... не войной...

17 марта Ответ от Чарли пришел в середине марта. Ровно через два дня после нападения дементоров на Косой переулок. Холодная тьма тогда разом накрыла сердце магического мира, заставляя прохожих окаменеть и вскинуть головы к небу. До сих пор обитатели и посетители обоих переулков не ощущали войны. Она была где-то на газетных листках, в воззваниях, сплетнях и пересудах, траурных ленточках на рукавах или чудом раздобытом на ужин дешевом мясе, но не в воздухе над головой. Кому какое дело до бунтов кельпи в Северном море? И, конечно, жаль захваченную инфери деревеньку в Корнуолле, — пяти семьям волшебников пришлось присягнуть Темному Лорду, но, по крайней мере, они остались живы. Страшнее всего было то, что в лесах вновь появились стаи оборотней. Ходили слухи, что подругу Фенрира Сивого видели неподалеку от Хогсмида. Большая волчица с белым пятном на лбу выла на луну, и Люпин был уверен, что это клятва отомстить за растерзанного на клочки Фенрира. Как удалось Волдеморту собрать отряд боггартов, не представлял никто. А то, что не хватало денег… Так в каждой семье было немало вещиц, которые в Лютном или маггловских антикварных магазинах с радостью меняли на продукты и фунты стерлингов. Из-за кованой решетки на двери Гринготтса по-прежнему доносилось утробное рычание и вырывались дымные клубы драконьего дыхания. — Даже при худшем раскладе, — говорил Снейп, — мы сможем продержаться несколько десятков лет на «сокровищах» дома Блэков. — Тогда я первым делом отнесу магглам портрет Вальбурги, — обещал Гарри. — Что, мешает по ночам предаваться сладостным мечтаниям? — язвил Снейп. — Боюсь, тогда мы останемся без визитов домового эльфа. Готовы ежедневно варить котел еды для вашего монстра? Или, может быть, стирать мою мантию? Гарри заливался краской и бубнил что-то вроде «у Дурслей я всегда занимался домашним хозяйством», но Снейп только криво усмехался в ответ, давая понять, насколько низкого он мнения о бытовых навыках Гарри. Ежедневные листки, к концу зимы сменившие черно-белые заголовки на яркие цветные, отвели левую колонку под рекламу нового чистящего средства, эля и защитных амулетов и начали бросать осторожные фразы о том, что, возможно, противостоять Темному Лорду будет не так легко, как казалось осенью, а от волшебников понадобится несколько больше, чем помогать деньгами и разделять скорбь о погибших. — Скоро они начнут набирать авроров из первокурсников, — зло выплюнул Снейп, запуская скомканный «Листок» в холодный камин. За зиму там накопилась целая гора мятой и рваной бумаги, но никто не решался поднести к ней огонь. — Где эта пресловутая защита нечистокровных, на которую ухлопывается столько денег? Именно они гибнут первыми. — Сириус говорит, что от первых отрядов защитников остались только Тонкс, Кингсли и Грюм, — вздохнул Гарри. Он часто переносился мыслями в Хогвартс, представляя, как друзья живут без него и как пыжится и задирает нос Драко Малфой. Его отец за несколько месяцев стал одним из самых уважаемых и популярных людей в стране. Не проходило недели, чтобы Люциус не появлялся в выпуске «Листка» — один или под руку с тщательно причесанной Нарциссой в простом темно-зеленом платье без единого украшения. Но Хогвартс, казалось, исчез с лица земли, и если бы не ежедневные занятия со Снейпом, Гарри считал бы, что школа, все ученики и профессора привиделись ему в странном предутреннем сне. — Сосредоточьтесь, Поттер, — шипел Снейп. — Замедляющее зелье требует всего четверть унции толченых усов нунду. Нас не финансирует министерство, я не могу позволить вам разбазаривать ингредиенты. — Я убил вас трижды, — веселился он, пока Гарри кашлял и пытался вдохнуть на уроке того, что можно было принять за ЗоТИ. — Это нечестно, профессор Снейп. Я не мог предположить, что вы трансфигурируете ковер в гигантскую анаконду. — С вами никто и никогда не будет вести честной игры, — кривился тот, и свечи люстры превращались в агрессивных стервятников, норовящих выколоть Гарри глаза. Но был и другой Снейп. Тот, что не носил звание «профессор» и недоуменно разводил руками каждый раз, когда Гарри выныривал из транса, пожимая плечами. Волдеморт упорно не желал демонстрировать ему своих чувств, а Снейп утверждал, что тот не держит ментальную защиту, иначе бы даже Гарри заметил. Зато он научился опускать каменный, сложенный из ярких синих кирпичей занавес перед входом в комнату со свечой. — Вообразите себе свой самый большой секрет, — говорил Снейп, его профиль становился четче, словно лучи заходящего солнца раз за разом отсекали лишние, ненужные детали. — То, в чем вы не признались бы мне даже под пытками. И защищайте изо всех сил. Изолируйте, заприте в клетку, отгородитесь барьером. Если тайна будет недостаточно ценна — вы не сумеете. Гарри представил, как прошлым утром запер Берни в ванной, чтобы тот не увидел, как он сует член в специально подготовленную щель в матрасе. Узкая длинная дыра изнутри была проложена ребристой, словно подошва спортивной обуви, резиной, и Гарри беззастенчиво стонал, окружив себя заглушающими чарами, вколачивался бедрами в жесткий матрас, пока стенки отверстия сжимались и пульсировали. Отличная идея — комбинация простейших чар, наложенных на трансфигурированный носовой платок. Он стыдился этого больше, чем чего бы то ни было. После похода в «Гиппогриф» желание разрядки одолевало его постоянно, и Гарри считал счастьем, если член не вставал во время занятий или за ужином. Неправильно испытывать такие чувства, когда каждый день приносит новые смерти, а Волдеморт не думает останавливаться или сдаваться. Ни душ, ни медитации не помогали. Достаточно было вспомнить Рождество. Поэтому он словно увидел себя со стороны — голого, безумно вращающего бедрами, с острыми позвонками вдоль худой спины, рукой на левом соске и зажатой в зубах подушкой, потного, нелепо выгибающегося от оргазма. Ужасно, в самом деле ужасно. Стена задрожала, и один ярко-синий кирпич исчез. — Держите защиту, — прозвучал в голове знакомый голос, стена рухнула и, как густое желе, расплылась вокруг кровати Гарри. — Я не дам вам прервать воспоминание, а вы старайтесь выбросить меня из головы, ну же… Ваш способ самоудовлетворения… хмм… нетривиален. У вас богатая фантазия, красивая крепкая задница, и стонете вы весьма чувственно. Это непристойно, Поттер. Вульгарно. Пошло. Все еще хотите, чтобы я это видел? Гарри нашел единственный выход — он просто выключил свое сознание, будто выдернул вилку телевизора из розетки. * * * Изможденный зяблик постучал в окно дождливым весенним утром. Берни оскалился, и его глаза под кустистыми бровями задорно сверкнули. — Не еда! — вскрикнул Гарри, мигом сбросив остатки сна, а щенок с сожалением вздохнул в ответ. Он ворвался в комнату Снейпа как был — босым, в мятой пижаме, игнорируя привычное утреннее неудобство в штанах. — Волдеморт взял приступом министерство? — послышался недовольный голос из-под одеяла. — Похоже, это письмо от Чарли. О… вы… Снейп слетел с кровати, не обращая внимания на свою наготу, и требовательно протянул руку оторопевшему Гарри. Да еще и нетерпеливо пристукнул пяткой. — Что вы пялитесь, Поттер? Давайте сюда! Будто в жизни не видели голого человека. К вашему сведению: на следующий праздник можете подарить мне пижаму. Мой гардероб сгорел в устроенном вами полгода назад пожаре. Осталось лишь то, в чем вы любезно притащили меня сюда, а оно, знаете ли, не вечно и нуждается в стирке. — Только не говорите, что вы не в состоянии трансфигурировать себе ночную рубашку, — промямлил Гарри, скользя взглядом по худому телу. Оно было острым — колени, локти, выпирающие ключицы и нижние ребра. И черным — легкая поросль на груди, голенях и густые короткие волоски в паху. И длинным — руки, пальцы ног, шея и… слегка налившийся кровью член. — А вы не говорите, что ни разу в жизни не были в общей душевой, — фыркнул Снейп. — Но раз вас это настолько смущает… И бледным — полосы шрамов на спине, плоские ягодицы и впадины под коленями. Снейп стянул с кровати простыню и замотался в нее на манер тоги. Ему не хватало только венка, чтобы стать похожим на какого-то древнего императора. Свиток пергамента в руке добавлял сходства. «Милый Гарри», — писал Чарли. — Вот как, и давно вы милый? — хохотнул Снейп. Гарри смутился еще сильней. Он точно не милый. Сумасшедший, съехавший с катушек, одержимый, добровольно заточивший себя в особняке Блэков. Нерадивый ученик, плохой хозяин для Берни, тупица, на чью помощь не хочет полагаться даже Сириус. Извращенец, не способный отвести взгляда от голого плеча Снейпа. «Милый Гарри, прости, что я так долго не отвечал. У наших питомцев — хвостороги и огненного китайского — появилось потомство, и эти детишки задают жару всем работникам заповедника. Причем в прямом смысле — уже сожгли два дома и несколько акров леса. Мне так жаль, что я не могу увидеть семью и тебя, но за малышами нужен глаз да глаз, они пока доверчивы и охотно идут в руки к чужакам». — Удивительное благоразумие для Уизли, — выдохнул Снейп. — Прекрасно, что он понимает — при определенных обстоятельствах Волдеморт сможет без труда подчинить драконов, раз уж это удалось с кельпи. «Что касается твоей просьбы, то я три дня назад вернулся от друга твоего душеприказчика. (Мне правда жаль. Если сможешь, принеси на его могилу цветы от меня). Он принял меня с большой неохотой, но был благодарен за зелье и уверил, что давняя травма не беспокоит его ни в малейшей степени. Даже позволил мне убедиться, что не врет. Мы провели вместе несколько незабываемых дней и, ручаюсь — этот человек находится в прекрасной физической форме. Так что тебе не о чем волноваться. До нас доходят жуткие слухи о событиях в Британии, но получить разрешение на порт-ключ невозможно, а каминная сеть обрывается в Кале. Беспокоюсь о маме и Джинни и уверен, что братья и отец не дадут их в обиду. Слишком сложно найти птицу, которая согласилась бы перенести письмо, так что, умоляю, передай семье, что я не оставляю стараний увидеться с ними. А пока — люблю вас всех и очень беспокоюсь». — Выпить не хотите? — голос Снейпа звучал так, словно в горле у него застрял огрызок яблока. — Я вообще ничего не понимаю, — честно признался Гарри. Снейп скрутил жесткую пробку и приложился к горлышку бутылки с бренди, сделав внушительный глоток. — Доброе утро, Поттер, — сказал он чуть погодя. — Простите, если несколько шокировал вас. Простыня, связанная узлом на одном плече, пошла волной. — Ерунда, — заверил Гарри. — И все же было бы намного лучше, если бы вы объяснили. Снейп сделал еще один большой глоток. Это что же, в Хогвартсе в старые времена учили пить всякую дрянь прямо из бутылки? Сириус с такой же легкостью глотал ром, не утруждаясь налить напиток в стакан. — Что именно вас интересует? Мой внешний вид? Кажется, я уже дал пояснения. Потрясающая физическая форма Игоря Каркарова или то, что вы с моей подачи примерили роль сводни и помогли моему любовнику сойтись с Уизли? Впрочем, я предполагал, что это может случиться. — Что-о-о?! Рядом был стул — отлично! Иначе бы Гарри точно ударился копчиком о наборный паркет. Снейп отхлебнул еще раз, стремительно кинулся вперед и сунул в лицо левое предплечье. В нос ударил запах влажной кожи и бренди. Гарри отпрянул, словно змея на метке пыталась его ужалить. Закутанный в тонкую простыню, под которой — он точно видел — еще несколько минут назад угадывалась эрекция, Снейп стоял перед ним, сверлил взглядом, не опускал руки и только что сказал слово «любовник». Не «любовь», нет. Это хоть как-то бы укладывалось в голове. — В прошлый раз, во время Турнира, — тихо сказал Снейп,— мы с Игорем испытывали схожие ощущения. Вы должны помнить, как выглядела метка, когда Волдеморт насильно призывал меня. Сейчас ничего подобного, как я и подозревал. Игорь только подтвердил мои догадки. — Игорь? Он был дорог вам? Как вы можете так спокойно говорить мне, что они переспали друг с другом?! — Это все, что вы поняли, Поттер? Чарли Уизли всегда был брутально сексуален, а Игорь удачно воспользовался моментом. Кто может его в этом упрекнуть? К счастью, у нас не было обязательств друг перед другом. Но мне всегда казалось, что ваш вектор интереса направлен в другую сторону, так что вы вряд ли поймете. — Я… я… — Гарри захлебнулся словами. Кажется, в письме содержалось что-то важное, но сейчас он мог думать только о том, что неприятный, насквозь лицемерный Каркаров мог иметь что-то общее… прямо в Хогвартсе… Зачем выбирать выражения — Снейп же прямо сказал «моему любовнику». Снейп милосердно убрал руку от его лица, вернулся к кровати и без всякого стеснения скинул простыню, натянул брюки, и тон его вновь стал спокойным и ровным. — Придите в себя, Поттер, иначе я буду вынужден окатить вас водой. Понимаю, что открытие вас шокирует — скорее всего, Волдеморт не прошел через известный нам ритуал воскрешения. Иначе каждый из оставшихся носителей метки это почувствовал бы. — С кем же мы тогда воюем? — Если верить газетам и фотографиям — с ним же. Но это хороший вопрос, Поттер. Так ли отличается новое воплощение Волдеморта от того, которое знали вы, как знакомое вам от того, что знал и за которым следовал я? Пусть это, а не мое минутное замешательство занимает все ваши мысли. К вашему сведению, я не знаю ответа. Занятия на сегодня отменяются. Приходите в беседку. Если хотите — захватите кофе. * * * Берни то и дело останавливался, изгибал шею немыслимой дугой и смотрел на Гарри с выражением «ну что же ты не торопишься, хозяин, нас же ждут». — Попробовал бы тащить две горячих чашки, а потом возмущался, — буркнул Гарри. Снейп сидел, вытянувшись в струнку и сжимая в руках знакомый блокнот. — Если бы я, — заговорил он, едва пригубив кофе, — решил поместить часть своей души в предмет, то выбрал бы нечто невзрачное, но очень хорошо охраняемое. Скажем, обломок античной вазы в Британском музее. Но Волдеморт не доверил бы свою душу куску глины и миру магглов. Нет. Недостойно его великолепия. — Да уж… — взлохматил волосы Гарри. — И Дамблдор считает, что я и Сириус должны были об этом догадаться только по той книге, которую он прислал мне в подарок? Снейп пожал плечами, наблюдая, как сосредоточенно Берни обгладывает свежую дубовую ветку. — Возможно, Дамблдор сам теряется в версиях. Или вновь решил, что у нас в запасе есть пара десятков лет. Раньше Блэк не заметит, что вы до сих пор путаете Редукто и Редуцио, а самое пристальное внимание уделяете сексуальным фантазиям. Не дергайтесь, Поттер, в последнем нет ничего ненормального. — Угу, — мрачно сказал Гарри, — конечно. Нормально, когда Волдеморт заставляет тебя кончать одной силой мысли, а потом ты не можешь избавиться от этих ощущений. Чего уж там, с каждым бывает. — Вы предоставлены сами себе, Поттер, и ваши проблемы всего лишь результат изоляции от мира. Будь вы в школе, давно нашли бы подружку и забыли, что первый чувственный опыт подарил вам именно он. — Вы же видели очередь желающих со мной встречаться, — фыркнул Гарри. — Особенно этой осенью. — Мисс Грейнджер и мисс Чжоу, кажется, не возражали. Другое дело, что у них не хватило бы смелости и навыков. А вот некая дама в минувшее Рождество… — О чем мы вообще говорим? — вскричал Гарри. — Вы сами не понимаете, воскрес он или нет, а рассказываете о какой-то ерунде. Секс — это не то, что должно меня волновать! Я должен убить Волдеморта, а вы не только отвлекаете меня, но и не хотите помогать. И тут левая бровь Снейпа взлетела так высоко, как никогда раньше, а точеные крылья носа затрепетали от резкого вдоха: — Чем же я, по-вашему, тут занимаюсь? Зачем трачу время на неразумного мальчишку, когда полгода мог бы наслаждаться забвением и покоем где-нибудь у теплого моря? — Так у вас другого выхода нет, — огрызнулся Гарри. — Ни дома, ни денег. Даже лишних трусов. — Рад, что вы запомнили, — ровно сказал Снейп, быстро повернулся к нему, ухватил за ворот свитера и приблизил лицо к лицу. Серебряные молнии на миг затмили черную радужку глаз. Вспыхнули так горячо и яростно, что сердце Гарри ухнуло в самые пятки, а в животе завозился, просыпаясь, жадный василиск. Расправлял кольца, медленно перекатывался, заполнял все нутро, вползая в легкие, в горло, разливая яд по венам. — Я хотел бы, — сказал Снейп медленно и очень четко, а его дыхание обожгло щеку Гарри, — хотел бы, Поттер, напоить вас Веритасерумом, но не обычным, а отменного, высочайшего качества... Чтобы раз и навсегда убедиться, что судьба мира — плевать мне на нее, кстати, — моя собственная судьба зависит от подростка, неспособного размышлять и делать выводы. Нуждающегося только в том, что кто-то возьмет его за руку, проведет по всем лабиринтам и выдаст рецепты и зелья на каждый новый поворот. — Неправда, сэр, — прошептал Гарри сквозь липкий комок в горле. Василиск продолжал свою завораживающую пляску и теперь бил шипастым хвостом куда-то прямо в промежность — горячо и больно. — Неправда. Меня никогда не водили за руку, даже в детстве. Всем было наплевать, что я потеряюсь. Только однажды Хагрид, когда мы впервые вошли в Косой переулок… Вы не знаете, как сложно этому сопротивляться, — хвост василиска завинтился штопором и вонзился прямо в солнечное сплетение, а Снейп все еще не отпускал свитер, вынуждая вздергивать подбородок и смотреть прямо в глаза. — Так трудно не поддаться этой грязи… той мерзости, что открыл для меня Волдеморт. Лучше бы он убил меня, правда. Я проклинаю себя каждый день за то, что не могу устоять. Но, сэр… я хотя бы стараюсь не прикасаться к другим, чтобы не испачкать их своим проклятием. Молнии сверкнули опасным любопытством и рассыпались искрами. Снейп разжал пальцы, но тут же захватил в плен его подбородок, не давая опустить голову. Он жег, сверлил, прошивал насквозь, и Гарри понадобилось усилие, чтобы прикрыть глаза. — Ко мне вы прикасались, Поттер. И, казалось, не испытывали глубоких переживаний по отношению к моей персоне. — Вы были в беде, — прошептал он, — при смерти. Все равно что протянуть руку утопающему. Конечно, я должен был… Это как Костерост или самая вонючая порция зелья — противно, но необходимо. И та женщина в Рождество… Я терпеть ее не могу, ни капли не уважаю. И все равно мне было жаль ее. Это неправильно. Я постараюсь… Я не буду больше… Вдруг Гарри действительно стало казаться, что его опоили зельем. В голове стало пусто, и даже уютная комната со свечой куда-то исчезла. Но язык помимо воли продолжал выталкивать наружу слова: — Вы видели, когда учили меня закрывать мысли. Это ужасно и стыдно так, что я готов отрезать себе… это отрезать, чтобы больше никогда… чтобы не отвлекало… — Поттер, что вы несете?! — голос Снейпа обрушился на него ледяным душем. Гарри вздрогнул и мигом пришел в себя, словно выдернутый уверенной рукой из ночного кошмара. Он сразу же почувствовал, как жаркий румянец заливает щеки и расползается по шее и ушам. Снейп отпустил его лицо и теперь смотрел с удивлением и легкой насмешкой. Конечно! Чего еще можно было ожидать? Разве что отвращения, как во взглядах друзей и Дамблдора в ту памятную ночь. Желудок скрутило спазмом, и если бы Гарри успел позавтракать, то мантия Снейпа точно украсилась бы остатками жидкой овсянки. — Почему вы молчали, Поттер? — быстро спросил он. — Мне казалось, мы все обсудили в рождественский вечер. Почему не сказали, что вас все еще терзают подобные мысли? Вы понимаете, что это может служить препятствием для ваших контактов с Волдемортом? Что вы неосознанно их избегаете, и потому мы до сих пор терпим поражение за поражением? Волдеморт не защищается, не создает ложных иллюзий, значит, вы сами этого не хотите. — Н-нет… Мне и в голову… — В пустую, озабоченную лишь одним вопросом, глупую голову, — жестко сказал Снейп. — Поставь вы меня в известность раньше, я постарался бы снять этот ментальный блок. — И мне станет легче? Снейп фыркнул так, что на стеклах очков Гарри осели капельки слюны: — Мне тоже было столько лет, сколько и вам. Не надейтесь, что кого-либо миновала сия чаша. Правда, я почти сразу придумал забавное заклинание… — Все говорят одно и то же — Рон, Сириус, вы. Надоело слушать! — Но вам придется. Более того, — крепкие пальцы вцепились в плечи и сильно встряхнули, пытаясь вернуть в реальность. — Поттер, вы слышите меня, Поттер? Мир вокруг Гарри обрел четкие контуры. — От занятий сегодня мы уже воздержались. Рекомендую небезопасный полет в мантии под весенним дождем. Мне необходимо получить книгу из Паучьего тупика. По странной случайности я забыл ее захватить. «Пять дюжин рецептов целительных настоев». Вы принесете мне? Гарри кивнул и встал. Щенок, уже достававший головой почти до пояса, немедленно прижался к его коленям. — Я пойду? — Ступайте. Вот еще что… это поможет вам… Сегодня я проведу ночь в вашей комнате. Мерлин, да не шарахайтесь вы так,— Снейп криво усмехнулся, — я всего лишь хочу разобраться в этом ментальном блоке. Проще было бы тайком напоить вас релаксантом со снотворным, но я предпочту, чтобы вы приняли зелье Осознанных сновидений сами. Я устроюсь на полу у вашей кровати и мысленно — только мысленно, Поттер, как в прошлый раз — помогу направить сон в нужное русло. Не правда ли, вы проделывали с моим почти бездыханным телом гораздо более интимные вещи? Гарри понял, что сейчас его виски разорвутся от стремительно хлынувшей в них крови. Но если Снейп прав, и какой-то там блок не дает ему связаться с Волдемортом — в таком случае, из-за его капризов они потеряли слишком много времени. Осталось только собрать все самообладание, чтобы ответить достойно. — Я не жду от вас поблажек, сэр, — сквозь зубы сказал он. — И если считаете, что это необходимо, препятствовать не стану. Мне нужно сварить зелье? — Отправляйтесь в Паучий тупик. О зелье позабочусь я, а вы заприте своего пса, чтобы он не растерзал меня, когда я приду к вам в комнату. Обет, что я и пальцем вас не коснусь? Гарри только пожал плечами и поторопился за мантией. Снейп, Волдеморт, Рита Скитер — да хоть Люциус Малфой и сотня гномов — привыкать что ли, что кто-то лезет к тебе без всякого сожаления? Книга нашлась быстро. Стояла на полупустой полке среди таких же оставленных в спешке переплетов. До вечера еще оставалась куча времени, и Гарри покружил над Коуквортом. В центральной части дома были покрыты цветными крышами — синими и красными, и желтыми. Ближе к реке дымила высокая труба, и здания выглядели бедными и заброшенными, а на газонах вместо тюльпанов и крокусов проглядывали первые ростки какой-то ботвы. Дом Снейпа — все равно Гарри никогда не привыкнет, что он теперь принадлежит ему — замыкал узкий переулок, словно кирпич поперек каминной трубы. А мама, должно быть, жила в одном из тех с цветными крышами. Почему-то хотелось думать, что под желтой. Он продрог на весеннем ветру, долго стоял под хлещущими теплыми струями душа, тщательно расправил простыню на кровати и уложил на пол сложенное одеяло и подушку. Если Снейп вознамерился провести ночь на полу, пусть ему будет хотя бы удобно.