The Bride Of Death

— Суд скоро начнется, до сей поры соблюдай тишину, иначе мне придется сделать это за тебя. — Воплощение Порядка и Закона, надо сказать, очень явственно была выражена в строгом тоне, командном голосе и ледяных нотках в поведении. Непроницаемая вуаль на лице была подобна занавесу, а сияющая от идеальной чистоты одеяния слепили своим великолепием, возводя образ благочестия в абсолют. Твердая осанка, спокойствие, уверенность и власть в одном лишь жесте рукой — вот, какой была Порядок, представшая перед глазами Лены. Непостижимая, ужасающая и в то же время, идеальная и прекрасная. Она боялась ее и трепетала от осознания, что стояла напротив, скользя своим ничтожным смертным взглядом по фигуре, объятой светом. Рассеянно, но все-таки, Лена вдруг поняла, что восседающая на своем месте Порядок была намного выше и больше нее размерами, лишний раз подчеркивая разницу между ними не только в материальном плане, но и как между энергетическими сущностями. Ожившая Абстракция против простого человека. Что она, жалкая смертная девчушка, могла вообще противопоставить той, чье слово — есть воля Порядка или Законов, а Дисциплина — есть само ее естество? Обстановка сияющей залы сменилась на темные и серые тона, словно по щелчку переключателя окружение потонуло в темноте. Спустя несколько мгновений тишины в зале появились тени, постепенно принявшие уже знакомые Лене облики. Впрочем, были и те, кого она видела в первый раз, и перед кем ее естество задрожало в ужасе. Одной из них была объятая смолистыми тенями и вихрями темноты, вдали от всех фигура, источающая вокруг себя ауру… Страха. Суеверного, животного и такого невозможного. Лена знала точно — то был Жнец. Та смерть, что приходит за грешниками и чье появление сулит тебе лишь страдания и наказание. Тот, кто скрывал свою личину за темным непроницаемым капюшоном черной мантии. Но, словно в противовес сие фигуре, напротив находилась та, что своим присутствием вселяла в сердце томление и теплоту. Трехкрылая и прекрасная, не ступающая по земле, а парящая на тяге своих исполинских крыльев, в одеянии, похожей на белоснежную тунику. Она источала вокруг себя абсолютное спокойствие, а сердце… Ох, почему-то исступленно билось при ней, словно она была рядом… с Эмили? Что за нелепица? И почему она не может рассмотреть ее лица, словно та нарочно не позволяет этого? — Итак, мы можем начать. — Объявила спокойно и непреклонно Порядок, призвав собравшихся к вниманию. — Судьба, — Вперед вышла уже знакомая Лене личность, чье лицо было мрачным и недовольным. Она заняла свое место по правую руку Порядка. — Ты призвала меня к справедливости, обвинив одну из Смертей в том, что она заключила сделку с человеком. — Немыслимо, что мы доводим это дело до Суда. — Прозвучал хриплый голос Аны в звенящей тишине, после, обратившись в сторону нахмурившейся Судьбы: — Ты знаешь, что не права, отзови свой призыв. Смерти имеют полное право… — Тишина.  — Объявил голос Порядка, и вся зала в сей же миг погрузилась в молчание. — Суд уже начался. Мы доведем его до конца, вне зависимости от происходящего. Прошу к ответу ту, что заключила со смертным сделку. Стоящая до этого возле Лены, Амели вышла вперед и заняла свое место по левую руку от Порядка. Среди присутствующих замерла вкрадчивая тишина, пока Ана, в жесте поддержки, встала рядом с Леной, стараясь ее успокоить. — Амели, тебя обвиняют в том, что ты заключила сделку с человеком. — Безэмоциональным и ровным голосом продолжала ведать Порядок. — Судьба заявила, что из-за твоего вмешательства, под угрозой слишком много человеческих жизней и судеб, что может привести к катастрофе мирового масштаба. Она приходила к смертной и просила ее отказаться от сделки, но получила отказ на свои просьбы и сейчас этот суд созван по причине того, что над нами нависла угроза. — Я возражаю. — Спокойно произнесла Амели, едва Порядок закончила говорить. — Смерть всегда имела право выбирать избранного, что мог занять ее место или встать рядом, как равный. Я всего лишь воспользовалась своим законным правом и сделала выбор. Так было всегда. — Да, но ты забываешься, Леди. — Судьба тут же взяла на себя слово. — Так было раньше, но сейчас людей слишком много и любое вмешательство не так просто исправить в нынешних реалиях. Более того, все мы знаем, что люди последнюю тысячу лет не становились рядом с нами, и именно на тебе закончилась традиция выбирать смертных. — Прекрати! — Призвала Ана внезапно. — То, что произошло с Амели много лет назад — трагедия для всех нас. Незачем поднимать эту тему сейчас! — Но именно в ней кроется главная подоплека происходящего. — Судьба нахмурилась и скрестила руки на груди. — Жерар Лакруа был тем, кто должен был стать еще одним из вас, но этого не произошло. Она виновата в том, что цикл выбора избранных решено было прервать. — Цикл решено было не прервать, а притормозить. — Вновь вступилась Ана. — Дабы ошибки прошлого не стали помехой в будущем. Это правда, некоторые из нас стали страшиться вновь возвращаться к выбору избранных, но никто никогда не объявлял это вне закона. Ты не имеешь право обвинять Амели. — Хорошо, я не могу обвинить ее в нарушении правил. — Смирилась Судьба, но не собиралась сдаваться. — Но остальные обвинения не перестают быть менее важными. Людей слишком много, их судьбы все запутаннее и более неоднозначны и предсказать их поведение зачастую невозможно. Твоя избранная вносит в мои дела столько хаоса, что я не могу удержать контроль. Люди встречаются с теми, с кем не должны были встретиться; переживают события, не предназначенные им; умирают раньше или позже. И это происходит попросту из-за того, что твоя избранная жива. Слишком много хаоса и неопределенностей! Она может стать угрозой для всех нас, и я ничего не смогу этому противопоставить. Она — неизвестная единица! Переменная, способная принять любой облик и… — Вы… — Слова вырвались из Лены неожиданно и прозвучали так громко в наступившей тишине, что следующие слова она сказала утихшим голосом, но те все равно дошли до слуха остальных. — Вы боитесь меня. — Да. — Подтвердила Судьба, прищурив аметистовые глаза и сжав губы в тонкую полоску. — Да, мы боимся. Боимся, что ты своим существованием обернешься для всех нас катастрофой. Мертвые не должны ходить среди живых. Мы все рискуем, допуская ее к нашим рядам. — И все-таки. — Нарушила Порядок тишину своим строгим голосом, подобным грому. — Среди Смертей закреплено право выбирать раз в сотню лет избранного человека. Амели провинилась в прошлом, это правда, но она давно получила свое наказание и ее права нисколько не ущемлены. — Порядок, ты должна понять меня. — Отчаянно произнесла Судьба, вознеся свой взгляд к нечитаемому царственному лику за непроницаемой вуалью. — Вся моя работа трещит по швам и дает сбои. Скоро начнутся трагедии и бедствия, если ты не вмешаешься! — Я всецело соблюдаю принципы дисциплины и соблюдения правил. — Упрямо и безапелляционно заявила Порядок, наклонившись к разгневанной Судьбе. — Я понимаю тебя, но в данном вопросе моя поддержка остается на стороне Амели. — Она выпрямилась в своем кресле, заявив твердым тоном: — Все же, принимая во внимание панику и замечания Судьбы, я не могу оставить без внимания тот факт, что существование твоей смертной, Амели, вызывает столь много вопросов и хаоса. Я — воплощение Справедливости и Порядка и вот, мое решение — избранная смертная обязана доказать, что она достойна звания Смерти. Я подвергну ее ряду испытаний и вопросов, в ходе которых я выясню, готова ли она к тому, что ее ждет. Амели вздрогнула и еле слышно зашептала: — Пожалуйста, Порядок, не делай этого. Прошу, поменяй решение! Еще слишком рано! — Если память мне не изменяет, то Елена на твоем попечении уже полгода. — Судьба подливала масла в огонь, стараясь любыми способами отстоять свою позицию. — Неужели ты ничему ее не научила? — Она не готова. — Тревожно прошептала Амели. — Еще рано. Порядок вновь прервала короткую дискуссию и произнесла: — Хорошо. Я услышала вас обеих. — Она наклонилась в своем кресле и Лена ясно поняла — та смотрела прямо на нее, из-за чего храбро подняла голову. — Ты оцениваешь то, что поставлено на кон, смертная? — Да. — Отозвалась Лена самоотверженно, ясно осознавая, что сейчас пришло время отвечать за все и взоры тех, кто правит мирозданием, направлены на нее, храня за собой безмолвные вопросы. — Я не должна была просить Смерть о продлении жизни. Но я это сделала и Амели согласилась. Моя вина в том, что происходит все это. Я буду честна — я очень многого не знаю о том, как устроен быт Смерти, но хочу научиться. Хочу пойти до конца и доказать всем, что Амели не зря выбрала меня. Я готова пройти любые испытания и если я провалю их, то значит, пусть так оно и будет — я аннулирую сделку и восстановлю нарушенное равновесие. Внутри Лены поднялась и расцвела надежда, когда под непроницаемой вуалью Порядка она смогла разглядеть поднявшиеся уголки полных губ. Кажется, ей пришлась по душе подобная откровенность. Она вновь выпрямилась в своем кресле и с царственной важностью произнесла: — Да будет так. — Она соединила свои ладони и, словно придав свету особую текстуру и форму, создала из него идеальную пирамиду, чей свет вспыхнул яркой вспышкой, озарив пространство и сменив темные и строгие тона на безмятежные светлые оттенки. — Принимая во внимание твою честность и искренность, я дозволяю одной из Смертей дать тебе наставление. Амели немедленно сорвалась со своего места торопливым шагом по направлению к Лене. Оказавшись вплотную к ней, она без лишних слов прошептала: — То, что тебя ждет там — не походит ни на что, чему я тебя учила или показывала, оно призвано испытать не твои силы или ум, но душу и мораль. Твоя воля может сломаться, а разум помутиться, ибо там ты можешь столкнуться с самой темной стороной человеческой сути. Чтобы пройти это, я могу лишь сказать одно — думай не как человек, а Смерть. Будь не Леной Окстон, а Смертью, что переживет все это и пойдет дальше. Будь сильной. — Я поняла. — Кивнула та с пониманием и тяжким вздохом заявила остальным: — Я готова. Порядок вновь наклонилась вперед и на этот раз протянула свою ладонь, прямо к Лене, которая выглядела на ее фоне, словно миниатюрная хрустальная куколка, которую мягко поместили в руку. Все же, ее легко приподняли и поднесли ближе к лику Порядка, позволяя той взглянуть на нее. Сквозь непроницаемую вуаль она смогла рассмотреть полностью черные омуты глаз, смотрящих на нее пронзительно и ясно. Мгновением позже та мягко приподняла вуаль, и земля ушла из-под ног Лены — ее пронзили словно тысячи раскаленных игл, и все они забурлили изнутри, стоило ей узреть глаза Порядка. Полностью захлестнутые сплошной тьмой, в которых не было видно зрачков. Впрочем, вглядываясь в эти бездонные темные омуты, постепенно Лена ощутила себя так, словно провалилась в колодец, и ее утягивало на дно неясной силой. Очень скоро тьма захлестнула полностью, заставив глаза безвольно закрыться. *** — Очнись. — Голос Порядка прозвучал в ней, словно тот был ее частью. — Открой глаза, дитя. Лена послушалась и приподняла тяжелые веки, узрев перед собой синеву, схожую с глубиной морских вод. — Дыши. — Она мгновенно сделала несколько жадных вдохов, действительно ощутив внутри удушье от недостатка воздуха, прошедшее через пару мгновений. — Вот так. Теперь, узри. Перед Леной возникли образы картин, таких реалистичных, что ей казалось — стоит протянуть лишь руку, и она коснется их. Конечно, это было совсем не так. Перед ее глазами парили образы трех людей — маленькой девочки, зрелого мужчины и дряхлого старика. Словно по изображению прошлись помехи и все три человека вмиг оказались в гуще событий: девочка в больнице, практически вся обмотанная трубками и бинтами; мужчина с мрачным выражением лица навис над окровавленной фигурой с пистолетом в руках; старик с закрытыми глазами замер в кресле-качалке. — Что ты видишь? — Спросила Порядок, словно находилась внутри Лены и смотрела ее глазами. — Людей. Каждый из них не похож на другого. И, кажется… они умирают. — Лена сказала последнее с заминкой, поскольку не сразу увидела на изображении с мужчиной кровоточащую рану в его боку. — Да. — Подтвердила Порядок. — Это твое первое испытание. Я хочу знать, как хорошо ты знаешь занимаемые Смертями ниши. Распредели известных тебе Смертей к каждому из смертных. «Легкотня!» — обрадовалась Лена с облегченным выдохом и аккуратно протянула: — К умирающей девочке должна прийти Амели, ибо она отвечает за тех, кто уходит из своей жизни раньше срока. — Лена перевела взгляд дальше и продолжила: — Этот мужчина убил человека, а значит — совершил грех и по его душу должен явиться Жнец. А к старику должна прийти Ана, как приходит за всеми теми, кто уходит из жизни от старости. — Верно. — В голове Порядка не было никаких эмоций, но первое испытание оказалось позади, и Лена позволила себе еще раз спокойно выдохнуть. Ровно до того момента, пока картины перед глазами не изменили своего содержимого. — Теперь, расскажи мне, что есть зло и есть ли оно среди представленных примеров. Первая картина сменилась на сцену удачной охоты — лев вонзился зубами в шею антилопы, подминая под себя, не оставляя шансов на выживание; Вторая представляла схлестнувшихся в битве рыцарей в доспехах разных государств; третья представляла человека, прыгающего прямиком под колеса поезда, толкая вперед себя ребенка. Каждая из них вызывала разные эмоции и мысли, но, все же, помня о вопросе Порядка, она задумчиво проговорила: — Лев убивает антилопу умышленно, но это не зло, потому что такова природа — он ест мясо и ему нужно выживать. Он охотится ради себя и прайда. Поэтому действия хищника — это не зло, а инстинкт. — Не получив на свои размышления какого-либо ответа, Лена все-таки решила продолжить: — Воины сражаются по приказу короля или за свое государство — за жен и детей, во имя победы. Но в то же время одна из сторон может представляться жестокими захватчиками, что желают завоевать чужие земли или поработить другой народ. Слишком много неизвестного и неопределенного. Важно знать в каком контексте совершается то или иное действие людей. — Они оба сражаются потому, что так приказал их правитель. Стравил их, подобно разъяренным псам, а цель обеих сторон — занять город, стоящий между их землями, словно камень преткновения. — Тогда никто из них не виновен. — Произнесла Лена задумчиво. — Они оба просто выполняют приказы и если ослушаются, то их самих убьют. — Но при этом, будет ли считаться убийца виновником, если ему точно также прикажут убить невинного человека, под таким же страхом смертной казни? — Я… Я не знаю. — Лена начинала теряться и волноваться. — Разве это правильно, если каждый воин или солдат считается грешником, борясь за себя, короля или свою семью? Должен быть какой-то ответ, какая-то своя особенная система оценивания подобных вопросов, ведь… — И тут в разуме Лены вспыхнуло осознание. Во всем происходящем действительно не доставляло одного важного элемента, который доселе не бросался в глаза. -…среди Смертей должна быть четвертая? — Что навело тебя на эту мысль? — Человек может воевать, борясь за выживание, совсем как тот лев, что убил антилопу. Иногда у человека нет выбора, и ему приходится убивать других ради выживания. Совсем как муравьи, которые делят между собой территорию, если муравейники стоят слишком близко друг к другу. У известных мне Смертей нет той ниши, на которой находятся воины, погибшие в бою или те, кто умер во имя чести. В ответ Лене была тишина. Такая глухая и долгая, что она испугалась худшего, но голос Порядка провозгласил в искреннем изумлении: — Как ты смогла найти этот пробел, если Амели никогда не рассказывала тебе об этом? — Я… Просто почувствовала это. — - Путано принялась объяснять Лена, на самом деле поняв, что навязчивая мысль появилась в ее голове, словно яркая вспышка в темноте. — Мой ответ, что на второй картинке тоже нет никакого зла. Каждая из сторон сражается ради какой-то цели и зачастую это не вопрос злого умысла, а вопрос выживания того или иного народа или государства. Это должна решать Смерть, ответственная за подобную нишу. Третья сцена — здесь никакой злобы или злого умысла — этот человек жертвует собой, чтобы спасти ребенка, который замешкался на шпалах. Это не грех — убить себя, но спасти при этом другого. — Я впечатлена. — Призналась Порядок, и в ее голосе даже можно было расслышать нотки слабой улыбки. — Ты рассуждаешь очень по-философски и смотришь на мир глазами Смерти, а не человека. Ты готова к последнему испытанию? — Да. — Решительно отозвалась Лена, чувствуя, однако, в коленках небольшую дрожь. Картины снова сменились, очень сильно напомнив те сцены, которые Лена уже видела самыми первыми. Собственно, это они и были, но, как выяснилось мгновением позже, условия данного испытания были совсем другими: — Ты правильно распределила известных тебе Смертей для каждого из них, но вот тебе мой последний вопрос. — Голос Порядка стал ниже и мрачнее: — Кто из этих смертных действительно заслуживает смерти? Сердце Лены и эмоции яростно возопили — преступник, убивший невинного человека в подворотне, но если бы только она не научилась смотреть на вещи под другим углом и внимательно не слушала Амели, пропитавшись ее наставлениями, она бы действительно так бы и заявила. Благо, она, кажется, действительно перестала походить на человека, потому что ответ, который от нее донесся был таким: — Порядок, ты задаешь этот вопрос так, словно Смерть — это наказание и кара. — Лена задумчиво взглянула на картины снова, закрепляя свои рассуждения: — Может быть я и мало знаю о том, как устроен этот мир и мне еще очень много предстоит научиться, но то, что я смогла для себя точно усвоить — жизнь дается нам как дар. Это великое путешествие души в разных телах и обличиях, а Смерть — это избавление и обновление. Да, для человека это грустное событие, способное разрушить его жизнь, и даже я сама не смогу сдержать скорбь, если кто-то из моих близких уйдет от меня. Потому что я больше не смогу видеться, общаться и любить тот невероятный опыт пережитых событий, слившихся в личности тех, кто мне дорог. Но Смерть не виновата — это лишь ее работа. Она кто угодно, но только не наказание или кара. Смерть — это избавление от боли — душевной и физической. — Лена воодушевилась и дерзко провозгласила: — И ты задаешь свой вопрос неправильно, Порядок. Правда в том, что на свете нет никого, кто достоин или не достоин Смерти. Она милостива ко всем и придет за тобой, несмотря ни на что. Девочка, умирающая от болезни, избавится от боли и страданий, когда к ней придет Амели и проводит за собой; старик пойдет рука об руку с Аной, зная, что впереди его будет ждать новая жизнь; а преступник познает возмездие и очищение, когда по его душу явиться Жнец. Все взаимосвязано. Очень долго царила вкрадчивая тишина и Лена успела вновь подумать о том, что провалилась, но ответ Порядка ошеломил ее: — Ты не человек, Лена Окстон. Больше нет. — После этих слов Лена ощутила уже знакомое ей чувство сонливости и втягивания во тьму. *** Когда она открыла глаза, она увидела себя на прежнем месте — возле Аны, чьи руки мягко и по-матерински обнимали ее за плечи. Амели стояла возле Порядка, которая наклонилась в ее сторону, что-то шепотом с ней обсуждая. Судьба, стоящая поодаль от всех, выглядела раздавленной и несчастной. И, сказать откровенно, Лене стало ее даже жаль, — мука, отобразившаяся в ее глазах, была непередаваема. Кажется, решение Суда оказалось не в ее пользу. — Елена, подойди сюда. — Приказала Порядок громогласно и та без всяких промедлений подошла к ней, замерев подле Амели. — Я оглашаю свое решение. Твоя подопечная, Амели, прошла все испытания и показала хорошие знания, свойственные настоящей Смерти. Волею, данной мне Жизнью на момент ее отсутствия, я вверяю ее под твою опеку до тех пор, пока она будет пребывать в мире живых. Когда она вновь встретит свой конец — ее дальнейшая участь будет в наших руках, где она подвергнется новым испытаниям, но сейчас, пусть учится дальше и познает мир, находящийся за гранью мира простых смертных. — Благодарю тебя, Порядок. — С нотками благоговения отозвалась Амели и уважительно поклонилась ей, что Лена тут же повторила, вторя: — Спасибо большое. — Наш Суд окончен. — Провозгласила Порядок и, изящно хлопнув в ладоши, призвала проход, ведущий прямиком туда, где недвижимыми стояли штатив с камерой и холм с опадающим снегом. Словно Лену вырвали оттуда всего лишь на пару мгновений. Впрочем, может быть, так оно и было? - Ступай в свой мир, Лена, и возвращайся, когда подаренная тебе жизнь окончится. — Я могу проследовать за ней, Порядок? — спросила Амели вкрадчиво и та, с царственной величественностью кивнула на прозвучавший вопрос. Когда Лена вступила в привычный ей мир, и мороз чуть укусил ее за лицо, в душе как-то странно все потеплело и обомлело. Амели с загадочной улыбкой радостно прошептала: — Ты услышала мой зов тогда. Лена непонимающе заморгала и обернулась, вмиг вспомнив странное чувство, возникшее у нее, когда ее обуял страх и растерянность. Это была Амели? — Это ты подсказала мне правильный ответ, когда речь зашла о втором испытании? — Она мягко кивнула, улыбнувшись так, словно была девчонкой, нашкодившей под носом строгого взрослого. — Это не обернется проблемами? — Нет. — Помотала головой она, а взгляд не переставал быть по-настоящему сияющим и счастливым. Если честно, Лене было так приятно и трепетно смотреть на это, что в голове мгновенно пронеслась мысль о том, что она вечно хочет видеть ее такой. — Ты услышала меня не просто так Лена. — Ее рука ненавязчиво коснулась легким холодом ладони, на которой неизменно покоилось кольцо с рубином. — Ты не снимала его с тех пор, как я отдала его тебе и постоянно думаешь обо мне. Лицо Лены тронул легкий румянец, а где-то внутри все странно перемешалось в непонимании. — Могут ли такие как вы, Амели, любить как смертные? — Вырвался у Лены вопрос, и едва он был озвучен, как Смерть прищурила золотистые глаза, наклонилась к веснушчатому лицу и вкрадчиво прошептала: — Мы любим, как в последний раз — преданно и отчаянно. — О, если бы только касания Смерти можно было ощутить, Лена бы без всяких мыслей поддалась протянутой ладони, что пыталась погладить ее по веснушчатой щеке. Впрочем, счастливый лик Смерти сменился на смирившийся и, кинув взгляд ввысь, она с грустной улыбкой проговорила: — Возвращайся к своей возлюбленной, ma cherie. После чего она растворилась в тенях, растущих близ друг к другу деревьев, а Лена осталась на месте, со стыдом и трепетом слушая встрепенувшееся сердце, полное томления и горя.