***
Выйдя из дома омеги на телефон Мина приходит звонок. Иконка абонента в верхнем углу вызова гласит имя друга. — Да. На другом конце провода слышится тихий голос, интонация которого не предвещает чего-то хорошее. — Юнги? У нас небольшие проблемы. Сидя на диване в квартире Кимов Мин пытается расставить все мысли по полкам, на свои места. Но стоит только глубже углубляясь в них, как бардак разрастается в разы. Всем в комнате чувствуется то напряжение, что исходит от него. Новости от Кима и впрямь были не радостными. Как сообщил ему по приходу Намджун, то следователи уже начали опрашивать персонал клуба, где за его пределами и произошло убийство. Записи с камер наблюдения собраны, часть людей опрошена. Всё только и сводится к тому, что скоро это дойдёт и до самого Мина. Основной его задачей на данный момент, является как можно скорее укрепить отношения с омегой. Однако для этого придется убедить Туана в серьёзности своих намерений. От одной только мысли об этом, альфа сутулится лишь сильнее, зарываясь руками в отросшие крашеные волосы и с силой сжимая их в кулак. Осознание того, что придётся врать о искренней любви к младшему накрывает внезапной волной. Неприятные чувства вертятся и бушуют внутри, словно тайфун или буря, толкаются и колятся, разжигая костер ненависти и неприязни к самому себе и такому халатному отношению к омеге Паку. Чувство ответственности перед ним не дают альфе двигаться по его построенному изначально плану дальше. Но капля надежды, на благополучное разрешение всей этой проблемы с расследованием и судом, немного тушит тот пожар внутри Юнги, лишь поднимая полупрозрачный дым к голове в виде пульсирующей боли. И он солжет, если скажет, что твёрдо намерен бросить парнишу после. В этом он уже не уверен так твёрдо. — Что думаешь? Подперев проёме из коридора и сложив руки на груди спрашивает хозяин квартиры. Его лицо такое же серьёзное и хмурое, как у старшего. Но кроме волнения за друга, к его же радости, его больше ничего не грызёт. — Думаю, что я в заднице, — отчаянно стонет альфа со сложенными перед лицом руками, укладывая на них подбородок и подымая стеклянный взгляд на журнальный стол перед собой. Пробегаясь взглядом ещё раз по строкам газеты, что гласят об очередном убийстве; он искренне надеется пережить этот отрывок жизни без скандалов, без сырой камеры в тюрьме, и главное, не потеряв одного важного с недавних пор человека. — Даже понятия не имею, как выбраться. — Ты уж не обижайся Хён, но ты уже давно в заднице. Почти с самого начала, — подаёт голос Чон, что до этого момента тихо сидел слева от Мина, в кресле у окна. — На самом деле, не ты один в ней. Мы все там застряли. — Знаю… В комнате повисает напряжённая тишина. Она как вакуум обволакивает головы каждого, кто сейчас есть в этой комнате, заставляя утопать в собственном рое мыслей. И каждый думает о своём. Один о том, чем ещё можно улучшить данную ситуацию. Второй — на сколько же будет проблематично утаить правду от следствия. А голова третьего занята лишь мыслью об одном омеге. — Разве у тебя не было в планах предложить Паку жить с тобой? — вдруг вспоминает Ким, так и не сдвигаясь со своего места. — У меня это всё ещё в планах. Надо лишь уладить одно дело. — откинувшись на мягкие подушки дивана выдыхает устало Юнги. — Марк Туан? — лишь предполагает Хосок, не выдержав напряжения в комнате и встав с места, смотря в окно, что находится ровно за ним. — Откуда.? — Я как-то нечаянно услышал разговор Тэ с Чимином и тот упомянул как-то его имя в контексте, — признаётся он смотря уже на старшего альфу. — К тому же, я знаком с его альфой, Джексоном. Познакомились как-то на одном фестивале от универа. Сам же Юнги решает для себя, что это очень даже неплохая возможность. Если Чон знаком с альфой того омеги, то он может в разы облегчить скорейший переезд Пака к нему, убедив своего омегу, что Мин позаботиться о младшем. И раз представляется такая возможность, то этим надо пользоваться. Пока события развиваются не так и плохо, как могли и это заставляет камень упасть с плеч альфы, позволяя тому вздохнуть полной грудью и полный уверенности идти дальше. — Тогда я рассчитываю на тебя, Хо.***
В дверной скважине пару раз тихо поворачивается ключ. Свет с лестничной клетки освещает небольшой тёмный коридор, по совместительству зал, тёплым жёлтым светом. Высокая стройная фигура тихо прокрадывается через порог квартиры и так же тихо закрывает входные двери. Тёмные сумерки его никак не удивляют — часы уже давно показывают за десять вечера. Вполне логично, что в комнате за поворотом уже возможно спит младший омега. Но стоит кожаным ботинкам и драповому пальто, льняного цвета, оказаться на своём законном месте, как свет освещает коридор, вместе с небольшой гостиной дальше, и из бокового прохода слева появляется маленькая сонная фигурка. — Ты поздно. — скорее утверждает омега, потирая сонные глаза и переводя взгляд на обладателя красных волос. Миниатюрная фигурка, укутанная теплым бежевым пледом, выглядит слишком крохотной, за счёт того, что омега опирается плечом о косяк в проходе, а остатки сна заставляют его слегка сжаться в протяжном зевке куда-то в мягкую и пушистую ткань. — Прости, начальник задержал после совещания, — виновато произносит старший, поставив сумки с продуктами на рядом стоящий диван и обняв подошедшего к нему мягкому и тёплому комочку, целует в золотистую макушку. — Ждал? В ответ он слышит лишь приглушенное согласное мычание с низу. — Хён, прости, что не ночевал вчера и не предупредил. — сидя уже на узенькой удлиненной кухне за маленьким белым столом говорит Чимин, всё ещё сильнее укутываясь в плед. Старший лишь тяжело вздыхает и продолжает разбирать полиэтиленовые пакеты с продуктами, убирая их по местам. Какие-то крупы в навесные ящики, какие-то наоборот вниз, а оставшиеся продукты по полочкам в холодильнике у самого окна. — Хорошо, что ты уже хотя бы извинился, а не промолчал, — повернулся к младшему Туан, опираясь поясницей о край мраморной столешницы — И всё же. Куда ты пропал? Рассказывать старшему омеге о своём альфе Чимин не особо хотел и не торопился и сидя сейчас на стуле, подобрав ноги под себя, он не знает: стоит ли говорить правду или же слегка соврать, сказав что стало плохо и он поехал к другу. Но Хён слишком осведомлён обо всех его друзьях и точно не поверит во внезапно появившегося нового друга. Поэтому вывод образовывается сам собой. — Я… Я был со своим альфой. — предательский румянец всё же ползёт от щек к самым ушам, а оттуда к шее. И весь его вид сам говорит, чем они могли заниматься с тем альфой. — А я-то надеялся, что мне послышался чужой запах и что у тебя наконец началась течка, — уже в который раз тяжело вздыхает Марк, потирая пальцами переносицу. Кажется, такими темпами у него начнётся мигрень. — Я надеюсь, ты не о том альфе, что привёл тебя на празднование и что неудачно пытался к тебе подкатить тогда в кафе? Скажи, что нет, прошу, а то я ему не доверяю. Но ответ не приходит и подняв свой взгляд к столу он лишь видит неуверенного омегу, что, казалось ещё сильнее закутался в плед, хотя куда больше. Лицо совсем уже залилось пунцовой краской, а в глазах, что боязливо смотрят время от времени на старшего, еле заметно что-то совестное, словно Чимину и самому стыдно, что тем альфой является Мин. — О боже… — Хён, послушай, он совсем не такой плохой, как ты успел о нём подумать! , — пытается переубедить Марка Пак и соскакивая со стула, оставив там плед, подлетает к старшему. — Это он, на самом деле устроил тот праздник вчера, а не Тэхён. Мне Ким сам об этом сказал, честно Хён… Нерешительно опустив глаза на златоволосого, Туан видит слишком наивную и невинную надежду, что тот сможет поверить в сказанные Паком слова. И верить откровенно не хочется. Альфы на всё готовы ради того, чтобы утащить таких наивных, как Чимин, омег в постель, а затем выбросить, попользовавшись. Либо же ещё хуже, оставить себе как игрушку для развлечений. Перед глазами сразу же всплывает нахальное лицо Ким Муёля. Дёрнув слегка головой, лишь бы прогнать эту нахальную морду из своих мыслей. — Чимин… Неужели ты хочешь повторение истории с Муё- — Нет, Хён, Юнги совсем не такой. Он Почти две недели пытался меня поймать в университете чтобы поговорить, разъяснить то, что я не так понял и сказать, что я не просто симпатичен ему… — глаза напротив блестят от поступающей влаги, что неприятно колит глаза омеги и мерзко щекотит нос. «Нет, Мин Юнги не такой. Он не Ким Муёль!» — Прошу Хён, поверь… — А ты? Внезапный вопрос Туана казался совсем не по контексту. И это сбило младшего омегу с толку, от чего он лишь непонимающе взглянул на старшего. А что он? Он простой, самый, что ни на есть, наивный омега, которых ещё поискать надо. Верит всем и всему, что на первый взгляд не желает ему ничего чего плохого. Даже как-то не по себе от собственной наивности. — Ты любишь его? — Да.***
«lovely» — Billie Eilish, Khalid
— Хён, ты чего? С того дня прошло немного времени. За эти двенадцать часов Мин успел понять и переосознать многое. И одним из этого являлись чувства к одному конкретному пареньку с курса помладше. Он не видел его всю ночь и за это короткое время понял, что это такое, реально скучать по кому-то. И честно говоря — это не самое приятное, что можно чувствовать. Казалось легче потерпеть неприятную и колкую зубную боль, чем держать под ребрами неприятные волны ожидания и разлуки. Всё это для альфы было отнюдь чуждым, чем-то, что он ещё не успел познать за все свои 23 года. Хотя. Возможно он просто забыл, что это такое. В подсознание постепенно всплывают воспоминания из детства. Всплывает то самое время, когда вся семья была в сборе, когда отец приходя с работы мог просто так подарить папе букет красивых цветов. Когда семейные ужин проходили в просторном обеденном зале их дома, а не в одиночестве. Когда отец был ещё жив и папа не пытался избегать собственного сына, искупая своё поведение различными подарками на подобие того дорогого спорткара, которым он почти не пользуется. Так, по случаю. Он вспоминает все те времена, пересматривая моменты словно фото на старой плёнке и волна отчаяния накрывает с головой. Он даже и не сопротивляется этой стихии. Он принимает все эти эмоции, но так и не решается выпустить наружу в виде влажных дорожек на щеках и глухом крике севшего голоса. Испытывая это на себе, Мин и предположить не может, какого всё это время было плохо Чимину. Да он не потерял родителя в раннем возрасте, но зато он лишился всей семьи в тот момент, когда больше всего в ней нуждался. От одной только мысли, одного только представления, как одиноко и печально может быть омеге сейчас, он желает сорваться к нему и, возможно, утешить. Но точно ли омегу он хочет успокоить и уверить о дальнейшем счастье вместе, или же самого себя? Определено да. И от этого хочется увидеть омегу еще больше. Хочется сказать, что он всегда будет рядом и никогда не бросит, будет с ним до конца и не заставит переживать боль от старых ран снова. Он хочет залечить все те раны. И чтобы Пак помог залечить его собственные. — Да так, не важно. — лишь кидает проходящему мимо зала из кухни младшему Киму. Младший же и не переспрашивает по сто раз, сразу уходит к себе. — Я так больше не могу. Альфа вновь желает рвать на голове волосы и сутулится, всё так же сидя на диване. Он больше не сможет взглянуть в ореховые глаза без чувства совести, что точно будет его душить своими большими, темными как тайна руками. Она точно его скоро поглотит, если Мин вовремя не остепенится. Не прекратит эту ложь и не порвёт занавес в виде волшебной «сказки». Не прекратит это и не покажет настоящие чувства, по настоящему откроет младшему своё сердце. — О чём ты? — Я больше не могу его обманывать, — отвечает непонимающему Джуну Юнги. Младший сидел в кресле у окна и что-то внимательно смотрел у себя в ноутбуке. — Мне не нравится, что я обманом влюбил его в себя и сам… — Влюбился? — Скорее всего… Я не могу понять, что со мной. Я сижу у тебя последний выходной день перед универом, но подсознательно хочу быть с ним. Даже не так. Я хочу, чтобы он был со мной, у меня. — Мин с силой протирает лицо ладонями, осознавая, что друг прав и он бесповоротно влюбился в этого мальчишку. Он смотрит влево на Джуна, ища во взгляде того какую-то помощь или же хоть подсказку. — Я не хочу ему больше врать. — Но ведь по факту то ты и не лжешь ему, — Ким всё же закрывает крышку техники и откладывает ту на журнальный стол, поворачиваясь в полуобороте к старшему. — ты сказал ему правду, говоря позавчера о своих чувствах. — Но даже так, я говорил это тогда лишь чтобы он поверил мне и моё чёртово алиби сработало. — он не выдерживает этого напряжения, которое сам создал вокруг себя, и встаёт с места, направляясь к выходу. — И куда ты собрался? — встал вслед за ним Нам, провожая взглядом до коридора и всё же подойдя ближе, наблюдая как Мин обувает кеды и параллельно пытается надеть ветровку. — К нему. — лишь чётко отвечает тот и выходит из квартиры, закрывая за собой дверь и направляясь по ступенькам вниз, на выход из подъезда. Он больше не намерен сидеть на месте и надеяться на фортуну, ожидая, что всё пойдёт своим чередом. Он собирается увидеть своего омегу во что бы то не стало и обнять как можно крепче, забрав с собой, к себе. Навсегда.