***
Антон, Арсений и Ульяна сидели в столовой и молча завтракали, как вдруг у него зазвонил телефон. Увидев, кто ему звонит, он недобро нахмурился и вышел из дома на крыльцо, отвечая на звонок. — Что тебе нужно? — Ну, к чему же так грубо? — смеясь, ответили на том конце провода. — Здравствуй, сынок. — Что. Тебе. Нужно? — Арсений начинал закипать, сжимая свободную руку в кулак. — Я бы хотел, чтобы ты заехал ко мне – есть разговор. Не телефонный. Скажем, через два часа у меня? — Мне не о чем разговаривать с тобой. — О, сынок, поверь мне, это не так. Приезжай, я буду тебя ждать. Арсений сбрасывает и возвращается в дом. Ульяна с беспокойством смотрит на него, заметив, как брат напряжён, но спросить, кто ему звонил, всё же не решается. Антон доел свой завтрак и сидел, сложив руки на колени и опустив голову. Мужчина сел, взяв в руку свою кружку с кофе и допивая его. А затем без слов встал и вышел, сев в машину и уехав в неизвестном направлении. День рождения Арсения. Ему исполнилось 14 лет, и его отец собрал своих друзей и коллег по работе у них дома. Мальчик был не в восторге, поэтому, рассмотрев подарки, ушёл в свою комнату. Он сидел на кровати и читал книжку, когда в дверь без стука зашёл начальник его отца, мерзко улыбаясь. — Что вам нужно? — подняв глаза на мужчину, спросил юноша. — Я заметил, что ты не в восторге от того, что твой отец собрал здесь всех этих людей. Тебе, наверное, скучно? — он сел на кровать, наклоняясь к Арсению. — Скучно. Простите, но вы не могли бы выйти? Я не очень люблю, когда ко мне в комнату кто-то заходит. Но мужчина резко кинулся на него, зажимая ему рот и заваливая на кровать. Мальчик сопротивлялся и громко мычал в широкую ладонь, но что были его попытки против сильных рук, крепко державших и противно лапающих везде, где только можно и нельзя? Когда с него стягивали штаны, всё также крепко удерживая на кровати, он мельком увидел в дверном проёме затылок отца. Он просто ушёл, увидев, как его сына вот-вот изнасилуют. Начальник услышал, как хлопнула дверь комнаты, слез с Арсения, так и не сняв с него штаны, и ушёл. Юноша лежал в своей комнате весь оставшийся день и плакал, уткнувшись в подушку. Дверь тихонько открылась. — Уходи! — закричал мальчик, вытирая слёзы. — Я ненавижу тебя, ненавижу! Ты всё видел, господи, ты видел! И ничего не сделал! За что ты так?! Почему, что я тебе сделал?! — Арсений. Этот человек – мой начальник, я не могу ничего ему сделать, иначе лишусь работы. Тогда мы с тобой окажемся в полной заднице, приятель. Он же не изнасиловал тебя? Чего ты так убиваешься? — Чего я так убиваюсь?! Ты серьёзно? Пошёл вон отсюда! Я ненавижу тебя, слышишь?! Я никогда тебе этого не прощу! Арсений ехал по трассе, сжимая в руках руль и вдавливая педаль газа в пол. Вена на его виске пульсировала, челюсти сжимались и разжимались. Он ненавидел своего отца больше, чем кого-либо в своей жизни. Уже 10 лет он не может забыть то, как этот человек предал его, оставил в той комнате один на один с тем мужчиной. Ему хотелось орать от ненависти, бить и ломать всё, что попадётся под руку. Но он уже взрослый состоятельный мужчина, он не может позволить себе такое поведение. Арсений припарковал машину у высоких ворот и, подойдя к ним, нажал на звонок. Те запищали и бесшумно открылись, пропуская его в большой двор. Его отец жил в двухэтажном большом доме белого цвета. Он был больше дома, в котором жил Арсений, но его это абсолютно не волновало. Он куда больше беспокоился о том, по какому поводу его позвали сюда, впервые за 6 лет. Арсений постучал в массивные дубовые двери, которые тут же открыли. На пороге стоял худой парень в костюме – дворецкий. — Арсений, сынок, здравствуй! — седой голубоглазый мужчина пятидесяти лет подошёл к нему, протягивая руку для рукопожатия. Брюнет брезгливо пожал её. — Зачем я здесь? — Проходи, располагайся. Хочешь чаю? Кофе? Может, виски? — отец дружелюбно улыбался, проходя в гостиную. — Нахрена. Я. Сюда. Приехал? — сквозь зубы процедил Арсений. — Присаживайся. Я хочу с тобой поговорить. Арсений сел в кресло, стоящее напротив камина. Отец сел в кресло рядом, наливая в бокал виски. — Как ты знаешь, — начал мужчина, отпивая крепкий напиток. — В мире нынче кризис. Может, тебя он и не коснулся, но твой папа может пострадать и остаться ни с чем. — Меня не ебёт. При чём тут я? — А при том, что ты мужчина. Но самое главное, что ты – неженатый мужчина. А у одного очень важного человечка, от которого зависит то, останусь ли я при своих деньгах или нет, есть незамужняя дочь, которая должна состоять в браке, чтобы получить немецкое гражданство. И если мой сын женится на ней, то я продолжу быть богатым и успешным. — С хера ли я должен тебе помогать? — А с того, мой дорогой, что я могу сделать так, что ты останешься без денег, без дома, без всего. Ты, моя прекрасная племянница и твоя очередная шлюха, если таковая имеется, окажетесь на улице ни с чем. — Ты не имеешь никакого отношения к моим деньгам. — Ну и что же с того? Сынок, я, как-никак, не последний человек в этом городе и запросто смогу повлиять на то, чтобы ты полностью обеднел. — Твою мать, десять лет прошло, а ты всё такая же тварь, — прошипел Арсений, с ненавистью глядя на отца. — Засунь своего начальника и его дочь себе в жопу и катись ко всем чертям. Брюнет встал, собираясь уходить, но его поймали за руку, останавливая. — Я говорю вполне серьёзно. Если не хочешь остаться без денег – женись на ней. Арсений, выдернув кисть из пальцев отца, вышел из его дома и уехал, обдумывая состоявшийся только что диалог. Вступать в брак, хоть и фиктивный, он пока не собирался. С одной стороны, дать на это согласие означало помочь отцу, которому он желал всего наихудшего. С другой стороны, лишиться состояния не хотелось, а как помешать отцу осуществить его план на случай своего отказа, он не знал. Заехав в магазин одежды и купив чёрный костюм-двойку и белую рубашку, он поехал домой.***
— Ульяна! — позвал сестру Арсений, заходя домой. Девушка спустилась со второго этажа, подходя к брату и смотря на него обеспокоенным взглядом. — Отнеси это Антону и скажи, что в семь вечера за ним заедут. Ульяна послушно взяла в руки конверт с одеждой и понесла его на второй этаж. Постучавшись, она приоткрыла дверь в комнату Антона. Парень лежал на кровати, читая книгу. — Это от брата. Он сказал, что вечером за тобой заедут. В семь, — кладя конверт на тумбу, сказала Ульяна. — Что происходит? Зачем? — юноша сел на кровати, уставившись на девушку. — Не знаю. Он какой-то расстроенный, что ли... Или злой. Я не знаю. Ульяна вышла из комнаты, оставляя Антона наедине со своими мыслями. — Что с тобой такое сегодня? — участливо спросила Ульяна, садясь рядом с Арсением за стол в столовой. — Отец звонил, — хриплым голосом отозвался мужчина, рассматривая вид за окном. — Ого... Что ему нужно? — Чтобы я женился. Мудак. Он, видите ли, денег может лишиться. — Так в чём проблема? Просто не женись, это его заботы. — Проблема в том, что если я откажусь, он сделает так, что без денег останусь я. — Мда... Мы что-нибудь придумаем, обещаю, — девушка тепло улыбалась брату, и тот слегка улыбнулся в ответ. — А зачем Антону костюм? — Съездим в ресторан, хочу расслабиться. И тебе бы не помешало. Арсений встаёт из-за стола и поднимается на второй этаж. И Ульяна, и Антон услышали, как хлопнула дверь какой-то из комнат, и как через пару минут она хлопнула ещё раз. Мужчина, одетый в чёрные брюки и такого же цвета рубашку с закатанными рукавами, спустился, обулся в чёрные дорогие туфли и ушёл.***
Антон, одетый в костюм от Арсения и чёрно-белые кеды, выходит из машины, которая привезла его к дверям высокого здания. На вывеске светящимися жёлтым приятным светом буквами было написано «da Vinci». Он не очень понимает, что происходит, но всё же робко открывает дверь, оглядываясь по сторонам. Ресторан. Роскошный, выполненный в золотых и красных тонах, наверняка очень дорогой. К нему тут же подходит, по видимому, официант и провожает за столик к Арсению. Тот сидит, рассматривая улицу за окном. Юноша благодарит официанта и присаживается напротив брюнета. Ему хочется спросить, что всё это значит, но он не решается. Разрешения говорить ему не давали. Да, он действительно принял правила игры и старался соблюдать их. — Какой ты хороший мальчик, — усмехается Арсений, устремляя усталый, но властный взгляд на Антона. — Не бойся, котёнок. Спрашивай. — Что мы здесь делаем? — голос хриплый от волнения. — Мы отдыхаем. Но прежде, чем что-то заказать... Вставай и иди за мной. Мальчишка послушно поднимается и следует за Арсением, который ведёт его в мужской туалет. Конечно, без каких-либо извращений с его стороны не обошёлся бы даже поход в дорогой приличный ресторан. Сердце в груди Антона бьётся бешено, заставляя сотрясаться остальные органы, к горлу подступает ком. Мужчина хватает юношу за плечо и заталкивает в кабинку, закрывая её. Он прижимает худое тело грудью к стене, оглаживая бёдра, обтянутые дорогой тканью. — Тебе идёт костюм, очень сексуально. Спусти штаны и бельё вниз. Антон нервно сглатывает, не торопясь выполнять приказ. Голова закружилась. Он не понимает, зачем затеял эту глупость и ещё больше не понимает, зачем сделал её. Хотелось порадовать "папочку". Что ж, теперь он узнает, обрадуется тот или нет. — П... папочка? — робко пищит юноша, громко сглатывая. — Да? — Арсений сегодня на удивление спокойный. Вдох. Выдох. — На мне нет белья... Арсений молчит. Глубоко дышит, смотря Антону в затылок потемневшим взглядом и думая о том, как вытрахивает из парня душу, и молчит. Мальчишке становится страшно. — Простите, я не... — начинает Антон, всхлипывая, но его перебивают. — Молчать! — рычит Арсений, сжимая руки в кулаки. — Снимай. Свои. Штаны. Сейчас же! Шастун чуть-ли не подпрыгивает и принимается торопливо стягивать чёрные узкие брюки. И то, чего Антон сейчас стыдится больше всего – своего стояка, оказывается сжато холодными длинными пальцами. — Тебя возбуждает появляться на людях без белья? — горячий шёпот опаляет ухо. — Нет... Меня возбуждает то, что от этого возбуждаетесь Вы, — когда он стал таким смелым и таким развратным? — Я выебу тебя, как маленькую шлюшку, когда мы приедем домой, — Арсений снова шепчет эту невероятно пошлую фразу Антону на ухо, сжимая его ягодицы. — А пока не подглядывай. Юноша послушно отворачивается лицом к стене, тихо всхлипывая, когда его горячий член на мгновение соприкасается с холодной кафельной стеной. Арсений достаёт из кармана маленький флакон смазки и силиконовые анальные шарики чёрного цвета со смещённым центром тяжести. Протягивая тюбик с лубрикантом Антону, он шепчет: — Растяни себя. Юноша думает, что сейчас его прямо здесь оттрахают так, что он ещё месяц не сможет сидеть и вообще двигаться, но всё же, набрав в лёгкие побольше воздуха, отвечает: — Я уже... Арсений резко садится на корточки перед Антоном, больно кусая его за ягодицу. — Тебе пиздец, когда мы приедем домой. Издашь хоть звук – не позволю кончить сегодня. Он смазывает шарики и приставляет первый к слегка раскрытому входу. Надавливает, и первый шарик диаметром почти четыре сантиметра медленно проникает внутрь. Антон кусает губу и шумно выдыхает. Полностью погрузив шарик в горячее тело, Арсений слегка дёргает за силиконовую нить, отделяющую два шарика друг от друга, и металлический шарик внутри бьётся о силикон, посылая вибрации по телу Антона. У мальчишки закатываются глаза и дрожат колени, но он изо всех сил старается не проронить ни звука. Мужчина ухмыляется и толкает внутрь второй шарик. Тугое колечко мышц поддаётся и игрушка скользит внутрь. Когда снаружи остаётся только колечко на конце, Арсений снова дёргает, и внутри обоих шариков перекатываются другие, металлические. Антон почти задыхается от ощущений, ему жарко, он очень возбуждён. Но, как ему кажется, его "господина" это совсем не волнует. На самом деле, тот уже возбуждён до предела, но он не собирается просто трахать юношу в этом туалете. Слишком просто. — Будешь ходить с ними, пока не приедем домой. А там посмотрим, — натягивая на худые ножки штаны, усмехается Арсений. Он под руку выводит парня из туалета. Щёки покрыл румянец, зелёные глаза возбуждённо блестят. Арсений видит это и нереально заводится. Но ещё рано что-то делать с мальчишкой, который ведёт себя, словно шлюшка. Не надеть бельё и растянуть себя перед походом в ресторан, нет, ну надо было додуматься?! Пусть Шастун и не знал, что его ведут в ресторан, но костюмы в абы-какие места, всё-таки, не надевают. Да какой нормальный человек вообще станет так делать перед выходом на люди?! Не важно, куда. Но это нормальный человек. А Антон, кажется, уже такой же сумасшедший извращенец, как и его господин. Когда Антон садится, то у него едва получается сдержать вскрик – шарики дёрнулись, толкая нежные стенки и вибрируя. — Заказывай всё, что хочешь, — говорит Арсений, разглядывая парня напротив. — Я... Я не знаю, что... — Антон постоянно запинается, стараясь совладать с чувствами, окутавшими его. Арсений щёлкает пальцами и перед ними появляется парень в униформе. — Будьте добры, "Дом Периньон"* и... Что-нибудь на ваш вкус, — распоряжается мужчина, после чего официант удаляется. На несколько минут между ними зависает пауза. Она не была неловкой, так как Арсений чувствовал себя вполне уверенно, а Антону было просто не до того. Он старался как можно меньше двигаться и вообще дышать как можно реже, так как любое малейшее движение заставляло игрушку внутри него шевелиться. Решив хоть немного отвлечься от этих ощущений, которые сводили с ума, Антон подумал, что сейчас самое время хотя бы чуть-чуть поговорить с мужчиной, сидящим напротив. Но можно ли ему говорить? В любом случае, сейчас ему ничего не сделают. — Господин, — тихо, чтобы услышал только он. — Да? — Простите, но... Я могу рассчитывать на то, что когда-нибудь узнаю Ваше имя? — Не исключено, не исключено, — тихо смеётся Арсений. — Может, Ульяна проболтается, а может я и сам... Арсений будто остановился на середине фразы, задумчиво поворачиваясь к окну и всматриваясь в тёмную улицу. Антон решил не испытывать судьбу и просто замолчал, стараясь поменьше думать о шариках в заднице. Через пару минут всё тот же официант приносит бутылку дорогого шампанского в ведёрке со льдом, собираясь налить его в бокалы, но Арсений говорит, что справится сам. — Ваше блюдо будет готово через 5 минут, — сообщает парень, вежливо улыбаясь и удаляется обслуживать других посетителей. Разлив напиток по бокалам, мужчина протягивает один Антону. Тот робко пробует, восхищаясь вкусом дорогого напитка и откидывается на спинку стула, тут же тихо заскулив – один из шариков упирается в простату. Арсений тихо смеётся, наблюдая за тем, как мучается юноша. Им приносят две тарелки с салатом из дорогих морепродуктов и мраморную говядину. Вряд ли Антон когда-то пробовал что-то подобное. Он сидит, не решаясь взять в руки столовые приборы и приступить к трапезе. — Не стесняйся, котёнок. Приятного аппетита. Парень трясущимися пальцами берёт вилку и пробует салат. Это очень вкусно, но Антона постоянно отвлекает игрушка внутри него. Он старается прикрыть бугорок на штанах полами пиджака, натягивая его на себя. Арсений всё это видит, и ситуация его донельзя забавляет. Они ужинают в тишине. Старшему нечего сказать, как и мальчишке. Тем более, что второму сейчас совсем не до того. Его то и дело бросает в жар, а член, сочащийся смазкой и упирающийся в ширинку, причиняет много неудобств. Антон вздрагивает, чуть не уронив вилку, когда у Арсения звонит телефон. — Не пугайся, котёнок. Ужинай, я скоро вернусь. Брюнет отвечает на звонок и выходит из ресторана. Юноша продолжает ковырять вилкой салат, уже дрожа всем телом. Ему стыдно осознавать, что он хочет поскорее вернуться "домой", чтобы Арсений хоть что-нибудь сделал с его возбуждением. Он запивает салат шампанским, не сразу заметив, как к столику кто-то подошёл. Парень опять вздрагивает, поднимая глаза на незнакомца. Перед ним стоит высокий парень с глубоко-бирюзовыми глазами. Чёрные взлохмаченные волосы лежат на худых плечах, на правый глаз падает чёлка. На нём надеты рубашка в чёрно-красную клетку и чёрные узкие джинсы. Незнакомец старается приветливо улыбаться, но глаза выдают его с головой – от этого взгляда Антону становится не по себе. — Привет, — парень садится на место Арсения. — Я Фил. — П-привет, — запнувшись, выдавливает из себя Антон, изо всех сил стараясь скрыть своё состояние. — Так и знал, что он поведёт тебя сюда, — Фил постоянно облизывал губы, его глаза хаотично бегали по залу ресторана, иногда задерживаясь на юноше. — Кто ты? Что тебе нужно? — парень начинал нервничать. — Он уже сказал, как его зовут? Или, может, в его жизни опять произошла какая-то драма, и он, под воздействием чувств, наконец раскрыл эту тайну? — Что ты несёшь? — Антон откинулся на спинку стула, тут же опустив голову и тихо зашипев. Чёртовы шарики. — А после ресторана он наверняка отведёт тебя в свою ёбанную "красную комнату" и оттрахает, как сучку. Он уже предупредил тебя об этом, заставив возбудиться и думать об этом весь вечер? — Филипп нервно рассмеялся, сжимая руки в кулаки и подаваясь вперёд. — Я... Я охрану позову сейчас! — Шастун вжался в спинку стула ещё сильнее. — Он заставлял тебя стоять перед ним на коленях и умолять его кончить на тебя? Ты наверняка стонал под ним, то и дело выкрикивая "трахни меня, папочка!", сам насаживался, не так ли? Думаешь, его это охренеть как заводит? Думаешь, что ты весь такой особенный для него, раз он привёз тебя сюда? Дорогуша, он всё это видел тысячи раз, тысячи фраз, что его пытались заманивать, но он лишь повторяет программу, ты лишь выполняешь задание*. Пройдёт ещё максимум месяц, и, поверь мне, он выкинет тебя из своего дома. Антон слушал всё это и закипал, понимая, что чокнутый, чёрт возьми, прав! Ведь что стоит человеку, который похитил его, просто взять и выбросить надоевшую игрушку? Он был уверен в том, что ни за что не влюбится в такого садиста, как Арсений. Но он влюблялся. От осознания этого хотелось выть, кричать и плакать, как можно скорее убежать из этого логова похоти и разврата. Но убежать он, конечно же, не мог. Даже если бы действительно очень хотел. — Ты, вероятно, клялся себе в том, что не будешь как те, другие? Что не влюбишься в такого морального урода? А теперь с ужасом понимаешь, что назад дороги нет, а повороты только в ад*? Бедный, бедный, бедный мальчик, — Фил начал громко смеяться, смотря в глаза Антона. Пульс участился настолько, что эхом отдавался в кончиках пальцев. В висках набатом била кровь, он не слышал ничего вокруг себя. Но этот голос он не мог не услышать. — Какого хрена ты здесь делаешь?! — Арсений широкими шагами подошёл к столу, и Фил сразу же вскочил. — Пошли. Мужчина повёл парня на улицу, а Антон не знал, идти за ними или нет. Он заметил, что Арсений очень зол и побоялся, что может попасть под горячую руку. Но всё же, аккуратно поднявшись, он вышел из ресторана. Перед дверью их не было, но обойдя здание вокруг, он увидел их около чёрного входа. Показываться брюнету сейчас не хотелось, и Антон встал за угол, наблюдая. Конечно, если Арсений увидит, то мальчишке конец, но он переживал. За кого конкретно, ему самому было непонятно. Арсений прижимал Фила к кирпичной стене, держа того за горло. Парень не вырывался, смотря на своего бывшего господина. — Шлюха! Как долго ты следишь за мной, м? — брюнет отпустил чужое горло, делая шаг назад. — Я понимаю Ваш выбор, господин. Этот юноша очень красив, просто прекрасен. И попка у него наверняка, что надо, — Фил смеётся, совершенно не беспокоясь о последствиях. Тишину улицы разрезает громкий звук пощёчины. Высокий парень отшатывается и хватается за покрасневшую кожу. — На колени, сука! — властным голосом приказывает Арсений, и Филипп выполняет этот приказ, опускаясь прямо на грязный асфальт и поднимая на мужчину глаза. Брюнет наклоняется к лицу парня, шепча что-то ему в губы. Антон понимает, что, скорее всего, диалог этих двоих подошёл к концу, и что ему лучше вернуться за столик. Собрав в себе последние силы, он как можно быстрее отправился внутрь. Его душили слёзы, которые он изо всех сил старался сдерживать, но в его заднице по-прежнему перекатывались шарики – это сводило с ума. Он зашёл и сел на своё место, чуть ли не подпрыгнув, взял в руки бокал шампанского и сделал вид, что всё хорошо. Лишь бы Арсений ничего не заподозрил. — Что говорил тебе этот придурок? — спросил мужчина, садясь на свой стул. — Ничего, кроме правды, — усмехнулся Антон, совсем забыв о том, кто перед ним и что с ним за такие слова могут сделать. — Ты, кажется, забываешься, котёнок. Если я привёл тебя в ресторан, это не значит, что ты можешь так со мной разговаривать. «Конечно, это ничего не значит. И Вы, мой дорогой господин, просто трахнете меня, когда мы вернёмся домой, как будто ничего и не было, а потом бросите на этой чёртовой кровати со спермой на лице и в заднице.» – думает он, но говорит лишь: — Простите, господин, — опуская голову. — Поехали домой. Миша уже должен был подъехать. Антон встаёт, содрогаясь всем телом, и выходит из ресторана. За ним, расплатившись по счёту, выходит и Арсений. К ним тут же подъезжает неизменный чёрный Хаммер, и парень, снова вспомнив их с Арсением знакомство, молча садится в машину, невольно напрягая бёдра, тем самым сжав игрушку внутри себя. Едва подавив вскрик, он отворачивается к окну и обдумывает то, что недавно произошло. Арсений также смотрит в окно и думает. Думает об ублюдке отце и том, как ненавидит его; о своём чёртовом прошлом, которое он никак не может вырезать из памяти; об этом совершенно свихнувшемся парне, который чёрт знает сколько преследовал его; о тех словах, что сказал ему сумасшедший, стоя перед ним на коленях... И, конечно, об Антоне. Ему хочется трахать этого мальчишку 24 часа в сутки. Действительно хочется, и хочется именно его. Он уже не смотрит на других, не думает о том, чтобы затащить кого-нибудь в туалет в своём клубе. Арсений прекрасно помнит, как трахался Филипп – всегда сам умолял быть с ним жёстче, грубее, сам подставлялся под удары ремня. Просил трахать его в рот так, чтобы по горлу текла кровь. Он помнит всё это, но уже не возбуждается, хотя до некоторого времени мужчина считал, что Фил был его лучшей игрушкой. И он бы оставил его себе, но парень буквально сошёл с ума, живя в доме Арсения. Он превратился в грёбанную проблему, постоянно требуя внимания. Он мешал работать, спать, жить. Ни порка шипованным ремнём, ни два члена в заднице – один резиновый, а другой Арсения, не могли вразумить Фила. Ему просто нравилось всё это: боль, унижение, полный контроль со стороны голубоглазого. Но когда Филипп ударил Ульяну, обозвав шлюхой и наркоманкой, мужчина просто за волосы выволок его из дома, закинул в машину, вывез в город и уехал обратно. «Я ещё вернусь. И когда это случится, ты очень сильно пожалеешь. Я уничтожу всё, что тебе дорого. И ты поймёшь, каково это – чувствовать себя разбитым и опустошённым, лишённым какого-либо смысла жить. До скорой встречи, мой дорогой господин.»***
Арсений заталкивает Антона в комнату, обшитую красным бархатом и приказывает раздеться, а сам идёт к стене, чтобы снять с неё метровый плетёный кнут. — Котёнок, ты уже понял правила игры, но, к сожалению, всё ещё забываешься. Увы, — мужчина усмехается, подходя к голому парнишке, стоящему около кровати. — Я вынужден выпороть тебя. Ты можешь держаться за кровать. Антон смотрит на него, надеясь, что Арсений передумает. Он не сможет вытерпеть порку стоя, он просто потеряет сознание. Ведь, судя по всему, шарики из него вытаскивать тоже пока не собираются. — И, да, шарики я вытащу только после того, как ты хорошенько получишь по своей превосходной попке, — как бы в подтверждение мыслей Антона говорит брюнет. Юноша цепляется пальцами за один из столбов, которые держат балдахин над кроватью, становясь спиной к Арсению. Мужчина подходит к нему, кладя свободную руку на поясницу и нежно поглаживая. Антон слегка выгибается под напором холодной ладони, прижимаясь животом к широкой поверхности чёрного деревянного столба. — Можешь не считать. Просто кричи. Хлыст со свистом разрезает воздух и с шипением, присущим кожаному изделию, врезается в нежную кожу мальчишеских ягодиц. Комнату и сознание Арсения заполняет протяжный стон, оборвавшийся всхлипом. Брюнет бьёт ещё раз, задевая силиконовое колечко, тем самым толкая шарики немного глубже. У Антона темнеет в глазах, и он чуть не падает, но сильнее сжимает тонкими пальцами столб, мысленно обещая себе, что сможет вытерпеть эту пытку до конца, сколько бы она не длилась. Если папочка захочет мучить его всю ночь, то он будет стоять всю ночь, как бы плохо или хорошо ему не было. Спину, ягодицы и бёдра покрывает бесчисленное количество обжигающих ударов. Сначала Антон пытался считать их, но быстро сбился. Было больно, было хорошо. Но он больше не мог терпеть шарики, то и дело задевающие простату, не мог терпеть удары, пронизывающие болью всё тело. Член, уже давно стоящий колом и требующий хоть какого-то внимания, тоже заставлял Антона постепенно сдаваться. Он. Больше. Не может. — Пожалуйста... Я не могу... больше... Арсений останавливается, тяжело дыша Антону в затылок. Повернув парня к себе лицом, он некоторое время пристально смотрит в зелёные глаза, подёрнутые пеленой слёз. Мальчик смотрит в ответ, не опуская глаз – ему не страшно. Ему больно, он возбуждён и хочет кончить, но он не боится. Арсений видит это. Он чувствует, что что-то изменилось – воздух больше не пропитан страхом. Лишь желанием, болью, ненавистью, каким-то мазохистским обожанием и безграничным возбуждением. Мужчина не уверен, что его устраивает то, что младший больше не боится. Это приводит в гнев. Это заводит. Это – начало чего-то большего. — Чего ты хочешь? — спрашивает Арсений, прижимая Антона спиной к столбу, отчего тот тихо шипит, зажмурившись. — Выкрикивать твоё имя, когда ты меня трахаешь, — смеётся юноша, продолжая смотреть в глаза напротив. — Повернись спиной. Парень послушно разворачивается, наваливаясь на столб. Он держит себя в руках, но самочувствие у него сейчас крайне специфическое. Арсений садится перед ним на корточки, сминая упругие ягодицы. — Лишь одно твоё слово, и я вытащу их, — хватаясь за колечко, торчащее из покрасневшей дырочки, шепчет Арсений. — Вытащи. Брюнет шлёпает Антона по ягодице, дёргая за колечко, но не вытаскивая игрушку. — Чёрт! — стонет зеленоглазый, выгибаясь. — Пожалуйста... — "Пожалуйста" кто? — снова потянув шарики на себя, усмехается Арсений. — Господин. Пожа-а-алуйста... — хнычет парень. Мужчина начинает медленно вытаскивать шарики из Антона, заставляя того то и дело стонать и всхлипывать. Ему приятно, ему больно, ему горячо. — Я так понимаю, ты решил оторваться сегодня? — усмехаясь, спрашивает Арсений. Антон молчит в ответ, сходя с ума в ожидании, когда же из него наконец вытащат игрушку. Когда второй шарик выходит наполовину, Арсений резко дёргает колечко на себя – оба слышат характерный звук выскользнувшей из парня игрушки. Мужчина кидает её на пол, тут же выпрямляясь и, схватив юношу за волосы, швыряет того на кровать. Антон лежит перед ним на спине, разведя ноги в стороны. Арсений торопливо снимает с себя рубашку, связывая ею худые руки мальчишки, а затем стягивает и штаны с боксерами. Под подушкой находятся предусмотрительно спрятанные там смазка и презерватив, и брюнет, раскатав по твёрдому члену резинку и смазав лубрикантом, раздвигает ноги Антона ещё шире, сгибая их в коленях. Громкий вскрик, преисполненный наслаждением и болью, проносится по комнате, отражаясь от стен. Арсений сразу берёт его грубо, как всегда – по-другому и быть не может. Пару раз толкнувшись в разгорячённое тело, он наклоняется к уху парня, кусая его. — Меня зовут Арсений. Кричи как можно громче, котёнок, — горячий шёпот опаляет ушную раковину, и брюнет начинает двигаться внутри Антона. Он делает это резко, рвано, по-животному цепляясь зубами за острые плечи. Его переполняют ненависть и сумасшедшее желание, но есть ещё что-то. Что-то, чего Арсений раньше не чувствовал – он пока не уверен, чем именно это является. — Арсе-е-ний... — скулит мальчишка, выгибая спину настолько, насколько это возможно. Член мужчины то и дело попадает по простате. Это происходит с бешеной скоростью, заставляя скулить, стонать и плакать. Арсений смотрит на него диким, потемневшим взглядом, а Антон не может открыть глаза, так как они то и дело закатываются от удовольствия. — Арсений... Ах, чёрт!... Я хочу кончить... Пожалуйста! Арсений! — эти крики настолько возбуждающие, что мужчина забывает обо всём, срываясь на дикий темп. Горячая ладонь накрывает член Антона. Он дрочит ему почти с той же скоростью, с которой трахает, и это становится даже немного болезненным, но младшему сейчас настолько наплевать, что он просто откидывает голову назад, то и дело выстанывая имя голубоглазого. Арсений тихо стонет и рычит, со всей силы сжимая зубами кожу на шее Антона, и кончает, входя так глубоко, как он только может. За ним кончает и сам Антон с громким протяжным стоном, срывающимся на вой, выгибая спину так, что та хрустит. Арсений ещё некоторое время лежит на Антоне, пачкая живот и грудь его спермой, а затем поднимается и просто уходит. Вот так, не проронив ни слова, даже не обернувшись в дверях. Парень его просто ненавидит в этот момент, но обещает себе не показывать этих неприятных чувств. Он собирает в себе последние силы и уходит в спальню, принимая душ и ложась в постель. И даже не догадывается, что Арсений, находящийся почти что в соседней комнате, сейчас лежит на своей кровати и думает о нём. Мужчина, устремивший пустой взгляд в потолок, медленно осознаёт, что один из его самых главных страхов исполнился – он влюбился в собственную игрушку. И что с этим делать, он абсолютно не знает... ___________________________________ Причина, по которой Арсений должен жениться на дочке начальника его отца – вымышленная (скорее всего). *Дом Периньон – марка шампанского премиум-класса крупного французского производителя Moët et Chandon. *Строки из песни ЛСП ft. Oxxxymiron – Мне скучно жить. *Строка из песни Noize MC – Зелёный цвет.