... не войной...

17 сентября Воскресное утро… или не утро, потому что в комнате без окон из-под потолка снова лился мягкий искусственный свет, началось с монотонного стука в дверь. Снейп, в застегнутой на все пуговицы мантии, окинул Гарри тяжелым взглядом, сквозь зубы прошипел: — В следующий раз потрудитесь снимать мокрую одежду перед сном, — и отступил от двери на шаг. За спинкой кресла у камина маячила шляпа Дамблдора. Завтрак в компании директора и Снейпа — конечно, это то, о чем Гарри мечтал всю жизнь! Но разве ружье имеет право выбирать? Дамблдор сам разлил по чашкам чай и придвинул Гарри вазочку с печеньем. — Кое-что случилось этой ночью, мальчик мой, — печально сказал Дамблдор. У Гарри похолодело внутри, и он вернул чашку с ароматным чаем обратно на блюдце. — Нам потребуется твоя помощь, и чем быстрее, тем лучше. Теперь уже Снейп резким движением сдвинул свою чашку к краю стола и тяжело взглянул на директора. — Пожиратели напали на Зал Пророчеств, — тяжело вздохнул тот. — Смотритель убит, а… — Кто? — Дежурство несла Нимфадора. Нам ничего не известно о ее судьбе. Тонкс, милая и смешная Тонкс с разноцветными волосами и такая неуклюжая, что могла не заметить Волдеморта и споткнуться о него средь бела дня, исчезла из министерства вместе с Пожирателями. — Я предупреждал, что не стоит привлекать к делам Ордена личностей сомнительных или юных, Альбус, — заметил Снейп. — Очевидно, Гарри, — продолжил директор, словно не услышал его слов, — Волдеморт теперь знает, что пророчество отсутствует в нужном месте. Думаю, Пожиратели захватили пленницу, чтобы выведать у нее подробности, а если не удастся, то обменять ее на информацию. Как жаль, что ты, Северус, больше не вхож в круг наших врагов. Орден лишен возможности быть в курсе событий… — Я не посвящал Поттера в детали! — тихо зарычал Снейп. — Но если вам угодно… — Мне не угодно и не выгодно, дорогой Северус. И меньше всего хотелось бы, чтобы все произошло именно так. Но мы не могли предвидеть всего, и это просто счастье, что ты избежал смерти. Поэтому я просто прошу тебя… Гарри переводил взгляд с Дамблдора на Снейпа, стараясь уловить как можно больше из их полного недомолвок разговора. — Поттер, — сказал Снейп так, словно вместо Гарри перед ним находился флакон с ядом, который следовало принять, — избавите ли вы меня от необходимости объяснять, почему именно Темный Лорд счел меня предателем? — Если вы сами считаете, что мне не нужно этого знать… или вам будет неприятно. Я и так понял, что у Волдеморта есть к вам личные претензии. Кто угодно догадался бы, — выдохнул Гарри, которого, конечно, раздирало любопытство. Черт знает, чем может обернуться подобная настойчивость, а, судя по всему, он увяз в соседстве со Снейпом надолго. Ему показалось, что в глазах профессора на один миг мелькнуло что-то вроде благодарности или облегчения. — Темный Лорд считает меня виновным в том, что случилось с ним в ту ночь на Хэллоуин. Как, очевидно, и вы, Поттер. Поэтому не удивительно, что ваши желания резонировали. Лорд предположил, что каждая семья, где были дети, подходящие под пророчество, была предупреждена о нападении. А поскольку никто, кроме меня, о пророчестве не знал и ни одна живая душа понятия не имела сколь … гм… велики способности Лорда к выживанию, он счел меня организатором заговора против него. — Мы лишились сверхценного источника сведений, Гарри, — вклинился Дамблдор. — Конечно, замечательно, что Северус выжил, ведь Волдеморт попытался его убить, едва он явился на зов. Но теперь он вынужден скрываться так же, как и ты, под защитой наших общих охранных чар. К сожалению, она, как ты видел, небезупречна. Но, согласись, куда хуже было бы, если бы Волдеморт попытался активировать метку Северуса во время уроков или при инспекции коридоров. — Тонкс, — напомнил Гарри, которому давно было почти все ясно в отношениях Снейпа с Волдемортом. — Ах да-да, несчастная девочка… Мы не представляем, что с ней происходит, где Волдеморт ее держит и готов ли обменять на рассказ о пророчестве. — Вы хотите… — задохнулся Гарри, — чтобы я сам… чтобы я позволил ему… чтобы как-то вошел в контакт? — И как можно быстрее, — кивнул Дамблдор, поднимаясь. — Бедняжка Нимфадора, кто знает, жива ли она… Северус, я надеюсь, что Гарри под твоим руководством сделает все возможное. Идеальное место — приют оборотня. Если понадобится, привлеки кого угодно. Дамблдор выскользнул за дверь. — Ублюдок ебаный! — полетело ему вслед, и дверная ручка вспыхнула алым огнем. — Простите, Поттер, мне следовало держать себя в руках. — Что вы, профессор Снейп, я не узнал ни одного нового слова, — криво улыбнулся Гарри. — Вы можете мне помочь спасти Тонкс? — Если выбирать между ее жизнью и вашей, то я выбрал бы вас, — совершенно серьезно ответил Снейп. — Но вас же не устроит такое положение вещей? Гарри согласно закивал головой. — Тогда слушайте внимательно, у нас нет времени на повторения. Гарри слыхом не слыхивал ни о каких ментальных практиках, разве что по телевизору иногда натыкался на передачи странных личностей в дорогих костюмах или ярко-оранжевых простынях. К этому невозможно было относиться серьезно, но Снейп говорил так же просто и понятно, как в их встречу в доме Дурслей, привязывая все незнакомые слова к событиям прошлой ночи, предшествующим снам и самому факту их связи с Волдемортом, и Гарри постепенно осознал важность происходящего. — Три кита ментальной магии, — вещал Снейп, на его скулах проступали едва заметные розовые пятна, а лицо становилось вдохновенным и не таким усталым. — Три кита: проникновение в мысли оппонента, защита своего разума от проникновения и создание ложных, иллюзорных воспоминаний, отличных от реальности. Каждым из приемов Темный Лорд владеет почти в совершенстве. — Почему вы не преподаете ментальную магию? — спросил Гарри. — Мне кажется, она вам нравится. — Потому что у считанных волшебников есть к ней способности, Поттер. Собственно, сильных в этой области магов сейчас только трое на всю Британию — Дамблдор, Лорд и… — И вы, да? — Да, верно. Но я не собираюсь посвящать вас в тонкости этого искусства. По крайней мере, прямо сейчас. Для их освоения требуется настойчивость и многолетняя практика. А нам нужно, чтобы вы всего лишь связались с Темным Лордом и смогли узнать хоть что-нибудь. И крайне желательно, чтобы вернулись живым и с неповрежденным рассудком. * * * Он уже битых полчаса сидел в Визжащей хижине — спиной к двери, лицом к поросшей мхом деревянной стене, как велел ему Снейп — но никак не мог ни расслабиться, ни прекратить думать. — Для вас не составит труда отключить самый нефункциональный орган, — сказал Снейп. Только Гарри уже сосчитал от ста до нуля, представил и пламя свечи, и пузыри, всплывающие из глубины сознания к поверхности, и дышал, как показывал Снейп, а мысли все еще продолжали витать в голове. — У вас будет минута. Может быть, даже меньше, прежде чем Лорд поймет, что вы вторгаетесь в его разум. Постарайтесь как можно точнее ощутить и запомнить все происходящее. Любая мелочь может быть важна. А потом не сопротивляйтесь и позвольте ему изучить ваши мысли. Тогда вам придется приложить усилия и вспоминать только о пророчестве. Возможно, Лорд удовлетворится этим знанием и не проникнет дальше. — И тогда он будет всё-всё обо мне знать? — И что такого запретного, мистер Поттер, в ваших мыслях? Снейп только хмыкнул и согласно кивнул, когда Гарри предположил, что о вчерашнем вечернем разговоре и пока еще смутных планах Волдеморту знать не стоит. Именно ради этого они решили «отдать» содержание пророчества врагу и договорились хранить эту тайну от всех, в том числе и от Дамблдора. Снейп был на удивление великодушен и предложил сам: — Есть ли что-то еще, что бы вы хотели сохранить в тайне? Учтите, Лорд знает о вас многое, и отсутствие некоторых деталей может показаться ему подозрительным. Ну, Поттер? Мы теряем драгоценное время. Кончик палочки упирался Гарри в висок, а настойчивость Снейпа никак не способствовала концентрации. — Несомненно романтического характера, — фыркнул Снейп, когда две коротких спирали обвились вокруг его палочки. — С чего вы взяли? — У них легкий розоватый оттенок. Вызывающие стресс окрашены в мутно-серый, приятные или связанные с семьей — зеленоватые. Бурые — кошмары, страхи, алая нить свидетельствует о сексуальном характере мыслей. Смею заверить, Поттер, меня не интересуют ваши сердечные привязанности, так что здесь они в полной безопасности. В воспоминаниях не было ничего такого, но Гарри предпочел бы, чтобы липкая грязь не касалась его случайных встреч с Чжоу. Расслабиться и не думать ни о чем никак не получалось. Гарри сомневался, что у него выйдет хоть что-нибудь и он сумеет помочь Тонкс. Мерзкий холодок пробежал по коже и пробрался вглубь до самых костей. Наверное, если все удастся, придется содрать с себя кожу живьем, чтобы избавиться от ощущения, что тело больше не принадлежит ему, словно внутри поселился огромный паразит или василиск, горячо и жарко сплетающий кольца где-то в районе пупка. Чувствовать, что тобой управляет чужая мысль, неподвластные разуму желания липкой горячей волной расползаются по венам, и от этого становится жарко и мерзко одновременно… а незримая рука увлекает вперед в этом потоке, заставляя впитывать в себя чужую боль и страдания, сладко разливаясь возбуждением — от паха до самых кончиков пальцев. Легко покалывает невидимыми иглами, делает запахи и звуки четче, ярче, заполняет голову, ласкает кожу, позволяет стать живым, по-настоящему живым... Он опустил палочку и пнул ногой неподвижное тело. Девчонка на полу не застонала, но, очевидно, была жива. Любопытный экземпляр. Способности метаморфа могут принести немало пользы, и прежде, чем избавиться от нее, следует пристально изучить раритет. Возможно, особенности крови или редкая врожденная мутация магии. Он содрогнулся, и его потащило в сторону. Перед глазами, словно на экране, замелькали события чужой жизни: кричащая рыжеволосая женщина, зеленая вспышка Авады, встретившая на своем пути другую — красную, калейдоскоп из знакомых и незнакомых лиц… Пророчество, равнодушное и бледное лицо Снейпа, следящего за призрачной фигурой Трелони. Смущение, раскаяние, отвращение и почти животное возбуждение — запретное, постыдное настолько, что тошно подумать о том, что это происходит с тобой… Липкие щупальца поползли по его телу, разъедая кожу, ввинтились в рот и уши, заполнили черепную коробку, разорвали горло и легкие, и тело Гарри разлетелось на гниющие клочья пульсирующей плоти. * * * — Он должен как можно скорее прийти в себя. — Это возможно, Альбус. Но только в том случае, если вы считаете, что Поттер больше не сможет быть вам полезен. Если это не так, то дайте ему очнуться естественным образом. Вы же понимаете, что его разум подвергся вторжению опытного легилимента. До ушей Гарри донеслось шуршание мантии, затем — звук отодвигаемого кресла, легкие шаги и тихий шепот, который Гарри не смог разобрать. Дверь скрипнула, и Снейп, казалось, выдохнул с облегчением. Гарри застонал и попытался открыть глаза. Голова разрывалась на части, и единственное, что он чувствовал — жесткие подушки, а затем — прикосновение холодных пальцев к запястью. — Не дергайтесь, Поттер, — громко и четко сказал Снейп. — Судя по тому, что я наблюдаю, кое-что вам все же удалось. Вырваться из цепкого захвата стоило неимоверных усилий. — Я в порядке. Не прикасайтесь ко мне, — прошипел Гарри, — это сплошная мерзость. — Вы никогда не были в порядке, Поттер. Поэтому не смейте даже пальцем шевельнуть, пока я не позволю. Гарри попытался было согласно кивнуть, но голова отозвалась такой болью, что он вновь потерял сознание. — Как я попал обратно? — спросил он, очнувшись в следующий раз. — Надеюсь, никто не пострадал. — Благодарите своего рыжего друга. Кто бы мог подумать, что Уизли умеет четко исполнять инструкции. В следующий раз он почувствовал себя настолько хорошо, что без усилий распахнул глаза. С потолка все так же лился приглушенный свет, одеяло комом валялось на полу, а задубевшая от пота футболка намертво прилипла к телу. Комод, казалось, отшвырнули от кровати в дальний угол комнаты. Гарри попытался сесть — резкое движение вырвало легкий стон. В мигом отворившуюся дверь влетел Снейп. — Вот теперь я, кажется, в порядке, — сказал Гарри, а тот лишь криво усмехнулся в ответ. — Только голова ноет. — Это вас Уизли… — Как? Я что… пытался его?.. Он вскочил, но тут же рухнул обратно — перед глазами заплясали черно-белые точки. — Успокойтесь, он просто слишком сильно ударил вас по затылку. Другого способа быстро прервать ваш контакт с Лордом не было. Гарри выдохнул с облегчением. Если он не причинил никому вреда, то еще может приносить какую-то пользу. — Тонкс. Она жива. — Погодите, Поттер. Директор ждет отчета, а у меня нет желания выслушивать вашу несвязную речь дважды. Дождитесь его визита. — Я в душ хочу, — пробормотал Гарри. — Мне так противно. Он пытал ее и от этого… Он потер вдруг полыхнувшие жаром щеки, понимая, что никогда не признается Снейпу, что трусы, испачканные спермой, застыли жесткой коркой. Хорошо еще, что Снейп не решился его раздеть, а просто перенес в спальню. Господи… Рон видел его такого… в пятнах пота и спермы, заворачивал в мантию, тащил по двору Хогвартса и подземному лазу до самого кабинета Снейпа. Гарри не был уверен, что осмелится когда-нибудь взглянуть в глаза другу. — Это такая грязь…Чувствую себя как будто… изнасилованным… — Вы подвергались насилию, Поттер? — Ну, дядя Вернон или Дадли с друзьями могли меня… — Гарри с испугом заметил, что лицо Снейпа страшно и неестественно застыло с приоткрытым ртом, словно тот пытался что-то сказать, но подавился собственным языком, — … и в школе еще, тоже часто. Очки ломали, головой в унитаз, гадости всякие делали… Дадли однажды чуть руку не сломал. Вы не подумайте, что я жалуюсь. Снейп шумно выдохнул, казалось, с облегчением: — Редко кому из волшебников не достается в обычной школе за их странности. Я имел в виду сексуальное насилие, Поттер. Гарри закашлялся и едва выдавил: — Нет, конечно, никогда. Я… слово неудачное подобрал… Когда что-то делают против твоей воли, так говорят. И той ночью, когда я вас чуть не убил… простите, профессор. Вам, наверное, было так же противно. — Несомненно неприятно, когда тебя пытается зарезать во сне ученик, — кивнул Снейп. — В остальном я не увидел ничего нового. — Тогда я пойду? — Ваше полотенце красное, — в спину ему крикнул Снейп. * * * Когда Гарри вернулся из душа, посвежевший под горячими струями, но так и не решившийся прикоснуться к себе даже новой мочалкой, в кресле уже ждал Дамблдор, нетерпеливо вертя в пальцах надкушенный кругляш печенья. — Тонкс жива, — быстро сказал Гарри. — Волдеморт хочет изучить ее. Считает, что способности метаморфа ценны, и ему любопытно настолько, что он не стал ее убивать. — Бедную девочку может ожидать участь худшая, чем смерть, — вздохнул Дамблдор и перевел взгляд на Снейпа. — Стремление Лорда к новым знаниям всегда поражало меня, — кивнул тот. — Гарри, мы не можем извлечь твои воспоминания, чтобы самим увидеть что происходило. У тебя и не должно было их остаться. Ты видел чужими глазами, а это не выудишь из разума волшебной палочкой. Постарайся сосредоточиться и рассказать нам все, что сможешь. Не бойся, в этом кабинете твоя связь с Волдемортом не должна себя проявить. Гарри послушно зажмурился, и перед его мысленным взором предстала часть замшелой деревянной стены хижины. Паутина между бревнами, буроватые наросты плесени, глубокие трещины… В голове стало пусто-пусто и, стараясь как можно глубже погрузиться в ранее испытанные чувства, он заговорил: — Это дом. Какой-то мрачный, похоже, старинный. Большой зал, пол из зеленоватых камней, грубая деревянная мебель. Тонкс лежит на камнях между стулом и столом, и я хочу… хочу разодрать ее на кусочки, чтобы понять, как ей удается приспособить свое тело к пыткам. Я ее топил, и она отращивала жабры, заставлял прижигать ей лицо, а оно покрывалось драконьей кожей. Выворачивал суставы, а они сами превращались в желе. Это могло продолжаться бесконечно. Я… восхищен… мне… так хорошо… как никогда. — Что ты видишь еще? — голос Снейпа прозвучал не в ухе, а прямо в голове, словно тот был вместе с ним и Тонкс в том мрачном незнакомом зале. — Людей. Несколько человек у стены. Они боятся, один сильнее всех, я чувствую запах его страха, это приятно. Я не доверяю им, потому что они скрывают лица даже от меня. Это ложь, такая смешная ложь, ведь они знакомы между собой. — Еще, — потребовал голос. — Внимательно, любая мелочь… — Стол накрыт на троих. Много серебра… Горит камин, мне очень холодно… Нужно еще жарче… Канделябры тоже серебряные. Волк… Серебряный волк с ярким синим глазом и золотым клыком. Это герб над камином. — Поттер! Поттер, вы жалкий мерзавец, такой же тупой, как ваш отец! — Что?! Гарри разом вынесло из чужих ощущений, и он уставился на ухмыляющегося Снейпа. — Можно было и бережней, мальчик мой, — укоризненно покачал головой Дамблдор. — Зато эффективно, — хохотнул Снейп и протянул Гарри стакан, в котором плескалась голубоватая жидкость. — Вы справились, Поттер. Считайте это похвалой. Гарри залпом выпил, а когда комната перестала вращаться перед глазами, обнаружил себя сидящим с ногами на месте Дамблдора, а Снейпа — в кресле напротив с безучастным скучающим лицом. — Завтра я организую вам визит ваших друзей. Кого из них вы бы хотели увидеть? — Что, дрессированная собачка вновь заработала кусочек сахара? — разозлился Гарри. — Исполнила трюк, красиво прошлась на задних лапках перед Волдемортом? — Серебряный волк с золотым зубом — герб Кэрроу. Глупая девчонка находится в их поместье. Если вы считаете, что это не ценная информация, то… Снейп притворно вздохнул и надолго замолчал.