли. Но Микки был… Черт, он не знал, как его описать. Йен был бесконечно заинтригован мужчиной, но в то же время ненавидел его. Ненавидел то, как он вводил его в замешательство. Йен не мог доверять собственным чувствам, когда они касались Микки или его самого. Неважно. Ему просто нужен трах, хоть банальный перепих в туалете. Но подруге необязательно знать, насколько отчаянно он себя ощущал. — Ты права, Мэнди. Мой бывший тянет на всю десятку, но он чокнутый, реально ебанутый, непредсказуемый, собственник… просто больной человек. Я соглашусь и на менее горячего, если это значит, что он не сраный психопат. — Да, Йен, на слова ты не скупишься, — прыснула Мэнди. — Но ты прав, мой брат всегда был немного «того». Некоторые считают, что это придает ему шарма. А большинство, думаю, лишь еще больше считают его мудаком. Йен замер и почувствовал, как в груди все сжало, когда воздух покинул легкие, а сердце стало биться быстрее. Она же не… нет. Он, должно быть, неверно расслышал, да? Невозможно. Он ощутил сухость во рту, отступив назад от Мэнди, которая продолжала танцевать. — Что ты сказала? — Йен смотрел, как подруга развернулась; её лицо побледнело словно полотно, и ужас отразился на нем. — Мэнди, что ты только что сказала, твой брат? Верно? — Йен, я… я понятия не имею, о чем ты. Конечно же нет. Ты, видимо, неправильно расслышал меня. Йен в неверии закачал головой. — Нет, Мэнди, ты сказала. Ты сказала «мой брат», то есть Микки. Я не… — он нервно пропустил пальцы сквозь волосы. — Я не понимаю, почему ты так сказала, — Йен смотрел в глаза подруги, отчаянно нуждаясь в любом ответе, кроме того, что больше всего боялся услышать. Должно же быть какое-то другое объяснение… — Я так не говорила, окей? Здесь очень громко. Я едва свои мысли слышу. С чего бы мне вдруг говорить о своем брате? Йен хохотнул, смотря на свою подругу и чувствуя подступающий к горлу комок. Он не сумасшедший. Он знал, что слышал. Господи. Йен потупил глаза, затем медленно вернул их на Мэнди. — Ты знала, да? — спросил он, внезапно охваченный смущением и стыдом. — Не ври мне, Мэнди, я все вижу. Мэнди переминалась с ноги на ногу. — Да, Йен, я знала, — вздохнула она. — Как… Я не… Почему… — Йен не мог четко связать свои мысли. Он сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки, и взглянул на подругу. — Ты знала все это время? Ты думала, так будет лучше? Чтобы я чувствовал себя одиноким, и тебе было с кем поговорить? — он отвернулся всем телом в сторону и снова повернулся к подруге. — Господи, Мэнди, какого, блять? Когда? Скажи, когда ты узнала. — Я узнала пару месяцев назад. Йен, мне так жаль. Я пыталась помочь. Я поругалась с Микки и сказала ему, чтобы он вправил себе мозги. Перестал бить тебя. Но я ничего больше не могла сделать. Йен фыркнул и отступил назад, чтобы увеличить между ними дистанцию. — Ничего не могла сделать? Пфф! А как насчет того, чтобы не давать мне чувствовать себя одиноким, Мэнди! Как насчет этого? Ты хоть раз думала о том, каково мне было? Ты знала, что происходит, и ни разу не посчитала нужным поговорить со мной об этом? Ты сказала, я могу доверять тебе. Ты сказала, что ты мой друг. Ты не друг. Вы со своим братом одинаковые. Вам нравится использовать людей и играть с ними в свои дебильные игры, потому что вы недовольны собственной жизнью. Но с меня хватит. — Йен, пожалуйста, не говори так. Ты мой лучший друг, хорошо? Прости меня. Ты прав, я должна была с тобой поговорить. Что я могу сделать, чтобы загладить вину? — Держись от меня подальше. Вот, что ты можешь сделать, — холодно ответил Йен, став медленно отходить от теперь плачущей подруги. Он заметил боль в глазах Мэнди, когда она взглянула на него в последний раз, прежде чем убежать с танцпола. Проклятье. Это действительно только что произошло? Как Мэнди могла знать и ничего не сказать… Как? Йен готов был уйти и отправиться домой, когда почувствовал, что кто-то стоит рядом с ним. Он повернулся и увидел того самого мужчину с другого конца бара. — Ты поссорился со своей девушкой? Йен закатил глаза. Это был ужасный подкат. Очевидно же, что Мэнди не его девушка, раз он в гей баре. Но он хотел секса, поэтому решил вести себя мило. — Она мне не девушка… Уже даже не уверен, что она моя подруга, — вздохнул он. — Что ж… похоже, тебе не помешает выпить, — мужчина взглянул на него, изогнув брови. — Я угощаю. — Не откажусь, — согласился Йен, и они пошли через бар.***
Несколько коктейлей с виски и колой, и Йен оказался на пороге квартиры парня. Он не запомнил его имя… Это и не важно. Он не врал, когда сказал, что просто хочет случайного траха, а у этого парня есть тело и задница для того, чтобы он случился. Парень предпринял попытку поцеловать его, но Йен прикрыл чужие губы ладонью. — Я не целуюсь, — твердо заявил он. — Совсем? — парень выглядел слегка разочарованным. Проклятье. Он не уйдет отсюда, не потрахавшись. — Ладно, только не в губы, — сдался Галлагер, и вскоре губы незнакомца оказались на его шее. Йен пытался наслаждаться лаской, но все, чего он хотел – нагнуть, трахнуть и уйти. Срал он на прелюдии. Он расстегнул свои джинсы, и они свалились к полу. Парень запустил руку ему в боксеры, став массировать его член; Йен задрожал от ощущения чужой руки на своей плоти. После нескольких минут поцелуев в шею и трения об него, парень посмотрел на Йена. — У тебя не стоит? Только не опять. Ни фига, твою мать. — Будь усерднее, — Йен вздохнул и стал мять сквозь джинсы задницу парня. Мужчина продолжал надрачивать ему, но бесполезно. Йен чувствовал, как начинал все больше и больше раздражаться. — Какого черта, чувак? Ты уверен вообще, что гей? — Да, уверен, блять. Может, найдешь своему рту применение? — огрызнулся Йен и схватил парня за плечи, опустив его на колени. Он почувствовал вокруг себя влагу чужих губ и теплый рот, то, о чем так долго мечтал, но по какой-то причине вселенная восстала против него, и его член висел сраной лапшой. Через несколько минут стараний парня, Галлагер оттолкнул его и натянул штаны. — Забей, бля, — бросил он и повернулся к двери. — Ты серьезно? Йен не ответил, потому что ему было все равно. Парень мог вернуться в бар и подцепить кого-нибудь еще, но не его. Нет. Он собирался пойти домой и молиться на то, чтобы ему удалось подрочить и хоть как-то снять напряжение. Он реально очень ждал момента, когда сможет потрахаться, но уже во второй раз его член решил не присоединяться к веселью. Пидор, твою мать. Йен зажег сигарету и направился по темной улице в сторону станции. Он только надеялся, что кончая, не будет представлять все те же голубые глаза, которые, кажется, постоянно отыскивали к нему путь…