... не войной...

26 декабря Ночью его мучили дурные сны. Нет, конечно, кошмарами в прямом смысле слова их назвать было нельзя — с ними Гарри был знаком не понаслышке. Во сне он упирался спиной в раскаленную стену, а его член сжимали пальцы в черной перчатке. Гарри старался вырваться из цепкой хватки, но усилия были напрасны — ладонь смыкалась тесней, кожа горела, а удовольствие только усиливалось, пока не стало нестерпимым и не рвануло наружу знакомым столбом белых искр. Он очнулся и с ужасом обнаружил свою руку стискивающей еще не опавший член. Над ухом раздался глубокий вздох и, слегка повернувшись, Гарри наткнулся на веселый и недоуменный взгляд круглых карих глаз. Боже, как ему было стыдно перед Сэром Бернаром! Ясно же, что тот спал, привалившись к его спине, и стал свидетелем непотребства, которое творил Гарри. Он быстро вытер руку о простыню, и щенок сунул кожаный нос прямо в центр пятна. — Фу, Берни, фу, — успел крикнуть он до того, как в дверь постучали. Щенок немедленно отвлекся, спрыгнул с постели, расставил тощие лапы и склонил голову. Гарри воспользовался моментом и бросил на кровать очищающее. За дверью, широко улыбаясь, стоял изрядно помятый, с покрасневшими глазами Сириус. Щенок издал низкий рык, словно в горле у него перекатывались камни. — Скажи ему «свои», — быстро нашелся Сириус. Но, кажется, Берни не поверил. Шагнул вперед, не сводя с гостя упрямого взгляда, и зло оскалился. — Ого! Кто это у нас тут? Откуда? — Это Сэр Бернар. Берни, это Сириус, он хороший, свой. Сириус протянул открытую ладонь и сунул щенку под нос — мягкие губы Берни задрожали и дернулись вверх, обнажая челюсть и десны. — Ну и защитничек, — усмехнулся Сириус. — Теперь я спокоен за тебя. Только придется… Он мигом стал Бродягой, навис над присевшим на лапы щенком, а потом вдруг опустился на пол, подполз к ногам Гарри и перевернулся на спину, открывая светлое брюхо, да еще и завозил хвостом по полу. Берни взвизгнул, подлетел к нему и ткнулся носом куда-то в ухо. Бродяга мигом вскочил и понесся прочь из комнаты, стуча когтями по доскам пола. Щенок обернулся и, словно попросив взглядом разрешения, кинулся следом. С лестницы послышался звонкий лай, возня и голос Вальбурги, ехидно вздыхающей, что ее сын наконец-то нашел себе достойную пару. Гарри испытывал нечто, слишком похожее на ревность: Берни был его, только его собакой, и он точно не хотел, чтобы Сириус стал тому вторым хозяином. Но, с другой стороны, он с ужасом вспоминал сегодняшнее пробуждение. Почему-то казалось, что перед новым другом следует извиниться, и Гарри надеялся, что, заигравшись, щенок забудет постыдную сцену. Даже хорошо, что теперь они спят вместе — пора взрослеть и избавляться от этой паскудной привычки. По возвращении из душа его ждал сюрприз — Бродяга и Берни, одинаково ровно усевшиеся посреди комнаты и не сводящие взгляда с двери ванной. Потом первый тявкнул, а второй бросился к Гарри и, помахивая хвостом, уложил у его ног свою ношу. Задушенная огромная крыса. Гарри чуть не стошнило прямо на щенка. Сириус принял человеческий облик и зашептал: — Хвали, скорей хвали его. Он молодец, хоть и малыш. Принес тебе добычу. Он понимает, что ты его хозяин. Гарри потрепал щенка по холке — малыш был явно выше его колена. — Ты умница, Берни. Каким же он вырастет? Сириус провел рукой поперек бедра: — Примерно вот таким. Это же настоящий ирландский волкодав, они не бывают крошками. Но лучшего охранника и друга тебе не найти. — Волкодав?! А Снейп уверял, что он полукровка. — Так это он тебя облагодетельствовал? — фыркнул Сириус. — Снейп разбирается в собаках еще хуже, чем в людях. Говорю тебе — это породистый пес, волкодавы всегда выглядят так, будто только что выбрались из лужи. Пойдем, Сэр Бернар, твой хозяин и не подумал, что за день ты можешь съесть целую корову. Не беспокойся, Гарри, я договорюсь с Кричером, и малыш будет есть до отвала. К следующей зиме сможешь запрягать его в санки. Щенок тявкнул, лизнул голую стопу Гарри и потрусил за Сириусом вниз по лестнице. Взгляд Гарри наткнулся на сверток, вчера вечером оставленный без внимания. Подарком от Дамблдора оказалась старинная книга в потускневшем черном переплете. Гарри совсем не хотел ее открывать. Особенно после того, как прочел название, старинной вязью бегущее по корешку: «Тайны наитемнейшего искусства». Книга должна быть от Гермионы — так он привык. Но подруга ни за что не послала бы ему подобную гадость, и если бы он не был уверен, что книгу передал директор — не раздумывая бросил бы ее в камин. Для полного счастья ему только темных искусств и не хватало. Кривясь, он пролистал несколько хрупких пергаментных страниц, а потом решил, что знает, кому этот подарок точно придется по вкусу. После завтрака Гарри поцеловал в нос обосновавшегося под кухонным столом щенка и отправился к Снейпу. * * * — Да поддерживайте же слева, Поттер! Они с трудом протискивали два стула в чердачный люк. Снейп установил их на каменном постаменте у трубы, недовольно поцокал языком и добавил склеивающее заклинание между ножками и кирпичом. Жестом пригласил Гарри сесть и сам занял место напротив, расстегнув несколько пуговиц на мантии и отвернув манжеты. Стулья стояли так близко, что колено Снейпа упиралось в сиденье между ног Гарри. — Я вынужден объяснить вам, Поттер, — начал Снейп, изучая взглядом потертые пятна на его джинсах. — К сожалению, из-за всего происходящего мне не наплевать на ваше душевное здоровье. В другое время я бы не тратил силы, чтобы донести до вас, как я собираюсь действовать. — Вы говорите так, словно планируете разрезать меня на части, — пробормотал Гарри, как можно сильней вжимаясь в спинку стула, подальше от обтянутого черными брюками острого колена. — Возможно, это доставило бы мне удовольствие, — хищно улыбнулся тот, — но, увы, я всего лишь планирую проникнуть в ваше сознание, лично оценить уровень небогатых успехов и понять, не являются ли наши неудачи результатом качественной ментальной защиты Волдеморта. Это все, что мы можем предпринять, пока не получим ответ от Уизли. Поверьте, следующий из способов связи не понравится ни вам, ни мне. Впрочем, некоторые находят этот опыт интересным. — Никакой гарантии, что Чарли сможет увидеть метку Каркарова. Вы бы показали, если бы кто-то попросил? — Именно поэтому в письме значилось снотворное. Это условный знак. Если мы передавали друг другу зелья, значит, дело важное и посыльному можно доверять. Мне казалось забавным посылать именно его. Игорь… Каркаров всегда спал, как медведь зимой. — А он вам? — О… не ваше дело. Но вы бы знали привычки своего близкого знакомого, не так ли? Вытяжку из желчи броненосца. Гарри опять казалось, что Снейп специально заговаривает ему зубы — отвлекает, заставляет забыть, что требуется вновь впустить кого-то в свой разум. Он только свыкся с мыслью, что Волдеморт не желает этого делать, и хоть как-то почувствовал себя свободным. — Хотите, Поттер, поклянусь, что не зайду дальше требуемых пределов? В конце концов, вы должны понимать, что такой контакт раскрывает обе стороны, но я постараюсь как можно меньше обозначить свое присутствие. Не прошу вас мне довериться — всего лишь позволить. Если Снейп не видел иного выхода, то Гарри его тем более не находил: — Ладно, как хотите. Мне вообще все равно. Кому-то нужен мой разум, кому-то — тело. Волдеморту — и то, и другое. Вы не хуже, чем все остальные, почему я должен запрещать? — Я польщен, что в вашем почетном списке занимаю место ниже Волдеморта. — Если хотите знать — вы были третьим. Амбридж. Губы Снейпа сломались в кривой ухмылке. — Итак, вот что вам следует сделать: как обычно, расслабиться и вернуться в пустую комнату со свечой. В ней оглядеться и увидеть дверь в одной из стен, открыть ее и войти. Я буду ждать вас там. Гарри кивнул, стянул очки и склонил голову, прикрывая глаза. Пустая комната иногда казалась ему самым уютным и правильным местом в мире. Дверь он нашел сразу — гладкая светлая панель, похожая на вход в их двойную спальню в Хогвартсе. Он перешагнул порог и тут же услышал: «Добро пожаловать, Поттер!» В кромешной темноте вдруг зажегся тонкий голубой луч, и Гарри захлестнули спокойствие и уверенность в своих силах. Наверняка это были эмоции Снейпа — сам Гарри разрывался между желанием рвануться в атаку и сомнением в ее успешности. — Прекратите думать, — произнес голос, и Гарри сделал то, к чему привык в последнее время. Просто выбрал одну точку на стене и позволил невидимому Снейпу говорить. — Хорошо, Поттер, правильно… Гарри представил себя под теплым одеялом и с комодом за спиной — в полной безопасности. — Идите вперед, я укажу вам дорогу. Гарри скользнул по узкой тропинке в темноте. Где-то вдали, на том конце луча, пульсировало алое пятно, и это была конечная цель. — Не торопись, Гарри, — шептал голос, — не позволяй ему почувствовать нас и закрыться… осторожно… вот так… молодец…. у нас получилось. Тонкая оболочка сознания Волдеморта прогнулась и треснула под их совместным напором. Внутри было хорошо — спокойно и приятно — уже знакомое Гарри чувство. Каждый раз, когда он пытался дотянуться до врага — ощущал нечто похожее. Словно он точно знал, что делает. Будто у него был план и ничего не мешало его выполнению. По крайней мере сейчас Гарри был уверен — Волдеморт был далек от тех темных и низменных удовольствий, в которых черпал наслаждение. — Обратно, немедленно, — скомандовал Снейп, и Гарри подчинился приказу. Отправился назад по голубому лучу, с каждым движением погружаясь в новые эмоции — удивление, любопытство, и одобрение, и что-то еще, словно мягкое крыло задевало его щеку или рука Снейпа опускалась на его макушку. Разум купался в них, как в теплых волнах, и будь на то его воля, Гарри навсегда бы остался в этом потоке. — Мы на месте, можете возвращаться, — услышал он, и сильные руки толкнули его через порог в комнату со свечой. — Следует покормить вашу собаку, — громко прозвучало над ухом. Гарри тут же попытался вскочить, так и не открыв глаза. Пальцы впились в его плечо, и Снейп удержал его от порыва, крепко сжав коленями бедро. — Это было… гм… познавательно, Поттер, — хрипло сказал он. — В вашей компании гораздо приятней, — признался Гарри, все еще находящийся в состоянии блаженной слабости. Нечто подобное он испытал, когда Рита… и чувствовал каждый раз, когда ему удавалось бурно кончить. Вот только привычного стыда не было. Снейп сжимал его плечо и бедро через одежду. Всего лишь. — Идти сможете или стоит подождать, пока вы очухаетесь? Морозный воздух обжег легкие, Гарри еще раз глубоко вдохнул и все же решил не вставать, пока дрожь в коленях не утихнет. — У нас получилось? — Должен признаться, что мы вновь потерпели фиаско, — вздохнул Снейп. — Я был уверен, что вы недостаточно сильны, чтобы сломать его защиту. Но мне также не удалось обнаружить ничего отличного от ваших впечатлений. Это и плохо, и хорошо. Плохо тем, что ничего нового мы не узнали, а хорошо… — Тем, что у меня есть способности к ментальным наукам? — Не обольщайтесь, Поттер. Тем, что мои догадки могут быть верны. — Не поделитесь? — Слишком рано, давайте дождемся письма. Но есть кое-что, что придется вам рассказать. Небескорыстно, разумеется. Вы же не считаете меня альтруистом? — Я готов на любую плату, — быстро сказал Гарри. — Даже если не смогу взять деньги из банка, можно будет что-нибудь продать. Снейп посмотрел на него, как на сумасшедшего. — Не все измеряется деньгами, поговорим об этом позже. Помогите избавиться от стульев, надеюсь, Блэк переживет ущерб — тащить их обратно у меня нет желания. Два столба Инсендио взметнулись в зимнее небо, Снейп в очередной раз плавно спрыгнул из чердачного люка и, бросив: — Кстати, спасибо за книгу. До вечера вы свободны, после ужина жду в беседке, — отправился в спальню. * * * До назначенного часа Гарри не находил себе места — возился с Берни, пытаясь обучить его командам «сидеть» и «лежать». Щенок с удовольствием принимал кусочки курицы, но каждый раз смотрел на Гарри так, словно хотел сказать: «А тебе, дорогой хозяин, понравилось бы опускать зад по приказу?» Когда он появился во дворике в сопровождении повизгивающего от счастья Берни, Снейп уже был там. И, нет, никаких кувшинов с пуншем: мантия застегнута на все пуговицы, в руках — знакомый блокнот, а лицо в крайней степени официально. Гарри почему-то вспомнил свой первый урок зельеварения. Все же этот Снейп отличался от того, с которым он познакомился несколько лет назад. Не намного, но… — Вы опоздали, Поттер, — холодно сказал он. — Я не слышал звонка, профессор Снейп, — попытался отшутиться Гарри, но, похоже, тот не нашел ничего смешного в его словах. — Садитесь рядом. Снейп сдвинулся к краю скамейки, и Гарри понял, что разговорами с бронзовой колонной не отделаться. Перебросил ногу через скамью и выжидающе уставился на четкий профиль, подсвеченный огоньком под крышей. — С вас, Поттер, потребуется обязательство посвящать не менее трех часов в день занятиям. Если будет необходимость — просить о консультациях того, на кого я вам укажу. Ваш разум, — Снейп знакомо и неприятно усмехнулся, — пуст, как колодец во время засухи. Следует это исправить. Пообещаете по доброй воле или взять с вас Обет? — Что бы вы там ни думали, мне нравится учиться. Поступление в Хогвартс было самым счастливым событием в моей жизни. — Многие так считают, вы не оригинальны. — И вы? — Мой отец был магглом, а мать — волшебницей. В отличие от вас, меня с первого дня жизни окружала магия. Но я тоже был рад получить письмо. — Выходит, у нас с вами много общего? Вместо привычного пятна на стене или паутинки трещин в металле Гарри теперь изучал лицо Снейпа, и это, без сомнений, был более интересный объект. Он обводил взглядом контур высокого лба, надбровные дуги и стрелки ресниц, прикрывающих серебряные искры в глазах; резкий излом носа и лишний бугорок на нем — след неровно сросшегося хряща, памятный «подарок» от Гарри; узкая верхняя губа и чуть припухшая нижняя. Сползающая из-за уха прядь волос. Царапина на щеке. Вздернутый подбородок над глухим воротом. Профиль Снейпа гораздо лучше смотрелся бы на монетах, чем королева с короткими завитыми локонами и вечно недовольным, как у тети Петунии, выражением лица. — Я понимаю, что мое требование вас не радует, — продолжил Снейп, будто не услышал последнего вопроса, — но вы три месяца слоняетесь по дому без дела, а так хоть будете способны когда-нибудь сдать экзамены. Если, конечно, выживете. Тон Снейпа был почти забытым, не домашним — школьным, профессорским и чем-то напоминал интонации Дамблдора. Сейчас он скажет, что ученикам не следует ходить в Запретный лес. — Ну же, Поттер, что вы застыли как истукан? Перспектива занятий со мной вас настолько пугает? — Сэр, я… — Сэром я стану, как только мы пересечем порог моей комнаты. Если вы думаете, что мне приятно возвращаться к преподаванию и я не нашел дела лучше, чем вколачивать в вашу голову знания — ошибаетесь. Работа в школе всегда представлялась мне неадекватным соотношением затраченных сил и результата. К сожалению, у меня не было другого выхода. Нет его и у вас. —Тогда я опять в безвыходном положении, — улыбнулся Гарри. — Конечно же, даю слово. — Надеюсь, это обещание вы сдержите верней, чем предыдущее. — А взамен вы хотели мне кое-что рассказать. Вы просто кладезь интересных историй, каждый раз что-то новенькое, — фыркнул Гарри. — На память вы не жалуетесь, — заметил Снейп. — А вот на умение размышлять — да. Из-под скамейки он достал книгу, которую Гарри получил от Дамблдора. Та взмыла под потолок беседки, звучно шлепнулась сверху на каменный пол и недовольно зашуршала, раскрываясь на середине. Со страниц потянуло затхлым запахом гниющих листьев и могильной сыростью, и Гарри долго не решался протянуть руку, чтобы поднять тяжелый том. — Прочтите вслух! Считайте, это первое домашнее задание. Очень редкая и опасная книга, странно, что директор выпустил ее из рук, учитывая все происходящее сейчас. Несомненно, подарок предназначался вам и Блэку, но пройдут годы, пока он сумеет оторваться от грязных стаканов и задранных юбок шлюх. Снейп так и сказал «шлюх». Офигеть. Гарри поправил очки и дрожащим от волнения голосом начал читать о ритуале создания крестража, первым шагом к которому было преднамеренное убийство. — Что вы об этом думаете, Поттер? Лицо Снейпа не изменило выражения, глаза смотрели куда-то вдаль, словно на стене дома показывали чертовски интересный фильм. — Конечно, Волдеморт создал крестраж, чтобы удержать свою душу. Когда его останавливала чья-то возможная смерть? — Не ждите баллов. Верно. Даже не имея этого подтверждения, я сделал подобный вывод на основе ритуала, которому вы были свидетелем, и уникального зелья. Альбус, очевидно, пришел к аналогичному, но по непонятным мне причинам не хочет или не может действовать. — Мне кажется, — прошептал Гарри, — он мог догадаться и раньше. А мне только что пришло в голову… Дневник Риддла. Джинни была им одержима и исполняла его приказы, как и я в ту ночь… ну, вы не могли забыть. И когда я писал в дневнике и потом разговаривал с ним самим — очень похоже. — Увы, Поттер, это те события, в подробности которых меня также не посвятил Альбус. Но если вы утверждаете… — Точно! — в запале Гарри вскочил и больно ударился коленом о край скамьи. — Это было так, словно он раскрыл передо мной душу. Я уверен, что дневник был крестражем! — И вы его уничтожили? — Проткнул клыком василиска. Он так вопил, что уши заложило. А потом словно умер. У Снейпа дернулся уголок глаза: — Мифический василиск Слизерина в Хогвартсе? Великолепно… Неудивительно, что директор предпочел не распространяться. Шкура, клыки, слюна, а главное — язык стоят… На труп взрослого василиска можно купить Францию целиком, и еще на безбедную жизнь останется. Странно, что близнецы Уизли еще не предприняли… — Им не нужны деньги! — горячо воскликнул Гарри. —У них достаточно, чтобы открыть магазин после окончания школы. — Почему мне кажется, что вы приложили к этому руку? — уголок рта Снейпа дернулся. — Вы сделали на удивление логичный вывод: если дневник Риддла вел себя подобным образом, то мог быть крестражем. И если после его уничтожения Волдеморт все же смог возродиться, значит… — Значит, крестраж был не один. Снейп чуть не проткнул длинным пальцем грудь Гарри: — Поразительно, как здраво вы можете мыслить вне школьных стен. — Тогда сколько же их?.. — прошептал Гарри, пропустив мимо ушей странную похвалу Снейпа. — Два, дюжина, три сотни… Понятия не имею, Поттер. Более того, не представляю, есть ли смысл уничтожать их по одиночке или избавиться от всех разом после очередного воскрешения Волдеморта. Вы же не сомневаетесь, что он не раскается, дабы собрать свою душу воедино? — Ни секунды. То есть сейчас — самый подходящий момент? Он жив и не боится смерти, потому что у него есть крестражи. Поэтому действует так нагло. Даже если его убьют еще раз, как это сделали мы… — Не забывайте, убить его окончательно может только один человек. Странно, что он еще не предпринял действий в отношении вас. Гарри задохнулся, вспомнив то чувство, которое не давало ему покоя — уверенность их врага, что все идет по плану. — Я тоже этого не понимаю. Волдеморт должен был первым делом… ведь теперь он знает про пророчество. — Давайте подождем ответа Чарли Уизли. Завтра явитесь в десять утра с учебниками и чистым пергаментом. Кстати, ваш пес вырыл куст коллекционных роз. Вам предстоит выслушать истерику несчастного Кричера. Снейп стремительно покинул беседку, оставив Гарри перебирать в уме все события последних лет в попытках обнаружить следы других крестражей.