Вечность на ладонях

Если бы часы на руке Лайта не остановились в минуту его смерти, то он мог бы узнать, сколько часов прошло с момента его встречи с Рюуком. А в мире, где не существует времени, это было попросту невозможно. Лайт шёл, не разбирая дороги. Иногда он вновь выходил на Равнину Богов, но даже на глаз не мог определить, какое расстояние прошёл: пейзаж совсем не менялся. Одна гора была похожа на другую, как близнец, а серая равнина казалась бесконечной. Когда Лайт выбивался из сил, он ложился прямо на камни, клал под голову пиджак вместо подушки и засыпал. Но сон его был недолгим и не приносил облегчения. И ему совсем ничего не снилось. Раньше сны без сновидений являлись для Лайта редким исключением, приносящим поутру головную боль и недовольство собственным разбитым состоянием, поэтому здесь Лайту так не хватало ярких ночных фантазий, позволяющих хоть немного забыть о суровой реальности. «Я умер, а волнуюсь из-за такой ерунды как сны. До чего я дошёл!» - ругал он себя, однако ничего не мог с собой поделать. Словно со снами от него ушло нечто очень важное, что-то, что делало его живым. Иногда Лайт делал небольшие передышки, разминая уставшие от постоянной ходьбы ступни. Первое время его мучили сильнейшие голод и жажда, однако юноша не нашел ничего, что могло бы утолить их. И уже очень скоро он привык к этим ощущениям. Как бы то ни было, умереть ещё раз он не мог, а значит, и бояться нечего, главное – постараться не обращать на эти чувства внимание. За всё время своего пути Лайт так никого и не встретил, кроме всё тех же Богов Смерти. В голову стала закрадываться мысль, что старый знакомый решил над ним посмеяться, заставив его искать фантом. Правда, какое удовольствие это могло доставить Рюуку, не показывавшемуся ни разу за всё это время, Лайт не знал. Но что он вообще мог знать о чувстве юмора Богов Смерти? Однако бросать своё занятие Лайт не собирался. Пока его мозг обрабатывал всю доступную информацию в поисках лазейки, телу действительно было нечем больше заняться, кроме как блуждать по бесконечным просторам. К тому же это позволяло изучать этот Мир, а заодно и продолжать поиски кого-то или чего-то, что могло бы заинтересовать юношу. Однажды, когда Лайт проходил неподалёку от плотно обложенного камнями глубокого провала, какие встречались здесь в изобилии, его внимание привлёк силуэт, сидевший на краю обрыва. Юноше и раньше попадались Боги-одиночки, ищущие уединения для того, чтобы предаться своим размышлениям. Обычно Лайт старался обходить их стороной. Он уже успел немного свыкнуться с отталкивающей внешностью Богов Смерти, так что стремление избежать подобной встречи проистекало не из страха или неприязни. Просто с ними Лайту не имело никакого смысла общаться. Да они бы и не ответили, погружённые в собственные мысли. Лайт допускал, что если очень постараться, то можно вывести их из этой апатии. Однако последствия могли быть непредсказуемы. Кто знает, как поведёт себя тот или иной Бог Смерти, чей покой будет внезапно нарушен? Именно поэтому юноша предпочитал держаться от них подальше. Но в этом Боге было что-то, отличающее его от остальных. Он сидел на корточках, повернувшись спиной к Лайту и опустив голову, так что всклокоченные чёрные волосы не позволяли увидеть его лицо. Уже во всём его силуэте было что-то смутно знакомое, заставляющее напряжённо дрожать кончики пальцев. Лайт подошёл чуть ближе, всматриваясь в очертания сидящего. И только спустя пару минут внимательного (пристального) изучения он понял, что же в фигуре было не так. А ответ был гениально прост – на нём была одежда! Не бинты или непонятные куски материи, которыми обычно пользовались Боги Смерти, а нормальные человеческие джинсы и кофта. Одежда была вся в пыли, но она была! «Неужели это и правда человек?» - недоверчиво подумал Лайт, делая ещё несколько шагов в сторону сидящего. Однако окликнуть его пока не решался – мало ли что. И тогда тот заговорил сам. - Лайт-куну не следует бояться. Я не кусаюсь. Гром среди ясного неба прозвучал бы для Лайта менее оглушительно, чем этот голос. Всего за пару секунд он преодолел расстояние, разделяющее их и, наконец, заглянул брюнету в лицо. - Что… Рюзаки, это ты? Глупый вопрос, ошибки тут быть не могло. - Но… Каким образом? Рюзаки, как ты сюда попал? Что ты здесь делаешь?! – всё напряжение, не покидающее Лайта на протяжении долгого времени, вдруг прорвалось наружу. Он сам не заметил, как его голос перешёл на крик. – Рюзаки, тебя не должно тут быть!!! Ты должен быть в Раю, Аду или где там ещё! Но только не тут! Как?! Почему? Ты… ты… От волнения Лайту не хватало воздуха в лёгких. L же невозмутимо слушал его, ожидая, когда он замолчит. - Лайт-куну не стоит так волноваться, ему это не идёт. Я подожду, пока он успокоится. Несколько пристыженный своим эмоциональным всплеском на фоне спокойствия Рюзаки, Лайт постарался взять себя в руки: закрыл глаза, сделал несколько глубоких вздохов. Дождавшись, пока бешеное сердцебиение немного утихнет, он вновь сформулировал свой вопрос, глядя собеседнику прямо в глаза. - Рюзаки, что ты тут делаешь? Брюнет улыбнулся, и Лайт почувствовал острую тоску – он так давно не видел эту безумную на первый взгляд улыбку, за которой на самом деле скрываются совершенно иные чувства. - Полагаю, то же, что и Лайт-кун. Отбываю своё «наказание», – просто ответил он. - Наказание?! – Лайт вновь не сдержал волнения в голосе. – Но ты ведь не сделал ничего, за что бы мог сюда попасть. Ты не пользовался Тетрадью Смерти. Ощущение нереальности происходящего не покидало Лайта. Неужели это всё происходит на самом деле? Его мозг отказывался верить тому, что видели глаза. А глаза видели человека, которого Кира убил пять лет назад, разговаривающим и даже улыбающимся. Тут улыбка Рюзаки стала грустной. - Ты ошибаешься. Я использовал Тетрадь. Всего однажды, желая установить её подлинность. Но, как видно, этого хватило. Если бы я только знал, чем всё это обернётся… - Он опустил глаза. Лайт ощутил искреннее сочувствие к бывшему сопернику: сам он знал, на что шёл, а Рюзаки даже никто не предупредил о последствиях. Конечно, Лайт не думал, что детектив рискнёт проверять Тетрадь собственноручно. Да даже если бы и знал, то всё равно не смог бы его предупредить, не выдав себя. А учитывая, что Лайт сам до конца не верил в сказанное Богом Смерти… Не на Рюка же было рассчитывать? Этот бы уж точно не стал помогать ни советом, ни чем бы то ни было ещё. Но к эмоциям Лайта примешивалось и ещё одно, совершенно противоположное сожалению чувство – радость. Он даже не надеялся на такую удачу: Встретить здесь не просто собеседника, а человека, с которым его связывает общее прошлое, множество незавершённых разговоров и нерешённых вопросов. Рюк был прав, Лайт действительно смог найти себе здесь достойную компанию. И парень был уверен в том, что этот источник, способный утолить его любопытство, ещё долго не иссякнет. Но даже все эти аспекты меркли в сравнении с одним главным моментом. Глаза Лайта загорелись. - Так это же замечательно, что мы оказались тут вместе, Рюзаки! Два таких гениальных человека, как мы, намного быстрее найдут способ выбраться из этого проклятого места! - Я не буду помогать Лайт-куну. Как обухом по голове. Такого ответа Лайт никак не ожидал. Он растерянно захлопал глазами. Неужели Рюзаки не хочет также, как и он, сбежать отсюда? Тем более что он попал сюда ни за что. Да нет, это всё глупости, конечно хочет! Но тогда… - Почему? Брюнет вскинул голову и посмотрел ему прямо в глаза. Лайт никогда не мог оставаться спокойным под этим глубоким взглядом: он манил, гипнотизировал, притягивал. Юноша слушал слова, срывающиеся с губ Рюзаки, не в состоянии отвести взор от этих тёмных глаз. - У меня могут быть на то свои основания. А если Лайт-куну так нужно услышать причину, то он может считать, что я не хочу ему помогать потому, что считаю, что он это заслужил. - А ты сам, Рюзаки? Ты это заслужил? – сарказм открыто сквозил в каждом слове. Тот пожал плечами. - Раз я тут, то, видимо, заслужил. Рюзаки отвернулся, словно показывая, что разговор закончен. Но Лайт был с ним не согласен. Он схватил бывшего противника за плечо, разворачивая к себе, и наклонился к самому его лицу в надежде, что так его слова произведут больший эффект. - Нет! Нет, Рюзаки, ты не заслужил этого! И никто не заслужил. Ты должен помочь мне вернуться, тогда вернешься сам, а потом делай, что хочешь. Однако ни один мускул так и не дрогнул на лице детектива. Он бережно, но твёрдо снял руку со своего плеча. - Я сказал, что не буду помогать Лайт-куну. И я не изменю своего решения. - Отлично! – Лайт выпрямился. – Можешь гнить здесь, раз тебе так хочется! А я не собираюсь. Вот увидишь, я найду способ вернуться назад и без твоей помощи. И, гордо подняв голову, он зашагал в сторону от сидевшего брюнета, всем своим видом выражая решимость и силу духа. L, наклонив голову и привычно прикусив подушечку большого пальца, смотрел ему вслед до тех пор, пока тот не скрылся из виду, завернув за утёс. И только тогда на лице брюнета расцвела довольная улыбка.