Случается, жизнь выворачивает всё наизнанку. Выворачивает настолько, что тебе ничего не остаётся, кроме как стоять с открытым ртом, хлопать глазами и не понимать, что делать дальше. Всё привычное рушится в одночасье. Все планы, амбиции, устремления исчезают. Всё, что было важным до этого момента, сгорает дотла. Оно сгорает, и из пепла этой трагедии триумфально воздвигается новая, неизведанная и пугающая, но такая прекрасная реальность. Реальность, которой также суждено кануть в мгновение ока.
***
13 сентября 1998 года. Берлин, Германия
Шум просыпающегося города планомерно проскользнул сквозь непрочные стены. Небольшая однокомнатная квартира в северной части просторного Берлина была старой постройки, поэтому качеством не отличалась. За окном было шумно постоянно − над зданием, на мосту, располагались железнодорожные пути, поэтому периодически посуда ходила ходуном, а с потолка сыпалась штукатурка, оседая мерзкой пылью на мебели. Молодой юноша с трудом разлепил глаза, силясь предать картинке чёткости. Сработало лишь спустя несколько морганий. Грубым жестом сорвав с себя хлопковую простынь, − на улице уже несколько недель стояла неcтерпимая жара, поэтому одеяло покоилось в шкафу, а окна не закрывались даже во время редких дождей − он на ощупь нашёл лежавший на прикроватной тумбочке телефон-раскладушку, точным движением раскрыл экран и посмотрел на время. Досадно. До раздражающей трели будильника оставалось около сорока минут, но после пробуждения уже не было ни единого шанса заснуть вновь. Однако и вставать с постели не хотелось. Тело противилось всяким движениям, будучи полностью индифферентным к острой необходимости принять холодный душ и смыть ночной пот. Операция перехода от сна к бодрствованию, а тем более пригодному к рабочему дню всегда являлась крайне мученической, хотя работа и была в радость. Но сегодня, в свой законный выходной, который был столь бесцеремонно уничтожен, сознание дольше обычного примирялось с мыслью о скором подъёме. Душевные страдания хоть и отняли кучу моральных сил прям с утра, на деле же не заняли и минуты, поэтому в одно стремительное движение молодое крепкое тело уже полностью проснулось, и его хозяин направился в ванную комнату, по дороге теребя копну волос и широко лениво зевая. Ледяные струи немного ржавой воды острыми лезвиями впивались в кожу, не оставляя сонливости и шанса. Хотелось бы сделать душ немного более располагающим по температуре, но горячую воду отключили. И несмотря на то, что городское коммунальное хозяйство обещало проводить профилактику в течение двух недель, длилось это уже чуть больше месяца. Можно было снова позвонить, даже подать жалобу, но кто всем этим будет заниматься. Не было ни времени, ни желания, а к холодной воде можно и привыкнуть. Обходясь без полотенца, хозяин квартиры лишь накинул его на голову, вернулся в комнату, попутно поставил чайник на электрическую плиту и сел на одинокий стул за обеденный стол. Оперевшись одной рукой в колено, а второй вяло вытирая мокрые волосы, от которых по шее к спине и до самой поясницы сбегали частые крупные капли. До выхода оставалось около полутора часов, в течение которых можно побаловать себя столь нехарактерным полноценным завтраком и дочитать уже последнюю главу какого-то нудного бульварного детектива, купленного из-за непреодолимой тяги к чтению, и, увы, дешёвой цены. На более качественную литературу средств пока не хватало. С отличием закончив один из четырёх наиболее престижных университетов столицы, − Берлинский университет имени Гумбольдта - цена за обучение в котором была непомерна, парень смог пробиться в юридический отдел крупной компании, которая специализировалась в области консультирования в сфере экспорта и импорта технологической промышленности, и уже там себя зарекомендовать. Конечно, пришлось приложить титанические усердия, чтобы получить место, оплачиваемое из средств федерального бюджета, но оно того стоило. Ведь не каждому удаётся быстро и легко устроиться на работу по выбранному профилю. Отчасти это было везение − под руку подвернулась важная сделка с японской строительной компанией. С лёгкостью управившись с юридической стороной вопроса, удалось даже внести пару предложений, от которых обе стороны лишь выигрывали. Полученный аванс был отложен на чёрный день, под которым подразумевалась покупка квартиры в кредит. В целом, уже сейчас можно было реализовать эту цель, да вот он почему-то тянул, откладывал в долгий ящик, оправдываясь тем, что и в этой старой квартире без ремонта тоже сойдёт. Правда, с каждым днём данная отговорка имела всё меньше силы. Чувствовалось ощущение ожидания, но вот чего именно оставалось непонятным. Когда стрелка безвкусных настенных часов показала половину восьмого, на тумбочке завибрировал телефон, блёкло моргая небольшим фонариком. Режим «без звука» стоял перманентно − все мелодии как одна были мерзкими до скрежета зубов. Отложив книгу, парень подошёл к тумбе и, глянув на дисплей, слегка сморщился. Несмотря на удовлетворяющий его оклад и интерес к работе, Сасори был недоволен своим начальником, который был крайне неприятным человеком, не строгий, вечно злой тиран, нет. Он просто оказался личностью крайне скользкой и чересчур навязчивой. − Слушаю. − Утро доброе, − тонкий голос из динамика заставил губы скривиться. − Я решил позвонить убедиться, что ты помнишь о нашей сегодняшней встрече. − Я помню, герр Беккер, в девять. В офисе буду в восемь. − Отлично-отлично. Это даже лучше, если ты приедешь пораньше. Мы сможем обговорить пару принципиальных моментов. − В чём суть дела Вы снова не скажете? − Всё при встрече, всё при встрече. Жду тебя у себя в офисе к восьми. − До встречи. − И да, кстати. Захвати оригинал своего диплома и заграничный паспорт. − Это ещё зачем? − Я уже сказал: всё при встрече. Жду, Сасори.***
Характерный звук отрывающейся трамвайной двери вовремя отвлёк Сасори от всё ещё недочитанной книги, которая уже порядком надоела. Быстро покинув любимое крайнее место рядом с окном, он ловко обогнул вертикальный поручень и выскочил за секунду до отправления. Шёнхаузер-аллее встретил своим неповторимым настроением, которое царило лишь в этой части города.Будучи одной из наиболее быстро развивающихся частей столицы, район был излюбленным местом среди берлинского бомонда, творческой молодёжи и актёров. Огромное количество мелькающих через каждые десять метров бутиков молодых дизайнеров, арт галерей, ресторанов и кафе заполняли пространство настолько плотно, что их разноцветная, пёстрая гамма отдавалась приятным чувством тяги к прекрасному. Несмотря на тот факт, что нетронутые в ужасной войне здания старого типа постройки здесь имели наибольшее сосредоточение, смесь их и всё более набирающей темп модернизации образовывала значительный жилой массив района, от чего даже в столь ранее время суток здесь уже кипела жизнь. Сасори лишь мельком обращал внимание на проходящих мимо прохожих, подавляющая часть которых состояла из молодых людей в возрасте от двадцати и до сорока. Действительно, в Пренцлауэр Берге, а именно так назывался этот район, проживало относительно много молодёжи. А вместе с тем как рос спрос на недвижимость, которая, к слову, была далеко не всем по карману, возрастало и количество соответствующей инфраструктуры. Это означало, что большая часть живущих здесь относилась к слою с более чем средним достатком. Район действительно стремительно развивался, впитывая всё больше и больше денег. Сасори каждый раз не понимал, что он тут делает. Выросший в северном округе Кёльна − Хорвайлере − в самом крайнем маленьком районе в однокомнатной квартире, которая досталась бабушке по социальной программе, до сих пор сложно привыкал к столь фешенебельному месту работы. Да, он отучился в элитном университете Берлина, часто по приглашению бывал в дорогих заведениях, прочувствовал столицу во всех её красках, несмотря на чрезмерно загруженное расписание, которое сам себе создал, поставив цель непременно получить высшие итоговые отметки, но тот факт, что ему столь легко досталось перспективное место в стабильно наращивающей влияние на рынке юридических услуг компании был не иначе как широким жестом судьбы, который надо было принять с благодарностью. Огибая местную знаменитость − перекрёсток, носивший название «Угол Шёнхаузер», Сасори пришлось пройти ещё порядка ста пятидесяти метров, прежде чем юркнуть в двойные зеркальные двери, метром выше обрамлённые вычурной вывеской с названием компании. Столь неподходящий стиль в оформлении казалось бы солидной конторы постоянно вызывал в по-юношески максималистском педантичном сознании вспышки отвращения, которые явственно проступали в едва заметном искривлении верхней губы. Как-то раз, ещё на первом курсе университета сокурсник бросил мысль о том, что он, Сасори, практически постоянно ходит с подобным флегматично раздражённым выражением лица, чем знатно отталкивает от себя людей. Сам Сасори так не считал, хотя и не особо много по этому поводу думал, но в глубине души понимал, что это, в купе с опущенными веками, которые автоматически делали взгляд тяжёлым, с мнимым прищуром, который смотрел пренебрежительно и заносчиво через призму карих глаз, столь холодно отливающих красным на свету, создавало соответствующее представление. Проходя вдоль отвратительно едких стен, окрашенных каким-то полоумным дизайнером в оттенок, смутно напоминающий смесь облепихового и бронзового, Сасори поднялся на четырнадцатый этаж на скоро подошедшем лифте, в котором витал легко узнаваемый стойкий цветочный аромат личного секретаря герр Беккера − молодая девушка, едва успевшая окончить школу, но уже находившаяся на хорошем счету у начальства благодаря стройным ногам и упругой груди. Возраст такая мелочь, когда речь заходит о личном помощнике. Несмотря на тот факт, что парень редко предавался общественным стереотипам, он имел стойкое убеждение в том, что если в должности фигурирует слово «личный», то дело никак не минует карьерный секс. Узко мыслить было не в его правилах, но резко радикальные выводы касательно той части быстрорастущих в профессиональном плане молодых людей, которые, надо же, какое совпадение, зачастую оказывались весьма хорошенькими по внешним данным, не покидали крепко запертых недр сознания. Возможно дело было в том, что бабушка с детства воспитывала внука убеждениями о том, что в этой жизни всё достигается либо через постель и деньги, либо благодаря эпохальному труду; возможно из-за патологической неприязни к глупым людям; возможно потому, что сам Сасори относился к той самой категории «хорошеньких», и как в отместку всему миру пытался доказать, что способен на большее, нежели систематическое раздвигание ног перед начальством. Приёмная встретила тем же тошнотворным ароматом. Неужели подобное действительно может возбуждать? Сасори коротко кивнул сладко улыбающейся Стефан, которая оповестила о том, что герр Беккер на месте и ждёт, и демонстративно проигнорировал озвученную информацию закрывающейся дверью кабинета начальника. Взгляд против воли пробежался по безвкусно оформленной комнате, но тут уже дело принципа − желание смотреть в эти маленькие глазки, которые поблёскивали чем-то сродни взгляду человека, который занят просматриваем журналов эротического содержания, отсутствовало совершенно. Это всегда было словно пытка на выдержку, которую волей не волей приходилось проходить каждый день с понедельника по пятницу с девяти до шести. − Доброе утро, герр Беккер. − Утро доброе, Сасори. − Всего лишь приветствие, но такого количества высокого голоса, который периодически срывался на писк, было достаточно, чтобы возникло непреодолимое желание использовать любимый жест. Но вряд ли бы это осталось незамеченным − поросячьи глаза смотрели так жадно, каждый раз будто раздевали. По спине пробежала волна отвращения. Да, своего начальника Сасори не переносил совсем. Низкий, с добротным пивным животом, недельной редкой щетиной, залысиной, которая поблёскивала от вонючей мази для роста волос, он как будто сбежал из бульварного третьесортного романа, где подобный типаж − «начальник-извращенец» − фигурировал с завидной частотой. Сасори никогда не думал, что ему придётся иметь с таким дело. Взгляд успешно зафиксировался на клёпке кожаного кресла чуть левее головы говорящего. − Присаживайся, мой мальчик. Мне хватит буквально пяти минут, чтобы ввести тебя в курс дела. Ты взял всё, что я просил? − Да. − Отлично-отлично. Тогда послушай меня. Ты же помнишь тот контракт, который мы подписали месяц назад? − Который из? − Ну тот, с японским клиентом. Который ты курировал из-за того, что герр Мюллер лежал в больнице, а заменить его было некому. − Да, я помню. До сих пор не понимаю, почему была совершена подобная оплошность − сделка была очень важна, и отдавать её в руки столь молодого специалиста, как я, было верхом опрометчивости, − безучастно сказал Сасори, не отводя взгляд. Он правда так думал, хотя и получил от сложившейся ситуации значительные преимущества. − Разумеется, но ты же справился, так? Более того, справился настолько хорошо, что нам удалось заключить сделку на очень выгодных условиях. Я доволен тобой. − Благодарю, но я уже получил вознаграждение в виде премии, поэтому с Вашей стороны столь щедрые комплименты несколько излишни − смущают. Так что там по поводу сделки? − Ну что ты, что ты. На самом деле то, что я тебе сейчас скажу несколько меня огорчает, потому что в случае твоего согласия мы лишимся такого подающего надежды сотрудника. Я, кстати говоря, даже подумывал с годами поставить тебя во главе отдела вместо герр Мюллера. Клаус уже не молод, ему скоро уходить на пенсию, а ты достойная замена. Сасори передёрнуло от столь фривольно подобранного слова. − К чему Вы это? − Так вот, мальчик мой, насколько ты можешь помнить, та компания... − Речь о «ISS Inc»? − Верно-верно. Так вот, насколько ты знаешь, эта компания специализируется на оказании определённых строительных услуг и что-то там, связанное с безопасностью. В общем, в связи с успешно проведённой тобой сделкой, на которой, кстати, ты продемонстрировал замечательное знание японского... Откуда, кстати, знаешь его? − Бабушка научила. Герр Беккер, можно ближе к делу? − Сасори еле удержался от демонстративного закатывания глаз. Неужели нельзя было догадаться о наличии японской крови, опираясь на фамилию. − Да-да, разумеется. Так вот, после этой сделки, буквально пару дней назад я получил запрос. − Запрос? − Скорее предложение о работе. Эти японцы, у них странные устои. Я вот не знал, что переманивание сотрудников у них происходит на официальном уровне. Но они сказали, что это значительно поспособствует нашим с ними дальнейшим рабочим отношениям. Насколько ты помнишь, мы заключили долгосрочную поставку материалов, выступая посредниками на территории нашей страны. Так вот, к чему я. Они хотят произвести обмен сотрудниками. − Обмен? − Да, предлагая хорошие условия. Это, разумеется, было бы сложно, не знай ты языка. У них там английский не очень в почёте. − Но не на бизнес-уровне. − Разумеется-разумеется. − То есть, Вы хотите сказать, что «ISS Inc» сделали запрос на перевод меня к ним в штаб? На какой срок? − спросил Сасори, недоверчиво нахмурившись. − Пока на полгода, а дальше контракт подразумевает возможное продолжение. Сегодня в девять у тебя назначена встреча с их представителем из отдела рекрутинга, поэтому у тебя есть чуть меньше часа, чтобы подумать. − Вам не кажется, что стоило оповестить меня заранее? − Как уж вышло. В любом случае все детали в полном объёме предоставить тебе могут только они. Я же со своей стороны полностью одобряю такую манипуляцию. Учитывая то, что наша компания старательно пытается выйти на международный рынок, подобный обмен специалистами пойдёт нам только на пользу. Всегда необходимо освежать персонал новыми умами, особенно если речь идёт о заграничных специалистах. − А если я откажусь? − Это будет твоё решение, но советую хорошо подумать. Насколько я понял, ты действительно сильно приглянулся им. Они охарактеризовали тебя как «молодого, амбициозного специалиста со специфическим подходом к делу». Думаю, комплимент более чем достойный. Япония сейчас стремительно развивается в области инноваций, поэтому они с жадностью относятся к молодым умам нового поколения. Как никак, за вами будущее, и Япония стремится перехватить как можно больше. − Я Вас понял. Это всё? − Да, мой мальчик, можешь пока идти. Жду тебя в девять, не опаздывай. Сасори, глубоко уйдя в водоворот размышлений, даже не отреагировал привычной гримасой на такое обращение. Встал, отстранённо кивнул и вышел, забывая закрыть дверь. Когда он спустился на первый этаж, глаза сами собой мазнули по настенным часам ресепшена − оставалось ещё сорок минут, которые можно было потратить на то, чтобы хорошенько обдумать предстоящий разговор и выпить безвкусный кофе через дорогу.***
Почти угнетающая тишина, в которой утопали даже звуки дребезжания холодильника и периодического шума проезжающего поезда, выключенный везде свет, отчего квартира был залита приятной темнотой, которая возможна лишь в течение получаса сумерек. Сасори сидел за кухонным столом, медленно водил пальцами по тачпаду небольшого лэптопа и внимательно поглощал информацию с экрана. Встреча состоялась ровно в девять. Представителем оказалась женщина средних лет, со строгим взглядом, но располагающей улыбкой. Представилась как Натсуми Харада и сразу перешла к делу. По мере того, как она оглашала предложение, условия и возможные компромиссы, Сасори тщательно переваривал информацию, оперативно взвешивая все «за» и «против». И чем дольше длился разговор, тем выше вздымались брови. Предложение оказалось занимательным. По крайней мере, подумать точно стоит, причём тщательно. В условия контракта входила полугодовалая оплачиваемая стажировка в юридическом отделе головного офиса в Токио с возможностью преждевременного трудоустройства. Предоставлялась всяческая помощь в переезде, оформлении визы, документов, трудоустройстве, поиске жилья. Насколько, правда, это будет иметь место ещё не ясно, но солидность компании слабо способствовала сомнениям в данных словах. Сасори невзначай поинтересовался о необходимости проведения дополнительных собеседований, на что получил исчерпывающий ответ о том, что стажировка не является официальным устройством на работу, поэтому не требует персональной встречи с генеральным директором, который, с её слов, «полностью доверяет собственно набранному отделу рекрутинга». Не забыла также упомянуть, что на протяжении всего периода он будет находиться под пристальным вниманием начальства. Подобное предложение влекло за собой внушительное количество процедур по оформлению, кипы бумаг, беготню по посольствам, но всё это мелочи. Сасори, по сути, честно сразу признался себе, что заинтересован. Да вот только взять и вот так вот махнуть на противоположную часть Земли? Очень многое стоило обдумать, слишком многое вызывало опасливое чувство боязни перемен. Свои сомнения, хоть и не все, он не стеснялся озвучить Харада, на что женщина лишь терпеливо пояснила каждый из моментов. Ключевым аргументом стала информация о том, что данный случай не является прецедентным − их компания высылает подобные предложения хоть и не часто, но стабильно. В качестве доказательства она предложила связаться с их сотрудником, который вот уже как четыре года работает в их компании как раз после подобного трудоустройства. Сасори номер записал, но связываться не захотел. Подобное решение требовало не вещественных доказательств, а тщательного обдумывания. Прощаясь, они обменялись визитками. «Мы предоставляем Вам три дня на раздумья. Сожалеем, что так торопим, но это тот срок, в течение которого я буду здесь, в Берлине. Надеюсь на Ваш положительный ответ». Сасори устало размял затёкшие плечи и резко повёл шеей. Та громко хрустнула, наливаясь приятной тяжестью. На закромах сознания промелькнула мысль о том, что всё это именно то, чего он ждал − возможность перемен. Рука потянулась к кружке остывшего кофе, а глаза пристально посмотрели на пиксельную фотографию. В запросной строке было вбито «ISS Inc», а страница посвящена её владельцу и генеральному директору − Учиха Мадара.***
Принятие решений, которые способны кардинально поменять привычную жизнь, вывернуть всё так, что потом будет сложно вернуться, всегда является процессом энергозатратным, требующим качественного осмысления, полного анализа перспектив и возможностей, обдумывания ходов отступления и многого из того, что Сасори привык делать, прежде чем менять что-либо. Он был не из тех людей, которые привыкли с головой погружаться в любую более менее привлекательную авантюру, поэтому старался всегда руководствоваться посылами холодного рассудка и трезвой оценкой ситуации. Он был другим. Поэтому сейчас, сидя в кресле боинга дальнего следования и смотря на заходящее солнце через толстое стекло иллюминатора, он не понимал, что здесь делает. Сомнения подобно рою назойливых насекомых витали вокруг утомлённого сознания, принося почти физический дискомфорт. Чем больше думаешь, тем сложнее становится. После третьего часа полёта, когда мозг отказался и дальше заниматься анализом, Сасори удручённо откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и постарался расслабиться. В конце концов, что бы он не говорил, в чём бы не пытался себя убедить, все важнейшие решения в его жизни были продиктованы банальными ощущениями. Что-то подсказывало, что там, за океаном, его ожидает нечто абсолютно непредсказуемое, то, что невозможно заранее предугадать. На деле же это может оказаться всем, что угодно: от реализации самых смелых амбиций и до абсолютного провала; от незначительного жизненного поворота, до самого значимого виража судьбы.***
18 сентября 1998 года. Токио, Япония
Токио, огромный и величественный, легендарный в своём успехе и могуществе, неповторимый, заставляющий трепетать так, как не заставит ни один город Европы. То чувство не хранит в себе тысячелетие истории, воздух здесь не пахнет древностью, не заставляет почувствовать себя частью прошлого. Этот город подобен леденящему цунами − резкий, хлёсткий, он гордо смотрит в будущее и не ждёт его наступления, он его создаёт и с щедростью, присущей лишь величественным творцам, отдаёт в мир, ревностно храня секреты. Токио − город, творящий инновационную магию. Сасори смотрел на оживлённое шоссе, вид на которое открывался с балкона его новой маленькой, но настолько не похожей на предыдущую, квартиры. Здесь всё было иначе − чувствовался девственный ремонт, новая мебель, современная система водоснабжения и электропитания, множество оборудования, что так значительно облегчало жизнь. Не сказать, что был тот уют, который присущ лишь обжитому помещению, но всё устраивало. По крайней мере, думать о новом жилье как никогда рано. Буквально пару часов назад началось утро его первого дня в стране Восходящего Солнца, и тело пребывало в смешанных чувствах. С одной стороны, было до паники некомфортно на чужой земле, где нет ничего, кроме заверений о перспективах. С другой стороны, где-то глубоко внутри душа пребывала в подозрительной гармонии. То ли Сасори слишком быстро проникся восточной философией, то ли интуиция подсказывала, что для волнений нет причин. В любом случае, он здесь, готов к новой жизни, сулящей множество перемен. Добираться до головного офиса «ISS Inc» пришлось на метро, которое буквально за пятнадцать минут доставило до пункта назначения. Выходя из подземки, Сасори осмотрелся − взгляд нашёл «высокое здание в стиле модерн, с чёрными стенами из стекла и множеством витражей». Именно так описала его Харада, назначая встречу. Она должна была ждать около центрального входа через двадцать минут. Что ж, несмотря на то, что процесс ожидания чего-либо всегда приходился, мягко говоря, не по душе, Сасори смог найти подходящее занятие − бездумный осмотр улицы. Архитектура этого города настолько разнилась с тем, что привыкли видеть глаза, что чувство ирреальности стойко не покидало сознание. Парень понадеялся, что ему удастся изучить новый город вдоль и поперёк, но сразу же тряхнул головой, будто отгоняя подобные мысли. Он даже не знает насколько тут, а уже строит долгосрочные планы. Сейчас надо максимально сосредоточиться на работе, а уже после думать о туризме. Харада подошла за пять минут до назначенного времени. Сдержанно поприветствовав, она коротко указала в сторону дверей. В мимике и жестикуляции прослеживались почти металлические нотки, такие характерные для её нации. Внутри здание оказалось таким же строгим, как и снаружи. Всё здесь было выполнено в холодных оттенках с большим количеством использования металла и стекла − стиль модерн, который в этой стране пользовался огромным спросом. Они прошли сквозь длинный широкий центральный коридор, подошли к лифту, поднялись на шестнадцатый этаж − именно там находился юридический отдел − и зашли в офис. На протяжении всего этого процесса Харада рассказывала общую планировку здания, выдавая огромный объём информации, которую Сасори старательно запоминал, но не был уверен, что ничего не упустил. В конце концов, надо было запомнить наиболее стратегически важные места, и пока хватит. Общий экскурс по юридическому и смежным с ним отделами экономистов и бухгалтеров занял порядка получаса. Масштабам Сасори не удивился. Он знал, что компания более чем внушительная, знал общее количество работников, доход, историю основания и многое из той информации, которую ему предоставил интернет. В общем, он подготовился ровно настолько, насколько это возможно, поэтому был уверен. А уверенность в собственных силах − это уже половина успеха. − Пока это всё, что Вам необходимо знать, господин Акасуна. Имеются ли у Вас ко мне какие-то вопросы? − Вы не сказали за кем конкретно из работников я закреплён как стажёр. − Верно. Не сказала, так как Вы ни за кем не закреплены. Понимаете ли, наша компания заинтересована в том, чтобы каждый сотрудник в полной мере прочувствовал деятельность корпорации, опираясь не на опыт предыдущих поколений, а на собственные ощущения, впечатления и мысли. Цель стажировки заключается в том, чтобы Вы познакомились, прижились здесь, поняли политику, которую мы проводим, осознали цели, которые мы преследуем, и, главное, чтобы Вы сами для себя решили, готовы ли Вы что-либо дать нашей корпорации. Господин Учиха собирает лишь тех людей, которые будут заинтересованы в процветании корпорации не меньше, чем он сам. Возможно для Вас это покажется несколько странным, даже, не побоюсь этого слова, эгоистичным, но ведь это именно те эмоции, которые Вы сейчас испытываете? − Что-то в этом духе промелькнуло, да, − сухо ответил Сасори, на что получил умеренную улыбку в самых концах губ и вроде как понимающий кивок. − Да, запросы, которые выставляет данная работа весьма обширны и сложны, но Вы не были бы здесь, не обладая именно тем, что необходимо. Отгоните сомненья, верьте в собственные силы. Сасори на подобное пожелание лишь коротко кивнул, после чего они вернулись в один из отделов, в котором, как понял парень, он и будет работать. Касательно его должностных обязательств он получил подробный инструктаж уже при первой встрече. Насколько было понятно, в сферу его обязательств на первых порах входит ознакомление с юридической системой заключения контрактов, сделок и других операций, связанных с финансовой стороной, а также изучение устава и обязательств корпорации. − Ваше рабочее место, − Харада указала на угловой стол, ограждённый перегородкой. − Всю необходимую документацию, любые бумаги, соответствующие Вашим обязательствам, Вы можете получить в бухгалтерии. При любом спорном, сомнительном или же попросту непонятном моменте Вы всегда можете обращаться ко мне лично. Большую часть времени я провожу на пятом этаже, где, как я уже говорила, рекрутинговый отдел. В течение первой недели Вам необходимо лишь ознакомиться, поэтому волноваться не о чем. − Хорошо, я Вас понял. − И да, кстати. Несмотря на то, что я говорила о том, что дополнительные собеседования не предусмотрены, я лично настоятельно рекомендовала Вас господину Учиха, поэтому он изъявил желание встретиться с Вами, − сказала женщина, абсолютно не меняя эмоциональной окраски. − Можете не волноваться. Обыкновенная ознакомительная беседа, не более. Вы уже здесь, в Токио, а значит Ваша стажировка одобрена. − Господин Учиха всегда лично знакомится со стажирующимися? − Нет, только если заинтересован. Его кабинет расположен на последнем, пятьдесят седьмом этаже, поэтому не тяните. Он уже Вас ожидает. В приёмной хватит лишь Вашей фамилии. Теперь же прошу меня простить. Располагайтесь и включайтесь в механизм. Последний точёный кивок, и Харада удалилась, напоследок демонстрируя каменную осанку и твёрдую поступь. Сасори проследил за ней ровно до того момента, пока миниатюрная фигура не скрылась за поворотом. Складывалось странное ощущение, которое появляется всегда, стоит оказаться в непривычной обстановке. Начинать всегда сложно, буквально не знаешь за что взяться. Так его ещё и ни за кем не закрепили, что подразумевает полную свободу действий и возможность самому выбирать то, что посчитается нужным. Сасори слабо усмехнулся. Ему пришёлся по душе столь самостоятельный вариант. Осталось лишь встретиться с начальством, проявить себя с лучшей стороны и приступить к «обживанию» нового рабочего места, кресло которого, кстати, было потрясающе удобным. Если говорить о первом впечатлении, то у Сасори оно сложилось крайне положительное. Хотя для выводов слишком рано, стоит отметить чисто личностные предпочтения − вся планировка здания была удобной и понятной, что очень важно − часто встречаются офисы, подобные греческим лабиринтам. Дизайн выдержан, строг, но не накатывает волнами отчаяния клеркской рутины. Что до персонала, то из тех кого удалось увидеть, все были среднего возраста и младше. Потратив буквально десять минут на осмотр рабочего места, включение компьютера и быстрое пролистывание базового контракта основания корпорации, папка с которым заранее здесь лежала, Сасори решил, что лучше не заставлять начальника ждать. Лифт неприятно пискнул, и механический женский голос оповестил о прибытии на пятьдесят седьмой этаж. Перед лицом всплыла двойная деревянная дверь, что сразу бросилось в глаза − этаж разительно отличался по оформлению. Более тёмный и с большим количеством дерева. Сасори для приличия пару раз ударил костяшками пальцев, сразу же получая разрешение войти. Аккуратно прикрыв дверь, он поприветствовал секретаря − молодая девушка в строгом чёрном костюме и туго завязанным длинным конским хвостом пшеничного цвета. Она, как видимо и все сотрудники здесь, выдержанно улыбнулась, а в больших голубых глазах мелькнула почти солнечная теплота. Девушка безусловно была иностранкой. Об этом говорила не только внешность, но и идеальный английский, на котором она обратилась к визитёру. − Чем могу Вам помочь? − У меня назначена встреча с господином Учиха. Я новый стажёр − Акасуна Сасори. − Рада видеть Вас, господин Акасуна. Пройдёмте, господин Учиха ожидает Вас, − девушка встала с рабочего места, подошла к парню, чтобы пожать руку в знак приветствия, и развернулась к массивной деревянной двери, что была аккурат напротив входной. Она дважды постучала и, не дожидаясь разрешения, открыла дверь. − Господин Мадара, к Вам Акасуна Сасори, новый стажёр юридического отдела, − сказала секретарь. Ответа не последовало, однако девушка коротко кивнула и отстранилась, придерживая дверь и позволяя войти. Стоило переступить порог, как дверь мягко закрылась. Взгляд автоматически забегал по комнате, непонятно для чего сканируя каждую деталь. Первым, что бросилось в глаза, были панорамные окна напротив от потолка и до пола, состоящие из решета одинаковых по размеру квадратов. Благодаря им кабинет заливался солнечным светом, но из-за выхода на западную часть лишь на четверть. Они обрамляли дальнюю часть стены, которая была выделена какой-то глянцевой белой фактурой, что создавало приятный контраст на фоне остальной, такой же по материалу, но уже чёрной. Вдоль окна простирался блекло-сиреневый диван современного стиля, замшевый и с виду очень мягкий. Сасори не успел осмотреть всё остальное, так как взгляд был перехвачен − чужой взгляд из правой стороны кабинета, сосредоточенный, с прищуром, он намертво цеплял металлическими бликами суровых глаз, не давая и шанса даже моргнуть. По спине пробежался холодок. Сасори не был уверен, но ему казалось, что именно это чувство испытывает мышь, попавшаяся в ловушку гипнотического взгляда змеи. − От лица всей корпорации и от себя лично я приветствую Вас, Акасуна Сасори. − Речь была медленной, вкрадчивой, губы двигались почти незаметно, выдавая бархатный, утробный голос. Чистый, точёный английский. − Имею честь лично представиться − Учиха Мадара. Сасори бесшумно сглотнул, протягивая руку в ответ, которую сразу же перехватили ледяные пальцы. Рукопожатие вышло почти болезненным − хватка оказалась слишком жёсткой, но Сасори мало обратил на это внимания, продолжая зрительную проверку. То, что это была именно она, сомнений не возникло − многие при первой встрече стремятся зарекомендовать себя как властные, суровые начальники, на деле всегда оказываясь намного мягче. Необходимо лишь найти подход. Не сказать, что Сасори часто бывал в этом заинтересован − в поиске подхода к людям − но тут всё стало кристально ясно сразу же. Придётся. − Благодарю. Рад встрече, господин Учиха, − получилось глуше, чем планировалось, поэтому пришлось прочистить горло. Мадара никак не отреагировал, продолжая давить тяжестью собственного взгляда. От него хотелось убежать, становилось физически некомфортно. Сасори шальной мыслью подумал о том, что с таким взглядом надо быть мафиози или, как у них в стране это называется, якудза. Дышать стало в разы легче, будто разряженный воздух исчез, стоило этим холодным глазам на секунду прикрыться веками, после чего их хозяин коротко указал на кожаный стул рядом с рабочим столом. Сам же незамедлительно занял своё кресло. − Присаживайся. − Спасибо. − Итак, − Мадара упёрся локтями в стол, скрещивая пальцы и фиксируя руки на уровне губ, − надеюсь, Вы долетели без проблем, так же, как и расположились в квартире. Как Вам Токио? − К сожалению, я ещё не успел оценить. Я в этой стране чуть больше суток. − Первое впечатление всегда основополагающее. Не важно о чём идёт речь, будь то город, чувство или даже человек − либо нравится, либо нет. − И всё-таки, я склонен пока не давать оценку тому, с чем близко не знаком. − Для того, чтобы оценить что-то, Вам необходимо быть близко знакомым? Насколько близко? − Простите? − Сколько Вам нужно времени, чтобы Вы смогли понять, нравится ли Вам работать у нас или же нет? − спросил Мадара, не отрывая взгляд. Он не бегал по собеседнику, не следил за мимикой или жестами. Поначалу даже могло показаться, что вообще смотрит куда-то сквозь, но это был обман. Он точно изучал, проверял реакцию. Правда, на что именно пока оставалось неясным. − Я не считаю, что целесообразно пока говорить о подобном. − Извините, видимо, Вы меня неправильно поняли. Я не интересовался Вашим мнением. Мне нужен точный ответ. − Разве стажировка не предполагает полугодовалый срок? − А у Вас есть желание тратить столько времени впустую? Поймите меня правильно, раз Вы в Токио, значит, как минимум, заинтересовали моих сотрудников, а раз Вы здесь, в моём кабинете, значит заинтересовали конкретно меня. − Не припомню, чтобы мы с Вами виделись. − Мне хватило заключения контракта, который Вы вели. Итак? Сасори слегка поджал губы. Выдаваемый напор было сложно пропускать сквозь себя, не удавалось парировать обходными или общими фразами. Любит, когда ему отвечают честно? Что ж. − Я планирую получить предложение о зачислении в основной штаб в качестве юридического специалиста уже через два месяца, − сказал Сасори, взбрасывая подбородок. Элементарная психология − человек, обладающий силой, в других признаёт только её. Приправим щепоткой наглости, свойственной молодым, и подадим со всей серьёзностью. Мадара, однако, ответом впечатлён не был. − Три недели. − Что, простите? − Я даю Вам три недели на то, чтобы показать себя. Мне хватит храбрости доверить Вам пару важных контрактов. В случае если выполните всё безукоризненно, получите должность старшего специалиста. − Старшего? − Вам непонятно то, о чём я говорю? − Простите, просто я впервые об этом слышу. − Разумеется. Это моё личное решение, которое я принял только что. Сасори уже откровенно хмурился, не заботясь о том, как это выглядит. Что за опрометчивость? С чего вдруг делать подобные предложения. Этот человек не производил впечатления спонтанного или нерассудительного. Причина, по которой он принял подобное решение, явно скрывается в их беседе, которая длится от силы минут десять. Значит ли это, что Сасори что-то упустил? В любом случае ситуация складывалась подозрительная. Видимо, сомнения слишком открыто промелькнули на лице, поэтому Мадара продолжил: − Если Вас подобное предложение смущает или Вы находите его обременительным, тогда можете оставаться здесь на первичных условиях. Мне жаль, что я поторопился с выводами. Видимо, переоценил. − Я согласен, − быстро сказал Сасори, практически перебивая. Странная реакция на откровенную провокацию, но поделать с собой он ничего не смог. Повёлся, по-другому не скажешь. Подтверждение этому нашлось в еле дрогнувшем уголке тонких губ. − Великолепно. Рад, что мы друг друга поняли. Не разочаровывай меня, Сасори. Я возлагаю на тебя большие надежды. Слова ещё долго отдавались эхом в голове, желая, чтобы их анализировали без остановки. Именно этим Сасори и занимался в течение пары часов, когда параллельно пытался вчитываться в учредительные документы корпорации. Разумеется, предложение, которое было столь легко озвучено его новым начальником, несло за собой огромное количество выгоды, помимо даже чисто материальной. Возможность карьерного роста в успешной международной корпорации, которая сотрудничает с правительством страны... Да, предел материальных мечтаний. Это если с одной стороны. С другой же стороны было то, что Сасори не мог понять. Подобно шестому чувству, маленький панический комок роился где-то в грудной области, сковывая лёгкие. Сасори не был склонен к эмоциональным выплескам на подобие истерики, поэтому к подобной реакции организма относился с осторожностью. Как бы долго он ни старался понять причину, всевозможные варианты лежали далеко от насущных проблем, таких как стресс от переезда, новое рабочее место, практически полное одиночество в новой стране. Нет. Тут явно что-то другое. Что-то такое, как, например, завораживающая сталь холодных сумрачных глаз.