The Bride Of Death

Голос Мэй разносился под сводами необъятной залы, словно эхо: — Не бойся, здесь нечего опасаться. Души тебя не тронут. — Она с нежной улыбкой невольно коснулась рукой одного из сосудов, в котором была заключена душа. Ее глаза светились по-особенному игриво и сокровенно. — Ах, как это славно, когда души после долгой спячки находят силы двигаться дальше. Я уверена, что твоя матушка ждет тебя. — Я ее не знала. — Призналась Лена тоскливо и печально. Несмотря на это, она любила мать той любовью, какую способен испытывать любой ребенок к родителю. — Видела только на фотографиях. — Тут на глазах показались слезы, и Лена судорожно выдохнула, поспешно вытерев влагу кулаком. — Простите, я не… — Что ты! — Тут же мягко отозвалась Мэй, сократив между ними расстояние и улыбнувшись. — Не извиняйся за это. — Опустившись до шепота, она сокровенно проговорила: — Даже такие как мы иногда не можем сдержать слез. И это нормально, ведь все мы были людьми когда-то. Лена позволила Хранительнице стереть с себя слезы и покорно последовала за ней. Тьма позади них смыкалась, по мере того, как издающая вокруг себя небольшое свечение Хранительница уходила все дальше. Души начинали вспыхивать во тьме, едва она проходила мимо, словно те ненадолго просыпались от сна в своих стеклянных саркофагах, но довольно быстро «засыпали» снова, едва они удалялись прочь. Весь путь в темноте занял несколько минут и вот глазам Лены предстала зала, ничем не отличающаяся от предыдущих. Но Хранительница остановилась и вдумчивым взглядом стала искать нужный сосуд с душой. Тот был найден через пару мгновений и с особой заботой взят в руки Хранительницы. — Вот она. — С трепетом отозвалась Мэй, показав абсолютно обычный сосуд и совершенно неотличимый от прочих шарик души внутри. Но, стоило Лене взглянуть на нее, как в груди все потеплело, а в голове она услышала незнакомый ей женский голос. — Ты слышишь ее, не так ли? — Да. — Кивнула Лена, чувствуя повторную резь в глазах от собравшегося внутри тепла и голоса, шепчущего множество родительских нежностей. — Этот голос… Я его не знаю, но… Это мама, я уверена. — Это она. — Уверила с ласковой улыбкой Хранительница, передав сосуд в руки Лены. — Я уверена, что тебе есть, что ей сказать. Лена сделала глубокий вдох, всмотрелась в сияющий шар души и, вслушавшись в голос внутри своей головы, искренне проговорила: — Я мечтала о том, чтобы мы встретились хоть когда-нибудь, пусть и понимала, что это невозможно. Я не знаю, понимаешь ли ты меня или слышишь, но я так счастлива встретить тебя. Я никогда тебя не знала, но любила так сильно. Я… Хотела бы встретиться с тобой и познакомиться. Узнать, каково это — быть твоей дочерью. Лена… — А? — Она приоткрыла слезящиеся глаза. — Мама? …я назову тебя Лена… …толкаешься так сильно, видно, будешь той еще проказницей, задира… …я знаю, что со мной может случится… …Лена, мне говорят, что ты убьешь меня своим рождением… …я прожила свою жизнь и несправедливо лишать не родившегося ребенка этого чуда… …все, что начинается со смерти ребенка — плохо и неправильно… …как мне жить дальше, если ее не будет?.. …я никогда не увижу, как ты пойдешь; не услышу, как скажешь первое слово; не провожу тебя в школу; не узнаю, как ты вырастишь… …но я лучше умру, чем не позволю тебе увидеть этот прекрасный мир… …я люблю тебя… -…и я тебя. — Сквозь рыдания выдавила Лена из себя, прижав к груди сосуд с душой. Амели, появившаяся позади них, осторожно замерла подле них. Мэй трепетно прижала руки к груди и еле слышно прошептала: — Она говорит, впервые за столько лет с тех пор, как попала сюда, Амели. — Карие глаза Хранительницы светились от счастья. — Настолько она была рада случившемуся, что, казалось, сама начнет плакать. Сделав глубокий вдох, Мэй с улыбкой подошла к плачущей и приобняла за плечи. Та судорожно выдохнула и взглянула на улыбающуюся Хранительницу с радостью и одновременно со скорбью. — Лена, она молчала долгие двадцать пять лет. — Произнесла сокровенно Хранительница, мягко забирая сосуд из дрожащих рук. — Ты сделала то, что не смог сделать кто-либо, даже я или Амели. Она ждала тебя и заговорила лишь с тобой. Отправь ее в путь. Пусть она встретится с тобой в новом теле, в новой жизни. — Как мне это сделать? — Дрожащим голосом спросила Лена. — Скажи ей то, что она хочет услышать. Лена вновь приняла сосуд из чужих рук и, вглядываясь в причудливые узоры света, произнесла: — Я буду ждать тебя в новом теле и приму, какой бы ты ни была там, в следующей жизни. Ты не увидишь того, чего так хотела, но позволь мне встретиться с тобой. Мэй радостно ахнула, когда душа засияла подобно вспышке горящей звезды. Хранительница развеяла прозрачный сосуд, позволив душе высвободиться и воспарить в воздухе. Через пару мгновений душа воссияла ярче, обрисовала небольшой круг возле Лены, после чего, устремилась ввысь, исчезнув во тьме сияющих звезд. — Жди ее и она придет. — Обнадежила Хранительница, погладив Лену по плечам. — Она найдет тебя и может предстать в любом обличии, помни об этом. — Но как я узнаю, что это она? — Сердцем. — Твердо и чувственно ответила Хранительница. — Прежде чем ты уйдешь, я сделаю тебе еще один подарок. — Вы сделали для меня много больше, чем нужно было. — Смутившись, шепнула Лена, но не стала препятствовать напору Хранительницы, когда та опустила свои холодные ладони ей на сердце. — Готовься узреть свои прошлые жизни, Елена. В глазах Лены засияли цветные круги и звездочки. Ее тело стало легче воздуха… Потому что ветер подхватывал ее крылья, унося от цветка к цветку, а потом в гигантский жужжащий улей… Потом она узрела глубину морских вод и ощутила вкус манящей крови в зубастой пасти, вперемешку с вездесущим инстинктом хищника… После ее тело стало гибким и длинным, согреваемое лучами беспощадной пустыни, пока с саблевидных клыков капал жгучий яд… Картинка сливалась от стремительного бега длинных ног, но парнокопытное перед ее носом все равно было настигнуто и схвачено, пока саванна задыхалась от засухи и жара… И жизнь кипела в ней даже тогда, когда она бегала по сточным трубам, созывая к себе свою хвостатую братию крысиного царства… Вплоть до того, как время неслось вперед в облике могучего крепкого дуба… И становилось невероятно трудным, когда она поднимала меч за своего короля… Находя покой в треволнениях волн и в игре с другими дельфинами… А потом… Потом было небо. Необъятное и прекрасное и принадлежащее лишь ей и ее размашистым мощным соколиным крыльям… — Т-ш-ш… — Ласковый голос вырвал ее из водоворота картинок подобно протянутой руке, за которую она ухватилась. Мэй смотрела на нее с легким смехом в глазах. — Прости, я показала тебе лишь малую часть твоих прошлых жизней, но больше нельзя, иначе твой разум помутится. — Это… Невероятно! — Выдохнула Лена, руками обхватив свою голову и пытаясь прийти в себя. Увиденные картины были, действительно, как будто только что пережиты ею. — Так много обличий и каждое из них в своем роде уникальное. Я летала! И плавала! И… — Лена опечалилась, осознав горькую истину -…я больше никогда не стану кем-то другим. На этом все. — Тебе выпала великая честь. — Заявила Хранительница с мягкой, наставительной улыбкой. — Ты избранная. И это не преувеличение. Думай об этом, как о великом даре. — Я понимаю. — Лена печально вздохнула, вознеся взгляд к заключенным в сосудах душам. — Однако, менее грустно от этого не становится. Ты делаешь огромную работу, Мэй. — Как и все мы. — Вкрадчиво произнесла Амели, вызвав волну теплоты в груди Лены. — Тебе пора возвращаться обратно. — Хорошо. — Лена покорно кивнула, напоследок еще раз пожала руки Хранительницы и устремилась за объятой тенями фигурой Амели. *** Мир вокруг Лены оставался неизменным, но ее взгляды от раза к разу приобретали все новые очертания. На самом деле было бы довольно странно, если бы этого не случилось, верно? Еще в начале всей этой кутерьмы она смотрела на мир вокруг себя глазами ребенка, а сейчас она казалась самой себе стариком. Одним из тех, кто сидит на веранде в кресле-качалке и рассуждает о том, что ему осталось недолго. Лене тоже осталось недолго, и жила без иллюзий обратного — все, кто пережил операцию по пересадке сердца, рано или поздно умирают, как бы хорошо операция ни была проведена. Лена размышляла — кем бы она стала в будущем после своей смерти; кем стала ее мать; кем стала бы Эмили при перерождении. Вопросов было много. Вот только ответы на них не были так необходимы, как казались. — Лена. — Голос Уинстона, старого и верного друга, заставил девушку выйти из оцепенения. — Скоро Рождество и мне нужны от тебя снимки подходящей тематики до двадцатого числа. Справишься? — Есть определенные пожелания? Или мне можно просто пойти, и, скажем, фоткануть пару детишек в праздничных свитерах и так далее? — Хм, наша аудитория в основном между подростками и взрослыми. Нас не читают семейные пары, поэтому концентрироваться на таких времяпровождениях не стоит, и больше уйти в сторону модных тусовок и прочего. Я доверюсь твоему чутью, оно никогда нас не подводило, в конце концов. — Не думаю, что я буду освещать модные сходки подростков. — Призналась Лена неловко и водрузила голову на стол, заваленный эскизами, фотографиями и набросками будущих статей. На самом деле она была крайне опустошена и даже не представляла, чем она могла порадовать Уинстона и их читателей. Она делала фотографии пейзажей и случайных людей, которые замирали в удачном кадре, порождающим небольшую мини-историю. Но обычно она любила заниматься всем этим, а сейчас наступил какой-то неясный ступор. Возможно из-за первого «урока» Амели, произошедшего уже… Ох, как месяц назад. — Я попробую сделать все, что смогу, приятель. — Лена встала из-за стола, подобрала свои удачные фотографии, сделанные на днях, и отправилась домой, попутно с этим ища вдохновение. *** Потуги Лены были безуспешны, а поиски лишены всякого смысла. Вдохновение обходило ее со всех сторон, словно избегая, потому покой не приходил к ней. — Я полное дно. — Убито буркнула Лена и рухнула головой на столешницу. На каштановую макушку мягко опустилась хрупкая ладонь Эмили. — Не мыфайся омофвить мымя… — Похоже, удар был слишком сильным. — Невольно хихикнула Эмили. — Иначе, почему ты заговорила со мной по-иноплатненому… — Ни смифно… — Все также убито буркнула та, утыкаясь лицом в стол. -…я профто убовефто… — Да хватит уже. — Бодро хмыкнула Эмили, собственноручно приподнимая веснушчатое лицо и одаривая нахмуренный лоб поцелуем. — Отвлекись от этого и предайся старому доброму безделью. Или погуляй где-нибудь за городом, например. Попробуй поискать что-нибудь, что не говорит напрямую о празднике, но при этом все равно относится к нему и легко говорит об этом. — Если честно это единственный дельный совет за долгое время. — Призналась Лена, покорно устроившись головой на чужом плече. — Возможно, что прогулка по диким местам взбодрит меня и наведет на какие-нибудь мысли. Ты завтра свободна? — Нет, милая. — Эмили сделала тяжкий вздох. — Роуз заболела, и я обещала ее подменить. — У-у, идти одной? Мучение!.. — Взвыла Лена, нахмурилась и заныла, точно ребенок. — А на улице холодно и зябко и так неохота туда идти… — Ну, уговаривать тебя я не стану, уже не маленькая, знаешь ли. — Эмили потрепала возлюбленную по щеке, невольно засмеявшись от ее надутого вида. Лена вновь что-то пробурчала и предалась сну, удобно уткнувшись носом в теплое плечо. *** Снег падал не переставая уже третий день, и его покров с легкостью укрывал ноги до самых колен. Благо, мороз держался на поразительных и крайне приятных отметках от нуля до минус пяти градусов Цельсия. Дышалось легко и свободно, а теплая погода позволяла гулять и не бояться холода. А какая благодать для ее техники, которая могла не бояться суровых условий. Первые снимки снегирей и зимних пейзажей в лесу получились хорошими, и где-то на несколько мгновений ее настроение приподнялось, заразившись настоящим подъемом идей и мыслей. Особенно это чувство возымело больший эффект, когда она поймала в свой объектив затаившуюся в ветвях белоснежную сову. Очень редкого гостя их полосы. — Эмили была права — тут действительно можно найти вдохновение. — Лена с затаенным дыханием приблизила объектив к настороженной птице, чьи золотые глаза лениво моргали от падающего сверху снега. «Клик!» — чудесная белоснежная картина из замершей на ветвях совы вызывала чувство радости и гордости. К сожалению, едва Лена сделала шаг вглубь неглубокого сугроба, хрустнув снегом, сова приоткрыла свои глаза, сощурилась, раскрыла крылья и ухнула, устремившись вглубь леса. Лена чуть расстроенно нахмурилась, но отправилась дальше, заприметив сквозь прорези снежных сугробов вершину холма, возвышающегося над лесным белоснежным покровом. Путь к его вершине был полон мелких неприятностей и непрекращающегося снегопада, попадающего прямо в лицо. Все же, преодолев все это и взойдя к вершине, глазам Лены открылся замечательный вид замершего в тишине целого небольшого мира. Лес словно спал, укутанный под слоем белоснежного одеяла, а единственными звуками, которые сотрясали пространство, была вьюга или голоса птиц. — Вид, достойный королей. — Воодушевленно протянула Лена, раскладывая штатив и устанавливая камеру в режиме видеозаписи. — Материал должен получиться хорошим. Лена, довольная и искушенная, устроилась как можно удобнее на снегу и достала из рюкзака термос с чаем. Около нескольких минут прошли в приятном чаепитии под снегом, пока по спине Лены не прошла странная еле ощутимая дрожь. Приняв это за небольшой дискомфорт от погоды, она продолжила пить, но ощущение стало сильнее, заставляя обернуться. Позади никого не было, но чувство того, что чьи-то глаза следят за ней, не покидало ее. Что бы это могло быть? Лена знала лишь то, что это была не Амели. Ее присутствие и ауру она знала, а та, что нависла над ней сейчас, — была ей чужда и незнакома. Она могла бы просто взять и позвать Амели, но размышляя о том, что ей не стоит отвлекать ту от дел, решила встретиться с таинственным гостем самолично, и выяснить, что ему нужно. Встав на ноги и скользнув взглядом по окружению, Лена нахмурилась — тишина замерла над лесом и холмом, а странное наваждение не исчезало ни на миг. — Привет, маленький друг. — Душа у Лены ушла в пятки, а сердце подскочило к горлу, стоило за спиной раздаться бодрому, но немного низкому женскому голосу. Лена, справившись с волнением и страхом, медленно обернулась и так встала на месте от изумления: перед ней стояла статная и широкая в плечах женщина. Ее тело было облачено в медвежью косматую шубу, а на голове висел капюшон в виде медвежьей головы. Крепкая в теле женщина прищурила карие глаза и наклонилась чуть вперед, невольно выбивая из-под капюшона пару блондинистых прядей и демонстрируя на верхней части лица в области виска странный крестообразный шрам, а Лена чуть напряглась, выдавив из себя: — Кто вы? — Это неважно. — Улыбнулась она широко и хмыкнула: — Главное, что я нашла тебя и могу отправить куда следует. Лена панически пискнула, когда крепкая рука схватила ее за шкирку и легко подняла над землей, словно маленького котенка. — С-стой, я не понимаю! Куда отправить? — Не волнуйся, маленькая. — Почти ласково позвала та. — Твоим скитаниям пришел конец, заблудшая душа. — Я не заблудшая! — Тут же воскликнула Лена и вскричала: — Меня выбрала Смерть! Несшая ее женщина остановилась и медленно поднесла к своему лицу, все еще держа за шкирку. Изогнув бровь, она прищурилась и проговорила: — Я в курсе, что ты заключила сделку и именно поэтому я здесь. Порядок желает видеть тебя. — П-порядок? — Перестань говорить. — Нахмурилась женщина, а схваченная за шкирку Лена побледнела и напряглась. — Ты ввязалась в крупные неприятности, девочка, согласившись пойти против установленных правил. — Отпусти! — Потребовала Лена жалобно и, едва хотела закричать, дабы позвать Амели, как пришедшая заставила ее замолчать неровным взмахом своей ладони. Губы как будто слиплись и все, что Лена могла делать — громко и возмущенно мычать. Ее взгромоздили на крепкое плечо, словно мешок и направились вместе с ней в открывшуюся напротив эфемерную дымку, пройдя сквозь которую Лена увидела звездное небо. Земля, или же то, по чему ступали ноги ее похитительницы, появлялась под каждым шагом и исчезала, как только они уходили прочь. Вокруг не было ничего, кроме бескрайнего космоса с сияющими звездами и разноцветных туманностей. Дорога под их ногами, устланная скоплением сияющего света, что растворялась сразу позади, вела своими неясными тропами вперед и непонятно куда именно. Впрочем, неизвестность пугала лишь несколько мгновений, затмившись восхищением от окружения. Это было словно космическое царство, а ты плыл сквозь эту гряду, подобно космическому кораблю. Лена рассеянно пропустила тот момент, когда внезапно поняла, что давно оказалась не на чужом плече широкоплечей женщины, а на спине огромного звездного медведя, в чьей груди сияла яркая огромная звезда. От волшебного зверя послышался громогласный рев, вызвавший у Лены смесь ужаса и восторга, ибо, по наитию громкого зова, прозвучавшего в тишине — перед ними будто распахнулись невидные простому взгляду двери, и в следующее мгновение глазам Лены предстала тьма, залившаяся переливами всевозможных цветов, словно вспыхнувшая в ночи свеча. Сей калейдоскоп из многообразия красок привел их к неясному месту, напоминающему необъятную залу со стремящимися ввысь колоннами и будто зеркальным полом. Где-то вдали этой бесконечной светлой залы, сияющей от неисчезающей панорамы космического неба, восседая в высоком идеальном кресле, восседала фигура, объятая в золотые и блестящие от идеальной чистоты шелка. Лицо смуглой женщины было скрыто непроницаемой вуалью, потому распознать выражение или хотя бы настроение загадочной личности было невозможно. Тем не менее, Лену привели прямо к ней, и постепенно она осознала, что личность перед ней была той, при ком нельзя даже сказать лишнего, ибо ее опустили на землю, а принесшая ее медведица почтительно склонилась перед личностью в кресле. — Спасибо, Большая Медведица. — Голос личности звучал не громко, но один лишь его звук заставлял все внутри замирать и внимать. — Возвращайся к своей работе, а мы начнем Суд. — Суд? — Лена сама не смогла очнуться, когда поняла, что она вновь может говорить, а окружение необъятной залы сменилось на серые и темные тона. — Тишина. — Объявила сидящая и, казалось, не только воздух, но и само мироздание вздрогнуло вслед за этим голосом. — Смертная, ты обвиняешься в том, что заключила сделку со Смертью, и сейчас ты будешь отвечать перед лицом Закона. Передо мной.