Живое

      Губы, казалось, вот-вот соприкоснутся. Буквально пару миллиметров и… ничего не произойдет! Он не подозревал, что такое может быть с этой девчонкой. Да, она красива, к тому же антураж бала-маскарада придавал ситуации магические свойства. Тибальт ни за что бы так не сделал, только вот почему-то не поволок ее сразу, а пошел следом и стоял перед ней, склонясь, выжидая когда она первая поцелует, но Мария сама ждала. Подняв руку, она коснулась его груди, отталкивая, но Тибальт даже не шевельнулся, наоборот, оказался еще ближе. Вздрогнув, девушка вспомнила первую встречу с мужчиной. Она сразу узнала Тибальта. Вспомнила, как увидела его глаза и вызов в них, вспомнила все закатывания глаз и спокойные фразы, буквально сочащиеся презрением. Стало обидно и мерзко от осознания того, что принятие неожиданной влюбленности в бесящего преподавателя может появиться так легко. Слезы сами собой хлынули из глаз. Чувствовать и осознавать чувства — вещи разные, и сейчас становилось горько от понимания того, что этого просто не должно быть.       Тибальт понимал, что все это лишь возможность сбежать от себя. Как же он раздражал себя сейчас и как же его бесил весь этот маскарад, бесило то, что Ромео сбежал с бала, увлекая его кузину следом; бесила эта надоедливая девчонка, которая мелькала рядом, а потом увлекла за собой и сейчас не решалась на поцелуй… или он не решался. Бальт не понимал. За маской глаза блестели от слез. Мужчина прикоснулся к коже девушки, стирая влажную дорожку с щеки. Он думал, что играть с девчонкой будет весело, но, увы, он проиграл: повелся на нее, как мальчишка, и сейчас искренне не понимал того, что будет происходить дальше. Он мялся с ноги на ногу, не представляя, как ее успокоить. Почему-то решил, что лучшей попыткой успокоить будет снять маску с ее лица. Тибальт дотронулся ладонью затылка девушки и, нащупав ленты, потянул за край. Девушка схватилась за маску, прижимая к лицу, но Капулетти оказался настойчивее. Маска выпала из ладоней.

«Нет!»

      Это была Мария. Обычно яростная и стервозная, сейчас Делла Скала была другой. Сжимая в руках подол платья, она прямо смотрела на мужчину, а он смотрел на нее сверху вниз. То, что происходило сейчас, ему было непонятно. В один момент мужчина поймал себя на том, что раздражение угасает, что внутри от этой девчонки разливается что-то теплое, едва уловимое, но растущее с каждым разом все большее и больше. Ему казалось, что он бредит. Нет, она ему не нравится, никогда и ни за что. За своими размышлениями он совсем не заметил, как Мария юркнула из тесного плена и побежала к выходу. Бальт уставился в стену перед собой, где раньше стояла девушка.       Он устал. Тибальт устал от того, что должен был защищать честь семьи и быть ее лицом. Получалось у него не очень. Он слепо верил в в то, что когда Джульетта будет готова принять его чувства и он устанет от показательных балов и вранья, прежде всего, самому себе. Капулетти понимал ясно, что есть люди, доступные ему только в определенных ролях и младшая сестра — одна из таких. Пускай будет счастлива с кем угодно, но не с Монтекки. Щенок злил Тибальта, заставлял яростно сжимать кулаки и просто смотреть как та нежно улыбается ему и бежит следом. Почему судьба так шутит с ним? Из миллиарда людей она выбрала его, еще ждущего внимания Бальта; и мстит за чьи-то грехи. Смешно. Мужчина посмотрел на удаляющийся силуэт Марии и усмехнулся: эта малышка не знает всего дела. Предстоит самое тяжелое, а пока ему надо идти. Кажется, сейчас настало время для драмы.       Мария задыхалась. Возмущение крепкими когтями вцепилось в шею и душило. Нет!.. Она должна была остаться под маской. Быть раскрытой сейчас для нее было унижением, тем более, перед Тибальтом. Невыносимо душно! Перед глаза возник Бенволио; она даже не заметила, как налетела на парня. Тот, казалось, не особо хотел общаться после произошедшего, но, увидев лицо Марии, обеспокоено заглянул в зеленые глаза и без вопросов направился к выходу, взяв девушку за руку. Подруге явно нужна была помощь, и сейчас нужно было придавить свое эго и идти с ней.       — Мария, куда ты? Сейчас ведь самый разгар бала, — дядя, казалось, ждал ее на пути, — да и тем более нам надо поговорить.       Мария не хотела ничего слушать, но, посмотрев на дядю, кивнула и встала поодаль от мужчин. Рядом с дядей находился синьор Капулетти. Бенволио остановился рядом с девушкой, буквально замерев за ее спиной, продолжая сжимать ладонь. Обрывки фраз смутно долетали до девушки:

«...хорошая партия...»

«...в этот раз мы остались без шанса на ошибку...»

      Слова крутились в голове, не наталкивая на другие мысли даже на толику. Мария была опустошена. Впервые не хотелось напиться и забыть все, а просто спать дома. Возможно, с утра эта история покажется сном. Да это и есть сон! В реальной жизни Бенволио не признался ей, Тибальт на оказался так близко и уже тем более не понравился ей. Завтра на паре она привычно хлестко отшутится на его комментарий к опозданию.       Монтекки не понимал, что происходит. Все также Бенволио сжимал ладонь девушки, пытаясь понять ход мыслей мэра Вероны и синьора Капулетти. Судя по всему, они заключили соглашение. Только вот какое?       — О, Тибальт, наконец-то, — синьор Капулетти, увидев племянника, улыбнулся, — Я думаю, нам следует пройти в кабинет.       Девушка, заметив Тибальта, мигом пришла в себя: гордо вскинула подбородок и презрительно посмотрела на мужчину.       — Я никуда с ним не пойду; если у вас есть дела, для которых мы нужны оба, говорите тут.       Тибальт ухмыльнулся: он-то знал, что девушка встанет в позу в любом случае, а вот мэр, видимо, совсем не ожидал подобного. Кажется, сейчас она пожалеет о том, что скажут мужчины, а пока он будет наблюдать за тем как измениться ее лицо от этой новости. Тибальт ее не оценил, но смириться пришлось, хотя скорее хотелось высказать все, что он думает об этой затее.       — Мария.       Мартино хотел возразить племяннице, но Капулетти его остановил.       — Что же, эта новость все равно рано или поздно станет известна всем, — синьор подтолкнул Тибальта к Марии, — Вам с Тибальтом надо сблизиться. Нам кажется, вы будете отличной парой… особенно семейной!