***
За день до самого бала Нина приехала в поместье Фантомхайв, и тогда начался настоящий бардак. Ева убедилась в том, почему Сиэль так боялся эту женщину, но так же убедилась и в том, что Хопкинс настоящий знаток своего дела. Конечно, ее несколько удивило, что такая роковая красотка ведет себя столь вульгарно, открывая вид на ноги. По реакции Сиэля и его дворецкого можно было понять, что такое явление они видят не впервой. Работать с Ниной было весело, но смущающе. Портная нередко щупала Даллес за все прелести, умилялась юному и чистому телу. Вместе они разработали само платье, зарисовали все на белом листе бумаги и записали некоторые примечания, которые смогли бы помочь в процессе изготовления платья. Так как Ева была первой, с кого снимали мерки, ей разрешили остаться в комнате и понаблюдать за младшим Фаномхайвом и за тем, как его мучила Нина. Дворецкий стоял рядом с баронессой, которая отдыхала на кресле. Он с легкой тенью улыбки наблюдал за господином и портной, пока та крутилась вокруг него. Ева осторожно поглядывала на Себастьяна, будто бы пытаясь хоть что-то в нем высмотреть. Он с самого первого дня пугал юную Даллес своим видом. Не может быть, чтобы обычный слуга был так искусен и красив. — Что-то не так, миледи? — спрашивает дворецкий бархатным голосом, чуть приподняв бровь. Девушка сразу же засмущалась, так как беспардонно разглядывала его, и отрицательно замахала головой. — Если Вас что-то тревожит, я с радостью помогу. — Все в порядке, Себастьян, — кротко бросает Ева, поворачивая голову в сторону, рассматривая юношу, который пытался стоять ровно, дабы Нина к нему не пристала. — Спасибо, что присматриваешь за Сиэлем. Благодаря тебе, он встал на ноги и теперь может отстоять свои интересы. — Вы мне льстите, леди, — отвечает дворецкий, почтительно склонив голову. Ева тихо усмехается на его слова, прикрывая глаза. В груди неприятно защемило, когда она вспомнила о младшем братишке Сиэля, ведь они так хорошо дружили. Днем каждый был занят своим делом: Фантомхайв разбирал бумажки, Хопкинс работала в своей маленькой мастерской в поместье, а Даллес все же напросилась на кухню к Себастьяну и остальным слугам. Девушка помогала готовить ужин: ей дали легкую работу, так как нагружать баронессу было как-то неправильно. Само по себе прибывание Евы на кухне со слугами уже выходило из рамок приличия. Светловолосая аккуратно нарезала овощи, но как бы не старалась, все равно полоснула лезвием себе по пальцу. Чуть сморщив нос, она посмотрела на ранку и отложила нож, в поисках повязки. — О, Боже! — воскликнула Мейлин, когда увидела порез на пальце Евы. — Госпожа, надо скорее остановить кровь! — Я же говорил Вам, леди Ева, что это плохая идея, — строго произнес дворецкий, взяв девушку за запястье. Мужчина быстро обработал порез и наложил повязку на палец, при этом читая нравоучения. — Вам стоит отдохнуть, пока Вы не поранились сильнее. Все же завтра бал у Ее Величества, и Вам нельзя себя ранить. — Себастьян, это всего лишь небольшой порез, который не будет видно под перчаткой, — ответила баронесса, возвращаясь к своему месту. Дворецкий нахмурился, думая о том, что господину не понравится, что кузина поранилась по вине прислуги. — Я хочу быть хорошей женой, которая сможет приготовить завтрак своему мужу самостоятельно, когда он будет нуждаться в моей поддержке. Позволь мне остаться. Все слуги заулыбались, а вот дворецкий лишь приложил два пальца ко лбу, раздумывая над сказанным. По словам леди можно было понять, что остановить ее будет трудно, поэтому в каком-то роде пустил все на самотек. Все равно осталось лишь нарезать овощи и все будет готово. Нина закончила еще до трапезы, но любезно приняла предложение Себастьяна остаться на ужин. Ни Сиэль, ни Ева еще не видели свои наряды, но Хопкинс уверила их, что они останутся довольны. После ужина все прошли в мастерскую, где на манекенах красовались наряды на бал Королевы. Женщина сразу же подлетела к своим «малышкам», осторожно поглаживая воротнички и рукава. Нина аккуратно сняла наряды и отдала их хозяевам, чтобы те примерили их. У Фантомхайва костюм был выполнен в синих цветах, разбавленный белыми вставками, а у Даллес наоборот — белое платье с большими вставками алого цвета. Как ни странно, но обоим костюмы подошли идеально по размеру, сели как влитые. Хорошая одежда уже предполагала отличное настроение на балу.***
Еще ранним утром Себастьян послал Мейлин поднять госпожу, чтобы Мей помогла ей принять все необходимые водные процедуры. Ева с утра была не в очень хорошем расположении духа, прошлую ночь она не могла и глаз сомкнуть из-за предстоящего вечера. Волнение брало вверх, а посему поспать нормально не удалось. Горничная приготовила горячую ванну с обильной пеной, что позволило бы Даллес хоть немного расслабиться и прийти в себя. — Госпожа, Ваша ванна уже готова, пожалуйста, проходите, — с легкой улыбкой протараторила девушка, после того, как зашла в комнату Евы. Светловолосая кивнула головой, встала с кровати и проследовала за прислугой. В ванной комнате пахло цветами и конфетами, этот приятный аромат исходил от пены, которая чуть ли не падала на пол. Мейлин помогла Еве снять ночную рубашку и забраться в ванну. От горячей воды по телу девушки пробежали мурашки, которые она постаралась поскорее согнать. Горничная пристроилась сзади и осторожно взяла большую копну волос в руки, облив их теплой водой. Пока Даллес нежилась в воде, Мей была занята волосами госпожи. Водные процедуры всегда приятнее, когда кто-то ухаживает за тобой. Как только Ева вымылась, они с Мейлин проследовали обратно в комнату. — Госпожа, я переоденусь и принесу Вам завтрак, — проговорила девушка, откланявшись и покинув комнату. Баронесса присела на мягкий пуфик напротив трюмо и сняла полотенце с головы, бережно суша им волосы. Ее взгляд упал на манекен, который стоял в углу комнаты. На ее платье красиво переливались блестящие ленты в солнечном свете. Зачарованная этим сиянием, Ева даже не заметила, как Мейлин зашла в комнату и принесла завтрак, поставив его на небольшой столик рядом с окном. Когда горничная окликнула Даллес, та от испуга чуть не выронила из рук полотенце. — Ох, простите мою беспечность! — стала извиняться прислуга, на что Ева лишь отмахнулась, присаживаясь за стол. Баронесса мягко улыбнулась и пригласила девушку позавтракать вместе. Реакция последовала незамедлительно. — Вы что! Я не могу позволить себе завтракать вместе с Вами. Пожалуйста, наслаждайтесь трапезой, я подожду. Уговорить Мейлин было труднее, чем казалось изначально. Ева приступила к завтраку, который был приготовлен совсем недавно. Яичный омлет и несколько кусочков бекона в качестве основного блюда, несколько обычных салатов и кусочек пирога с ароматным кофе на десерт. За завтраком девушки обсуждали, какой лучше сделать макияж к платью и какие туфли подошли бы. Раньше Даллес думала, что Мейлин дерганная и пугливая девушка, но на самом деле она оказалась весьма милой. Было не так много людей, которые могли разговаривать с Евой, ведь интересы разнились настолько, что многие считали баронессу странной. Когда с завтраком было покончено, настало время готовиться к балу. Сделать красивый макияж, удобную и практичную прическу, затянуть корсет — все требовало немало усилий и времени, а если брать месторасположение дворца Королевы, то выезжать из поместья придется сразу после обеда. Поэтому, как волосы немного подсохли, девушки стали наводить марафет. В конечном итоги они остановились на легком макияже, сделав акцент на губах. Оказалось, что Мейлин может весьма искусно рисовать стрелки и вырисовывать четкий контур губ. Эта ее пассивная способность приятно удивила Даллес. — Госпожа, у Вас такие необычные губы! — восхищалась горничная, легонько проводя кистью по губам, придавая им алый цвет. — Они не особо пухлые, но и не узкие, а какие изгибы у верхней губы! — Ты преувеличиваешь, Мейлин, — с теплой улыбкой ответила девушка, рассматривая себя в зеркале. Раньше она никогда не красилась столь яркой помадой, ведь предпочитала более спокойные оттенки. Ева остановила свой выбор на объемной косе, в которую были бы вплетены ленты. С прической возникло несколько больше проблем, так как у баронессы были пушистые и волнистые волосы, которые всячески хотели вылезти из общей конструкции. Но, как бы они не старались, некоторые рядки все же выбились, но общий вид не портили. Смирившись с этим, Даллес осталось потерпеть совсем немного. — Госпожа, скажите, когда будет больно, хорошо? — спросила горничная, и баронесса лишь слегка кивнула головой. В комнате была тишина, пока корсет полностью не сошелся, и Мейлин удивленно воскликнула. — Ого, у Вас потрясающая выдержка. — После тренировок с мои наставником затягивание корсета не кажется таким ужасным, — засмеялась Даллес, когда прислуга подавала ей платье. — У нас остается совсем немного времени, давай поспешим. Платье было надето, туфли подобраны. Теперь же все зависело от кучера, который должен был с минуты на минуту подать карету. Вся при параде девушка стояла напротив зеркала, рассматривая плоды труда Мейлин. Оттенки красного на лице и на платье мельком напомнили мать, в голове всплыли некоторые обрывки воспоминаний, и тогда губы Даллес предательски дрогнули. — Вы так похожи на свою мать, — послышался мужской голос за спиной, и, когда Ева обернулась, увидела Себастьяна, который уже ждал ее, чтобы проводить до транспорта. — Не хотели бы перенять титул Мадам Ред себе? — было понятно, что дворецкий решил проверить, как баронесса поведет себя, но та лишь откинула челку в сторону и легко улыбнулась. — Я не имею права себя так называть, — произносит девушка, звонко цокая каблучками по паркету, переходя из комнаты в коридор, — этого достойна только моя мать. Теперь идем, Себасьян, Сиэль, наверное, заждался.