* * *
I came to dance, dance, dance, dance I hit the floor 'cause that’s my plans, plans, plans, plans I’m wearin' all my favorite brands, brands, brands, brands Give me some space for both my hands, hands, hands, hands Yep, yep…
Под эту песню Аксель пробовал учить Оливию танцевать. Он пел, одновременно выполняя различные движение. Шаг правой. Шаг левой. Вперед. Назад. В какую бы сторону Аксель ни двигался, получалось у него это очень хорошо, ловко, четко и никаких ошибок. Едва танцор начал демонстрировать свои способности к танцевальному искусству, как в душе Оливии появилось смешанное впечатление. Вместе с интересом отрепетировать танец для номера, она засомневалась в своих способностях. Будто что-то внутри мешало ей решиться на такой шаг, ибо Аксель выполнял движения в танце красиво. Возможно такой шаг может показаться другому человеку не таким серьезным, но для нашей девушки это словно событие всей ее жизни. К тому же, помимо сомнений и самого шага, Оливию больше всего волновало то, что у Акселя вместе с танцем одновременно получается петь. — Постой. Прервись пожалуйста, — остановила она его. Аксель услышал девушку сразу, и остановил магнитофон, вопросительно взглянув на нее. — Мне на сцене точно также надо танцевать? — спросила Оливия. В ее голосе мелькнула нотка неуверенности. — Мы пока только репетируем. — успокоил Аксель. — Потом сама почувствуешь как ты, в буквальном смысле слова, будешь летать по сцене. — Но я даже в школе ни разу не пела, не говоря уже о танцах. У Оливии никак не получается найти в себе оптимизм. Вернее она его и раньше не испытывала, но слушая Акселя, чей голос пытался убедить что проще и быть не может, девушка ощутила в себе еще больший поток сомнения. — Какая разница? — продолжал парень доказывать свое. — Не важно танцевала ты, не танцевала. Просто дай волю телу, и все получится. Попробуй. — Но ты не… — хотела возразить Оливия. — Попробуй. Музыка заиграла. Оливия хотела продолжать противиться его словам, но убедилась что это безполезно, пока она не попытается станцевать. Девушка напрягла слух на музыку, пытаясь правильно уловить ритм чтобы было ясно когда петь, а когда начать танцевать. Указательным пальцем правой руки Оливия начала тыкать по воздуху и наконец запела:I came to dance, dance, dance, dance I hit the floor 'cause that’s my plans, plans, plans, plans…
Вместе с этим девушка начала пытаться как-то двигаться. Вправо. Влево. И вроде как что-то начинает получаться, но Оливия по-прежнему сомневалась. Пытаясь уследить за ритмом музыки девушка старалась как можно четче поддерживать его шагом за шагом, движением за движением. При этом она периодически смотрела на ноги. Музыка вдруг прервалась. — Стоп! — воскликнул Аксель. — Что это такое? От такого вопроса Оливия возмутилась. — Я пытаюсь танцевать. — обиженно сказала она. — Но это танцем никак назвать не удастся, даже при всем своем желании. После очередной фразы девушка перестала понимать танцора. — Как это по-твоему тогда можно называть, если тебя можно охарактеризовать как профессионального танцора? — вырвалось у нее. — Похоже на ситуацию, когда корова как-то очутилась на льду. Последнее сказанное нанесли окончательный моральный удар. Надо же такое сказать человеку обучавшему танцам всего второй день. Оливия села на стул, и, прикрыв лицо ладонями, уперлась локтями о колена. Слова Акселя прозвучали грубо, и он понял это сам. От этого танцору самому стало не по себе, но старался не унывать, иначе и девушку не удастся чему-то научить, и сам может провалиться. А провалятся оба, им не то что приза, но и самой сцены не видать. Аксель подсел к Оливии на соседний стул. — Извини, — смягчил он голос. — Я хорошо понимаю что ты не умеешь танцевать, но не стоит делать из этого проблему. Это не так трудно как кажется. — Тебе легко говорить, — через ладони сказала Оливия, — а мне не удается следить за своими движениями. — В этом и вся твоя ошибка. Ты стараешься следить за танцем. Глаза в пол, движения никак не сочетаются с песней и следовательно это танцом не назовешь. Оливия выпрямилась во весь рост, обращая внимание на танцора. — Как ты предлагаешь мне тогда танцевать? — Просто взять и сделать. — уверенно произнес Аксель. — Я все равно не понимаю. Аксель встал, взял свою сумку и достал из нее цветную бумагу. Всего у него было четыре стопок цветной бумаги, с четырьмя разными цветами: красная, синяя, желтая и зеленая. Достав ее танцор начал по очереди раскладывать как на шахматной доске. Оливия пока еще не понимала зачем нужна бумага, но убедилась что Аксель как-то собирается этим ей объяснить. — Для чего это? — спросила она, дождавшись пока парень не уложит последний лист бумаги. — Знаешь такой игровой автомат? Два человека встают на танцпол, смотрят на экран и выполняют по нему движения. — Хочешь сделать репетицию игрой? — на лице девушки мелькнула улыбка. Аксель утвердительно кивнул, и потянул Оливию за руки, приглашая ее на самодельный «танцпол».* * *
Джесси расхаживала по репетиционной, не отрывая свое внимание от списка. Ей все еще не удалось подобрать песню, что ставило ее в тупик. Логично. Второй день репетиции, а такое ощущение будто до начала шоу всего пару дней. Вокруг себя Джесси слышала как репетируют другие участники, при этом ни на кого не обращала внимание. И не только на репетицию. Вскоре рокерше надоело просто везде ходить. Она прислонилась спиной к одной из стен и достала телефон, посматривая одним глазом в список. Джесси решила позвонить Найджелу чтобы посоветоваться на счет песни, надеясь что парень немного поможет. Едва она набрала номер, как вдруг до ее ушей дошла музыка акустической гитары. Не обращая до этого никакого внимание на посторонние репетиции, она начала слушать музыку. Как крысы из сказки про крысолова, девушка тоже пошла в сторону музыки. Только там музыка исходила от флейты, а здесь — от гитары. Джесси прислушалась к музыке повнимательней чтобы разобраться откуда она доносится. Вместе с музыкой доносилось еще пение, но слов девушке разобрать пока не удалось. Она закрыла глаза, дабы не смотреть на обстановку отвлекающую ее мысли, и вскоре поняла откуда доносится музыка — за спиной. Оказалось Джесси прислонилась не к стене, а к двери чей-то репетиционной комнаты. Приоткрыв немного дверь рокерша заглянула в нее. В этой комнате репетировал Лукас. Он сидел на стуле боком к двери, около центра комнаты. Еще правее от него стоял табурет, на котором в свою очередь располагался ноутбук.I’m haunted by this photograph Don’t know why Everytime I look, I get shivers down my spine You’re such a beautiful face I know those eyes They take me back in time She could be you I wouldn’t even know She could be you But that was long ago She could be you
Вздохнув, Лукас остановил музыку, откинувшись на спинку стула. Словно песня, исходившая от его уст, не приносила ему удовольствия, и даже заставляла с чем-то смириться. — Можно войти? — постучавшись, спросила его Джесси. Парень вздрогнул от неожиданности, вызвавшая радость. Он повернул голову на девяносто градусов, чтобы взглянуть на девушку, покивав головой в знак разрешения. Брюнетка перешагнула порог комнаты. — Я проходила мимо твоей двери, и услышала как ты поешь, — улыбаясь продолжала Джесси. — Классно. Мне понравилось. Услышанные слова еще больше порадовали парня. — Спасибо. — ответил он и тоже улыбнулся. Тут Джесси подумала: «Что если посоветовать с Лукасом? Вроде как он умеет хорошо объяснять». Из разговора с Найджелом, девушка запомнила как он категорически заявлял о недоступности в написании песен, и вряд ли можно надеяться на хороший от него совет, хотя бы в правильном подборе песни. А вот Лукас, судя по характеру, помочь не откажется. Но для девушки точно пока еще не ясно. Ведь до этого они друг с другом практически не общались, а всего лишь пару раз столкнулись. И все же, сравнивая таким образом характеры двух парней, Джесси решила, что лучше посоветуется с Лукасом. При этом Джесси хорошо помнит как Найджел ревновал, когда она одолжила гитару блондину. С другой стороны это все же лучше чем везде ходить, размышлять над выбором песни и чего-то ждать. — Скажи пожалуйста ты песню под настроение выбрал или она просто тебя понравилась? — спросила рокерша. Если бы Лукас умел читать мысли, он бы понял что девушка никак не может выбрать песню, и, наверно, с радостью помог бы. А так Лукасу начинало казаться что Джесси вот-вот узнает о его чувствах к ней. — Нет… Я… Пока пытаюсь выбрать, — колеблясь, ответил блондин. — Мне тоже еще не удалось выбрать песню, — издали продолжала рокерша, узнав что Лукас сам еще не определился. Лукас почувствовал напряжение языка у себя во рту, пытаясь подобрать тему для разговора. С другими девушками такого у парня еще не было. — Ну… — с трудом говорил он. — Раз мы… Вдвоем никак не можем выбрать нам песни… Давай выберем вместе. После сказанного блондин чуть не заежился, но старался держаться. Чтобы не покраснеть, он мысленно начал себя ругать. К счастью для него брюнетка ничего не заподозрила, так как она занята песней. — Даже не знаю, — притворно сомневалась Джесси, цепляясь за предложенную помощь со стороны парня. — Со вчерашнего дня я пытаюсь что-то подобрать и никакого толку. Сейчас, где-то уже часа два наверно, я хожу тут по коридору. Лукас задумался. — Давай тогда подбирать песни не для себя, а для друг друга. Джесси вопросительно подняла одну бровь. Лукас отложил гитару, встал со стула и указал девушке на ноутбук. — Включи любую песню, которая придет тебе на мысль, а я попробую ее спеть. Делать пока все равно нечего, и брюнетка послушалась. Поразмыслив пару минут, Джесси включила музыку. Прислушавшись к ритму, Лукас, сжав губы, посмотрел на рокершу, ожидавшую от него исполнение. В нужный момента он запел:There’s a fire starting in my heart, Reaching a fever pitch and it’s bringing me out the dark Finally, I can see you crystal clear. Go 'head and sell me out and I’ll lay your shit bare. See how I leave with every piece of you Don’t underestimate the things that I will do. There’s a fire starting in my heart, Reaching a fever pitch and it’s bringing me out the dark…
Пение парня немного смутило Джесси. Словом, он начал петь довольно легко, как показалось девушке. Причем это «показалось» подняло ей настроение. Джесси даже сама захотела спеть, но Лукас резко остановился. Он глубоко вздохнул и, почему-то, лицо затуманило какая-та грусть. — Ты в порядке? — остановив музыку спросила Джесси. Смена выражение лица парня ее удивило. — Да… Мне и не было плохо… — вернул он прежнее выражение лица также быстро как оно потускнело. — Теперь твоя очередь. Они поменялись местами. Джесси встала перед Лукасом, чьи глаза направились на монитор, и периодически поглядывали на рокершу. В ожидании выбора брюнетка поставила одну руку к поясу. Ее интересовала мысль о том: «Какую песню выберет блондин?». В выборе песни Лукасу было трудно только потому, что выбирал он для стоящей перед ним девушки, а не для себя. Мысленно он повторял: «Джесси» — пытаясь подобрать для нее песню. А ведь когда до этого наоборот делала выбор Джесси, парень считал что будет также просто, ибо сам остался доволен. Только сейчас блондин понял, что довольным он был от внимания девушки. Из-за этого он закрыл глаза, пытаясь сделать выбор, и одновременно еще больше себя ругая. Так, спустя несколько минут размышлений Лукас щелкнул пальцами. — Есть одна мысль. Пробежав пальцами по клавиатуре, гитарист включил песню для девушки. Терпение у Джесси довольно велико, но она немного разочаровалась, когда начала прислушиваться к музыке. Столько времени ждала… — Ты предлагаешь эту песню? — смутила она свое лицо. — А что? Вроде нормальная песня. — сказал Лукас. — «Вроде» мешается, — отметила рокерша. — Да ты даже не попробовала спеть, а тебе уже не нравится. — самого себя не понимал блондин не меньше девушки. — Я не говорю что мне не нравится. Просто… — Припев хотя бы, — перебивая убеждал парень. — Пожалуйста. То как было сказано это «пожалуйста» смутило Джесси во второй раз, но уже полностью. В глубине голубых глаз блондина она ощутила какое-то таинственное чувство, от которого на душе становилось приятно, но разобрать его не удавалось. Дождавшись своего момента, Джесси начала петь:We can do this all night Turn this club, skin tight Baby come on Pull me like a bass drum Sparkin' up a rhythm Baby, come on! Ooh ooh ooh ooh Rock my world into the sunlight Make this dream the best I’ve ever known Dirty dancing in the moonlight Take me down like I’m a domino Every second is a highlight When we touch don’t ever let me go Dirty dancing in the moonlight Take me down like I’m a domino…
Припев закончился. — Вот! — воскликнул Лукас, останавливая музыку. — У тебя хорошо получилось. Джесси его не услышала, и, сама того не замечая, кинулась в объятия. От такой неожиданности Лукасу стало уже трудно сдерживаться, и лицо покрылось красным оттенком. Девушке от своего поступка было не менее не удобней. В этот самый момент она ощутила двойное чувство: просвет радости и угрызение совести. Радость она ощущала благодаря тому, что Лукас не отказался помочь выбрать песню. Более того он сам предложил ей помочь. А совесть грызла — потому что теперь придется скрывать этот момент от Найджела. Несмотря на это Джесси не хотелось отпускать парня из объятий, хоть знала что надо отпустить. И делать этого ей не пришлось. Лукас сам выбрался из объятий брюнетки. — Джесси… — отводя ее руки от себя пытался он заговорить. Как и девушке ему было приятно это объятие, но внезапная мысль о ее парне не позволяла дальше наслаждаться этой минутой. — Тут… Такое дело. Понимаешь… — Извини. — делая шаг назад перебила рокерша. — Не знаю что на меня нашло. После этих слов Джесси развернулась и направилась в сторону двери. — Джесси. — позвал Лукас. У самого порога она развернулась в сторону голоса парня, который сам не знал что хочет сказать. — Если хочешь… — на ходу начал он подбирать слова. — Мы… Другую песню… — Не нужно. — замотала головой брюнетка и еще раз улыбнувшись в знак благодарности докончила: — Меня устраивает выбор. Лукасу уже нечего было что-то говорить, и просто смотрел как брюнетка скрылась по ту сторону порога комнаты. Он снова остался один в итак почти пустой комнате.* * *
Петра тоже не оставалась без дела. Вместе с Элис они перерыли всю гримерную в поисках того, в чем будет выступать рыжеволосая. Время шло. Одно платье, второе, но девушкам так ничего подобрать не удается. — Это тоже не нравится, — который раз протестовала Петра. Ей все еще не удается понять толк от наряда. — Не понятно, — сказала Элис, вешая очередной наряд на вешалку. Задумавшись, она осмотрела девушку с головы до ног. — Тебе не нравится, но мне кажется будто причина совсем не в этом. — А в чем тогда? — возбудилась девушка, и скрестила руки. Секретарь молча размышляла над словами участницы. Изначально казалось что не придется прикладывать особого труда что-то подобрать девушке на выступление, а если даже затянется, то это будет связано с трудностью определения выбора. Но им даже на маленький шаг не удалось продвинуться, из-за чего все мысли секретарши перевернулись с ног на голову. От раздумий отвлек стук в дверь. — Элис, — послышался голос Сайерса. — Можете выйти не надолго. — Входите, мистер Сайерс. — крикнула Элис. — Мы еще ничего не примерили. Дверь отворилась, и шоумен просунул голову. — Вы мне нужны не в гримерной, а в кабинете. — начал он объяснять. — Группа «Трио перцев» передумали выступать потому что один из членов группы уехал куда-то на неделю. И эта не единственная новость. Физиономия Сайерса скрылась за дверью. Элис ушла за ним, так как не может перечить боссу. Петра осталась одна в гримерной. «Фух! Наконец-то можно отдохнуть от этой возни с внешностью» — подумала она, рухнувшись на стул. Еще бы немного и девушка навряд ли выдержала бы всю возню с нарядом. Временный уход Элис принес ей какое-то спокойствие, однако мысль о внешнем виде не давал полностью расслабиться. И если так продолжится с возвращением Элис в гримерную, вряд ли тогда вообще девушка сможет принять участие в шоу. Раздался гудок. Петра нарочно стала игнорировать, ибо сейчас настроение у нее не было даже знать кто пишет смс-ки ей на телефон. Как на зло гудки не прекращались. И это серьезно действовало на нервы Петре. Ничего больше не остается делать как просто достать телефон. Сообщения пришли от Нейта: — «Привет, Петра. Как дела?» «Ты дома?» «Выйдешь?» «Ты хоть читаешь?» «Рыжая лисица ты там?» «Алло?»… Так можно пересматривать все смс-ки пока они не закончатся, а Нейт написал их ого-го всего за три минуты. Петра успокоилась. Даже усмехнулась из-за количества, после чего написала в ответ: — «Извини. Не знала что это ты пишешь». Ожидание ответа. — «Да я знаю. Ты как?». — «А сам как думаешь?». — второй раз усмехнулась она над смс-кой парня. — «Отбываешь наказание?». — «Угадал. Неделя срока». — «Ого! Долгий срок». — «Ничего. Подождешь». — «Не хочу ждать. Я тебя хочу!». От этой смс-ки Петра немного смутилась, и по приколу написала: — «Жениться надумал?» — «А можно?». — «Вот еще!». — «Шучу. И хочу встретиться. Ты знаешь где. Обсудим план очередного угона». Два последних слова Петра прочитала так, что заставила саму себя задуматься. — «Я пока не могу». Ожидание. — «Как? В чем дело?». Только что Петре показалось что выбирать наряд на выступление не такое муторное дело, как скрывать истинную причину ее отказа. Она же занялась своим любимым увлечением! И теперь боится что ее не правильно поймут. Поэтому она наврала парню: — «Пока разборки с отцом. Стоит подождать пока не утихнет. Сам прекрасно знаешь». Молчание. Прошла минута. Другая. Петре хорошо стало понятно что Нейтан будет ждать целую неделю. А значит она расскажет о своих планах позже. Телефон снова в кармане куртки. Петра уже думала что расслабится на какое-то время, но не тут то было. Снова раздался гудок телефона. — Да чтоб тебя! — раздраженно прошептала она, словно так и вела себя до этого. Рыжеволосую уже достал гудок. Она снова взяла телефон для того чтобы выключить его в конце концов. Стоило только взглянуть на экран она поняла что сейчас это невозможно. Во-первых, это не смс-ка, а звонок. Во-вторых — звонил отец. Зажмурившись, Петра подумала: «Господи. За что?» — и ответила на звонок: — Алло. — Петра! — раздался строгий голос. — Ты где второй день ходишь? Вопрос ее напугал. — Второй? — притворилась она словно не понимает. — А какой еще по-твоему? Или ты думала я не узнаю что тебя вчера не было дома?! По телу Петры начали бегать мурашки. — Где ты ходишь? — повторил вопрос голос в трубке. — Ты опять с этим идиотом, верно? — Папа. Дай мне объяснить. — попросила она поставив одну руку ко лбу. — Я слушаю. — В общем, дело в том… — Петра. В гримерную вернулась Элис. Секретарша была готова вернуться к раздумью над внешним видом рыжеволосой, но затихла увидев ее разговаривавшей по телефону. Петра тоже замолкла при появлении секретарши. — Петра, — позвал ее отец по телефону, — ты ответишь где находишься?! — Я в университете, — быстро ответила Петра. — В университете? — послышался удивленный голос. — С чего это вдруг? Петра попала в замешательство. — Ну да… — сквозь зубы ответила она. — Что-то с трудом верится, — слышался недоверчивый голос. Девушка взяла себя в руки и начала «говорить прямо»: — Ты хотел чтобы я начала ходить в университет? Пожалуйста. Я сейчас в университете. Она стала надеяться что разговор на этом будет закончен. — Я позвоню ректору. — Не надо ректору! — девушку накрыл страх при этом слове. — Это почему? — подозрительно спросил ее отец. Снова приходится врать. Петре самой не приятно, но ничего другого не оставалось делать. — Я… — на ходу думала она. — Меня… Меня наказали. — Что ты опять натворила? — Пропустила много. Теперь в театральный кружок придется мне какое-то время ходить. — И все же наверно лучше позвонить. — Могу передать телефон руководителю кружка. Она как раз рядом со мной. С этими словами Петра протянула сотовый Элис. Своим выражением лица она начала умолять секретаршу о помощи. Тридцатилетняя девушка взяла телефон и, на удачу Петры, начала подыгрывать: — Алло. Здравствуйте. Меня зовут Элисон Лоурен. Я руководитель театрального кружка… Облегчение на лице Петры выразилось так, словно на своих плечах она носила целую гору. — Да. Конечно, — прикрывала ее Элис. — Ректор… — Мистер Стивенсон, — подсказала Петра. — Мистер Стивенсон еще вчера сам привел ее ко мне. Разумеется из-за пропусков… — Двадцать девять пропусков. — Двадцать девять не малое количество пропусков, вы сами прекрасно понимаете. Да. Вчера у нас только началась репетиция очередного выступления. Ясно. Хорошо. До свидания. Элис вернула телефон Петре. — Алло. — Ты меня убедила, — прозвучал спокойный, немного мягкий голос. — Извини что не верил. Извини. Петре было трудно поверить в то, что услышала это слово от отца. — Да ладно, — махнула она рукой. — Я привыкла. — Серьезно. — настаивал голос в мобильном телефоне. — К тому же стоило догадаться, что если ты и сбегаешь во время наказания, то не являешься дома несколько суток. Ну ладно. Не буду отвлекать от репетиции. Увидимся дома. — А наказание? — спросила Петра как маленькая девочка. — Наказание аннулировано. Можешь вернуться через дверь. На лице девушки засияла улыбка. «Интересно, откуда он узнал?» — промелькнула в ее голове мысль, и сказала: — Хорошо. Пока пап. Разговор на этом закончился. Петра была не просто рада, а счастлива. Да, она наврала, но как еще быть? Как ей объяснить родному человеку то, что по-настоящему ее интересует? Из-за этого, вместе с счастьем и теплом от слов отца, девушка почувствовала страх. Она понимала: «Если отец узнает обо всем раньше времени, вряд ли удастся объяснить истинную ситуацию, а отношения станут еще хуже» — тогда мало ли куда ее отправят учиться. С другой стороны, кто ее сдаст? Брат? Он сам ничего не знает, да и отношения с ним у Петры хорошие. В общем, девушке придется какое-то время молчать, но оно будет того стоить, когда родной человек увидит свою дочь на сцене. Убрав телефон в карман Петра посмотрела на Элис. На ее лице почему-то мелькала хитрая улыбка. — Не знаю что вам сказать… — дружелюбно заговорила она с секретаршей. — Пустяки, — сказала Элис. — В твоем возрасте мне тоже доводилось пропускать учебные дни. — Вы бы знали наши с ним отношения, — настаивала рыжеволосая. — За то я точно знаю, что внешность пока подождет. — Серьезно? — снова обрадовалась девушка, ибо ей очень не хотелось сейчас над этим работать. — Я поговорила об этом с мистером Сайерсом. По-моему, вся проблема не в том что тебе не нравится. Платья тебе сами не подходят. — Что тогда делать? Не выступать? Элис покачала головой. — Я поработаю над этим. Потом, когда все будет готово, дам тебе несколько вариантов. А пока иди репетировать. Петра вышла из гримерной с радостным положением духа. Мир уже не казался ей таким серым как раньше. И даже в ее глазах начали заигрываться цвета радуги, которые наполняли оптимизмом, надеждой и желанием что-то делать.