«Милый братец, Вчера получил я письмо от дорогой Анастасии. Ты и сам знаешь, с каким нетерпением, с каким волнением ждал я его; но могу догадываться, что не знаешь ты, с каким страхом услышал я его. Какого труда стоило мне дочитать его до конца. Я пишу к тебе тотчас же по получении и прочтении сего письма. Я мучился при его прочтении, а позже мучениям пришел конец и во мне зародилось чувство непонимания. Отчего милая Настя, так поступила? Почему считает себя недостойной меня? Мысль ее мне не ясна! Буду безумно рад услышать, что эта одна из ваших глупых шуток, хоть и верится в это с трудом. Будь, так любезен, дорогой братец, сообщи Матери и Отцу, что я сумею возвратиться аккурат ко дню рождению Матушки. Что же касаемо моего обучения, то лениво провожу я время; хоть с радостью выполняю все поручения нет боле того азарта, что преследовал меня первое время, но не смей говорить об этом дорогим родителя, а то заволнуются. Лишь знай, что служба не так уж и интересна, как я писал об этом раньше, по наступлению вечера, я говорю себе: „днем меньше!“ Я не могу видеть вас, говорить с вами, и мне остается только писать к вам; от этого хуже вдвойне. Мне не хватает вас: и тебя, и сестриц с Михаилом, и родителей, и конечно же милой Насти.Ты и вообразить себе не можешь как я по ней скучаю, а от осознания того, что она тоскует и придумывает всякие небылицы себе на ум, становиться во сто крат хуже. Мысль о ней делает меня счастливым, и я несчастен моим счастьем, ибо могу только думать о ней. Нет, до тех пор, пока она не со мной, — я сам не свой, не могу ничего делать, ничего думать. После этого очень естественно, что все мои думы, желания, стремления сосредоточились на одной мысли, в одном вопросе: когда же это будет? И пока я еще не знаю, когда именно, но что-то внутри меня говорить мне, что скоро. О, не можешь и представить себе как я жду празднества в честь Матушки нашей, ведь увижусь с ней, да и с вами тоже. Если бы я только мог ускорить время… Могу ли я дорогой братец обратиться к тебе с просьбой, ведь сам ведаешь, что пойти мне больше не к кому. Поговори с Анастасией. Разузнай все и напиши мне. Жду письма твоего — и не верю, что дождусь, уверен, что получу скоро — и боюсь даже надеяться. Прощай, дорогой Георгий.»
***
Георгий шел к Насте. Так не могло больше продолжаться. Она избегала его уже неделю, ни слова, ни духа. Как только Георгий замечал девушку в коридорах дворца, то она сразу исчезала за поворотом и парень никак не мог ее нагнать. Чувство злобы на девушку начало отступать и появилось волнение. Брюнетка никогда не бегала от него так долго. Никогда не скрывалась. Никогда не хранила секретов. А что же сейчас? Даже если бы Георгий поймал бы Настю, то от нее он не получил бы и слова. С каждым днем девушка чувствовала себя все хуже и хуже. Она не могла спокойно спать, не могла нормально есть, все просьбы императрицы делала спустя рукава, из-за чего получала нагоняи. Девушка ходила как в тумане. Чувство отчуждения от происходящего ее не покидало. Она чувствовала себя беспомощной и брошенной. Ей не хватало Ники. Его прикосновений. Объятий. Поцелуев. Ее мучила паника. Как она ему объясниться? Как расскажет Ники, что теперь ее судьба решена. Что ей теперь суждено выйти за Дмитрия. — Поймал! — Георгий схватил испуганную девушку за локоть и притянул к себе, — Дорогая моя, попытайся мне объяснить все, что успело произойти с тобой! Отчего ты бегаешь от меня, как от огня? Отчего беспокоишь Ники глупыми мыслями? С чего какой-то офицер утверждает об оказанных тобою ему знаках внимания? И с каких пор, ты собираешься венчаться с ним? — Я не… — девушка посмотрела пустыми глазами на ноги друга и тихо вздохнула, — давай не здесь, не сейчас… — Ну уж нет! — слишком резко ответил Георгий, и свободной рукой приподнял лицо подруги. Почувствовав прикосновение, Настя вздрогнула и попыталась отвести голову в сторону, но попытка не увенчалась успехом. Георгий слишком сильно держал подбородок девушки. Заглянув в ее глаза, что девушка так рьяно пыталась спрятать, он понял что она плакала. Глаза были красными и опухшими. Царевичу стало жалко зеленоглазую. Аккуратно опустив подбородок, и освободив локоть, он вовлек уже всхлипывающую девушку в свои объятия. — Я не понимаю, Георгий, — девушка уткнулась носом ему в шею и тихо всхлипнула, — почему вы так добры? Отчего носитесь со мной? Я — никто! Никто! Простая служанка, на которую снизошла божья благодать. Я и мечтать не смела, что буду работать личной фрейлиной императрицы, что у меня будет столь богато обставленная комната во дворце, что я… — девушка снова шмыгнула и посмотрела в столь родные глаза Георгия. Парень смотрел в зеленые глаза подруги с неподдельным беспокойством. С каких таких пор, она считает себе хуже него? С каких пор ставит под сомнение их дружбу и говорит, что он просто носится с ней? Что с ней такой случилось? Прижав девушку еще ближе, он начал гладить ее по волосам и шептать на ухо слова успокоения. Так они и простояли в коридоре весь вечер.***
— Ваше Величество, вы желали меня видеть — девушка просунула голову в открытые двери и посмотрела на свою императрицу. — Да, будь любезна, Анастасия, подойти, — Мария Федоровна сидела за туалетном столиком и перебирала свои волосы. Настя зашла в спальню и склонила голову. Девушка была сильно напугана, что даже сердце готово было пробить грудную клетку и вылететь наружу. Она не знала что от нее хотела Мария Федоровна. Сегодня был не ее черед помогать готовиться Марии Федоровне ко сну. Да, и все пожелания на сегодня, она вроде бы выполнила, и даже, вроде, не так уж и плохо. Не уж то кто-то видел их с Георгием, покуда тот успокаивал ее. Нет, не возможно это. Или же… — Что с тобой происходит в последнее время? — Я не понимаю, Ваше Величество? — Ты перестала справлять с самой простой работой, у тебя все валиться из рук, доставить записку Императору и то не можешь! Я всегда относилась к тебе с любовью и пониманием, но моё терпение не безгранично. Анастасия, все должно иметь конец. И ежели ты мне сейчас же не объяснишься, то можешь прощаться с работой и со всем остальным! — Ва-ваше Ве-ве-величество — испуганно пролепетала девушка. — Сейчас же, Анастасия! Девушка кинулась к Императрице в ноги и начала выпрашивать прощения. Начала просить чтобы ее не выгоняли. Она плакала и все жалась к ногам Марии Федоровны. Как бы ей не хотелось все рассказывать, но видимо пришло время раскрывать карты. Не смогла бы она вечно скрываться от Ее Величества. Подняв глаза полные слез на императрицу она прошептала одними губами: — Расскажу, все расскажу, только не выгоняйте. В ту ночь, ни императрица, ни Настя не сомкнули глаз. Девушка выкладывала все что накопилось, ничего не тая от женщины. Та, в свою очередь, с легким удивлением слушала рассказ своей фрейлины. Настя рассказывала обо всем, и про поцелуи с Ники, и про то что не хочет за Дмитрия, и что скучает по Николаю, и что не сможет без него. Императрица слушала не перебивая, лишь обдумывая все сказанное.