В клубе громко играет музыка, отражая сильные биты где-то в области грудной клетки. Пьяные, разгорячённые тела отрываются под эту самую музыку на танцполе, а над ними витает облако, собирающее в себе все возможные запахи альф, омег, пота, и чего-то возбуждающего. Кажется, в этом сумасшествии можно затеряться. Но забыться не позволяет держащий Чимина за руку Юнги. Он проталкивается в толпе, крепко держа маленькую ладошку омеги в своей большой. Она так идеально вмещаться в ней, что, кажется, была создана для этого. Никто не обращает на них внимания, а если кто и цепляет взгляд, то это были наглые альфы, тянущие свои руки к заду омеги, от чего тот ещё сильнее прижимался к старшему, дабы тот защитил его. Но все эти мучения заканчиваются, и они выходят в тот уголок клуба, где стоят удобные кресла со столиками и…
— С днём рождения, Чимина! — слышится громкий, басистый голос друга, который вскакивает со своего места и мчится к Паку, точно собираясь снести последнего с ног.
Но на пути несущегося вырастает грозная стена под названием «Мин Юнги», и вместо Чимина, врезается Тэхён в Мина, но потом быстро отскакивает от него и испуганно смотрит на его недовольную гримасу. Взглянув из-за своего «спасителя», Чимин замечает, что здесь собрались все. Абсолютно
все его друзья и просто знакомые. Он, конечно же, как по канону, забыл про свой день рождения в вечных домашних заданиях и проектах с докладами.
Когда Пак выходит ко всей этой компании, на него тут же постепенно начинают обрушиваться все здесь присутствующие и приступают, кто на перебой, кто по очереди поздравлять парня. Не обделил его вниманием и Мин. Подойдя сзади и надев ему что-то на шею, старший поцеловал Чимина за ушком, прошептав приятное и ласковое «С Днём рождения, малыш» снова целуя, но уже в губы. Отстранившись от сладких губ старшего, Мини смотрит на подарок Мина, который представляет из себя аккуратный серебряный кулончик с двумя небольшими переплетёнными сердечками.
— Спасибо, Юнги-и, — верещит Пак, запрыгивая на альфу и окольцовывая его всеми своими конечностями, на что сам Мин лишь обнимает в ответ и прижимает к себе как можно и нельзя ближе.
А дальше всё идёт как обычно. Компания заказывает побольше разного алкоголя, и начинается празднование. Зная, что он не умеет пить, Чимин выпивает лишь несколько бокалов разных коктейлей, но всё равно пьянеет. И дело лишь в том, что у него начинается незапланированная течка, которой не должно было быть вообще, и пьянит его далеко не запах алкоголя, а того, кто сейчас сидит с права от него. Юнги и Чимин сели в самый дальний угол со всей своей компанией, чтобы не искать друг друга по всему клубу.
— Юнги. — томно выдыхает омега, повисая на шее альфы, который заметно напрягся. — У-у меня. — с трудом шепчет он в чужое ухо и пытается дышать более или менее ровно, но не получается, потому что хриплый голос парня выбивает его из колеи, а из легких воздух.
— Чимин, у тебя течка? — больше утверждает, чем спрашивает альфа, тяжело вздыхая.
С момента их прихода прошло около часа, и все уже успели прилично напиться, что не обошло стороной и самого Юнги.
— Юнги, пожалуйста… — тихонько стонет на ухо альфе Чимин, стараясь не привлекать к ним лишнего внимания.
Мина много раз просить не надо, так как собственное возбуждение уже давно давило в штанах. Встав с места и немного отойдя от их столика, альфа подхватывает тело Пака, закидывая его ноги себе на талию и, идя в комнаты для «отдыха» (я думаю понятно, для какого отдыха)), впивается в губы напротив, покусывая и посасывая каждую по отдельности. Пройдя до комнаты и войдя в неё, Мин кидает Пака на кровать, нависая над ним, и снова одаряет омегу страстным и мокрым, как сам Мини, поцелуем. Младший переплетал их юркие языки в танце, притягивая старшего к себе руками за шею, так как простого поцелуя было недостаточно. Холодные руки альфы поползли под розовую байку, блуждая и изучая раскалённое тело такого податливого сейчас омеги.
— Юнги, прошу… А-ахх, — стонет Чим выгибаясь в спине, когда Мин задирает верхнюю одежду и льнёт губами к набухшим от возбуждения чувствительным соскам, посасывая их.
Чимин просит, и Юнги выполняет. Стягивает с себя и Пака байку с джинсами, оставляя младшего лишь в боксерах, а себя в одних черных джинсах. Он спускается мокрой дорожкой поцелуев от ключиц до внутренней стороны бедра, оставляя позади расцветать небольшие бутоны алых засосов. Омега зарывается руками в светлые волосы Мина, когда тот выцеловывает его бедро, а затем смотрит на него туманным взглядом, таким пьяным и нереальным прямо сейчас. Мини хнычет, так как ласки были приостановлены, что совсем не радовало.
— Сейчас, потерпи Мини, — хрипит Юнги, снимая последний элемент одежды Чимина, оголяя стоявшее колом, с налитой кровью головкой, возбуждение.
Наклонившись к члену Пака, Юн несколько раз целует сочащуюся смазкой головку, а затем ведёт языком вниз к основанию и обратно, вслушиваясь в стоны и громкие вздохи сверху. Больше не мучая парня, альфа аккуратно разводит красивые ноги и размещает одну ногу себе на плечо, а другую отодвигает подальше, размещаясь меж омежьих ног поудобнее. Он подносит ладонь к лицу Чимина, и тот сразу берет в рот два пальца, сладко посасывая их, словно лакомство, от чего у старшего от самых кончиков пальцев, до седьмого позвонка позвоночника проходит электрический разряд. Его начинает трясти так, что, кажется, течный омега здесь он, и это он трепещет под ласками своего альфы. Убрав пальцы, Мин подставляет их к пульсирующему колечку мышц, вводит сначала один палец на две фаланги, Юн видит, как неприятно омеге, и целует его, чтобы заглушить боль. Чим не замечает, как альфа уже двумя пальцами массирует его проход. Наконец у Мина получается найти простату, и он выбивает желанную реакцию из омеги.
Пак вновь громко стонет, прогибаясь в спине от непривычных ощущений и умоляюще смотря на альфу, хныкая. Альфа дает ему привыкнуть к ощущению внутри. Когда Мини сам насаживается, Юн добавляет ещё один палец, получая в ответ одобрительный стон.
— Юнги… Юнгии, прошу.
— Попроси правильно и я всё тебе дам, малыш. Всё, что пожелаешь, — шепчет на ухо Мин, сдерживая себя от дикого желания вбить это тело в несчастный матрас, слушая, как от этого под ним громко стонет омега.
—П-папочка, пожалуйста, оттрахай меня, — не стесняясь стонет младший, ёрзая под альфой на бордовых, шёлковых простынях, ведь его альфа прервался, контакт разорван, а на самого омегу начинают нападать его собственные демоны, от чего он лишь мычит, сжимая маленькие ручки так сильно, что косточки белеют, а на ладонях появляются бордовые следы-полумесяцы.
Лишь одна фраза, а у Мина тут же срывает тормоза и едет крыша. Он, уже сам в нетерпении, убирает из Чимина пальцы с своеобразным звуком, и ненадолго наблюдает за тем, как дырочка пульсирует и сжимает пустоту. Смазка, текущая по ягодицам пропитала под младшим всю простынь, а у Мини уже слишком сильно зудел зад от желания насыщения внутри. Юнги встает с постели лишь для того, чтобы снять оставшуюся одежду и возвращается к стонущему его имя Чимину. Он переворачивает Чимина на живот, подкладывая под него одну из подушек, и нетерпеливо мнёт в руках половинки ягодиц, от чего Чим начинает снова хныкать и тереться об миновское возбуждение, самостоятельно пытаясь насадиться на него.
— Какой же ты влажный, малыш, — рычит на ухо альфа, подставляя к паковскому входу красную, налитую кровью головку, и медленно входит внутрь, придерживая стонущее тело под бедра, пытаясь не кончить сразу же внутри узкого младшего.
Омега снова звонко стонет когда Юнги входит до основания, сразу же попадая по комочку нервов, от чего он зарывается лицом в подушку. Перед глазами взрываются тысячи фейерверков, а привычный ритм дыхания сбился настолько, что Чимин уже не понимает вдыхает он или нет. — Д-двигайся, п-прошу. — с мольбой в глазах смотри на альфу через плечо омега.
Мин слушает мольбы Пака и начинает двигаться медленно и осторожно, чтобы не навредить омеге, ведь, несмотря на выпитый алкоголь, он всё ещё понимал что делает. Альфа начал наращивать темп, что открыто приносило удовольствие обоим. Что же Мин сделал в прошлой жизни, что заслужил такое невероятное счастье?
Тем временем дело близилось к разрядке, и уже подуставший Мин наваливается на Пака, продолжая плавными движениями входить в его и слушать музыку, состоящую из высоких стонов снизу.
За дверью громко играет музыка, которая никак не мешает парочке насладиться друг другом досыта, прося ещё и ещё, сильнее и сильнее. Весь тот рёв музыки перебивает стоны за той самой дверью, которые никак не унимаются.
Чувствуя разрядку, Юнги тянет руку к всё ещё стоящему члену Мини и, почувствовав, что ему пару раз надрочили, последний обильно кончает в руку старшего, выстанывая имя любимого. Спустя несколько толчков изливается и сам Мин, всё ещё оставаясь внутри Пака.
— Юнги~яя…
Тихо стонет в последний раз младший, прежде чем завалиться на постель от усталости и полученного только что нереального экстаза. Вслед за ним рядом валится Мин, всё ещё находясь внутри омеги, давая завязавшемуся узлу набухнуть во время сцепки. Но всё же выйдя из Чимина, Юнги повернул его к себе лицом и, вытерев испачканный живот подушкой, отправляет её в полёт по неизвестной траектории. Он накрывает себя и Чимина одеялом, прижимая того к себе за талию и шепча на ухо всякие нежности. На это омега лишь мурлычет ему в ключицы и медленно проваливается в сладкий сон, обнимая альфу за талию.
***
На утро ожидаемо гудит голова, а во рту творится какая-то помойка. От выпитого алкоголя со вчерашнего вечера мало что помнится. Хотя не помнить его окончание — слишком грешно. Потому, сев в постели и осмотрев её, Мин легко, но искренне улыбается, убирая светлые пряди чёлки с лица омеги. Всё ещё припухшие от вчерашних поцелуев губки мило причмокивают, от чего приходится подавлять неестественный для альфы звук умиления. Возможно, думает Мин, было бы более романтично проснуться у него дома, а не в комнате «отдыха» в клубе. Но из-за определённых обстоятельств, выбора у них просто не было. Или был. Но в таком случае не было именно терпения. И именно у альфы.
Юнги смотрит на наручные часы и понимает, что уже почти час дня и, к их везению, в эту комнату ещё не проходили убирать. А это значит, что у пары есть какое-то время, чтобы как можно быстрее уехать отсюда.
С большим нежеланием парень легко трясёт мальчишку за плечо, дабы разбудить его. Бровки ползут к переносице, носик мило хмурится и пухлые губки дуются. Сладкий сон младшего был прерван, и ему приходится с большими усилиями приоткрыть веки. Но спустя пару секунд он не жалеет о прерванном сне, а лишь наоборот, радуется и ласково улыбается. Из мира Морфея его встречает ещё такой же сонный и лохматый Юнги. Такой непривычно мягкий и ласковый, словно не он тот самый Мин Юнги — один из самых грубых и холодных альф университета. Видимо, омеге удалось растопить его ледяное сердце. От таких мыслей Пак лишь жмурит глазки, всё ещё не веря своему счастью.
— Доброе утро, Чимини, — нежно говорит альфа и так же нежно и ласково целует его в лобик, поглаживая своей большой рукой по талии младшего. — Хорошо спалось? — дождавшись короткого кивка, Мин продолжает. — Я рад, и, как бы мне не хотелось тебя будить и заставлять вставать и собираться, мне придётся. Скоро должны прийти убирать комнату, а нам же не хочется попасть в неловкое положение. Так ведь? — улыбается Мин, смотря в тёплые миндальные глаза.
— Да, ты прав, — соглашается омега и, кряхтя от небольшой боли внизу, садится в постели, даря любимому первый утренний поцелуй. — Надо собраться, пока у нас не появились проблемы.
Несмотря на всё ещё зудящий зад, Пак юрко соскакивает с постели, принимаясь собирать по всей комнате одежду. На всю эту активность альфа смотрел с улыбкой. И, возможно, если бы не паковское «Ну ты собираешься?!» он бы так и просидел, как идиот, улыбаясь.
Спустя уже двадцать минут они подъехали к дому Пака. Спрыгнув с байка альфы, Чимин снял с головы шлем и отдал его в руки парня.
— Ну, спасибо, что подвёз, — улыбается Пак и уже собирается уходить
— Даже на чай не пригласишь? — окликнул его альфа.
Повернув голову Чимин встречается с многообещающим взглядом и, кажется, понимает, что Мин имеет в виду под «чаем»
— Ну, смотря что ты имеешь в виду под «чаем», — так же хитро ухмыляется Пак, и сразу же возникает вопрос: куда делась вся его скромность и неуверенность? Ответ очевиден: исчезла так же неожиданно, как и его девственность.
— У тебя ещё идёт течка, ты знаешь, о каком «чае» я говорю, — Юнги прячет два шлема и спрыгивает с мотоцикла, надвигаясь на Чимина.
— Ну раз на чай… — загадочно протянул Пак, чуть пятясь назад, — то я побежал: чайник сам себя не поставит.
Срывается с места омега, забегая в нужный подъезд, оставляя опешившего альфу стоять на улице. Но уже спустя несколько мгновений Мин опомнился и кинулся к той двери, за которой уже скрылась светлая макушка Чимина. Юнги был больше по комплекции, чем Чимин, а потому смог поймать его уже на третьем этаже. Одернув парня за край кофты, он притянул его к себе поднимая на руки и втягивая сладкий запах омеги. Невероятное желание насытиться этим запахом сносит крышу лучше любого самого дорого алкоголя в мире. Накрыв пухлые губы своими, Мин, решив не сопротивляться своему желанию, сразу же ворвался в чужое пространство, переплетая языки в страстном танце. Поцелуй за поцелуем, вздох за вздохом, шаг за шагом — и они наконец преодолели ещё один этаж. Опустив Пака на землю, Мин, не отстраняясь, впечатал того в железную дверь. Пошарив рукой Чимину удаётся открыть её, впуская обоих в помещение.
Путь от коридора до спальни — всего лишь несколько метров. Но для Мина с Паком они длились как тысячи километров. Однако добравшись до заветной комнаты, Юнги кидает младшего на кровать, прикрывая дверь спальни.
***
После очередных «ласк» в постели пара всё же решает осуществить то, для чего изначально пришёл сюда Мин. Сидя на уютной кухне едва ли не «в чём мать родила» (благо на Чимине была рубашка альфы) и попивая ароматный чай с мятой и лимоном, они разговаривали на разные темы, начиная с университета и заканчивая увлечениями.
— А твои родители? Они приезжают когда-нибудь, навестить тебя? — начал вдруг Мин, отпивая из кружки горячий напиток.
Услышав о своих родных Чимин, естественно, загрустил. Но он не винил Мина в том, что он спросил, задев за больное. Он ведь не знал.
— Они погибли.
— Прости, я не знал.
— Ничего страшного, ты ведь и в правду не знал об этом, — слегка натянуто улыбнулся парень, сделав глоток чая и продолжил. — Они летели с отпуска и попали в зону турбулентности, а дальше, я думаю, и так ясно, что случилось.
— Я сожалею, — искренне говорит старший, накрыв чужую ладонь на кружке своей, как бы подбадривая его, что он не один, что с ним всё ещё есть его друзья и он.
Только вот на последнем он задумался. А точно ли он останется с ним? Он ведь затеял весь этот спектакль лишь ради своего алиби. И на большее никак не рассчитывал. По его плану, после допроса и дачи показаний, они просто разойдутся по самой банальной причине — «я полюбил другого». Но, видимо, расходиться Мин теперь не намерен. За все эти несколько недель он слишком привязался к этому мальчишке, он стал ему слишком близким и родным, чтобы вот так просто с ним разойтись и порвать все возможные связи. Возможно, он даже влюбился в этого паренька. Да, симпатия определённо есть. Как ещё можно объяснить то, что он чувствует, когда находится с Паком?
— Всё хорошо, как ни как, а у меня всё ещё есть Марк-хён, друзья и ты, — на последнем слове он оторвал свой взгляд от жидкости в забавной кружке и устремил его на Юнги, невозможно мягко улыбаясь, словно Мин — самое дорогое и любимое, что у него есть. — Если это случилось, то так и должно было быть, и никто в этом не виноват. Такова судьба.
После этих слов между ними повисает неприятная тишина, которую определённо надо было как-то прерывать. Рука Юнги всё ещё лежала на ручке Пака, и он неосознанно сжал её сильнее, как вдруг ему в голову приходит отличная идея.
— А что ты думаешь о том, чтобы переехать ко мне? — с полными надежды глазами смотрит на омегу Мин.
В это время Чимин задумывается, ведь не был уверен, что Марк-хён его так просто отпустит к тому человеку, из-за которого буквально неделю назад ревел навзрыд. Только если Мин не покажет Туану, что достоин его и не даст его в обиду никому, то никогда в жизни.
— Не думаю, что Марк-Хён меня пустит, — грустно признаётся он, опустив взгляд в стол.
— Почему это?
— Он волнуется, что ты можешь сделать мне больно и я буду не счастлив.
— А если я докажу ему обратное? — перебивает Чимина Мин. По его голосу заметно, что парень настроен решительно, поэтому у Чимина нет сомнений, что он справится с этой задачей под названием «Марк Туан»
— Тогда, может и отпустит, — хихикает светловолосый, сжав руку альфы в ответ.
— Тогда можешь начинать собирать вещи, — твердо говорит Мин и встаёт из-за стола, — потому что через неделю мы точно будем жить вместе.
Но вдруг ни с того ни с сего омега заливается хохотом и на вопросы альфы лишь смеётся ещё громче и сильнее.
— Да что такого я сказал?! — возмущается тот, чуть ли не закипая от непонимания.
— Ты просто так забавно выглядишь. — не переставая смеяться пытался сказать Пак, указывая пальчиком на парня.
Осмотрев себя, Юнги понимает над чем смеётся младший. Он просто стоит посередине кухни, абсолютно ни в чём. И это, не то чтобы очень, но затрагивает его.
— Мне кажется, кто-то сейчас досмеется и отправится на третий заход, — шипит сквозь зубы Юнги, подхватывая всё ещё смеющегося младшего на руки, унося его обратно в комнату.
