C'mon Eileen

      На следующее утро началась церемония смотрин.       Эйлин сидела на софе, облаченная в бархатное платье. Туфлями для нее никто не озаботился, поэтому на ногах у нее болтались розовые пластиковые домашние шлепанцы.       — Во время ретуши нарисуем самую модную обувь, — сказал Лорд-распорядитель.       Эйлин подавила желание съязвить, что, в таком случае, могла бы принимать женихов в пижаме. Платье струилось по фигуре слишком свободно, отчего хотелось почесаться. И еще мучительно казалось, будто Эйлин забыла что-то надеть и, как в дурном сне, вот-вот внезапно обнаружит себя голой.       — Я принес Вам еще помаду. Если честно, только на время, одолжил ее у моей секретарши. — Свидульф протянул принцессе зеленый тюбик.       — Это тоже сделайте через ретушь. — Отмахнулась Эйлин.       В дверях появился первый жених, сэр Хеахберхт, сын Лорда по делам торговли. Такой же, как его отец, высокий гуманоид с прозрачной, словно у медузы, кожей, он даже на несколько дюймов обгонял по росту свою невесту. Принцесса заметно оживилась при его появлении, а уж когда Хеахберхт сказал:       — Госпожа, я исполню для Вас танец!       И вовсе проявила все недвусмысленные признаки нешуточной заинтересованности. Лорд-распорядитель ее восторга не разделял — ему дрыганья Хеахберхта не казались красивыми. Но принцесса, как известно, была молода и наивна…       — Спасибо. Я Вам перезвоню, — сказала Эйлин, сверяясь со списком на планшете. Стоило ей перевести глаза на свои заметки, как вся умиленная нежность из взгляда принцессы пропала.       Хеахберхт, понурившись, удалился. На его место заступил — при чем, в буквальном смысле, сэр Квикельм. Второй жених представлял собой некий труднораспознаваемый организм, отдаленно похожий на корнеплод, посаженный в экзоскелет.       — Моя прекрасная госпожа, я приготовил для Вас танец!       — И Вы? — Эйлин сверилась с планшетом. — Ой, ой. Тут написано, что Вы… э-э, простите, размножаетесь почкованием…       Но Квикельм не слышал, самозабвенно вытопывая механическими ногами одному ему знакомый ритм. На полу от его движений оставались глубокие царапины. Несколько секунд Эйлин изумленно смотрела на представление, а затем спешно замахала планшетом, как крестьянка с Беллерофонта — на домашнюю кусачую птицерыбу.       — Зачем Вам жена-то, при почковании?       Квикельм остановился и пожал механическими плечами.       — Мне жена не нужна, это Вам нужен муж.       — Звучит грубовато. И не повышает Ваш рейтинг в списке остальных кандидатов, лорд Квикхельм. — Эйлин сделала какую-то пометку напротив его имени в планшете.       — Так я прохожу во второй тур или нет?       Эйлин закатила глаза. Лорд-распорядитель выпроводил второго кандидата за дверь.       — Мне кажется, они все решили, что пришли на конкурс талантов, — пробормотала Эйлин. — Если третий тоже будет танцевать, я кого-нибудь убью, может быть, даже себя.       Но третий — сэр Сегга, сын лорда Семера, не собирался танцевать. Он не смог бы при всем желании.       — Я не расистка, но… — принцесса не договорила. Они с женихом смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Эйлин провела пальцем по имени сэра Сегги на планшете, очевидно, зачеркивая его.       Свидульф заметил ее замешательство и склонился над плечом госпожи.       — Что-то не так, Ваше Высочество?       Эйлин посмотрела на сэра Сеггу, дважды задумчиво моргнула и перевела взгляд на распорядителя.       — У меня только два вопроса. Кто до этого додумался? И, что интереснее, как он себе это представляет?       — Представляет что, Ваше Высочество?       — Наш брак! С… этим!       Распорядитель выглядел искренне удивленным.       — Но что не так, принцесса?       — Например, то, что лорд Сегга — чашка с жижей.       — Попрошу! Не просто жижа, у меня есть глаза, мозг и речевой аппарат. — Возмутился жених.       — Вашу речь генерирует компьютер, я даже не могу быть уверена, что Вы действительно произносите то, что думаете. Ну, то есть. Что Вы вообще думаете, а не… — Эйлин в панике повернулась к распорядителю и, на всякий случай прикрыв рукой рот, прошептала. — Унесите, ради всех звезд космоса…       Распорядитель утомленно вздохнул и покатил тележку с лордом Сеггой прочь. Эйлин дернула плечами.       — Уфф… мне что его, прямо в презерватив всего залить надо было?       — Ну, знаете, моя принцесса, вряд ли Конклав думает о том, что у Вас действительно должны быть половые отношения с женихами. Брак — да. А дети и секс…       Опционально. Вам могло и не повезти.       — При чем тут везение, если я сама выбираю, кого взять в мужья? — Спросила Эйлин. Свидульф не нашелся, что ответить.       Еще четверых принцесса отослала прочь, кого — с сожалением, кого — с заметным облегчением. Свидульф, не покидая поста за плечом Ее Высочества, подумал с тоской, что неплохо было бы прерваться на обед. Но Эйлин, казалось, вознамерилась оценить четыре — неполных — десятка мужских особей за один день. Она отметала одного претендента за другим с такой решительной деловитостью, словно проверяла товар на таможне.       Шестнадцатым по счету женихом стал сэр Леофкилд, сын лорда Манна.       Когда молодой человек вошел в комнату Эйлин, она сперва взглянула на него устало и недружелюбно. Все эти претенденты ее порядком утомили. Однако принцесса еще минувшим вечером дала себе зарок обратить внимание на отпрыска лорда земной культуры — поскольку ее заинтересовал отец. И Леофкилд, хотя нервно вытер ладони о штаны, не успев еще поздороваться, с первой же минуты вызвал у Эйлин расположение.       — Лорд-распорядитель… Я хотел бы… пригласить ее Высочество на прогулку.       — Принцессе не разрешено покидать здание Совета.       — Я и не зову ее наружу. Мы отправимся в оранжерею на 82-м этаже.       Лорд-распорядитель подумал немного.       — Это вполне допустимо.       Тем более, что позволяло лорду Свидульфу, наконец, сбежать на перекус.       И вот Эйлин снова оказалась в прозрачном лифте. Он поднимался медленно и плавно, так что у невесты и потенциального жениха выдалось несколько минут наедине.       — Лифт такой неторопливый, чтобы тех, кто на нем едет, не тошнило?       — Не знаю. — Леофкилд пожал плечами. — Но зато какой прекрасный вид на каждый этаж!       — Видимо, для более зорких рас это настоящее удовольствие.       И они снова замолчали — до самого восемьдесят второго этажа. Оранжерея начиналась в конце длинного коридора, однако запахи цветов и фруктов разносились далеко вокруг. Эйлин учуяла их, стоило лифту распахнуться.       Вот только никакое обоняние не могло сравниться с видом! Стоило Леофкилду и Эйлин войти в оранжерею, как их окутал со всех сторон яркий, терпкий тропический лес. Голова закружилась от контраста летнего многоцветья с оставшимися позади бежевыми и белыми стенами помещений Совета. Принцесса от восторга приложила руку к груди, с удовольствием вдыхая полузабытые ароматы.       — Вижу, что доставил Вам удовольствие. На пиратском корабле такого, пожалуй, не было.       — Да. — Эйлин грустно улыбнулась. — Не было и не могло быть.       — А в императорском дворце?       — Был сад, но мне редко разрешали в нем гулять. Ну, знаете, забота о наследнице. Чтобы не упала. Не поранилась. Чтобы была в состоянии родить сына.       Эйлин иронично покачала головой. Кому теперь был нужен наследник? Ее собирались использовать — и никто даже не скрывал этого. Императорская династия О’Тьян-вэй-лай больше не была никому нужна. В списке Эйлин всего несколько женихов подходили для того, чтобы зачать с ней потомство. Вот что читалось между строк, слышалось между слов лордов: как только Эйлин законным образом возведет на трон нового императора, ее спишут со счетов. Вторая жена императора может быть той же расы, что и он. А во второй раз сочетаться браком правитель Конклава мог всего через год, как только овдовеет.       Эйлин молчала, погруженная в свои мысли, однако шла рядом с Леофкилдом, не отставая ни на шаг. Он был необычайно высок для человека — даже на дюйм превосходил Эйлин в росте. Идти с ним в ногу принцессе оказалось нетрудно.       — Здесь тоже камеры и микрофоны, естественно, — сказал жених, когда они взошли на прозрачный мостик, выгнувшийся над бескрайним морем сочной зелени. — Но тут есть места, где можно укрыться. И оказаться невидимыми и неслышимыми.       Леофкилд остановился в тени огромного дерева, так, чтобы его могучий ствол заслонил юношу от плеча до плеча. Обнаружить во всем саду такое место, вероятно, было непросто — сын Лорда Манна отличался крепким спортивным телосложением. Должно быть, человеческие девушки от него без ума, подумала Эйлин. Если мы поженимся, вся Земля взвоет.       — Держите. — Леофкилд протянул Эйлин где-то по пути до моста сорванный цветок, и она осторожно взяла его двумя пальцами.       — Спасибо.       Леофкилд странно сжал губы, порылся по карманам и достал электронную сигарету.       — И вот это.       Принцесса взяла сигарету второй рукой. Леофкилд морщился так, словно пытался удержать во рту пчелу.       — Что с Вами? Вам больно? А. Я поняла. Землянская шутка, что игуана будет держать все, что вы ей дадите.       — Простите. — Леофкилд не удержался и прыснул в кулак. — Я должен был это проверить.       Эйлин выбросила цветок за перила моста и посмотрела, как, кружась, он опускается, пока искра розовых лепестков не утонула в черно-зеленой густоте других растений.       — Наверное, это смешнее, когда игуана не может ни думать, ни говорить.       — Простите меня еще раз. Это была бестактность. Я понял это только сейчас.       Эйлин помотала головой.       — Я не в обиде. Но думаю о том, что, быть может, не стоит доверять Вам трон.       Молодой человек рядом с ней вздрогнул, не сразу увидев, что принцесса слабо улыбается. Определенно, они не понимали шуток друг друга.       — Что Вы сделаете первым делом, как станете королем, Леофкилд? Если станете.       Юноша взъерошил волосы на затылке.       — Ну… без сомнения, поставлю своим советником и министром отца. Не подумайте дурного, Ваше Высочество, дело только в том, что он, без сомнения, самый справедливый, самый мудрый и самый благородный человек в совете. Он поможет мне править на благо всего конклава.       — Разумно. Я заметила, лорд Манн — действительно выдающийся человек.       — За сутки?       — Мне многое запрещено до замужества, Леофкилд, но доступ в сеть мне не закрыли. Мне было нечего почитать на ночь, так что я поискала информацию по лордам Совета и их сыновьям. Лорд Манн поистине достоин доверия. Может быть, мне стоит выйти замуж прямо за него?       Леофкилд вспыхнул и посомтрел на Эйлин расширившимися глазами.       — Ах это очаровательное покраснение лица и ушей у вас, теплокровных. — Эйлин улыбнулась. — только не разыгрывайте ревность. Я прекрасно понимаю, что привлекательна для Вас не больше, чем Вы для меня. Этот брак — вынужденная мера. Для меня и для всего конклава.       Принцесса вздохнула и снова повернулась так, чтобы опираться локтями на перила.       — Я просто хотела бы не допустить на трон подлеца.       — Тогда мой отец действительно бы подошел Вам больше, чем я. Но он уже женат.       Эйлин покивала.       — Вот что я бы сделал первым делом, если бы оказался на троне, Ваше Высочество. Отменил этот обычай — передачи трона по наследству. Я. Я бы сделал звание короля выборным. По тому же принципу, как избираются все руководители во всех организациях на многих планетах Внешнего Фронта.       Эйлин молчала. Леофкилд испугался. Как бы принцесса ни ответила ему, он был бы рад — только бы она не стояла так в неподвижности, не размыкая губ, глядя на сад, словно он рядом с ней перестал существовать…       — Я слышала одну историю… абсолютно правдивую. В одной… команде был жестокий, но умелый в бою лидер. Под его началом эти люди нажили много добра, но и много врагов. И вот однажды один юноша бросил вожаку вызов. Якобы тот стал слишком жесток со своими подчиненными и небрежен при заметении следов. Не будем судить аргументы, я хочу рассказать только о принципе. Юноша вышел на бой и победил старика. Я думала, что услышу, как проигравшего отправят в небытие, тем или иным способом. Но он даже не покинул команды. И через несколько лет, когда оказалось, что дерзкий юноша мог только бахвалиться несовершенными подвигами и неумеренно пить, старик снова вернулся во главу отряда.       — Что случилось потом?       — Его все же сменил более молодой и удачливый лидер. Но уже другой. Вот такая история. Хотя, наверное, это еще не конец.       — Позволю себе угадать, Вы слышали ее от «Космических дьяволов»?       — Они так себя не называют… но да, от них.       Эйлин впервые за последние сутки стало тепло. Здесь, в искусственном климате тропического леса, она с удовольствием осталась бы навсегда. Лампы, согревавшие растения, светили на спину Эйлин. Потрясающее чувство… снаружи. И — контрастом — холод страха в груди, в животе.       — Я плохая принцесса, сэр Леофкилд. Не смотрите на меня так. Я хочу, чтобы конклав сорока не превратился в ужасное место… еще более ужасное место. И не разрушился, потому что это тоже означает ухудшение ситуации. Но если мне не удастся послужить ему на благо, я просто умою руки. Я не героиня. Я не готова… быть как мой отец. Трудно любить планету, которой ты не нужна.       Люди боятся темноты, боятся открытого космоса, даже если ты — на корабле, многим все равно жутко. Эйлин видела таких, кто, вынужденный путешествовать, ни за что не взглянет в иллюминатор, даже под дулом бластера. Но ее мучил другой страх. Теперь. Замкнутое пространство. Свет. Нон-стопом включенные камеры и микрофоны. Они фиксируют все, до мелочей.       Нет, тьма страшна тем, что в ней может прятаться нечто жуткое. Свет куда безжалостней. Свет показывает — бежать поздно. Жуть пришла и смотрит тебе в лицо.       — Я думала, все будет одновременно проще и сложнее. Чем в итоге оказалось.       Леофкилд хотел сказать «я тоже», но вместо этого пробормотал:       — Когда меня погружали в криосон, стояла весна. А теперь уже снова осень. Я словно проспал всего полгода. Странное ощущение. Отец так постарел… я не ожидал.       Эйлин рассматривала его, склонив голову набок.       — Вам ведь не восемнадцать лет.       — О… да. Отец хотел, чтобы я сперва окончил обучение. И уж только потом отправил меня в капсулу. Как Вы догадались?       — По коже людей легче определить возраст, чем по чьей-либо еще во вселенной. И Вы говорите не как восемнадцатилетний юнец. Обучение… понятно.       — Я мог бы получать знания в криокапсуле, но отец не одобряет этого метода. Побочные эффекты еще до конца не изучены.       — Мой отец тоже говорил, что мы отвергаем из прогресса не то, что нужно, но с радостью бросаемся на то, что вполне может принести нам вред.       Эйлин вздрогнула и обхватила себя за плечи руками. Выдохнула, глядя вниз, за поручни, в густую зелень сада.       — Эта боль пройдет. — Леофкилд подумал немного и нерешительно коснулся спины принцессы. Кожа ее была холодной, как лед. Он чуть не отдернул руки, вовремя сообразив, как это вышло бы бестактно.       — Я не знаю.       — Со временем воспоминания потускнеют. Будет уже не так невыносимо.       — Не знаю. Не знаю.       Пусть она наощупь такая странная, я бы ее обнял, подумал Леофкилд. Просто чтобы утешить.       — Вы очень сильная. Такая молодая, но держитесь, не плачете. Ничего, тут нас никто не видит и не слышит. Тут можно.       — О, нет. — Эйлин смущенно заморгала. — Просто мои слезные протоки… они так устроены… я просто не могу плакать.       Они с Леофкилдом оба натужно хихикнули. Еще одной неловкостью больше.       — Я… ну… я мог бы влюбиться в Ваши глаза. Они по-настоящему красивые.       — Сделаете над собой усилие? Ради трона, власти?       — Вы хорошая… девушка, Ваше Высочество. Лучше, чем я ожидал. Я искренне хочу испытывать к Вам как можно больше симпатии. Даже если моя природа против этого.       Эйлин медленно моргнула и усмехнулась. Но ничего не ответила. Леофкилд рассматривал ее лицо — странное. До неловкости. Бровей у нее не было, но были ресницы, хоть и короткие. Его взгляд спустился ниже — хотя с самыми целомудренными намерениями. Эйлин не была буквально просто прямоходящим ящером, она скорее являла собой нечто среднее между человеком и рептилией.       — Думаете, как я устроена, сэр? Купите учебник биологии. Там все описано. На моей планете… — Эйлин выразительно махнула рукой у виска. — Не суть. Мы все — только продукт эволюции.       Да уж, глаза-то у нее, может, красивые, подумал Леофкилд, но зеленые ногти эти — просто жуть.       — Пожалуй, нам стоит вернуться, Ваше Высочество. Иначе скажут, что я Вас компрометирую.       И они двинулись по мосту назад, к выходу. Эйлин не хотелось покидать теплый, ароматный сад… Но она не могла спрятаться под платаном и отсиживаться там вечно. Как бы ей того ни хотелось.       У дверей ее комнаты Леофкилд расшаркался и отвесил изящный поклон по всем правилам придворного этикета.       — До следующей встречи, Ваше Высочество. Если, конечно, она произойдет.       — Конечно, сэр Леофкилд. — Улыбнулась Эйлин. — Скоро произойдет. Я ведь выйду за Вас замуж.       Леофкилд подавился вдохом. Принцесса посмотрела наверх, туда, где блестела в потолке крохотная камера слежения и произнесла последние слова еще раз, медленно и внятно.       Не веря своему — пусть и несколько необычному — счастью, Леофкилд взял Эйлин за руки и вдруг изумленно посмотрел принцессе в лицо. Одна рука — левая, ту, что по прибытии Эйлин подавала для днк-теста — у нее отличалась от правой. На одной чешуйки были не в пример мягче, чем на другой.       — Откуда это? Что это?       Эйлин мягко попробовала высвободить ладонь, но молодой человек усилил хватку, и принцесса перестала вырываться. Чтобы улизнуть, ей пришлось бы дернуться слишком нервно. Непозволительно. Очевидно.       — Я… не знаю. Я с этим проснулась.       Леофкилд озадаченно замигал. Пальцы его бродили по утолщенным чешуйкам в чуткой задумчивости.       — Может быть, конечно, я схватилась за борт капсулы после пробуждения, а она… нагрелась. Первые минуты после моего выхода из криосна вылетели у меня из памяти.       Леофкилд опустил взгляд, изучая ладонь суженой. Он мало знал о природе подобных ей, но чешуйки выглядели так, словно ожогу… как минимум, пара лет.       — До завтра, достойный сэр, — вздохнула Эйлин и чмокнула Леофкилда в щеку… очень близко к краю губ.       От неожиданности юноша отпустил ее, и принцесса тотчас юркнула в свою комнату. Оставив Леофкилда озадаченно тереть пальцем место, где его тронуло ее холодное прикосновение.       Эйлин села на софу, переводя дух. В комнате она осталась одна — Лорд-распорядитель давно смылся, явно полагая, что его рабочий день окончен.       — Ваше сердце забилось чаще, принцесса. — Разорвал тишину механический голос компьютера.       — А ты что, еще и мой пульс отслеживаешь?       — Конечно. А также слежу за другими функциями Вашего организма.       Эйлин взяла из вазочки на столике булочку и покрутила ее в руках.       — Я просто… Хм. Вас это не касается. Никого это не касается! — Она швырнула булку в стену, повидло от удара брызнуло во все стороны, оставив мокрое пятно на мягких бархатных обоях. — Я не ем тесто, какой черной дыры мне их подсунули?       Эйлин скорчилась на софе, сжав виски пальцами. Она сидела в неподвижности так долго, что свет в комнате погас.       А потом к ней постучался лорд Манн.