... не войной...

10 октября Это были лучшие каникулы в его жизни. Впервые с самого рождения он не испытывал гнетущего давления одиночества. Можно было оттолкнуться от покатой крыши дома Блэков и летать на метле, пока бедра не одеревенеют, а зубы не застучат от холода. Или вечерами сидеть у камина, глотая одну за другой книги о рыцарях и благородных разбойниках; магловские писатели совсем не представляли, что значит настоящее зло — все враги у них выходили карикатурными, словно игрушечными, и вовсе не страшными. Или сколько влезет трепаться с друзьями через камин. Выслушивать новости и отмахиваться от обещаний Гермионы заявиться на Гриммо и лично проверить, следует ли он учебному плану. Бродить по людным улицам города, где никому нет дела до шрама и круглых очков, а за несколько фунтов можно купить невероятно вкусную лепешку, набитую мясом и овощами, и съесть, сидя в парке у пруда. А еще говорить с Сириусом долгими ночами на запущенной кухне, шутливо переругиваясь, чья очередь мыть посуду. Или приложить ухо к двери своей бывшей спальни, ставшей пристанищем Снейпа. Гарри так и не узнал, что именно сказал тому крестный. В огромном доме Блэков могли с успехом расположиться две квиддичных команды, и каждый из игроков никогда бы не пересекся с другими. По-видимому, Снейп не пылал желанием делить с ними осенние вечера. Но разве это было не ясным, как дважды два? Он и сам с удовольствием игнорировал бы такого странного типа, как Гарри Поттер: порочные, омерзительные в своей сладости желания одолевали его постоянно. За прошедшие дни он устал бороться с внезапными притоками крови к члену. Никаким медитациям, ни уговорам, ни угрозам строптивый орган не поддавался. Вскоре Гарри начало казаться, что пора обращаться в министерство за разрешением на издание брошюры. «Сто способов дрочки для тех, кто не желает пускать в ход руки», вот что должно быть написано на обложке. Он позволял себе потирать и скручивать соски, с постыдным удовольствием облизывал пальцы, ласкал языком раскрытую ладонь и с неожиданной для себя изобретательностью пристраивал непокорный член то в клубок одеяла, то в узкую трубу поломанного телескопа, а то и вовсе — это было позорно и гадко, но избавиться от воспоминаний он не мог — в глубокий, еще теплый надрез на куске запеченной говядины. В своих животных желаниях он пал так низко, что даже упыри по праву могли вытирать об него ноги. Однажды утром он поймал себя на мысли, что готов сунуть член внутрь надкушенного эклера: узкое отверстие, истекающее густым кремом, неотрывно манило и туманило остатки здравого рассудка. — Это нормально, парень. И нечего тут стесняться, — однажды сказал Сириус, глядя на то, как Гарри старается не ерзать в кресле и пригибается, прикрывая согнутым локтем пах. — Все мы через это прошли. Джеймс, между прочим, однажды… Гарри заткнул уши и бросился прочь из гостиной, не желая слушать то, что с ухмылкой рассказывал Сириус. Мрачным октябрьским утром в окно постучал толстый филин. Брезгливо отказался от кусочка бекона и покинул комнату, оставив на коленях Гарри конверт с затейливой печатью. Хорошие новости никогда не приходят в официальных письмах — Гарри это было отлично известно! «Я, Северус Снейп, будучи в здравом уме и твердой памяти, завещаю все свое недвижимое имущество: дом по адресу Коукворт, Паучий тупик 15 со всем содержимым, а также движимое: библиотеку в личном кабинете Хогвартса (217 томов различных авторов и годов издания) и счет в банке Гринготтс (212 галлеонов согласно выписке) мистеру Гарри Поттеру в безраздельное владение. Завещание не имеет иных условий и засвидетельствовано управляющими «Гримбулакк, Гримбулакк и Моррисон» 18 сентября 1995 года». Поперек листа вспыхнула надпись «Исполнено», и пергамент превратился в кучку пепла. — Снееее-ейп! Гарри колотил в дверь спальни на третьем этаже, а пустой холст, так и брошенный у стены, гнусно подхихикивал фальцетом. — Вижу, вы получили некий документ, — констатировал Снейп, когда он проскользнул в открывшуюся узкую щель. Гарри не видел его дней пятнадцать, с тех пор, как вернулся, нагруженный зельями и травами, и в ответ получил только «Теперь оставьте меня в покое». Судя по идеальному порядку в комнате, разглаженному до безупречности покрывалу на кровати, невесть откуда взявшемуся рабочему бюро с откидной столешницей, дымящемуся кофе и тостам — своим здоровым видом профессор был обязан Кричеру. — Мне кажется, нам пора поговорить, — выпалил Гарри. — Я все еще храню ваш ключ. Жаль, теперь он ничего не отпирает. Что я должен был найти там? Бешеную мантикору? — Всего лишь мои заметки, необходимые для дальнейшей борьбы с Волдемортом, и некоторые воспоминания. Кому, как не вам, должно быть понятно, что я не планировал выжить. Ах да, — Снейп хлопнул себя по лбу, — именно вам это было невдомек. Что ж, владейте, Поттер. Надеюсь, это погасит все мои долги перед вами. К сожалению, в движимой части ваше имущество пострадало, но счет не тронут. — За что вы так со мной? Я же… ну мы, вроде, нормально общались. Если не на занятиях. — Я как могу оттягиваю следующий этап необходимого контакта, — развел руками Снейп. — Если хотите, поставьте мне это в упрек, но на вашем месте я бы радовался. Вы же не дали себе труд хотя бы открыть учебник зельеварения? Гарри набрал в легкие воздуха, чтобы ответить, когда снизу послышался грохот и громкие ругательства Сириуса, а посреди комнаты материализовался Кричер. — Недостойный хозяин в ярости, сэр, — на удивление вежливо обратился к Снейпу эльф. — Готовьтесь к вторжению. Кричер едва успел исчезнуть, как дверь затрещала от удара. Сириус с порога швырнул в лицо Снейпу утренний экземпляр «Пророка». — Как это понимать, Сопливус?! Тот преувеличенно медленно поднял с пола газету, развернул, и его лоб тут же прорезала глубокая морщина. Снейп выглядел до смешного странно: растерянно, беспомощно, как… живой человек. Впрочем, он быстро взял себя в руки, а лицо застыло бесстрастной маской. Гарри понадобились все усилия, чтобы устоять на месте и дождаться, пока Снейп сам решит протянуть ему «Пророк». — А я только вчера купил бар, — пробормотал Сириус. — «Пляшущий гиппогриф» хотел назвать. Как раз между лавкой старой Готубед и мыловарней. Зал для особо важных гостей, шоу танцующих вейл, полувеликан в набедренной повязке у входа. Гриндилоу в аквариуме на стойке. Теперь, выходит, все к черту? — Рад за обитателей Лютного, ты несомненно вольешься в общество, — невесело сказал Снейп. Сириус не успел парировать: в комнату разноцветным пернатым потоком хлынули совы. Хедвиг, радостно ухая, опустилась прямо на голову Гарри. К лапе был привязан неровно скрученный пергамент, с краю виднелось «…немедленно!!!», выписанное четким почерком Гермионы. — Это что, война? — неуверенно спросил Гарри. — Да. Война, — и Снейп сунул ему под нос газету с кричащими заголовками. В три четверти листа на первой странице красовалось фото Волдеморта. Министр Фадж объявляет мобилизацию… Магический мир в опасности… …правое дело… …особая защита магглорожденных… …чрезвычайный режим… … в борьбе с общим врагом… … комендантский час… … скорая победа… Письмо Гермионы состояло из множества восклицательных знаков, вымаранных строк и пестрело словами «ложь», «выдумки», «как вы могли?!», «я поверила, я защищала его». Гарри кинулся к столу и нацарапал на первом попавшемся клочке записку для Рона. Держись, мол, дружище, я сам ни черта не соображаю, представляю, как это все выглядит, и знаю, что тебе будет непросто. Над ответом Гермионе следовало подумать. С сожалением погладив Хедвиг по крылу, он выпустил её в окно. * * * — Я, Поттер, попал в ту же ловушку, что и Дамблдор, — со вздохом сказал Снейп, когда первый шок от того, что Волдеморт цел, невредим и выдвинул министерству какой-то ультиматум, «подробности которого мы пока не вправе огласить», прошел. — Расслабился, как последний кретин, и позволил это же сделать вам. Впредь я не допущу подобного промаха. Поэтому немедленно после собрания Ордена — ко мне. — Я так понимаю, Сопливус, что ты не удостоишь нас своим присутствием. Зассал, что бывший хозяин вспомнит о тебе? — мрачно хохотнул Сириус. — К твоему сведению, я трагически погиб в пламени. Читал некролог? На твоей могиле будет рыдать гораздо меньше людей, Блэк. Имею ли я право так их разочаровать? Гарри не понимал, как может Снейп шутить в такой страшной ситуации — экстренные выпуски «Пророка» сыпались на голову один за другим. Радио в гостиной захлебнулось на высокой ноте и замолкло. * * * Первой через камин прибыла Молли и тут же затеяла стряпню, ворча под нос что-то вроде «холостая жизнь до добра не доведет». Судя по размерам мясного пирога, предназначался он для стаи голодных оборотней. Камин угрожающе зашипел, когда очередная сова с тонким листком специального выпуска газеты врезалась в стекло. — Дамблдор не придет, — развел руками Сириус, тщетно пытаясь вновь разжечь огонь. — Они все в Хогвартсе, наводят защитные чары. Даже Хагрид. С листовки на них смотрела Долорес Амбридж, сурово сдвинувшая брови. Без капли яркой краски на губах, с гладко зачесанными волосами, в мрачной серо-синей мантии, она казалась воплощением скорби и силы. — Я женщина и обращаюсь к женщинам. К женам, матерям и сестрам, не к суровым аврорам или мудрым волшебникам, — подала голос фотография Амбридж. Гарри никогда не видел говорящее фото, да и поводов верить жабе у него раньше не было. Но в ее голосе звучала такая искренняя боль, что Молли присела на край табуретки, украдкой смахивая слезу полотенцем. — Сегодня только от нас зависит, будут ли уютными и теплыми дома, в которые вернутся наши мужчины, наши защитники. Останутся ли в безопасности наши дети. Сможем ли мы когда-нибудь увидеть внуков, — тут Амбридж всхлипнула. — Я призываю каждую из вас отдать все силы борьбе со злом, бросившим вызов вашему счастью и мирной жизни. Голос Амбридж посуровел: — Если вы, как и я, сотрудник министерства, то немедленно явитесь в новый отдел Учета и Мобилизации для прохождения инструктажа. Я верю в каждую из вас и знаю — будь вы матерью семейства или сотрудником Аврората, вы внесете свой вклад в нашу общую победу над Волдемортом. В дверь застучали, и Сириус кинулся открывать, на ходу приклеив к портрету Вальбурги говорящий листок. — Она назвала Волдеморта по имени, — ошарашенно прошептал Гарри. — Разбудите меня, я сплю. — В критические моменты даже самые скверные люди меняются, — заметил вошедший Люпин, а Молли кивнула в ответ. — Амбридж всегда поддерживала Фаджа, и такова позиция министерства. Ты должен это понимать. К тому же нам неизвестно, что за ультиматум выдвинул Темный Лорд. Возможно, там было нечто такое, что угрожало самому существованию нашего мира. — Представляю, как они выглядели, когда Волдеморт лично завалился в министерство, — Гарри попытался улыбнуться, но вышло не слишком удачно, словно уголки губ свело судорогой. В гостиную влетела возбужденная Тонкс в сопровождении Сириуса. — Девочка моя, — воскликнула Молли, — какая прекрасная форма! — Лучше посмотри на ее сиськи, — шепнул Сириус на ухо Гарри, — размера на два больше, чем в прошлый раз. Повезло же Ремусу. Тонкс в полном боевом облачении — черной мантии, перетянутой серебряными лентами, перчатках и сапогах из драконьей кожи — казалась богиней-воительницей из древних мифов. Она вдруг словно выросла, распрямилась, прекратила шаркать ногами, шаги стали пружинистыми, а каждое движение плавным. В волосах перемешались синие и алые пряди, и только этим она все еще напоминала прежнюю Тонкс. — Мы мобилизованы, — четко сказала она. — Артур останется в министерстве, пока не будут составлены списки магглорожденных, нуждающихся в особой защите. Так что, Молли, не жди его к ужину. Молли засуетилась, заворачивая солидный кусок пирога в фольгу. Тонкс бросила взгляд на Люпина, неловко улыбнулась и тихо сказала: — Прости, дорогой, война. — Береги себя, — выдохнул тот, даже не пытаясь приблизиться. — Грюм поднял на ноги всех министерских, стараясь попасть в списки добровольцев, — хихикнула Тонкс. — Чуть не забил своей деревянной ногой несчастную Грэйс Уорд. — К ней нужно обращаться? — встрепенулся Сириус. — О, мальчики, у вас нет шансов. Министерство не намерено бросать в пекло непрофессионалов. Гарри, дорогой, — глаза Тонкс сменили цвет со стального на зеленый, точь-в-точь, как у Гарри. — Думаю, тебе тоже не следует что-либо предпринимать. Одним шагом она перемахнула расстояние между ними и провела пальцем, затянутым в драконью кожу, по щеке Гарри: — Позаботься о своей безопасности. Ты, конечно, еще сыграешь нужную роль. По спине Гарри прокатился неприятный холодок, покалыванием отозвавшийся в шраме. — Кингсли обещал заглянуть, как только выпадет свободная минутка, — сказала Тонкс. — Мне пора. — Это все очень серьезно, — проговорил Сириус после долгого молчания. — Я никогда не видел ее такой… сосредоточенной. — У нее свои счеты к Волдеморту, — шепнул ему Гарри. — Ты же понимаешь. На дальнем конце стола глубоко вздохнул Люпин. * * * К концу вечера Гарри понял, что летние собрания Ордена Феникса больше напоминали семейные праздники, чем настоящую войну. Сейчас все было по-другому: растерянная Молли кромсала пирог на мелкие части, кто-то отчаянно пытался прорваться через неработающий камин, пугающе оживало шипением радио. Перси и Кингсли чуть ли не в обнимку возникли на крыльце дома. Первый долго стоял, уткнувшись в плечо матери, срывающимся голосом сообщил, что гоблины пока держат нейтралитет, но приняли меры защиты, и поэтому на появление Билла рассчитывать не стоит. Оставил на столе ворох газетных листков и инструкций, взамен получив кусок пирога размером со школьный стол. Кингсли в черной с золотом мантии оттеснил в угол Сириуса и Ремуса и что-то долго говорил им, потрясая сжатыми кулаками. Казалось, о Гарри все забыли. Улучив минуту, он сбежал из гостиной, подхватив все попавшиеся под руку газеты и тарелку с едой. Снейп был хмур и задумчив, с ногами сидел на идеально застеленной кровати и вертел в пальцах измятый свиток пергамента. Он молча кивнул, отправив в рот кусок пирога, и углубился в чтение газет. — Знаете, Поттер, — вдруг нарушил он долгое молчание, — я в замешательстве. Всё иначе. — Особенно с Малфоем, — фыркнул Гарри, который до этого находился в какой-то прострации, словно глубоко под водой. — Кто бы мог подумать: Малфой против Волдеморта. Мне все еще кажется, что это какой-то ночной кошмар. — В тех документах, которые сгорели в кабинете, содержались сведения о зелье и обряде, проведенном Петтигрю. Вы были свидетелем — это сложный ритуал, требующий множества составляющих. Рецептом зелья я даже не хочу утруждать ваш мозг. Скажу только, что на его изготовление должно было уйти не менее месяца. Но Волдеморт воспользовался другим, неизвестным мне способом, а значит, он действительно знает о бессмертии больше, чем любой из магов, включая Мерлина и Салазара. — И что теперь? — растерянно спросил Гарри. — А теперь он знает, что ему следует вас убить. Поэтому не смейте выходить за порог дома. И ложитесь спать. Сегодня мы ничего нового не придумаем. Кстати, шрам не беспокоит? — Совсем немного и только сегодня. А ваша метка? Вы в не меньшей опасности без особых чар. — Возможно, Волдеморту доложили, что я погиб без его личного вмешательства, — пожал плечами Снейп. — По крайней мере, за последние несколько часов я не ощутил его воздействия. Но после внезапного воскрешения могу ожидать только нового, неизвестного никому способа связи Волдеморта с оставшимися Пожирателями. Постарайтесь заснуть, Поттер. Это было легко сказать, но куда как труднее сделать. Гарри трижды комкал и трижды начинал заново письмо для Гермионы и должен был признать, что более сложного задания у него не было никогда. Снейп был официально мертв, а именно ему она бы поверила. Оставались Тонкс, Сириус и Дамблдор, но Гарри не сомневался — даже если Гермиона поселится под кабинетом директора, то не вытянет из того ни слова. Наверное, стоит организовать ей встречу с крестным в Хогсмиде. А до тех пор бедняге Рону придется терпеть град обвинений во лжи и насмешек, и дай Мерлин ему не сломаться под их тяжестью. Гарри спустился в холодную гостиную: камин погас еще днем, огромные часы с костями вместо стрелок при его виде сыграли похоронный марш, в темном углу завозилась тень, слишком напоминающая боггарта. Сириус спал, а может, набирался недешевым пойлом один или в компании Ремуса. За окном на каменном водостоке лежала очередная пачка плохо напечатанных бесплатных газетных листков — у почтовых сов явно прибавилось работы. Поймав за крыло очередную птицу, Гарри привязал письмо к лапе и прошептал: — Хогвартс, лично Гермионе Грейнджер, дождись ответа. В углу вновь что-то тихо зашуршало. Он не хотел спать, да и вряд ли смог бы заснуть. Все изменилось в один миг. То, чего он хотел и ждал летом, обрело чудовищные реальные черты. Даже Снейп был удивлен и шокирован произошедшим, что уж говорить об остальных. Гарри осторожно постучал в дверь на третьем этаже. Пусть Снейп спит и не услышит его стука, но ему станет легче просто от того, что он попытался. Но тот, судя по книге в руке и застегнутой на все пуговицы мантии, тоже не смог уснуть. — Чего вам, Поттер? Снотворного нет, могу почитать на латыни. — Поговорите со мной. Мне больше не с кем. Тот пожал плечами и впустил его в комнату. Гарри устроился в углу у низкого комода, лицом в стену, спиной к Снейпу. Ему не хотелось видеть кривящиеся в насмешке губы и глаза с тонкими серебряными прожилками. Пусть все будет, как несколько недель назад — один бесплотный голос, невидимый собеседник, которому можно многое сказать. — Я боюсь, Снейп, — честно признался он потертому зеленому шелку на стене перед ним. — Война совсем другая. — А вы представляли себе легкую прогулку до Волдеморта и обратно, как в прошлый раз? — хохотнул Снейп. — Вы же знаете, что нет. Но… всё должно быть не так. — Готовьтесь, Поттер. И даже если теперь вы не заснете никогда, я все равно это скажу. В ближайшее время с вами начнет искать встречи Дамблдор. Не потому, что вы ему слишком дороги — о, нет! По понятной причине: вы — единственная тропка, связывающая две стороны. Он сделает вас шпионом, Поттер. Не таким, как меня, разумеется. Но вы способны чувствовать Волдеморта, и это уже лучше, чем ничего. Информация в военное время ценится дороже боевых навыков. Правда, и платить за нее приходится совсем другую цену, но кого это волнует. Снейп никогда его не жалел — неоспоримый факт. Сейчас он произнес вслух то, чего Гарри боялся больше всего на свете: снова слиться с Волдемортом, впустить его в свою голову и самому проникнуть в его. Полностью потерять себя в чужом разуме. Не отмыться от этой грязи. Никогда до самой смерти. — Вы считаете, это приблизит победу? — глухо спросил он, глядя на бурое пятно на стене. — Не знаю. Но будет шанс избежать лишних потерь. Я должен признаться, что понятия не имею, возможно ли сейчас убить Волдеморта. Не только вам, а кому угодно из живущих. — Тогда я сделаю это, — твердо сказал Гарри. — Буду передатчиком. Вы поможете мне? Вдруг он почувствовал, что Снейп стоит близко-близко, в нескольких дюймах, и, наверное, буравит глазами его склоненную макушку. — Вы отдаете себе отчет в том, на что решились, Поттер? — прозвучало почти над самым ухом. Голос Снейпа не хуже чувств Волдеморта заползал в самые потаенные уголки души. — Я мечтал о доме в горах. Чтобы высокое крыльцо, черепичная крыша и три собаки. Одну бы я назвал Сэр Бернар. Но это ведь не для меня, да? Поэтому куда я денусь. Холодная ладонь Снейпа опустилась ему на плечо и сжала мышцы до боли. — Помогу, — Снейп не убирал руку и, казалось, вовсе не испытывал отвращения от прикосновений через тонкую футболку. — Вам не противно ко мне прикасаться? — едва выдохнул Гарри. — После всего… — О… вы просто представить не можете, что мне по-настоящему неприятно. В останках Волдеморта я бы измазался с ног до головы, если бы был уверен, что ублюдок не способен возродиться еще раз. Гарри почему-то представил, как Снейп, словно большой кот, с урчанием трется о торчащую из ботинка кость, и тихо хихикнул. — Вам стало легче, Поттер? — А давайте попробуем прямо сейчас? Вдруг мы поймем, что именно он затребовал у министерства, и тогда… ну, тогда мы будем знать… — Дом защищают мощные заклинания, нам следует выбраться наружу. — Я знаю место, только оденьтесь теплее. * * * — Что это, Поттер? Снейп сглотнул, словно во рту у него пересохло. Пока они лезли вверх по узкой деревянной лестнице и пытались приподнять крышку чердачного люка, он не проронил ни слова. — Сова, — вздохнул Гарри. — А у нее на лапе мое письмо Гермионе. Похоже, защитные чары вокруг Хогвартса не преодолеть. — Браво Альбусу! — картинно поаплодировал Снейп. — Если бы я находился внутри, то настаивал бы на том же. И непременно рекомендовал бы посадить ваших друзей и их родственников на цепь. — Рону и так придется непросто. — Ничего. Думаю, мистер Уизли способен справиться с чепухой вроде всеобщего недоверия. — Вам легко говорить. — Конечно. Я мертв. Сей душещипательный разговор мы могли продолжить и в спальне. Вы все еще боитесь слиться с Волдемортом? — Да. Но давайте сделаем это. — Обещаю, что вытащу вас, Поттер, не хуже, чем это получилось у вашего рыжего друга. Гарри криво усмехнулся в ответ. Снейп опустился перед ним на колени, и в другое время Гарри рассмеялся бы нереальности происходящего. Но сейчас он сидел на кирпичной площадке крыши дома на Гриммо, привалившись спиной к ледяной трубе, а Снейп стоял меж его раздвинутых ног и пристальным взглядом выискивал его зрачки. Очки бесполезно валялись рядом, и все вокруг казалось размытым, нереальным, окутанным серебристыми всполохами, даже холодная осенняя ночь. — Слушайте только мой голос, — говорил Снейп, — сосредоточьтесь на моих глазах. Это было легко. Затопившее радужку серебро вышибало из головы все мысли не хуже воображаемого пламени свечи. — Ваша голова свободна от мыслей, вы теряете ощущение времени, веки тяжелеют, всё получается само собой. Представьте Волдеморта, потянитесь к нему своим сознанием, позовите его. Вам приятно ощущать вашу связь. Как вы себя чувствуете? — Странно… — зашептал Гарри. Казалось, слова сами срываются с языка, минуя разум. — И в то же время знакомо, привычно. Мягкая стена или кокон, словно я завернулся в одеяло. Недоумение, удивление… Не понимаю, что происходит. И еще… я есть хочу… очень. — Возвращайтесь, Поттер! — послышался холодный властный голос, и бедро прошил разряд, будто к коже приложили оголенный провод. Гарри вынырнул из транса, почувствовал хлесткий удар ветра на щеке и увидел, что Снейп по-прежнему стоит перед ним на коленях, беспокойным взглядом изучая его лицо. — Вы в порядке? Похоже, наш первый опыт не увенчался успехом, — подытожил Снейп, отряхивая мантию. — Волдеморт спит, как все нормальные люди. Мы — исключение, Поттер, вряд ли нас можно отнести к таковым. — Тошнит немного. А жрать я все равно хочу. Ну то есть кушать. Сможете пожарить мне стейк? С кровью. Миссис Уизли принесла много продуктов. — Я не ваш домашний эльф, обратитесь к нему. С кровью, говорите? Очень любопытно. Снейп спрыгнул сквозь чердачный люк — спланировал, словно летучая мышь, слегка помогая себе руками, унесся вниз и с грохотом захлопнул дверь своей комнаты. До Гарри долетел голос Вальбурги, вслух рассуждающей о быстрой победе Лорда над неорганизованной толпой министерских тупиц. Похоже, она нашла достойного собеседника. Говорящее фото Амбридж возражало ей заученными фразами. Гарри отправился на кухню, вскрыл морозильный ларь и впился зубами в кусок замороженного мяса.