31 декабря, 2016 года. Гостиничный комплекс «Tragödie des F.», бар «Prolog im Himmel»
− Так, Наруто, повтори ещё раз. На какую именно закуску пришла жалоба? − устало переспросил Итачи, потирая глаза. − На всю рыбную, господин Итачи. − Поставщикам уже звонил? − Ещё не успел. Жалоба пришла вчера, но было поздно. − Думаю, сейчас самое время. Я позвоню, − сказал Итачи и направился в сторону кабинета, оставляя Наруто и Дейдару, который следил за всем разговором по ту сторону стойки и начищал бокалы. Саске, только что вошедший в помещение, успел ухватить удаляющийся силуэт лишь краем зрения. Ладно, приветствие подождёт. Несмотря на столь неприятный уход Итачи днём ранее, Саске пребывал в потрясающем, воодушевлённом настроении. Эти несколько дней, которые им удалось провести вместе, многое расставили на места. Для себя Саске понял одну маленькую, но такую важную деталь, которая теперь не выходила из мыслей. Нет, она не нагнетала, как ожидалось, не грызла изнутри, она миролюбиво засела в недрах сознания, даря хозяину доселе неиспытанные ощущения. Это было непривычно, странно, но так чертовски приятно. − Даров всем, − жизнерадостно кинул Саске, подходя к бару. − И тебе привет, Учиха, − кивнул ему бармен. − Надо же, кто вернулся! Соблаговолишь рассказать, где пропадал столько времени? − Решил взять отпуск, чтобы сполна насладиться праздниками в новой стране. Пойдёт за аргумент? − Не удивил, только вот ни за что не поверю, что ты праздновал один. Кого-то нашёл? − Что-то в этом духе, − усмехнулся Саске, наблюдая, как вытягивается лицо друга. − Я, вообще-то, хотел пошутить, но... Серьёзно? − Так, придурок, это звучит как-то странно. Я похож на того, кому сложно найти кого-то? − Нет, не в этом дело. Просто я думал, что... Хотя забудь, ты прав. Это круто. Познакомишь? − Может быть, однажды. − Красивая? − задал вопрос Дейдара, чем заставил Саске чуть ли не согнуться пополам от смеха. Оба блондина с выражением полного недоумения ждали, пока им ответят. − Да, − отдышавшись, сказал Саске. − Да, она очаровательна. Далее разговор ушёл куда-то в рабочую плоскость, и Саске поспешил удалиться. Эта ситуация его настолько позабавила, что широкая улыбка не хотела сходить с лица ещё очень долго. Переодевшись и настроив аппаратуру, парень взошёл на сцену. Что ж, пора начинать.***
Сасори сидел в середине мягкого дивана. В одной руке книга, в другой бокал вина. От чего-то более крепкого придётся отказаться, завтра предстоит ранний подъём и тяжёлый день. Сейчас же часы показывали десять вечера, а значит Итачи, как и обещал, должен вернуться с минуты на минуту. Праздничный ужин было решено не устраивать, хватит и лёгкой закуски с вином. Не так, конечно, встречают начало нового года, но обоих это вполне устраивало. Книга упорно не хотела читаться. Мысли постоянно убегали, предпочитая заставлять мужчину возвращаться к неприятной ситуации, которая в данный момент хоть и поутихла, но отнюдь не потому, что проблема разрешилась. Просто настало затишье. Если рана не болит, это не значит, что она не начнёт гноить. Реакция Итачи, его столь импульсивный уход из дома, растерянный вид и глупые оправдания. Всё это было так в новинку и дико, что становилось не по себе. Обычно если парень ввязывался в неприятности, то всегда сохранял рациональность и некую отрешённость, предпочитая отметать эмоции, полагаясь исключительно на холодный ум. Здесь же Сасори наблюдал настолько огромный и неприсущий Итачи спектр эмоций, что наводило на очень смешанные выводы. Мужчина уже мог поверить в аргумент с порывом, но что в этом мальчишке заставило появиться трещине в идеальном самоконтроле? Неужели дело в том, что это брат. Это действительно могло так повлиять. Настолько, что Итачи поддался порыву? Помнится, уже был подобный всплеск неконтролируемых действий. Тогда также был причастен алкоголь. Видимо, только в таком состоянии непробиваемая маска способна отступить. В обоих случаях замешаны чувства одинаковой направленности? Сасори искренне надеялся, что нет. Причём даже не зная какой из этих инцидентов пугал больше. Ручка двери повернулась. Итачи тихо зашёл в комнату. Свет был приглушён, что несколько смущало. − Сасори? − Ммм? − Ты тут. Я подумал, что ты лёг спать, − сказал Итачи, снимая пиджак и кладя его на спинку кресла. − И пропустить попойку? Ни за что. − Попойку, хах. Бутыль вина для тебя уже стала непосильна? Ты меня расстраиваешь. − Видимо, старею, − Сасори пожал плечами и с притворной грустью выдохнул. Книга была отложена, а сам мужчина, держа в руках бокал, уселся удобнее, разворачиваясь к собеседнику. − Даже не вздумай. − Почему же? − Просто не смей, − ответил Итачи, закатывая рукава и наливая себе бокал рубинового нектара. − Это почти мило. − Не хочу возиться со стариком, знаешь ли. − Теперь больше похоже на правду, − прыснул Сасори, наблюдая, как парень садится рядом. В нём что-то изменилось и продолжало стремительно меняться. Чувствовалось какое-то напряжение. Может быть, сказывалась ссора, равной которой доселе не было. Они в принципе никогда особо не ссорились, все те случаи можно было описать как «повздорили». Здесь же всё зашло слишком далеко, настолько, что Сасори, сам того не понимая, задел больное. Итачи, помолчав какое-то время, вдруг резко встал и, не сказав ни слова, поднялся на второй этаж, впрочем, возвращаясь так же быстро. В его руках был какой-то предмет, который он прятал за спиной. Сасори не удалось разглядеть, что именно там было. − Я тут понял, что немного запоздал с подарком на Рождество. − Немного? − хмыкнул Сасори, заинтересовавшись. − Прости. Вот, с праздником, Сасори. Лицо сразу же озарилось довольной улыбкой, как только мужчина взял в руки протянутую марионетку. Он начал собирать их ещё в подростковом времени, и сейчас в его коллекции было около сорока экземпляров, половина из которых была приобретена в сознательном возрасте и отличалась качеством и ценой. Итачи, зная увлечение друга, каждое Рождество пополнял коллекцию, стараясь превзойти предыдущую. В этот раз марионеткой оказался аккуратный юноша с почти детскими чертами лица в роскошной белой мантии барда и арфой в тонких пальцах. Длинная копна вороновых шёлковых волос доходила до поясницы, а в глазах блестели чёрные камни. Лицо, однако, выражало скорбь, которая хорошо прослеживалась в опущенных кончиках губ и прикрытых веках, обрамлённых пушистой полосой мягких ресниц. − Она потрясающая. Спасибо. Даже не знаю как ты собираешься искать следующую. − Настолько понравилась? − Не знаю, она почему-то напомнила мне тебя. Волосы такие же роскошные, − просто сказал Сасори, продолжая рассматривать куклу. Итачи такое заявление смутило, но виду парень не подал. Садясь рядом, он взял в руки оставленный бокал. − Ты обещал рассказать куда уезжаешь. − Ах, это. Да, − Сасори отложил куклу и помял пальцами виски́. − Я улетаю завтра рано утром в Берлин. Мне надо встретиться с парой людей по делам. − Почему я не в курсе? Мог бы и сам слетать, − Итачи был удивлён такому повороту событий. Обычно во все рабочие командировки уезжал он. Так было уже несколько лет, и лишь изредка Сасори брал это на себя. Только когда были личные причины. Видимо, и в этот раз такова имеется. − Мог бы, но я хочу увидеться с Нагато. Вообще, я запланировал эту поездку спонтанно, три дня назад, когда думал, что твоё «путешествие» затянется. Это была хорошая возможность тебе вернуться домой, не лицезрея при этом меня. − Я вовсе не избегал тебя. Просто хотелось о многом подумать. − Вот и думал бы, но дома, а не где-то там. Но я рад, что сейчас проблема, вроде как, решена, правда, поездку отменять всё же не стоит. К тому же, Нагато с Конан устраивают ужин по случаю моего приезда. − Надо будет тоже слетать к ним. Не виделись с тех пор, как Наруто стал здесь работать. − Да, три года минимум. Я бы предложил тебе полететь со мной, но сейчас не самое подходящее время для совместных поездок. К тому же у меня есть к тебе вопрос. − Какой же? − уточнил Итачи, инстинктивно напрягаясь. Этот тон не предвещал ничего хорошего. − Все эти дни, − медленно начал Сасори, крутя бокал в руке. Его голос был ровный, спокойный, но это лишь поверхностное, − ты ведь жил у Саске, я прав? Итачи против желания отвёл глаза от внимательного взгляда. − С чего ты взял? − Это как дважды два, Итачи. Он не появлялся на работе всё это время. Сомнительное совпадение. − Этого было достаточно, чтобы выстраивать подобные выводы? − А я ошибаюсь? − Нет, − ответил Итачи тихо, качая головой. Врать не хотелось, хотя и стоило. − Жаль. Я рассчитывал, что это предположение, сказанное наугад, окажется неправильным. Ладно, не важно. Это твоё решение, Итачи, я более не хочу портить наши отношения. Лишь спрошу - ты не сделал ничего из того, о чём бы сожалел? − Разумеется, нет. Пожалуйста, прекрати думать в этом направлении. Всё совсем не так, как тебе кажется, правда. Я не допущу ничего подобного, хватит сомневаться во мне. Ложь. Ложь. Ложь. Как же мерзко. − Хорошо, − Сасори утвердительно кивнул. − Я верю тебе, Итачи. Кому как не тебе.***
1 января, 2017 года. Гостиничный комплекс «Tragödie des F.».
Сасори уехал практически на рассвете, поэтому, когда Итачи проснулся, он в квартире был уже один. Стараясь занять себя чем-нибудь, он предпочёл начать разбираться со всеми бумагами, которые накопились за те дни, пока его не было. Он спустился в свой кабинет и просидел там вплоть до пяти вечера, так ни разу и не выйдя. Бумаг накопилось множество. Так всегда бывает под конец года. Незапланированный отпуск вышел боком. Только сейчас пришло осознание, что Сасори как никогда вовремя вызвался сам решить все рабочие моменты вне заведения. Это чрезвычайно спасло. Часы показывали десять минут шестого, как дверь в кабинет без стука открылась. Итачи перевёл взгляд из-под очков, которые носил всегда, если речь шла о долгих работах с бумагами. В дверном проёме показался Саске. − Я только узнал, что ты всё это время был здесь. − Много работы, − ответил Итачи, возвращая внимание на лежащие на столе бумаги. Саске в это время лишь понимающе кивнул и, прикрыв дверь, сел на стул, стоящий напротив. − Ты что-то хотел? − Просто соскучился. Итачи поднял удивлённый взгляд, недоумённо вскидывая бровь. − И поэтому решил побездельничать? − У меня перерыв, − пожал плечами парень, с улыбкой смотря на начальника. − И ты предпочёл провести его у меня в кабинете, смотря, как я заполняю бумаги? − Я тебе мешаю? − Нет. − Ну вот и славно. Я, кстати, зашёл спросить - Наруто сказал, что Сасори уехал в командировку. − Да, это так, − сухо ответил Итачи, снимая очки. − Отлично, − сказал Саске, вертя между пальцев первую попавшуюся ручку. − В каком смысле? − Учитывая его ко мне отношение... − Он хорошо к тебе относится, Саске, не выдумывай, − строго подметил Итачи. − В любом случае он был бы не рад лицезреть мою персону в вашей квартире, − сказал Саске, пожав плечами, но увидев непонимающий взгляд, добавил: − А что? Теперь я напрашиваюсь в гости, раз выдалась такая возможность. К тому же я всё ещё жду своего подарка. − Вот оно что, − протянул Итачи, улыбаясь. − Не надейся, я о таком не забуду. − Не надеялся. Но это будет явно не сегодня, хорошо? Слишком много дел. − Как скажешь, − легко согласился Саске, вставая со стула. − Когда, кстати, он возвращается? − Пятого − Маловато. − Ну и у кого ещё неприязненное отношение? − Молчу-молчу. Но я ведь могу наведаться в гости не один раз? − Если я не буду занят, то... − Отлично. Всё, более не смею тебя отвлекать. Пойду дальше веселить твоих клиентов. Итачи устало потёр глаза, облокачиваясь на одну руку. Если Саске и правда планирует часто у него бывать, ничем хорошим это не закончится. Надо будет контролировать каждое его движение, не позволяя заходить далеко. Будет проблематично. Учитывая тот факт, который Итачи для себя внезапно обнаружил - у него совершенно не хватает сил противиться этому мальчишке.***
3 января, 2017 года. Гостиничный комплекс «Tragödie des F.», бар «Prolog im Himmel»
Итачи, поставив последнюю подпись, откинулся на спинку кожаного кресла, слегла потянувшись. Мышцы приятно заныли, получая необходимую растяжку. С делами на сегодня было закончено, поэтому можно было спуститься в бар, насладиться освежающим коктейлем и послушать живую музыку. Более чем приятная награда за двое суток, проведённых практически безвылазно. В баре было людно. Ещё бы, вечер пятницы. Итачи задумался, стоит ли спуститься к бару или занять их персональный столик. Выбор был сделан в пользу второго, поэтому сейчас Итачи наслаждался отличным видом на сцену, маякнув проходящему мимо Наруто. Тот быстро записал заказ и так же быстро его принёс. Освежающий мятный вкус приятно охладил пересохшее горло. С плеч спало напряжение. Итачи бросил взгляд на сцену, на которой, на удивление, певца не обнаружил. Неужели опять на перерыве? Ну и что с ним делать. Прошло не менее десяти минут, прежде чем Саске показался в зале, выходя из служебного выхода и сразу поднимаясь на сцену. По привычке ли, но он бросил короткий взгляд на то место, где сейчас сидел Итачи, и сразу же улыбнулся уголками губ, обнаружив того, кого ждал весь вечер. Они договорились, что сегодня он закончит пораньше, и Итачи обязан будет исполнить желание, разумеется, предварительно пригласив Саске к себе. Весь этот разговор выдался таким странным, Итачи и сам не понимал, как так вышло, что буквально каждое слово балансировало на краю, за границей которого уже был откровенный стыд. Но сказанного не воротишь, поэтому Саске остаётся спеть последнюю песню, закрыть вечер, и продолжить его уже в квартире Итачи. Что ж, отлично. Саске, заметив Итачи до того, как поставил следующую песню, изменил решение. Отвлекшись на поиски буквально на минуту, он вернулся обратно к микрофонной стойке и, порывисто выдохнув, стал слегка покачиваться под ритм мелодии. Итачи, ещё когда парень возился с поиском песни, понял, что тот что-то затевает, а сейчас, услышав буквально первые звуки, закатил глаза, улыбаясь. Ну и песня. Популярная, перепеваемая огромным количеством исполнителей, она была знакома каждому, не теряя при этом своего очарования. Предпочтя более ритмичный кавер финской группы, Саске соблазнительно улыбался, близко прижимая микрофон к губам и не отрывая внимания от Итачи, который, впрочем, тоже отводить взгляд не собирался. Его сильно позабавил выбор песни, поэтому на лице играла лёгкая улыбка. Саске расценил это как хороший знак.The world was on fire and no one could save me but you. It's strange what desire will make foolish people do. And I'd never dreamed that I'd knew somebody like you. And I'd never dreamed that I'd need somebody like you.
Итачи внимательно следил за певцом, ловя каждое движение, вновь и вновь убеждаясь, как хорошо он смотрится на сцене. Двигался плавно, почти лениво тянул слова, подправляя каждое из них такой дозой похоти, что становилось даже неловко. Хрипотца хорошо обыгрывала слишком «сладкие» моменты песни, а уровень владения голосом вытягивал самые острые моменты. Не сказать, что песня заиграла новыми красками, но Итачи это мало волновало. Ухмылка не хотела слезать с лица. Он снова поёт такую провокационную песню и снова ему. Ну что за несносный мальчишка.No I don't wanna fall in love, (This world is only gonna break your heart) No I don't wanna fall in love, (This world is only gonna break your heart) With you, (This world is only gonna break your heart) With you, (This world is only gonna break your heart) No I... Nobody loves no one
. Несмотря на смысл, песня явно была спета с иными мотивами. Да уж, стоит отдать Саске должное. Он мало того, что умеет петь и двигаться на сцене, так ещё и задаёт угодные ему интонации, кардинально меняя значение. Для Итачи это выходило боком, но не сказать, что он остался недоволен. На самом деле эту композицию он любил ещё с юношества, часто играя её на фортепьяно. Правда, в его исполнении она не была столь откровенно пропитана похотью. Нет, у него она звучала ещё более грустно, чем должна была. Вроде речь об одной и той же песне, но как же многое зависит от исполнителя. Пока Итачи находился в своих размышлениях, Саске уже успел попрощаться с посетителями и подняться на второй этаж, вальяжно падая на диван по другую сторону стола. Он явно пребывал в воодушевлённом настроении, с блестящими глазами и слегка прилипшими ко лбу взъерошенными волосами, что придавало ему ещё большего шарма. Итачи, не меняя положения, сфокусировал более осмысленный взгляд. − Довольно занятное исполнение данной композиции. − Неужели не понравилось? − протянул Саске, прекрасно зная ответ. Он видел, как с него не отводили заинтересованного взгляда на протяжении всей песни. − Сложно не проникнуться, когда в песню заложили такие эмоции, − ответил Итачи, скрестив руки на груди и улыбался той самой улыбкой на краях губ, которая выглядела настолько ехидно, что сразу напрашивались странные мысли. − Какие «такие эмоции»? − Многие. − Например? − Например, похоть, − сказал Итачи, внимательно следя за реакцией. Саске ни капли эти слова не смутили. Он лишь пожал плечами. − Каждый слышит то, что хочет. Итачи удивлённо вскинул бровь, за которой Саске неосознанно проследил, слегка наклоняя голову. − Я просил тебя так не делать, − с усмешкой прокомментировал парень. Он потянулся за стоящим стаканом воды. В горле ужасно пересохло. − Я помню. − И всё равно делаешь. − Находишь это привлекательным? − Нахожу это чертовки соблазнительным. Такой ответ заставил Итачи тихо хмыкнуть, предпочитая не продолжать. Разговор опять выходил из-под контроля. Саске тем временем, смочив горло, продолжил: − Так что? Мы к тебе, или снова увильнёшь, ссылаясь на работу? − Я давно закончил и ждал тебя. − Тогда чего мы сидим? Поднявшись на последний этаж, Итачи открыл дверь, пропустил Саске и вошёл сам. Спящая на диване Асмодея, услышав шум, лениво открыла глаза, вальяжно потянулась и медленно подошла к гостю. Саске присел и провёл по мягкой шерсти вдоль позвоночника. Итачи уже прошёл на кухню, открывая барный ящик. − Выпьешь что-нибудь? − Не отказался бы от виски. Со льдом. − Смелый выбор, − сказал Итачи, доставая с верхней полки открытую бутыль любимого виски Сасори. Налив с четверть бокала и кинув парочку кубиков льда, он передал стакан Саске. − А ты? − Предпочту отказаться. − Жаль. Мне нравится, как алкоголь на тебя влияет, − усмехнулся Саске, делая небольшой глоток. Итачи на этот камушек в свой огород лишь закатил глаза. − Поверь, алкоголь тогда был далеко не решающим фактором. − В любом случае ты становишься намного более расслабленным. − Дело в настроении. − Ну конечно. Саске встал со стула и прошёл в глубину гостиной, доходя до небольшого подиума, обрамлённого витражными окнами. Он почти с трепетом провёл кончиками пальцев по белому роялю, прежде чем повернуться к Итачи. − Ну что, Тёмный Властелин, готовы исполнить обещание? − Однажды я выскажу Наруто всё, что думаю по поводу его фантазии, − недовольно пробурчал Итачи, подходя к роялю и садясь на банкетку*. Парень облокотился локтями на поверхность инструмента, а на лице сразу же появилась довольная улыбка, которая порядком раздражала. Открыв крышку, Итачи плавно провёл по клавишам, проверяя звук. Несмотря на то, что он давно не играл, за исправностью инструмента следил регулярно, не позволяя расстроиться. − Скажу сразу, за качество не ручаюсь - пальцы, скорее всего, отвердели настолько, что с непривычки не удивлюсь, если не осилю даже охват пяти нот. Что ты хочешь, чтобы я тебе сыграл? − Что сам захочешь. Мне интересно. − Ненавижу подобные ответы, − обречённо сказал Итачи, прокручивая в голове варианты. Остановившись на наиболее любимом, он сцепил руки замок и выгнул, разминая до хруста. Пальцы на секунду повисли над клавишами, прежде чем нежно дотронуться. Комната моментально наполнилась мелодичным звучанием, сузившись до метрового радиуса вокруг рояля. Саске в замиранием сердца наблюдал за полётом длинных тонких пальцев, владелец которых слегла прикрыл глаза, позволяя механической памяти делать свою работу. Руки двигались отрывисто, хлёстко, что в контрасте с плавными движениями пальцев выглядело изумительно. Саске настолько увлёкся рассматриваем ошеломляющего до мурашек танца, что только на припеве понял, что знает композицию. Губы расплылись в довольной улыбке. − Don't try to understand me, because your words just aren't enough. Итачи, услышав хрипловатый голос, слегка хмыкнул. Саске подпевал тихо, опускаясь почти до шёпота. Это было даже слабо похоже на пение, скорее мелодичное проговаривание знакомых строк. Мелодия протекала напряжённо, соответствуя напряжению в песне. У неё была особая атмосфера, пробирающая до мурашек. Сильная, порывистая, она до последнего звука была заполнена красивейшими чувствами. Последние аккорды звучали на едва различимом уровне слышимости, зависая в воздухе. − Quench my desire. Give in to the feeling.* Итачи медленно убрал пальцы с клавиш и порывисто выдохнул, когда губы опалило горячее дыхание. В груди моментально что-то сжалось, а вдоль позвоночника пробежались мерзкие мурашки. Он пожалеет об этом, совесть будет рвать внутренности медленно, лоскут за лоскутом. Потом он будет сожалеть так, что не сможет спать ночами. Будет винить себя, проклинать. Потом всё это покажется ужаснейшей ошибкой. Потом. А сейчас всё было сосредоточенно на тёмных, почти чёрных от расширившихся зрачков, глазах. Глазах, так похожих на свои собственные. От соприкосновения отделяли жалкие миллиметры, всего секунда, но пока оба не спешили, пока оба не пересекли черту, ничего не началось. Зрительный контакт, в котором можно было заметить так много из того, что никогда не будет произнесено вслух. Всего один жалкий порыв, который решил многое. Итачи целовал брата с упоением, почти с отчаянием. Распалённое сознание не хотело думать ни о чём, кроме так близко прижимающегося податливого тела и горячих губ, которые отвечали жадно, судорожно, а пальцы крепко хватались за затылок, зарываясь в волосы почти до боли. Руки быстро перехватили за спину, проходя вдоль всего корпуса, сильно надавливая на каждый позвонок, словно пересчитывая. От такого нажима Саске не удержался, садясь сверху, не позволяя отдалиться, вновь прервать. Только не в этот раз. Парень слегка запрокинул голову, прикрывая глаза, когда Итачи переместился на шею, обжигая прикосновениями. Это было так приятно, что вело голову, в горле пересыхало, а конечности наливались свинцом. Особенно остро ощущались скользящие по спине пальцы, такие ледяные, что в контрасте с горячими губами просто сносило голову. Саске громко выдохнул через рот, когда шею слегка укусили. Итачи, оставив невесомое касание, слегка отстранился. Он с минуту всматривался в лицо Саске, которое покрылось лёгким румянцем. От такого пристального взгляда стало неуютно. − Что? − Саске, я думаю... − Нет. Нет, нет, нет. Ты не посмеешь. Не сейчас, − протянул Саске с усмешкой. − Нет уж, Итачи, в этот раз ты от меня не убежишь. Саске резко впился в губы мужчины, грубо, почти до боли прикусывая кожу. Не разрывая поцелуй, он провёл руками по груди до самого низа живота, а потом обратно, быстро расстёгивая пуговицы рубашки. Его движения были рваными, почти истеричными, но, благо, пальцы отлично слушались. Когда грудь была оголена, он сразу же припал к ней губами, проводя ровную линию посередине, всё ниже и ниже. Итачи попытался перехватить его руки, когда почувствовал как они принялись расстёгивать ремень, но Саске хлёстко ударил по ладоням. Ремень, пуговица, ширинка. − Саске, не надо. − Заткнись. Саске провел трясущимися от возбуждения руками по тонкой ткани белья, самодовольно улыбаясь, слушая сбивчивое дыхание, и одним пальцем потянул за край. Итачи запрокинул голову, прикрывая глаза. Ощущение прохладных пальцев, которые медленно водили по возбуждённому члену, там, где губы касались чувствительной кожи - всё это отдавало жаркими волнами по всему телу. Шумный вздох сквозь зубы послужил для Саске сигналом. Итачи до побеления костяшек сжимал кулаки, когда губы огибали особенно плотным кольцом, проводя по всей длине. До боли стискивал челюсть, когда Саске брал особенно глубоко. Он делал это отрывисто, поспешно, его движения часто сбивались, и весь этот сумбур смахивал на безумие. Итачи понимал, что не сможет долго противиться такому напору, поэтому он схватил парня за волосы на затылке и, последний раз позволив тому пропустить плоть глубоко в горло, потянул его, вынуждая подняться с колен, и сразу увлёк в глубокий поцелуй, который быстро прервался - Саске было необходимо перевести дыхание. Он тыльной стороной руки протёр рот, обнажая ряд белых зубов в плотоядной улыбке. Опьянённые глаза, будто застилаемые тонкой пеленой, смотрели с азартом и вызовом. Дерзкий наклон головы, вульгарное облизывание губ. Интересно, он всегда такой или это особенный случай? У Саске от возбуждения всё плыло перед глазами. Тело не контролировало движения, а глаза не могли оторваться от слегка покрасневших губ. − Итачи, − тихо сказал Саске, поражаясь с каким придыханием это было озвучено и как сильно он охрип. Это было сказано почти жалобно. Итачи слышал как слегка дрогнул голос. Он снова притянул брата к себе, целуя уже медленно, размеренно, аккуратно проводя языком вдоль опухших губ. − Пожалуйста, Итачи. Я больше не могу. − Пошли в комнату. Голую спину приятно охладили остывшие простыни. Уложенный на постель, полураздетый, Саске с ожиданием смотрел на нависающего над ним мужчину, который, казалось, стремился запечатлеть каждую черту родного лица. Немного остывший, Итачи пытался призвать к затерявшимся в недрах крупицам благоразумия. Да, заигрались, да, перешагнули грань, но ещё не поздно остановиться. Всего один порыв воли, и можно будет выдохнуть спокойно. Но Саске решил иначе. Ему надоело ждать, поэтому он перехватил Итачи поперёк шеи, утягивая в поцелуй и попутно снимая с мужчины рубашку. Пальцы заплетались словно друг об друга, дрожали так сильно, что отдавало во всю руку. Нужно успокоиться. Справившись со своей задачей, парень улыбнулся сквозь поцелуй и ладонями провёл по голой спине, ощущая исходящий жар. Да, в комнате невыносимо душно. Поцелуй не мог продолжаться вечность, хотя Итачи предпочёл, чтобы так и было. Позволяя дыханию нормализоваться, он принялся покрывать поцелуями шею, ключицы, грудь, оставляя алые, болезненные укусы. Саске не ожидал подобного, это стало приятным сюрпризом, как и такой Итачи - грубоватые, резкие движения, глубокое дыхание, сильно сжимающие пальцы, острые поцелуи и глаза, такие чёрные, почти отдающие чем-то дьявольским. О да, сейчас Саске наконец убедился в том, насколько мужчина возбуждён. Осознание сразу же отдало горячими волнами в пах. − Хватит тянуть, − порывисто выдохнул Саске, жмурясь и отворачивая голову. − Терпение - благодетель, − с усмешкой ответил Итачи, продолжая губами, языком и зубами исследовать тело парня. − Иди... к чёрту. Чёрт, − порывисто выдохнул Саске. А вот и первый полноценный стон. Итачи довольно улыбнулся, поднимаясь обратно к шее, к тем местам, где ещё не красовались багровые засосы. Руки параллельно точными движениями расстегнули бляшку ремня, одним рывком снимая узкие чёрные джинсы. Вместе с бельём. Саске сразу же напрягся, выгибаясь в спине, когда узкая ладонь обхватила возбуждённый член и медленно, словно дразня, стала водить по всей длине. − Да ты издеваешься, − промычал Саске, закрывая глаза внутренней частью локтя. − Ещё даже не думал начинать, − ответил Итачи шёпотом, обдавая ухо горячим дыханием, от которого по шее побежали мурашки. Сейчас нужно быть аккуратнее, надо сдержаться, чтобы не причинить боль. Саске сильно зажмурил глаза и вцепился пальцами в простынь. Надо расслабиться. Он знает, что нужно просто расслабится. − Выдохни, Саске. Это всего лишь пальцы. Вот так, да, молодец. − Господи, просто заткнись, − сквозь зубы прошипел Саске, действительно пытаясь расслабиться. Нестерпимой боли не было, просто до жути неприятно. Пресекая порыв отодвинуться, он слегка развёл ноги. Итачи этот жест истолковал правильно, поэтому в следующую секунду отпрянул, планируя разбавить ощущения поцелуем, но увиденная картина несколько выбила его из колеи. Лежащий перед ним парень, с раздвинутыми ногами, тяжело вздымающейся грудью, покрасневшим лицом и взглядом, наполненным похотью. Взглядом, который заставил холодную волну пробежаться вдоль позвоночника. Внезапно окатило чувство омерзительного отвращения к самому себе. − Прости, Саске. «Не смотри на меня». Прежде чем парень успел понять, его уже развернули на живот, подгибая ноги в коленях. Саске понял, что от него требуется, хотя и был озадачен. Он облокотился на руки, вбирая в лёгкие больше воздуха. Эта поза вызывала противоречивые чувства. В ней было что-то до ужаса постыдное, немного даже унизительное, но от осознания этого жарко отдавало в низу живота. Дальше думать на эту тему стало невозможно, как только мышцы почувствовали давление. − Ох... Да, с пальцами это явно не сравнится. Вот теперь стало больно. Саске до онемения пальцев схватился за ткань, а зубы впились в нижнюю губу, норовя прокусить. Главное не забывать глубоко дышать. Так легче расслабиться. Итачи входил медленно, давая время привыкнуть им обоим, и как только почувствовал, что движения начали даваться легче, стал наращивать темп. Делать больно категорически не хотелось, но, чёрт, как же сложно контролировать внезапные животные порывы. Саске полностью расслабился, позволяя заданному темпу буквально вжимать его в постель. Не стонать так откровенно казалось уже просто невозможным. Руки слабели, прогибаясь в локтях. Итачи, заметив это, сильно надавил рукой между лопаток, принуждая прогнуться. Как же порочно. Эти стоны, характерные звуки соприкосновения голых тел, шумные выдохи, трение тела о горячую ткань. Саске уже устал следить за ощущениями, бессильно прижатый к постели. Горло намертво пересохло, в глазах было мутно от скопившихся слёз, поясницу саднило. Но, чёрт, пусть только не останавливается. Напряжение внутри приближалось к той точке, когда уже было невозможно себя сдерживать. Это уже не секс. Заданный ритм перерос в какое-то хаотичное, иступлённое вдалбливание в податливое тело. Саске громко шикнул, когда его грубо схватили за волосы на затылке, потянув так, что неприятно отдало в напрягшуюся шею. Подбородок был высоко вскинут, а глаза приоткрыты. Лопатки, сведённые до предела, трещали, а движения не сбавляли скорости. Всё это месиво контрастных ощущений накрыло с головой, поэтому Саске задержал последний стон где-то в горле и всё тело моментально расслабилось от оргазма, который ещё несколькими волнами продолжал бродить по телу. Итачи потребовалась ещё буквально минута, после которой он аккуратно упал рядом, глубоко дыша и пытаясь перевести дыхание. Саске, продолжающий лежать на животе, повернул голову и вымученно улыбнулся. − Ты животное. − Извини. Сорвался. − Впредь я буду осторожнее, − слабая усмешка слетела с губ прежде, чем их накрыли поцелуем, от которого по каждому сантиметру кожи прошлась дрожь. Такой мягкий, ласковый, он лениво и размеренно продолжался столь продолжительное время, что Саске почувствовал лёгкие отголоски жарких волн. Он сразу же попытался отринуться от мужчины, который уже слегка над ним нависал, облокотившись на локоть, а другой рукой водя по спине. − Остановись, − слово, сказанное через смешок, получилось такое тихое, что Саске даже засомневался услышали ли его вообще. Судя по тому, что Итачи продолжал своё занятие, нет, не услышали. Или предпочли не слышать. − Хватит. Если пойдёшь на второй круг, то заездишь меня. − Какая интересная формулировка, − улыбнулся Итачи в самые губы. − Мне кажется, или это намёк на определённую позу? Я не против пустить тебя наверх. − Что? Нет, погоди, ты серьёзно? − Вполне.***
Саске проснулся из-за нехватки воздуха. Окинув пространство взглядом, он понял почему - мало того, что каким-то образом укутался в одеяло подобно кокону, так ещё и Итачи крепко прижимал его к себе. Пытаясь выбраться из недр надоедливого куска ткани, парень случайно зацепил спящего рядом мужчину, который сразу же нахмурил брови и перевернулся на живот, лицом в подушку. Кстати, ещё и длинные волосы, распластанные по обоим подушками значительно омрачали жизнь. Провозившись так несколько минут, Саске был насильно прижат к постели одной рукой. Итачи, не меняя положения, невнятно попросил перестать. − Нет уж, мне жарко. Я весь потный и хочу в душ. Твои волосы везде, а ещё я запутался и у меня адски болит поясница. Так что отпусти меня. − Ты всегда такой шумный по утрам или только после секса? − Видимо, ты плохо старался, отсюда и моё дурное настроение. − Хочешь исправить это прямо с утра? − Не смешно. Мне нужно в душ, − Саске снова попытался разобраться с одеялом. − Я и не шучу. − Дорвался, блин. Остерегайтесь своих мечтаний, они могут сбыться. − И как давно ты мечтал обо мне? − спросил Итачи, всё ещё не особо понятно. − Уже успел натереть мозоли. Серьёзно, отпусти меня. − Господи, до чего же мерзопакостный ребёнок. − Придётся терпеть, − буркнул Саске, аккуратно вставая с постели. Он пытался совершать исключительно плавные, лёгкие движения, чтобы треклятая поясница не ухала острыми вспышками боли по всему телу. Пока он собирал разбросанные вещи, Итачи уже успел привстать, опираясь на спинку кровати. − А твой спонтанный утренний энтузиазм не может подождать ещё пару часов, в течение которых я хотел бы выспаться? − Спи на здоровье. Я просто схожу в душ. − Зачем тогда оделся? − Блять.***
Сасори устало прокрутил ключ в двери, заходя в квартиру. Незапланированный ночной перелёт оказался изматывающим, поэтому сейчас мужчина не желал ничего, кроме мягкой уютной постели. Сорвавшаяся встреча с хорошими друзьями, в прошлом одногруппниками, ощутимо подпортила настроение, которое оставалось на средней отметке ещё со вчерашнего дня, когда пришлось сменить все планы - Конан подхватила какой-то вирус и слегла в больницу. Разумеется, ни о каком мероприятии и речи не было. Сасори лишь заскочил к ней с цветами и фруктами. Хорошо хоть были билеты, правда, только столь выматывающим ночным перелётом. Мужчина стянул с шеи галстук и направился на второй этаж. Он уже хотел было потянуть за ручку двери, как услышал голоса в соседней комнате, которые заставили его нахмуриться. Итачи не один? Что-то новенькое - он домой никогда никого не приводил. Отголоски фраз слышались плохо, но внутри всё поледенело. Нет. Не может быть. Сасори осторожно, медленно, почему-то крадясь, сделал несколько шагов к комнате, дверь которой открылась и из-за неё вышел парень. − Какого...? Саске был растрёпанный, весь помятый, явно только ото сна. Шея обагрела от многочисленных следов. Даже при всём желании нельзя было не понять, что произошло. От резкого осознания ситуации стало дурно. Парень резко остановился, как-то непонимающе посмотрел на начальника, а потом в проём отрытой двери, откуда послышался голос Итачи. − Саске, что там? Дыхание дрогнуло. Сейчас надо подойти к двери, посмотреть в глаза Итачи и убедиться, что сделанные выводы неверные. Наверняка он сейчас стоит в своей рабочей одежде, ничего в его внешнем виде не выдаёт и призрачного намёка на тот ужас, осознание которого отдаёт пульсирующей болью в висках. Сасори был готов сейчас поверить чему угодно, даже самой глупой отговорке, лишь бы не то, что и так очевидно. Пара шагов. Саске слегка отошёл, позволяя мужчине полностью заглянуть в комнату. Все призрачные надежды разрушились от одного взгляда. Нет, никакого официального костюма. Итачи сидел, по пояс укрытый одеялом, явно обнажённый, с растрёпанными волосами и несколькими алыми царапинами на плечах. Когда он увидел Сасори, его лицо резко будто потеряло все краски, а взгляд остекленел. Они неотрывно смотрели друг на друга с минуту точно, пока Саске не устал ждать. − У вас такие лица, будто наступил конец... − Замолкни, − прошипел Итачи, кидая на него быстрый, острый взгляд. Саске аж попятился. − Уйди. − Да ты вообще... − Уйди, я сказал. Быстро. Резко накатила неконтролируемая волна гнева. Каждый раз. Каждый раз одно и тоже. Саске пару раз повёл головой, огибая пространство некрепким взглядом и почти истерично усмехнулся. − Как же вы заебали. Неужели... − Ты оглох? − Пошёл ты. Саске резко развернулся, цепляя плечом стоящего рядом мужчину, и буквально чуть ли не слетел с лестницы. Пара секунд, и по квартире раздался сильный хлопок двери. Итачи прикрыл ладонью лицо, вжимая пальцы в глаза почти болезненно. − Скажи мне, что это не то, о чём я подумал. Итачи молчал. К счастью, но ему правда нечего было сказать. Вернее, он просто не знал что. − Мне есть смысл оправдываться? − Господи, Итачи. Что ты такое говоришь? Это же, − Сасори нервно провёл пальцами сквозь волосы. − Зачем? Снова молчание. Было страшно даже перевести взгляд. − Ты понимаешь, что произошло? − Сасори, я... − Ты это понимаешь?! Тело ощутимо вздрогнуло. Сасори не кричал на него, никогда. И так пошатнувшиеся нервы начинали не выдерживать. Руки задрожали, а в горле образовался удушающий ком. − Пожалуйста, Сасори, не кричи. Я понимаю. − Понимаешь? Понимаешь, значит. Великолепно. Просто прекрасно. − Успокойся, пожалуйста, − сухо сказал Итачи, собравшись силами, и перевёл взгляд на мужчину. Ох, зря. Помимо адских волн злости, которые так явственно от него исходили, помимо до побеления сжатых кулаков, помимо всего этого страшным было другое. Этот жуткий, могильный холод глаз, в котором нельзя было увидеть ничего, кроме глубокого разочарования. − Ты осознаёшь вообще, что натворил? Ты осознаёшь с кем лёг в постель?! Итачи снова ничего не ответил, а Сасори, глубоко выдохнув, развернулся и ушёл. Злость, которую с первого взгляда можно назвать безобоснованной, имела куда более глубокие причины. Разум отказывался принимать данный факт. Итачи не мог так поступить, он слишком хорошо его знает. Он бы такого не сделал. Но реальность подбрасывала иные выводы. Сасори злился на собственное бессилие, на то, что допустил такое. Злился на Саске, из-за которого всё это произошло. Злился на Итачи, который безмерно разочаровал, совершая столь опрометчивые, аморальные вещи, при этом выдавая глупейшие оправдания. От понимая того, что ещё буквально три дня назад он, смотря ему в глаза, уверял, что ничего подобного не произойдёт, но стоило выйти за порог, как это случилось, становилось мерзко. Нечто абсолютно ужасное. Почему Итачи не понимает насколько это противоестественно? О чём он только думал? Накатившая ярость вперемешку с отчаянием застревали в горле тошнотворным комом. Сасори вышел из квартиры, быстро спускаясь в бар. Находясь в лифте, он пытался оправиться от потрясения. Какой же всё-таки это абсурд. Как только двери кабинки раскрылись, мужчина медленно вышел в зал. Он не особо понимал, что именно здесь забыл, но никак не ожидал, что перед глазами будет стоять Саске, который о чём-то почти беззаботно разговаривал с Наруто. Не покинуть заведение было слишком легкомысленным решением с его стороны. Так не долго попасться под горячую руку. Сасори направился в сторону парней и находился буквально в метре, когда Саске его заметил. Он пренебрежительно скривил лицо и развернул голову обратно. Этот жест заставил разжечься тело ледяной яростью. − Саске, за мной. Есть разговор, − требовательно проговорил Сасори низким от охвативших эмоций голосом и отошёл к опорной колонне, там, где не было столиков по близости. Парень нехотя пошёл следом. Остановившись, он вальяжно опёрся о столб, скрещивая руки на груди. Сасори встал напротив. − Что, с тем уже поговорил? Что-то не долго вы выясняли отношения. От меня-то тебе... − договорить Саске не дали, мёртвой хваткой прижимая к колонне. − Я говорил тебе не лезть? − Руки убери. − Замолкни, щенок. Я тебя предупреждал? Я понадеялся на твоё благоразумие, но, видимо, зря. Так скажи мне, Саске, какого чёрта? − чуть ли не прорычал Сасори, впиваясь озлобленным взглядом. − Какого чёрта что? Что за игры вы устроили? Какого хрена вы мне затираете, что между вами ничего нет, если сейчас ты устраиваешь разборки? − Причина, по которой я говорил не лезть тебя не касается. Я не просил, Саске, я предупреждал. − Да кто ты вообще такой, чтобы предупреждать меня о подобном? − То, что ты устроил... − А ты думаешь он был против? − едко усмехнулся Саске. − Надеешься, что он лишь жертва, которую спровоцировали? О, поверь, всё совсем не так. Так что да, можешь считать это полноценной изменой. − Замолкни. − Не втягивай меня в ваши разборки, иди Итачи своего предупреждай о том, что можно, а что нельзя, − Саске резко стряхнул удерживающие его руки и отвернулся от мужчины, собираясь уйти. − А ко мне больше не лезь с этим. Сам как-нибудь решу, что мне можно делать, а что нельзя. Сасори перехватил уходящего парня за плечо, больно впиваясь пальцами. − Не в этот раз, Саске. Сейчас ты немного не понимаешь своего положения. Я слишком дорожу им, чтобы его жизнь портили люди, подобные тебе. − То есть те, с кем он спит? Настолько отчаянно его хочешь? − Я повторяю ещё один раз - чтобы больше я тебя рядом с ним не видел, если это не касается работы, − проговорил Сасори вкрадчиво, отпуская парня и сам уже собираясь уйти. − А я повторюсь - трахай его получше, чтобы он тебе не изменял. Удар пришёлся ровно в скулу, в момент рассекая край губы. Голову повело, но не успел Саске сообразить, его уже жёстко прижали к злополучной колонне, выбивая воздух из груди. Возможно, пришлось бы перетерпеть и второй удар, но хватка ослабла так же быстро, как и появилась. Разлепив потяжелевшие веки, парень увидел, как Дейдара перехватил Сасори под руки, отводя. Рядом уже образовался Наруто, который сходу начал задавать какие-то вопросы, пытаясь оценить размер повреждений. Саске уже приходил в себя, закипая от злости. Наруто быстро перехватил его рывок, смежным способом удерживая. Вокруг потасовки образовалась суматоха. Сасори уже высвободился из захвата, поправляя рубашку. Саске продолжал сверлить его ненавидящим взглядом, чувствуя как тонкая струя тёплой крови стекает по подбородку. − Что вы здесь устроили? − послышался спокойный бархатный голос. Итачи стоял в нескольких метрах, скрестив руки и обводя взглядом всех участников инцидента. На глаза сразу бросился расцветающий синяк на лице Саске. Слегка скривившись, Итачи посмотрел на Сасори, лицо которого не выражало ничего, кроме абсолютного безразличия. Саске же пылал ненавистью. Он резко отпихнул Наруто, который пытался всучить другу полотенце. Сасори небрежно дёрнул плечом. − Недопонимание. Крайне надеюсь, что мы всё выяснили. Да, Саске? − Катись к чёрту, − выплюнул Саске, смазывая кровь тыльной стороной ладони. Он кинул на Итачи желчный взгляд и за пару секунд покинул заведение. Итачи проследил за его передвижениями, а когда парень исчез за дверьми, вновь посмотрел на стоящего рядом мужчину, который разминал руку. Два блондина, заметив леденящие души взгляды начальников, поспешили вернуться к своим делам, даже не переговариваясь. − Объяснишь? − Что? − Своё поведение. − Ты будешь мне что-то говорить о поведении? − Сасори, проблема касается нас двоих, он здесь ни при чём. Не надо было срываться на нём. − А на ком надо было? На тебе? − Мне кажется, я больше этого заслужил. − Уж явно не меньше, − сказал Сасори, отворачиваясь. − Не надо его защищать, Итачи. Он получил по делу. − Как раз об этом я и говорю. − Не за то дело. Мальчику надо учиться следить за аккуратностью слов. Итачи удивлённо вскинул бровь. − Что он тебе такого сказал, что ты применил физическую силу? − Не важно. Вот это уже не касается тебя, − холодно бросил Сасори и, больше ничего не говоря, ушёл в сторону любимой кабинки. Итачи устало выдохнул и направился к выходу. На улице было отвратительно промозгло. Вроде день, но солнце не желало показаться из-за плотного занавеса туч, предпочитая уступить место туману. Типичная европейская погода зимой. Мужчина сразу же почувствовал опрометчивость своего поступка - по коже, согреваемой одной водолазкой, пробежался рой мурашек. С момента, как Саске ушёл прошло не так много времени, он не мог уйти далеко. По крайней мере, что-то подсказывало, что он рядом. Итачи нашёл его на лавочке за углом. Парень сгорбленно сидел, упираясь локтями в колени. В руках дотлевала сигарета. Он даже слегка не повёл головой, когда Итачи сел рядом. − Здесь холодно. Простынешь. Саске усмехнулся, не поднимая взгляда. Было видно, что его настроение точно не располагает к сглаживаю ситуации, он бы уже принялся кричать и высказывать всё, что думает. Но нет. Он сидит тихо, ни разу не шелохнувшись. Итачи хотел было двумя пальцами ухватить его за подбородок, чтобы развернуть, но парень хлёстко отвернулся. Вторая попытка была предпринята в более жёстком исполнении, кончики пальцев сильно ухватили за лицо и развернули, открывая обзор на темнеющий синяк, который расплывчатым узором разрастался на всю скулу, щёку и линию челюсти. Да, Сасори не пожалел силы. − Надо приложить что-нибудь холодное. Давай я словлю такси. Саске на это никак не отреагировал, но по истечении нескольких минут покорно сел в машину. Оба молчали даже когда переступили порог квартиры. Итачи сразу же вытащил из холодильника литровую бутылку воды и передал её севшему на диван парню. Порыскав по полкам, он нашёл ту, в которой располагались медицинские препараты. Надежда найти там что-нибудь заживляющее была почти призрачной, но Итачи приятно удивился наличию такового. Подойдя к брату, он присел перед ним, забрал бутылку и, намазав немного прозрачного геля на пальцы, потянулся к лицу. Саске отвернулся. − Она воняет. − Не упрямься. Эта штука будет исчезать очень долго, если сейчас не начать её мазать. Тебе ещё на сцене выступать. − Ты думаешь, после такого я останусь в этом месте? − Надеюсь на это. Ваша перепалка никак не скажется на твоей работе. Что, кстати, ты ему сказал? − А это важно? − Просто интересно за что он так сорвался. − Я сказал ему то, что вижу я, но в упор не видите вы. Итачи свёл брови на переносице, не понимая о чём речь. Он был уверен, что это связано исключительно с утренним инцидентом, но формулировка ответа заставила засомневаться. − То, что не видим мы? − Ваши отношения с Сасори. Итачи прикрыл глаза и глубоко выдохнул. − Я устал тебе повторять, что нет никаких отношений. − По-моему, он думает иначе. − Нет, Саске, не думает. Завязывай с этом темой. − Да как-то сложно, знаешь ли, учитывая тот факт, что именно из-за неё я получил по физиономии. − О чём ты? − Разве сейчас всё это не напоминало тебе сцену из какого-то дешёвого фильма, где муж возвращается из командировки и застаёт жену с любовником? − спросил Саске, наконец полностью выпрямляясь, когда Итачи закончил с нанесением лекарства. Ссадина болела адски, лицо немело, а губа раздражающе щипала. − Забавная интерпретация ситуации, но нет, Саске, не напомнило. Злость Сасори имеет несколько другую направленность. − И какую же? − Это сложно объяснить. − Только не говори, что он гомофоб. Ни за что не поверю. − Дело не в этом. Просто... − Итачи понимал, что должен что-то выдать, чтобы парень наконец успокоился и слез с этой темы. Вариант того, что ему придётся как-то объяснять реакцию Сасори никогда не посещал вроде бы умную голову. Саске столь долгую заминку заметил. Раздражение прошлось по телу новой волной, вынуждая подавлять растущую злость. − Можешь не напрягаться. Что-то мне подсказывает, что правду ты всё равно не скажешь. Вы в прошлом были любовниками? − Нет. − Он этого хотел? − Нет, − спокойно повторил Итачи. − Может, ты? − Хватит, Саске. − Я тебя, чёрт возьми, не понимаю. Какого чёрта тут происходит? Почему, как ты говоришь, если вы оба друг к другу равнодушны, я получаю по морде? Почему ты шлёшь меня, стоит ему появиться? Почему ты так перед ним стелешься? − Успокойся, − холодно прервал его поток Итачи. − Саске, тебе не о чем больше беспокоиться. Сасори больше тебя не тронет. − Ты серьёзно думаешь, что меня волнует именно это? − голос начал срываться на повышенные тона. Нерациональный гнев отдавался дрожью в руках. Как же его бесит всё это. − Я думаю, тебя волнуют мелочи. Я пытаюсь донести до тебя, что проблемы нет. Да, получилось не очень красиво, но в итоге все успокоятся. − То есть такая истерика будет каждый раз? − Каждый раз? − Каждый раз, когда он будет понимать, что у нас отношения, я буду получать по морде после того как ты будешь меня выгонять? − Погоди, − Итачи сильно нахмурился, недоумённо поведя головой. − Отношения? Саске на секунду подвис. Понимание значения подобного переспроса больно резануло где-то внутри. − Так вот оно что. Вот почему ты так спокоен, − Саске почти радостно улыбнулся, но было в этом жесте что-то истеричное. − Я понял. Хорошо, допустим. − Что ты понял? − Итачи устало потёр глаза и снова посмотрел на сидящего напротив парня, только более внимательным, сосредоточенным взглядом. − Точнее будет сказать, что я недопонял. Забудь. Ты прав. Проблема решена, − быстро проговорил Учиха, вставая со своего места и желая пройти на кухню, но цепкая хватка вокруг запястья ему не позволила. − Почему мне кажется, что ты врёшь? Саске запрокинул голову, закусывая не повреждённый край губы. Конечно, изначально был вариант, что для Итачи это обыкновенный секс на одну ночь, причём с тем, кто на этом настаивал больше, но этот факт оказался неожиданно обидным. Разве Саске сам не говорил пару месяцев назад, что и его мотивы лежат исключительно в физическом удовлетворении? Похоть, помнишь, Учиха? Собственные слова сейчас показались мерзкими, и от этого стало только хуже. Не хватало ещё устроить тут истерику влюблённого. − Прости, Итачи, я правда тебя не правильно понял. Вернее, то, что между нами произошло, поэтому... − Ты решил, что у нас отношения? − Итачи вскинул брови, сказав это немного более ошеломлённо, чем планировал. Такая интонация пришлась словно пощёчина. Поверх гематомы. Саске выдернул руку и, не говоря ни слова, всё-таки дошёл до кухни. Нужно срочно чем-то занять трясущиеся руки. Сигарета подойдёт, хотя и выглядит нервно. Парень подкурил и отвернулся к окну, глубоко вдыхая холодный ветер. Стоило ожидать этого с самого начала. Действительно, если посмотреть на прошлое, то Итачи никогда не выглядел как человек, который сильно уж заинтересован в нём как в любовнике. Да, они много общались, но это можно списать на дружеское. Да, Саске практически сразу подчеркнул свои намерения, но и сам же пообещал, что проблема исчерпана. Да, чёрт возьми, они переспали, но он сам буквально себя предложил. Мало кто отказался бы от возможности весёленько провести ночку. А сейчас развлечения закончились. Итачи вернулся в реальность, где отношения не входят в его планы. Кристально очевидно. Говоря об этом, то и в планы самого Саске отношения с Итачи − взрослым человеком, мужчиной, у которого к тому же какие-то сомнительные отношения уже имеются − не входили. Он и сам не понимал, почему слова об этом вообще сорвались с губ. Всё получилось само, парень был не в состоянии контролировать процесс, в результате которого он настолько привязался. Звучит глупо, этот факт жутко бьёт по самооценке. Как можно было так заиграться. Правда, Саске понятия не имел, что заигрались оба. Итачи молча смотрел на брата, совершенно растерянный, не понимающий, что делать или говорить. Наверное, этого стоило ожидать, учитывая всё то внимание, которое так старательно было ему оказано. И если поначалу мысль о том, что всё это только ради постели ужасала, то сейчас такая перспектива казалась спасением. Слабодушие, допустившее ночь в постели с родным братом вновь могло сыграть злую шутку. Решение проблем всегда представляет собой странное явление, учитывая тот факт, что человеческий сознательный разум имеет бессознательные корни. Серьёзно, свобода воли полнейший фантом. Совершенно не подвластна ни одному человеку. Все мысли, действия, намерения, порывы - всё это возникает из причин, которые находятся где-то далеко на границах сознания. Мы о них не знаем, поэтому не можем контролировать. Сознательно, по крайней мере. Нет у человека никакой свободы, о который написаны сотни книг. Нет той, которая, как мы все священно верим, у нас точно есть. Об это говорить как никогда поздно, но затянувшиеся игры пора заканчивать, даже если играми они никогда и не были. Итачи медленно подошёл ближе, перебирая все те слова, которые сейчас могли быть уместными. Церемониться не хотелось, но и заканчивать всё на негативной ноте было излишне. К чему жёсткость, когда можно обойтись словами? Когда он сам виноват в том, что случилось. Сейчас главное понять мотивы Саске. Отношения, разумеется, допустить никак нельзя, но стоит понять, что парню надо. Потому что если тут примешаны чувства, то дела обстоят хуже некуда. Как могла так быстро образоваться подобная симпатия? Итачи был уверен, что не давал повода. Или давал? Если да, то зачем? − Саске, − мягко позвал он брата. − Нам стоит об этом поговорить. Саске неопределённо мотнул головой, всё ещё смотря в окно, хотя сигарета давно была докурена. По комнате развивался её запах, почему-то особенно неприятный. Из открытого просвета доносились освежающие, пропитанные студёным воздухом порывы. За них хотелось ухватиться как за спасение, как за надежду на возможность выбраться из удушающей пучины проблем. Если сбегать, то навсегда. Для беглеца нет варианта хуже, чем прятаться. Слишком много схожести с детской игрой, где ты знаешь, что в итоге тебя найдут. Тебя найдут, и надо будет играть дальше. И так по кругу, пока не надоест. А после этой черты не сохраняются даже хорошие воспоминания. Надоевший человек − пустой человек. − Собираешься устраивать выяснения отношений, которых нет? − Собираюсь понять, что делать дальше. − Итачи, − Саске развернулся, облокачиваясь на спину, − ты сам дал это понять. Я понял. Какие ещё могут быть вопросы? − Ты мне скажи. Есть ли что-то из того, что мне стоило бы узнать? − Нет. − Проблема решена? − Да. − А что насчёт твоих слов о том, что ты уйдёшь с работы? − Тебя так это волнует? − Если проблема в Сасори, то я тебе уже говорил − инцидент не повторится. Он успокоится и больше ни слова тебе не скажет. Если ты, конечно, не будешь ему хамить. Саске фыркнул, продолжая смотреть куда-то в пол. Неужели он действительно не догадывается в чём проблема? Самому парню казалось, что пугающие его чувства лежат на поверхности и настолько очевидны, что он уже давно уличён. Унижаться, стараясь вывести разговор на вероятность выявления взаимности... симпатии, категорически не хотелось. Это не серьёзно, глупо, по-детски. За собой хотелось сохранить портрет человека, пошедшего на поводу у желания. Но этому «хочу» не суждено существовать. Язык решил раньше, чем сыграла воля разума, так легко отпуская с губ почти признание. − Причина моего ухода связана с тобой. − Со мной? − переспросил Итачи ровным голосом, сдвигая брови, которые уже выражали не просто удивление, а серьёзную сосредоточенность. − С тобой, − Саске повёл головой, глазами пробегаясь по всем элементам интерьера, но избегая взгляда напротив. Готовности говорить дальше не было. Сказанные слова уже вызвали сожаления. От собственной опрометчивости проступало сильнейшее раздражение. Разговор категорически не нравился. − Объяснишь? − А что непонятного? − резко бросил Саске, закусывая внутреннюю часть губы и сжимая кулаки в карманах. − Я заигрался, окей? И я не знаю что с этим делать, поэтому предпочту не мусолить себе глаза тобой. Мне казалось, это очевидно. Или просто тебе и не хотелось этого видеть. Что ж, это правда моя вина. Я рассчитывал на другое, сам поняв это слишком поздно. Теперь у меня появились другие... потребности, которые ты реализовать не можешь, да и не хочешь. − Саске... − Я понимаю, что это выглядит глупо со стороны, но, чёрт, что я могу с собой поделать? Ты весь из себя... такой вот, − парень неопределённо махнул рукой, − поэтому не пытайся меня переубедить или успокоить. Я спокоен. Мне лишь надо немного времени, и я больше не буду доставлять тебе проблем. − С чего ты решил, что доставляешь? − А хочешь сказать - нет? Брось, Итачи, я вижу что происходит, не слепой. Правда, уже не особо понимая. Ты то тянешься ко мне, то прогоняешь, стоит только появиться... − Саске на секунду прервался, порывисто выдыхая - переходить на крик не хотелось. − Честно, я стремился понять. Ты даже мне всё объяснил, но я тебе не верю. Не верю, а поэтому мне непонятно даже, что ты тут делаешь. Что тебе от меня нужно? Нужно ли вообще что-то, кроме того, что уже было? Потому что если нет, то... прости, я не смогу быть тебе... кем-то другим, кроме... − говорил Саске почти шёпотом, постоянно спотыкаясь о месиво мыслей и желаний. Кончики пальцев заледенели. Говорить подобно было стыдно, но почему-то хотелось, чтобы он знал. Да, глупо. Да, наивно. Но если человек настолько сильно западает в душу, то больно находиться рядом, трудно брать меньше, когда распробовал, что такое «больше». Обрекать себя на такую эмоциональную пытку не хотелось. Нет − так нет. Только вот парень не успел определиться с правдивостью этой мысли. Итачи молчал и внимательно слушал. Он искренне хотел понять, хотел вслух услышать главную возможную мысль, но никак не ожидал, что это и правда так. Не хотелось в это верить. Это сразу повлечёт огромное количество вытекающих проблем. Он медленно подошёл к стоящему около окна с опущенной головой парню. Ему сложно, это видно. Губы подрагивают, глаза прикрыты. Дыхание рваное. Нервничает. Итачи протянул руку, слегка касаясь кончиков спадающих на лоб прядей. Прикосновение столь незначительное, что парень даже не шелохнулся. Пальцы почти невесомо провели по щеке. Саске дёрнул головой, поднимая недоумевающий взгляд тёмных глаз. Они смотрели почти отчаянно. Как и сам Итачи. Грустная улыбка коснулась губ. И теперь снова злосчастный выбор. Поставь для себя границу и предпочти брата, и больше никогда его не увидишь. Предпочти человека, с которым так отчаянно стремишься проводить время, общаться, наслаждаться его обществом, смотреть, как он улыбается, смеётся, да просто банально, как живёт − и всё, моральные устои и принципы навсегда улетят куда-то, откуда нет возможности вернуться без чудовищных мук совести. Такой шаг вообще для себя оправдать не получится. Остаётся только утешать себя необъяснимой тягой к человеку. Иначе это лишено смысла. Иначе это грязь. Перед ним снова предстанет порочный выбор между братом и человеком. И он снова сделает неверный. И будет сожалеть всю жизнь. − А кто сказал, что ты мне нужен кем-то другим?***
Ключ проник в замочную скважину, прокручиваясь с тихим скрипом. Плавно открылась дверь, бесшумно была снята верхняя одежда и обувь. Итачи знал, что сейчас около часа ночи, но был уверен − так легко спать он не пойдёт. В гостиной свет не горел, освещаемый лишь ночным торшером из кухни, но и этого хватало, чтобы разглядеть силуэт. Помещение с первой секунды показалось неуютным, давящим. Сасори сидел на диване. Ноги вытянуты на кофейный столик, а в руках покручиваемый бокал. Пустой. Давно ждёт или просто задумался. Взгляд отсутствующий, или же просто так кажется. Итачи не спешил отвлекать и первым что-то говорить, лишь прошёл на кухню, открыл холодильник, сделал пару глотков воды. Ком не сглотнулся, лишь руки ещё сильнее похолодели от остывшей бутылки. Вернув её на место, он было подумал, что разговора не будет, поэтому развернулся по направлению к лестнице, но хриплый, сдержанный голос его остановил: − Присядь. Итачи неровно выдохнул и занял место в кресле напротив, скрещивая руки на груди. Сасори так и не отвёл взгляд от невидимой точки в стене, но бокал крутить перестал. − Он успокоился? Брови на мгновение нахмурились. Его интересует состояние Саске? Неужели он успокоился, принял то, что принять невозможно. Верилось слишком с трудом. Итачи знал, что на самом деле друг беспокоится не только из-за безнравственности ситуации. Есть ещё кое-что. Кое-что, о чём придется поговорить, и у Итачи снова нет аргументов. − Вполне. Это была правда. После того разговора, Саске значительно поостыл. Они мало разговаривали после, но уже ближе к ночи, когда оба лежали в постели, он явственно ощетинился, услышав, что Итачи необходимо вернуться домой. Назревающее препирательство было прервано глубоким, размеренным поцелуем и заверением, что так правда надо. Из-за разговора, который сейчас начнётся. Следующий вопрос вновь вызвал недоумение. − Что вы решили? − Что он будет вести себя приличнее и не будет ввязываться с тобой в конфликт. − Занятно, − протянул Сасори отстранённо и прикрыл глаза. Есть множество мыслей, которые необходимо озвучить. Множество из того, что важно сказать, да вот только какой в этом смысл, если не ему решать. Веки открылись, и холодный взгляд цепких, багряно-карих глаз зафиксировался точно на Итачи. − Думаешь, это то, что меня волнует? − Думаю, я не смогу тебя успокоить, зная, что тебя волнует. − А ты знаешь? − Могу представить. − Отлично. Раз можешь, тогда, Итачи, − Сасори мягко привстал, поставил бокал на стол и принял немного более сосредоточенную позу, ставя локти на колени и сцепляя пальцы в замок, − представь себя на моём месте и скажи, что мне делать? Под этим взглядом впервые было неуютно. Неодобрение, порицание и разочарование - они так отчётливо читались в каждом оттенке радужки, что отвести взгляд было жизненно необходимо, но этого делать нельзя. Итачи знал, что так только сильнее разозлит его, спровоцирует, ведь это будет означать слабость. Слабость и неспособность нести ответственность за свои поступки. Нет, не сейчас. − Смириться? Сасори растянул ироничную улыбку, слегка поведя головой. − Смириться, говоришь? − Сасори, я... − Скажи мне, Итачи, как думаешь, чем это всё закончится? − Что именно? − Ваши отношения с Саске. Не перебивай. Не пытайся сделать из меня идиота. Так вот, ваши отношения, к чему они идут, можешь мне сказать? − Я не думаю, что... − Ты же знаешь во что ввязываешься. Понимаешь же? − При чём тут это? − Итачи устало потёр виски, прикрывая глаза. − А ты забыл кто он, а, Итачи? Забыл откуда мне пришлось тебя увозить в детстве? От кого. А сейчас эта семья вновь всплывает, и я не хочу, чтобы ты туда ввязывался, − Сасори говорил нетерпимо, злостно, некоторые слова чуть шипели из-за напряжённой челюсти, а на скулах заиграли желваки. Ему было важно донести до Итачи своё волнение, свои опасения не касательно аморальности их связи, а больше насчёт последствий. − С чего ты взял, что до этого вообще дойдёт? Сасори, пойми, я тебе не врал. Всё и правда не так серьёзно, как тебе может казаться. − Ах, не серьёзно, − Акасуна сокрушённо повёл руками, опуская их безвольно висеть с колен. − Тогда зачем тебе всё это, если это не серьёзно? К тому же ты уверен, что мальчишка в итоге не влюбится? Что ты тогда будешь делать? А когда он закончит учёбу? Ты прекрасно понимаешь, что никакой музыкальной карьеры ему не дадут сделать. Он вернётся в Японию и унаследует дело семьи. И что? Поедешь с ним? − Разумеется, нет. − Тогда какой смысл от ваших отношений? Какой смысл было преступать столь опасную черту, если это только ради секса? − Так, мне надоело, − спокойно, почти апатично сказал Итачи, вставая с кресла. − Прости меня, но я больше не хочу с тобой это обсуждать. Это касается меня и Саске. Что с этим делать не твоя забота. Я больше не твоя забота, Сасори. Итачи развернулся, намереваясь покинуть комнату. Пора заканчивать. Ситуация абсурдна, и из-за этого нет смысла в обсуждении. В итоге даже если всё и обернётся плохо, то это проблема всего одного человека. Это слишком затянулось. Но прежде чем успел сделать хотя бы один шаг, ему пришлось передумать. − Для меня нет в жизни ничего важнее тебя. Дыхание дрогнуло, в горле моментально скрутился душащий ком. Итачи развернулся − мужчина сидел, обречённо склонив голову, нависая над руками, пальцы которых напряжённо перебирали друг друга, сильно ссутулившись. Резко стало нечем дышать. Обогнув диван, Итачи опустился напротив. Он внимательно ловил каждое слово, оседавшее гнетущей скорбью где-то внутри. − Я всю жизнь буду за тебя в ответе, − прошептал Сасори. − С той самой секунды и до конца жизни. Прости, я не могу. Не могу иначе. Никак. Я обещал, что не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, но оно случается − эта семья снова всплывает в нашей жизни, пусть пока и косвенно, и я не знаю, что делать. Снова. Меня это пугает. А ты... Ты ведь настолько сильно похож на него. И эта схожесть... она не приведёт к добру. Я не знаю, я... − голос дрогнул. Сасори глубоко выдохнул, поднимая взгляд. − Он так любил тебя. Оледеневшие пальцы потянулись к безвольно висящим ладоням, бережливо перехватывая. Сидя на коленях, Итачи прижался лбом к тыльной стороне тёплых ладоней, мягко прикасаясь губами к костяшкам, на которые упала слеза. − Прости меня, Сасори. Пожалуйста, прости.Конец первой арки.
____________________ *«Весь мир был охвачен пожарищем, и ты одна могла спасти меня. На что только ни способны глупцы ради воплощения своих желаний! Я и не мечтал о том, чтобы познакомиться с такой, как ты. Я даже не думал, что мне будет нужна такая, как ты. Нет, я не хочу влюбляться (Сердце будет разбито, вот и всё) Нет, я не хочу влюбляться (Сердце будет разбито, вот и всё) В тебя (Эта девушка разобьёт твоё сердце.) В тебя (Эта девушка разобьёт твоё сердце.) Нет, я... (Эта девушка разобьёт твоё сердце.) (Эта девушка разобьёт твоё сердце.) В этом мире нет любви…» − слова из песни «Wicked Game» американского исполнителя Криса Айзека.