... не войной...

Гарри никогда не был в «Пляшущем гиппогрифе», хотя Сириус и Ремус наперебой зазывали его то на репетицию шоу вейл, то на торжественное открытие и специальные субботние программы. Узкий дом углом приткнулся меж двумя другими, словно опоздавший, что оттер соседа плечом, чтобы встать в шеренгу. На вывеске вскидывал жилистые лапы, неприлично поводил хвостом и прикрывал крыльями морду гиппогриф — точная копия Клювокрыла. — Тут мило… — выдавил Гарри. Сириус кинулся к нему из-за барной стойки: — Сегодня здесь скучно, поверь. Каждый, у кого есть семья, предпочтет провести рождественский вечер с ней. Так что у нас — приют одиноких странников. Молли тоже не будет, зря тащил подарок. Держу пари, сегодня они настрогают нового Уизли — у Артура отгул. Столы были сдвинуты вместе в центре небольшого зала, словно, действительно, большая семья собралась за ужином. Гарри заметил внушительную фигуру Кингсли, одетого в драконью кожу, со сверкающим золотым эполетом на плече, нескольких пожилых волшебников, знакомых по собраниям Ордена, и Кричера, примостившегося на дальнем стуле. — Лита, Дита и Гита, — представил Сириус трех девушек в неброских мантиях. — Мои драгоценные вейлы. Жаль, что ты так и не видел шоу. Они прекрасны в полной боевой экипировке и с Волдемортом на цепи. — То, что ты называешь экипировкой, больше похоже на драное нижнее белье, — басом хохотнул Кингсли. — Они правда вейлы? — шепнул Гарри на ухо Сириусу. Бледные лица и простые наряды ничем не напоминали Флер Делакур или красавиц из сборной Болгарии. —Да какая разница, — отозвался тот. — Я, знаешь ли, не проверял у них палочки, я же не гоблин, в конце концов. Но ты сможешь убедиться — девочки подготовили тебе специальный танец. Мой подарок. — Я бы предпочел еще один нож, — сдавленно сказал Гарри. Не успел Сириус отсмеяться, как дверь заскрипела, и в бар влетела Тонкс в сопровождении двух спутников. Гарри заметил, как окаменело лицо Люпина. — Ни хрена себе, — присвистнул Сириус, — сиськи скоро впереди нее идти будут. Зачем она это делает? — Впереди нее идет боевая слава, — отозвался Кингсли, встал и поднял бокал. — За лучшего аврора магической Британии! Когда аплодисменты и приветственные крики стихли, Тонкс улыбнулась и уселась между Сириусом и Кингсли. — У них с Ремом нелады, — тихо ответил Сириус на незаданный вопрос Гарри. — С тех пор, как началась заварушка, она получила два отгула и оба провела дома. Рем считает, что нашла кого-то в Аврорате. Гарри медленно подвинул небольшую коробочку с подарком по столу к Тонкс. — Какая прелесть, — воскликнула она и протянула руку перед носом быстро отпрянувшего Сириуса. — Наденешь сам? На перчатку, пожалуйста. Аврорам не стоит открывать уязвимые места, именно поэтому в снаряжение входят перчатки и маски. Гарри застегнул позолоченную застежку браслета на запястье и ощутил легкое покалыванье в пальцах, вдоль позвоночника и в голове — должно быть, на Тонкс было полно защитных амулетов и заклинаний. Искренне говоря, Гарри предпочел бы узнать новости о боевых вылазках против гулей, сражениях с инфери и самом Волдеморте — посты у дома Кэрроу не раз наблюдали, как он обходит двор, останавливается, словно позируя далеким камерам, чтобы потом фото появилось в «Листке», или впускает в дом Фаджа для вручения очередного ультиматума. Однако присутствующие замолкали или переводили разговор, когда речь заходила о боях и потерях. Конечно, был поднят тост в память о погибших друзьях, и Кингсли, сурово сдвинув брови, перечислил не меньше трех дюжин имен, но все предпочитали вспоминать мирное время, травить порой неприличные анекдоты и обсуждать сплетни. Один из авроров, явившийся с Тонкс, с жаром убеждал всех, что у Амбридж интрижка с Малфоем и именно поэтому она в последнее время выглядит сногсшибательно, а Люциус оборудовал себе личный кабинет размером с квиддичное поле на этаже Отдела Тайн. Гарри дважды пригубил терпкое красное вино, пожевал кусок холодной телятины, и ему слишком быстро стало скучно в гомонящей компании. В свитере с рождественским узором, жадный до новостей и героических историй, но считающий минуты, чтобы уход был не слишком похожим на бегство — он чувствовал себя здесь чужим. У него был дом — по крайней мере, сейчас, и там в кровати посапывал тот, к кому он непременно обещал вернуться. И Снейп, без поручения которого Гарри ни за что бы не пошел в «Гиппогриф», наверняка ждал отчета. — Дамблдор может заглянуть, — сказал Сириус, кривя губы в хорошо знакомой пьяной улыбочке. — Жаль, нам нечего ему сообщить. Если бы Гарри знал! Он непременно передал бы подарки для Рона и Гермионы. Для Невилла, Дина, Симуса и Фреда с Джорджем. Для Джинни и для Луны. Но за несколько месяцев он свыкся с тем, что школа недосягаема — даже в голову не пришло, что сегодняшним вечером он может столкнуться с директором. Вечеринка больше не напоминала тихие семейные посиделки: Люпин сбегал в подвал и притащил следующий звенящий стеклом ящик, а когда Кричер вынес из кухни украшенную бумажными цветами тушку поросенка, Гарри решил, что с него хватит. — Сириус, мне нужно отправить письмо. Почему-то мне кажется, что у тебя есть незарегистрированная птица. — Приютил тут одну, а Ремус с ним договорился, — хихикнул Сириус. — Любовное послание? — Что-то вроде этого… — Вверх по лестнице, третья дверь налево, его зовут Тандер. «Вряд ли это будет воробей», — решил Гарри. И точно, в небольшой, как специально для него отведенной комнате сидел крупный коричневый сокол. — Румыния, заповедник драконов, для Чарли Уизли, — проговорил Гарри. Птица расправила крылья, сорвалась с места, ткнулась в закрытое окно, и Гарри поспешил поднять раму. Можно было возвращаться домой. Над ухом раздалось мерное жужжание, дверь за спиной Гарри захлопнулась, но он успел выставить палочку, направляя ее в невидимую цель. — Фух, никогда не привыкну, — раздался глубокий женский голос, о камни цокнули каблуки, и перед Гарри оказалась та, кого он никак не ожидал увидеть. — Опусти палочку, Гарри. Я не причиню тебе вреда — всего лишь задам несколько вопросов, — уверила его Рита Скитер. — Ага, я вас знаю. Сначала поговорим, а потом «Гарри Поттер, официально признанный псих, в одиночку напивается в худшем из баров Лютного переулка». Падение героя и всё такое. Разве вам недостаточно того, что вы столько времени провели в стеклянной банке? Гермиона не любит шутить, и вас все еще не разоблачили только потому, что… ну, мне было наплевать, если честно. Скитер фыркнула, качнула бедрами, чуть не вплотную придвинувшись к Гарри, и сунула ему под нос пергамент с министерской печатью. — Когда-нибудь самоуверенность мисс Грейнджер сыграет с ней дурную шутку, предупреждаю тебя. Я зарегистрированный анимаг и, поверь, отправилась в министерство раньше, чем добралась до дома и ванной комнаты. Все еще не хочешь поговорить, Гарри? Если ты получаешь эту газетенку, — Рита не то еще раз фыркнула, не то всхлипнула, — то должен был заметить, что она ужасна. Кому это вообще интересно? Цифры, отчеты, воззвания, их просматривают только потому, что «Листок» бесплатен. Читателей интересуют истории, а не лозунги. Министерство убило «Пророк», превратило в дешевую макулатуру. Там даже сотрудников не осталось — всё пишет какой-то отдел информации под контролем Амбридж. Я могла бы рассказать правду о многом: о тебе и Темном Лорде, например. Ведь он на самом деле воскрес из мертвых, и мне так жаль, что я не верила тебе тогда. — Почему бы вам не обратиться к мистеру Лавгуду, раз уж вас выгнали с работы? — протянул Гарри, отступая к стене. — Его «Придира» вечно печатает всякую чушь, и вам там самое место. Идет война, мисс Скитер, ложь никому не нужна. — Гарри-Гарри, — широко улыбнулась она, — ты все так же наивен, как и в первый день нашей встречи. Но, как я и предполагала, ты вырос очаровательным. Где следует, у тебя узко… Вдруг Рита положила руку с длинными алыми ногтями ему на бедро и повела вверх. Гарри дернулся, отступил на шаг и уперся спиной в каменную стену, ногти запутались в мягких петлях свитера, словно когти птицы в силках. — Уберите руку, — прошипел он, — иначе я за себя не ручаюсь. Рита хищно улыбнулась и придвинулась ближе: — Естественно, не ручаешься. Юноши вроде тебя всегда ведомы инстинктами, но ты не настолько глуп, чтобы не понимать, что именно я предлагаю в обмен на разговор. От нее исходила удушливая волна сладких духов и какой-то дикий, словно животный, магнетизм. — Где следует, у тебя узко, — повторила Рита, поглаживая его бедро, — а где следует — широко. Пальцы опасно скользнули по груди. — А где следует — длинно… Другая рука погладила шею Гарри, заставив его содрогнуться от знакомого клубка возбуждения и отвращения к самому себе. — А где нужно — уже твердо…. Рука сжала пах, и он почувствовал, как член помимо его воли напрягается и заполняет всю сложенную лодочкой ладонь. Рита Скитер… пожалуй, она была единственной женщиной, к которой Гарри испытывал чувство иррационального отвращения с самого первого взгляда. Даже на Амбридж ему пришлось посмотреть дважды. И то, что сейчас пальцы ритмично сжимались на его брюках, было еще одним подтверждением ее дурной натуры. Нормальный человек не стал бы прикасаться вот так… И не посмел бы ввергнуть его в состояние, которое он когда-то испытал на пороге спальни Снейпа — дикое, всепоглощающее желание наслаждения. Гарри надеялся, что последние месяцы притупили в нем эту потребность, и если бы не настойчивые движения, он вряд ли потерял бы голову настолько, чтобы едва слышно простонать сквозь зубы. — Хороший мальчик, — прошептала Рита. — Невинный, сладкий, такой чистый. Я постоянно вспоминаю тебя, ведь твои слова оказались правдой. Ты договорился с Темным Лордом там, на кладбище, обменял свою жизнь на Диггори, я права? Так что, ты больше не герой? Гарри, почему о тебе все забыли? И что думает по этому поводу Дамблдор? Вместо связных слов с его губ сорвался глубокий стон, и лучше было бы промолчать. Он и в здравом уме не смог бы сочинить ответ, который не вышел бы ему боком, а сейчас, когда пальцы с длинными ногтями потянули вниз язычок молнии, и вовсе был не способен соображать. Это была изощренная пытка, которую он должен был, но совсем не хотел прервать. — Не знаю… — задыхаясь, простонал Гарри. — Подумай хорошенько, — мурлыкнула Рита, и он почувствовал, как напряженный член касается ее влажной ладони. Господи, это было в миллион раз приятней, чем собственная рука или свернутое одеяло. — Я… правда не знаю. Меня же исключили… — Ах, да-да-да, — криво усмехнулись яркие губы, и Рита вдруг опустилась перед ним на колени, скользнув руками по бедрам. — Что вы делаете?! — Уверена — то, на что не способна твоя Грейнджер, — проговорила она. — Думай. Я дам тебе немного времени. Язык коснулся распаленной плоти, и все мысли разом покинули его голову. Если Рита считала, что в таком состоянии он может думать… Рита Скитер и ее жадный рот завладели сознанием так же, как до этого Волдеморт — Гарри не видел ничего и ощущал, что летит в бесконечном тоннеле, набитом сахарной ватой. Нужно только двинуть вперед бедра, и станет еще лучше. — Да… — застонал он, когда легким толчком вошел в тепло и влажность. Сквозь затуманенные выдохами стекла очков он мог видеть только бледное пятно вскинутого лица и алое кольцо губ, сжимающихся вокруг его члена. Погружаться во влажный жар чужого рта было… мерзко, грязно и прекрасно. Только такой ненормальный извращенец, как он, мог находить наслаждение в подобной ласке. Без сомнения, это последствия грязных фантазий Волдеморта, которые поселились в его голове. Столб белого света ударил под закрытыми веками — снизу вверх, словно смертельное заклинание — и Гарри выгнулся, не в силах сдерживать рвущийся наружу крик, забыв о том, где он и что происходит вокруг. — Темпераментный мальчик, — вдруг услышал он голос. — Отпусти мои волосы, ты испортил прическу, негодник. Он открыл и скосил один глаз, чтобы посмотреть не сквозь стекло, а под ноги. Голова с аккуратными локонами все еще была прижата к его бедру, и, очевидно, Рите было больно. — Я не… — горло саднило, словно он проглотил ежа, — вы сами… — Ох, да. Давненько я этого хотела, — она поднялась с колен и взглянула ему в лицо. Бесконечное отвращение затопило его вместо привычной в этих случаях слабости — на алой, словно бархатной, нижней губе Риты блестели две капли спермы. Гарри понял, что его сейчас стошнит. Залитая кровью грудь Снейпа с белесыми разводами поверх, развороченная постель и сам он, в безумном порыве трущийся о чужое тело — все, что он, казалось, забыл, вычеркнул из своей памяти — вновь возникло перед его глазами. — Дайте пройти, — шепнул он, — подныривая под локоть Риты. — Пообещай мне эксклюзивное интервью, — улыбнулась она, — и откроешь для себя еще много нового. Гарри кинулся прочь на подгибающихся ногах, на ходу застегивая джинсы. Он долго восстанавливал дыхание на ступеньках лестницы, втайне надеясь, что никто никогда не узнает об этой позорной сцене. Большой зеленоватый жук плавно пролетел мимо, задев кончиком крыла его нос. Гарри вывернуло на ярко-голубую ковровую дорожку. С трудом заставив себя натянуть на лицо улыбку, он спустился в зал. Сириус вскинул брови в немом вопросе, и Гарри в ответ кивнул: все в порядке, окей. Он выполнил поручение Снейпа и теперь мог возвращаться домой. Туда, где в гнезде из одеяла мирно посапывал Берни — лучший из рождественских подарков в мире. — У тебя тут опасное насекомое, — Гарри указал на жука, примостившегося на краю барной стойки. — А, это Скитер. Ну, журналистка, помнишь? Малоприятная особа, но пусть сидит. Ей тоже некуда… Все равно ее не печатают, — махнул рукой Сириус и сунул ему в руки сверток. — Вот, Дамблдор велел тебе передать. Жаль, что вы не встретились. Он сбежал с рождественского бала ровно на пять минут. Видел бы ты его парадную мантию! А еще я получил выговор за то, что недостаточно хорошо тебя обучаю. Давайте-ка вы со Снейпом будете стараться лучше. Это важно, Гарри, — добавил он с совершенно директорской интонацией. — Просто я точно знаю, что у меня не получится. — Зайдешь ко мне завтра? Я хочу показать… — Конечно-конечно, утром. Или днем. Обязательно. Сириус не попытался его обнять, и все остальные только помахали руками на прощание. — Гарри должен кто-то проводить, — вдруг громко сказала Тонкс, и оба сопровождавших ее аврора с готовностью вскочили. — Я сама! — Тонкс расправила сияющую перевязь и направилась к нему. Кто-то сдавленно захихикал ей в спину. Лита. Или Дита с Гитой. — С тобой мой крестник будет в полной безопасности, — улыбнулся Сириус. — В отличие от остальных, ты понимаешь, что он важен для нас всех, — она сурово блеснула оранжевыми глазами и взялась за локоть Гарри. Покалывание ее защитных заклинаний было почти болезненным, но Гарри порадовался, что руки Тонкс затянуты драконьей кожей, да и майский жук, взмывший со стойки, тут же вернулся обратно. Очевидно, Рита решила не преследовать его в такой компании. — Ты считаешь, что я все еще зачем-то нужен? — спросил Гарри, едва они вышли за порог. — Эта война… всё совсем не так, как должно было быть. — Ты — самое ценное, что у меня есть, — серьезно сказала она, придвинулась близко-близко и взглянула прямо в глаза. Гарри вдруг показалось, что Тонкс сейчас его поцелует — и это точно стало бы последней каплей его терпения — но она всего лишь провела пальцем по его щеке. — Твоя жизнь и даже твоя смерть должны служить одной цели, Гарри. Победе. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Действия заклинаний усилились, и по позвоночнику Гарри поползли горячие змейки пота. Тонкс тут же утянула его в аппарацию и оставила на крыльце дома в полной растерянности и смятении. * * * Берни радостно тявкнул, стоило Гарри приоткрыть дверь в комнату. Он потрепал рванувшего навстречу пса по голове, кинул на стул подарок Дамблдора и пообещал: — Я вернусь. Только к Снейпу загляну, нужно сказать, что я отправил письмо. Щенок вздохнул и неловко полез обратно на высокую кровать. Снейп внимательно оглядел его с ног до головы и растянул губы в ухмылке: — Вижу, у вас произошло знаменательное событие. Не иначе как первый сексуальный опыт. Поздравляю. Гарри оцепенел и едва смог прошептать непослушными губами: — Как... Откуда вы?.. — Понимаете ли, Поттер, в ауре волшебника появляется знак — золотистые искры — после того как он впервые вступает в контакт с другим существом, будь то маггл, маг или нечто иное. — И это всем заметно? — упавшим голосом спросил Гарри. Он многого не знал о магическом мире и представил, как спускается вниз по лестнице в зал «Гиппогрифа», окруженный золотым сиянием. И все видят, понимают, что произошло. Конечно, именно поэтому так радостно махала ему на прощание вся компания. Он застонал и съехал вниз по стене, накрыв голову руками. — Господи, Поттер, это была шутка, — быстро сказал Снейп. — У волшебников нет никакой особой ауры. Зная способности Блэка, я мог предположить, что он подсунет одну из своих подружек в качестве подарка. А у вас лицо… как в ту самую ночь в моей спальне — перекошенное ужасом и виноватое. Неужели я верно догадался? Гарри еще раз простонал, не поднимая головы. — Вот что, Поттер. Впервые за много лет я сварил рождественский пунш только для себя и не был намерен его ни с кем делить. Но вы вновь нарушили мои планы. К тому же вашему питомцу необходима прогулка. Переоденьтесь, жду вас во внутреннем дворике. В беседке, окруженной согревающими чарами, стоял кувшин и два широких стакана. Щенок, смешно вскидывая худые лапы, принялся кружить вдоль каменных стен, останавливаясь только для того, чтобы обнюхать комок мерзлой земли или торчащие сухие стебли. — Пейте, Поттер. Залпом, как лекарство, — Снейп протянул ему горячий, на треть наполненный стакан. Пряный крепкий напиток обжег горло, мигом разнесся по венам горячей волной и оставил на языке легкий цитрусовый привкус. Воздух вдруг стал невыносимо жарким. — Я исполнил ваше поручение, отправил письмо. — Хорошо, — кивнул Снейп. — Не хотите поведать, что за события ввергли вас в такой шок? Щенок сосредоточенно рыл яму посреди вымерзшей цветочной клумбы. Гарри не мог открыть рот. Нет. Только не глядя в эти черные с серебряными всполохами глаза. Снейп налил еще немного пунша, и он решился — пересел спиной, оседлав скамейку, словно метлу, и принялся рассказывать узкой бронзовой колонне, что подпирала крышу: — Вы правильно догадались. Всё было. Но только это не Сириус виноват. Я сам… И мне теперь ужасно противно. — Что же такого вы сотворили, Поттер? Изнасиловали кого-то? Переспали с садовым гномом? Запустили в анус гигантскую сколопендру? Гарри фыркнул. — Ну если ничего подобного, то я просто теряюсь в догадках, — отозвался голос. — Я… не могу сказать. Это было так грязно. Еще хуже, чем у нас с вами. — А у нас что-то было? Поттер, мне кажется, мы путаемся в понятиях. Я помню, как мальчишка, одержимый темной магией и направляемый чужим разумом, чуть не убил меня в собственной постели. Смешно предполагать, что вы отдавали себе отчет. И уж точно это не «у нас с вами». Берни выкопал сонную землеройку и гонял ее по двору, наступая когтистой лапой на хвост. — Я должен был остановить ее, но не смог. Сначала… А потом не хотел. Но вы не думайте, я понимаю — никто не должен так унижаться перед другим. Больше никогда. Из-за плеча показалась рука и плеснула еще немного в стакан Гарри. — Моей фантазии не хватает, чтобы вообразить масштабы катастрофы, Поттер. Не просветите меня? Гарри залпом выпил обжигающий пунш и выпалил: — Она встала передо мной на колени. Понимаете? Просто опустилась и… так нельзя, это неправильно. — Верно ли я понимаю, что некая особа подарила вам первый в жизни минет? — Что-о-о? — Минет, фелляция, оральные ласки, стимуляция члена языком. Попросту — взяла у вас в рот. Он кивнул, не в силах сказать ни слова. — Вам не понравилось? — голос звучал насмешливо и слегка заинтересованно, а у Гарри полыхали уши, щеки и, кажется, даже пятки. — Я и представить себе не мог, что когда-либо буду вести с вами разговоры на подобные темы, если не планирую скончаться в муках через несколько дней. Но неужели все было так кошмарно, как вы описываете? — Это было… приятно, — наконец выдавил Гарри, — и поэтому еще омерзительней. Как ее не стошнило? — Некоторые находят процесс взаимно возбуждающим. Не сомневаюсь, что ваша дама не испытывала и сотой доли тех мучений, которые вы ей приписываете. — Откуда вы знаете? За спиной раздался мягкий глубокий смех: — Поттер, то, что вы восприняли как вселенское откровение — всего лишь один из стандартных сексуальных приемов. Миллиарды людей проделывают подобное друг с другом и получают от этого удовольствие. Я понимаю, что вы привыкли считать себя исключительным, но, нет, Поттер, нет. Не в этом случае. Во всем точно был виноват пунш — пьяный, сладкий и горячий, иначе бы Гарри никогда не спросил: — А вам когда-нибудь?... — Неоднократно. Такой ответ вас устроит? Первый раз как раз на шестом курсе. — Только не говорите, что это была ваша гриффиндорка! Я не хочу этого слышать, я знаю, кто она. — Вижу, Блэк успел вывалить на вас хогвартские сплетни, надеюсь, что не все. Не она, Поттер. С ней мы не заходили дальше переплетения пальцев. Это была слизеринка. Она проиграла пари покойному Мальсиберу, а на нашем факультете всегда серьезно относились к обязательствам. Мне тоже понравилось, если вам интересно. — И вам не казалось, что… ну… что вы ею пользуетесь? — У меня, скорее, было чувство, что она использует меня. Не откроете имя вашей случайной страсти? Пунш и впрямь был очень пьяным, а воображение Гарри слишком живым — он вспомнил, как его бедра подались далеко вперед и мир вдруг стал лучом белого света. — Н-нет, это слишком личное, — пробормотал он железному столбу. — Уверяю вас, она не считает себя униженной. — Если вы мне сейчас скажете, что это замечательно — брать в рот чужой член, облизывать его и сосать, то я вам не поверю. Снейп хохотнул так, словно провел пальцем по хрустальной кромке бокала — тихо, резко и как-то до странности высоко: — Не попробуете — не узнаете, Поттер. — Будто бы вы пробовали, — фыркнул он. — Вы глухи к чужим словам и упиваетесь только своими страданиями. Я же сказал, что оральные ласки общеприняты, особенно когда дело касается однополых пар. Будто Гарри сегодня было мало или Снейп недостаточно насладился своими шутками! Сейчас он серьезным голосом скажет, что у волшебников считается обычным делом, когда двое мужчин… ну… и что каждый его знакомый не раз, и сам Снейп, и Сириус, и даже Мерлин… Впрочем, что-то такое он однажды говорил о Дамблдоре. — Я больше не хочу этого слушать! — Я и не настаиваю, вы первым начали разговор. А вашему питомцу требуется гораздо больше пищи, если вы, конечно, не хотите, чтобы он вырос таким же тощим, как вы. Кажется, он съел несчастную землеройку. Не забудьте очистить ему лапы, прежде чем пускать на кровать. Гарри вскочил и кинулся к щенку, раскрыл мокрую, испачканную землей пасть и не заметил даже клочка мышиной шерсти. Берни обиженно тявкнул, боднул его головой в бедро, и этот странный, нелепый, но такой возбуждающий разговор закончился тем, что Гарри неловко приземлился прямо в подмерзшую зимнюю грязь. — Я жду вас завтра на крыше, Поттер, испробуем новый метод, пока не пришел ответ от Чарли Уизли. Гарри потащил упирающегося Берни вверх по лестнице, а Снейп остался в беседке, прикрыв глаза и сунув руки в карманы. Пару раз Гарри заставал Рона или Дина Томаса с таким же мечтательным выражением лица и руками под мантией. И если бы это был кто-то из них — да любой другой! — Гарри подумал бы… Но это был Снейп — взрослый, серьезный, бывший профессор, которому вовсе не пристало касаться себя, как подростку. У взрослых все должно быть иначе… И вот если, скажем, Дамблдор и его мифический друг, или Сириус с одной из своих вейл, стоящей на коленях, или близнецы Уизли… Что?! Нет, Гарри вовсе не хотел развивать эту мысль, испугавшись, как далеко он может зайти в своем извращенном воображении. — Вот такое вот Рождество, — шепнул он в мохнатое ухо. Берни лизнул его в нос и переполз с подушки, свернувшись калачиком в ногах.