Идеальный мюзикл

      Время подходило к 12:35 дня. К этому времени наши участники приостановили репетицию. Во-первых, перенапрягаться нельзя, ибо можно сорвать голос. Во-вторых, они ждали мистера Сайерса.        Ребята ничего не могли понять, когда пришли на очередную репетицию и не застали шоумена в кабинете. Обычно, мистер Сайерс всегда приходил в театр раньше всех. Если кто и мог конкурировать в этой гонке, то только Элис. Иногда секретарша приходила раньше своего босса. Поэтому, участники обратились к ней, чтобы узнать о причине отсутствии шоумена. Элис объясняла, что мистер Сайерс уехал по одному важному делу, касавшееся шоу. Что именно за дело секретарша ничего не сказала, сделав вид, будто ничего больше не знает.        Сейчас, все шестеро ожидали возвращение шоумена, столпившись возле его кабинета. Где-то минут десять назад, Элис сообщила участникам о том, что мистер Сайерс постарается вернуться к часу дня, с важным для них заявлением, и, конечно же, всем шестерым захотелось узнать об этом заявлении, из-за которого отсутствовал шоумен.       Царило молчание. Никто ни с кем не шевелил языком. Даже учитывая парное выступление Оливии с Акселем, и развивающий общий язык между Лукасом и Джесси, молчание многим казалось вполне нормальным. Но многим не значит всем. Лукаса такое молчание угнетало. Они, все шестеро, ждут одного человека, чтобы узнать от него важную новостью. При этом никто и не предпринимал попытки о чем-нибудь, с кем-либо поговорить. Обсудить новость шоумена, например. Не уж то все молчат из-за того, что каждый друг другу соперник в шоу? Такое суждение угнетало Лукаса еще больше.        — Кто может сказать, сколько сейчас время?       На самом деле, время его не интересовало. Но даже если бы он хотел это узнать, то достал бы телефон. А так, Лукас задал этот вопрос, чтобы как-то развеять атмосферу.        — Для чего, по-твоему, висят вон те часы? — небрежно ляпнул Айден, и, не отрывая взгляда от своего карманного зеркала, с которым он тренировал мимику, указал на старинные часы, висевшие над дверью кабинета шоумена.        — Они не рабочие, — сказала Петра. — Это антиквариат.        Айдену вдруг захотелось придраться.        — Тебе-то откуда знать?        — Элис сказала, — холодно ответила рыжеволосая.        — Элис? — усмехнулся Айден. — Про эту ерунду? Могла бы лучше рассказать о том, кто станет победителем в шоу.        — Точно не ты.        Айден оторвался от зеркала.        — Уверена? — продолжал он насмехаться.       Петра не ответила, переводя свое поле зрения в противоположную сторону от шатена.        — Ты даже свои слова обосновать не можешь, — не переставал распускать язык Айден. — Не уж то считаешь, что со мной можно тягаться? Да у меня шансов вагон, чем у вас всех вместе взятых. А знаешь почему? Потому что джаз — настоящая музыка. Не то, что ваша попса или рок.        — Только эта музыка не делает тебя лучше, — добавила от себя Джесси.       Внимание Айдена перешло к рокерше.        — Это почему? — небрежно спросил он.        — Хотя бы потому, что ты относишься к другим безо всякого уважения, — вмешавшись, ответил Аксель.        — Без уважения?! — возмутился Айден. — Ладно. Давай тогда рассмотрим каждого, кто здесь находится. Ты, учишь свою угрюмую напарницу танцам, а у нее даже пару шагов сделать не получается. Одним словом — горе-команда. Рокерша, чей парень не смог пройти в шоу. Петух, не умеющий выбирать песни, но интересуется временем. И рыжая, с полу мужским характером девушка. Возникает вопрос: кого и за что, здесь уважать?        — А ты самовлюбленный хвастун, — рассердилась Оливия.        — Я хотя бы на сцене выступать умею.       Его поведение не хорошо действовало на нервы Петры.        — Если ты сейчас не заткнешься, мой кулак залетит тебе в глаз! — пригрозила она.        — Пожалуйста! — бросил ладонью Айден, в сторону девушки. — Что и требовалось доказать. Уважать здесь некого.       Петра больше не могла выносить поведение шатена, и направилась в его сторону. Хруст пальцев и твердые шаги ничему хорошему с ее стороны не сулили. Айден, похоже, не собирался уклоняться или убегать. Все что он сделал, так это только убрал свое зеркало в карман брюк, и встал перед девушкой.        Засучив рукава куртки, Петра приготовилась наносить удар. Насколько он окажется силен ее не волновало. Все чего она хотела — проучить Айдена за насмешки. Следующею секунду рыжеволосая потратила на еще один шаг, и на хороший размах. Еще мгновение, и кулак попадет по своей цели. Однако предыдущей секунды оказалось вполне достаточно, чтобы чья-то рука предотвратила удар. Причем эта рука держала кисть рыжеволосой так крепко, словно была каменной.        Петра оглянулась на того, кто помешал совершить ей удар. Им оказался Лукас. Он стоял спокойно, крепко сжимая кисть девушки.        Присутствующие тоже удивились. Никто и подумать не мог, что парень, вроде Лукаса, возьмет и помешает ударить того, кто всем болтал гадости.        Особенно была удивлена Петра. До этого момента ей и в голову не могло прийти, что блондин может быть достаточно сильным. Ведь Лукас, на вид, все это время казалось, не принадлежал к числу тех, кто применяет физическую силу. И вот, ни с того ни с сего, он ломает все предполагаемые ожидания, если даже не в плане силы, то во всяком случае из-за совершенного поступка.        Всматриваясь в самую глубину глаз рыжеволосой, Лукас спокойным голосом оправдался:         — Это не способ решения конфликта.        Произнесенные слова подействовали как настоящее заклинание. Петра разжала кулак, и понемногу ее рука утратила накопленное напряжение. Когда рука девушки окончательно расслабилась, Лукас отпустил ее. Однако лицо Петры по-прежнему оставалось полным гнева.       — Какой тогда способ, по-твоему, можно считать лучшим? — холодно спросила она, бросая взор на самолюбивого певца джаза.       Остальные участники тоже хотели услышать ответ Лукаса, ибо никто не был ни «за», но и не «против» того, чтобы Петра разок ударила Айдена.       Понадеявшись, что гнев рыжей еще раз не вспыхнет, а хвастун перестанет наговаривать всякой ерунды, блондин подошел к стулу, где сидел до этого, но садиться, сейчас не торопился.         — Кому-то из вас, — заговорил он, — предложенная мысль покажется бредовой, но как я сам считаю, это лучше чем махаться кулаками.        После сказанного Лукас серьезно посмотрел на Петру, переварившую гнев, и Айдена, не думавшего даже о том, чтобы поблагодарить блондина. Остальные трое вмешиваться пока не собирались, ибо пока что дело их не касалось.        — Ну и что ты предлагаешь, Конфуций? — ехидно спросил Айден.        Как раз Лукас ждал того, чтобы кто-то из присутствующих задал этот вопрос. Присев на стул, прямо ответил:        — Познакомиться.        Подобное предложение прозвучало странно и очень неожиданно.        — Познакомиться?! — еще сильнее возбудилась Петра. — Ты считаешь, что познакомившись, конфликт вот так решится?        — Почему нет? — так же прямо и спокойно продолжал говорить Лукас. — Пусть каждый из нас расскажет немного о себе остальным, а там видно будет.        Никто из присутствующих не думал подавать голос.        Аксель, хоть и мог завалить гитариста тонной вопросов, не собирался говорить от того, что так и не понимал его замысел до конца. Айден, в этот раз, решил промолчать, довольствуясь тем, что лекция гитариста просто его смешила. Девушки тоже не находили подходящих слов, при том что каждая из них восприняла по-разному поведение Лукаса в данной ситуации.       Петра очень хотела разобраться с Айденом путем применения силы, но Лукас до того накрутил ей мозги, что желания драться у нее делось куда-то в бездну, а говорить и подавно не хотела. Оливия, напротив — была полна впечатления, наблюдая за тем, как грамотно парень предотвратил драку. Конечно, Айден и ее успел доконать за несколько дней, но, все же, сохраняя благоразумие, больше разделяла мнение гитариста. Что же касается Джесси, то ее заинтересовала сдержанность Лукаса, ибо Найджел, будь на его месте, с удовольствием побил бы хвастуна. Но, несмотря на развивающие в хорошую сторону дружеские отношения с блондином, рокерша не торопилась влезать в беседу.       — Я серьезно, — все еще пытался Лукас как-то сблизить всех участников между собой. — Или вы считаете, что лучше молчать?       — Знаешь такую пословицу: «молчание — золото»? — все насмехался Айден.        Не обращая внимания на издевательства, Лукас поступил проще. Он вновь покинул свой стул, и, встав в ту самую серединку, перед всеми участниками, открыто заговорил:        — Меня зовут Лукас Харди.       Одновременно гитарист думал, что его рассказ вряд ли будет хоть кто-то слушать. Можно было просто прерваться, вот только зачем тогда надо было начинать? Пытался развести разговор и тут же на полпути закончить. Э нет, парень был готов выглядеть глупо со стороны рассказчика, попытавшийся познакомить участников между собой. Неожиданно, Джесси, спустя время раздумий, решилась все-таки вступить в разговор.       — Привет, Лукас, — поприветствовала она гитариста, пододвигаясь со стулом к нему.       На лице брюнетки выразилась легенькая дружелюбная улыбка, от которой блондин почувствовал прилив красного оттенка на лице. Сопротивляться удавалось с трудом. Еще немного, и Лукас не выдержал бы, став красным как помидор. К счастью для него, красный оттенок предотвратило еще два голоса:       — Здравствуй, Лукас. — одновременно поприветствовали Оливия и Аксель.       Какое-то время Оливия, как всегда, не могла найти в себе уверенности, чтобы открыто поддержать блондина. Только после присоединения Джессики уверенность у нее появилось. Аксель последовал за ней.       Петра, чей взгляд оставался сухим, пересматривала четырех участников, размышляя о мысли Лукаса. Его идея рыжеволосую не особо устраивала, но одновременно ей казалось, что в чем-то он прав. Обдумав, как следует, она, взяв для себя стул, поступила также как и первые три участника.       — Здравствуй, Лукас, — представилась рыжеволосая, сделав характер по проще.        В итоге, образовался круг беседы, где ребята приготовились рассказать о себе и послушать других. В тот же миг в круг присоединился Айден.       — Рад познакомиться.       Лукас, запомнив насмешку Айдена, хитро улыбаясь, напомнил:       — Кто-то говорил «молчание золото»?       Шатен ничего не сказал, плотно сжимая скрещенные руки. Такое напоминание ему не понравилось, но ведь он не может начать что-то снова доказывать. Просто желания не было.       Так, спустя минуты молчания, Лукас продолжил:        — Мне девятнадцать лет. Учусь в университете искусств на факультете музыки.       Лукас на секунду приостановился, чтобы пересмотреть лица всех участников. Никто вроде не отрывал слуха от произнесенных им слов.        — Я живу за углом Хиллен-стрит, вместе с тремя своими друзьями. За аренду дома платим вместе. Друзей зовут Сэл, Мэтт и Мэй. Они, как и я, тоже учатся в том университете, но на других факультетах. Сэл учится на кинорежиссера, мечтает снимать свои фильмы, и показывать на большом экране. Иногда собирает нас вместе смотреть какой-нибудь фильм. Часто, после просмотра он пересказывает, сколько ушло бюджета, кассовые сборы, время съемок и всякое такое. Мэтт хочет стать писателем. Бедняга не покладая рук думает об учебе до такой степени, что часто засыпает за компьютером или в кровати, с горой книг и тетрадей. Последняя, Мэй, учится на повара, и планирует открыть свой ресторан…        — Вот уж не думал, что готовить тоже искусство, — с насмешкой перебил Айден.        — Замолкни! — твердо произнесла в его сторону Петра. Так твердо, что ее пальцы сжались в кулак.       Лукас возобновил рассказ:        — Как же я увлекся музыкой? В одиннадцать лет родители мне подарили MP3 плеер. На нем я часто слушал музыку и старался одновременно петь. Таким образом, у меня выработался голос и слух.       Сделав паузу, парень осмотрел лица слушателей. По-прежнему, внимание было сфокусировано в его сторону.        — Был популярен в школе, за свои несколько побед в музыкальном конкурсе среди школ города, — продолжил он. — В пятнадцать лет я окончательно понял, что музыка — мое призвание. Вместе с этим, я решил научиться играть на каком-нибудь инструменте, так как только хорошего голоса, мне было не совсем достаточно. К счастью, у папы был друг, который умел играть на гитаре, и научил этому меня.       Лукас приостановил рассказ. Он задумался о чем-то, что не хотел вспоминать, от чего в душе стало неудобно. Парень размышлял: «Стоит ли ее рассказывать?» — на что самому себе отвечал: «Можно было бы рассказать только одному человеку, но зачем ей-то знать?». Молчать тоже не вариант. Все-таки, на месте рассказчика, сейчас он, и заканчивать надо ему.        — Ну… Вроде все.       Минутное молчание.       — Спасибо, Лукас, — сказала Джесси, чья улыбка вызывала у Лукаса смущение. — Правда, было интересно.       — Можно теперь мне о себе рассказать? — потянула руку Оливия. Характер Лукаса, на момент рассказа, прогнал ее стеснительность, и теперь девушка сама хотела рассказать о себе.       Одобрительный взгляд участников говорил за себя. Оливия села прямо и положила ладони на колени.       — Меня зовут Оливия Ретчер. — представилась она также как блондин в начале своего рассказа.       — Привет Оливия. — также поприветствовали ее участники.       — Мне семнадцать лет. Я живу со своей мамой, младшим братиком с сестренкой и с дедушкой.       — Ну, теперь понятно, почему ты такая простушка, — снова сболтнул Айден.       — Ты для комментирования сюда пришел? — сердито спросила Джесси.       — Ладно, молчу.       — Продолжай, — обратилась рокерша к рассказчице.       — Пением я увлеклась в десять лет. Где-то так, точно не помню. Мне просто очень нравилось. Мама и дедушка постоянно слышали, как из комнаты маленькой девочки доносился мелодичный голос. Вот так я училась пению. Соседи тоже говорили, что у меня талант петь, но…       Оливия затаила дыхания. Сердце в ее груди заколотилось быстрее. В горле появился комок, который она с трудом сглотнула.       — Но… — протянул за ней Аксель.       — Но я не выступала на сцене, — сквозь зубы призналась Оливия.       — Ни разу? — спросил Лукас.       — Да… Нет… Не совсем. Б-был однажды шанс показать себя, но не удалось им воспользоваться.       — Что же произошло? — дружески интересовалась Джесси.       Глубоко в легкие Оливия набрала воздух.       — Как-то в школе мне предложили выступить в музыкальном конкурсе. Дедушка, как только узнал, начал подталкивать меня, и я согласилась. Но в день выступления…        Голос терял свою интонацию. Девушка заежилась. Прямая осанка заметно согнулась, обе руки попарно схватились, и опустилась голова.       — Я до такой степени перенервничала… — нервно зазвучал тон ее голоса. — В общем, не выступила. Сбежала пред самой своей очередью. Целый день из комнаты не выходила.       Для Оливии это капля была последней. До такой степени близко к своему сердцу девушка восприняла эту самую каплю, что не удержалась закрыть ладонями лицо.       — Но ты ведь ради этого пришла — выступить на сцене. Показать себя. — продолжала дружелюбно говорить Джесси, подвинулась к Оливии ближе и ласково погладила ее по плечу.       Такая поддержка как раз было то, что нужно для Оливии, и ладони вновь открыли ее лицо.       — Меня и здесь дедушка подтолкнул, — со вздохом сказала она. — Нашел у порога объявление, и принес мне. Теперь я боюсь, как бы такое не повторилось.       — Обещаю. Оно повторится, — не сдержался Айден.       С этим комментарием он навлек на себя еще больше негативных взглядов, чем до этого.       — Можно мне размять об него кулаки. Для профилактики, — еле сдерживаясь, спросила Петра у Лукаса.       — Пока не стоит, — убедительно ответил блондин, и обратился к стеснительной. — Это все?        Оливия покивала головой.       — Тогда приятно познакомиться, — улыбнулся он также дружелюбно, как сейчас улыбалась Джесси.       — Считай, у тебя появился новый друг, — сказала рокерша застенчивой девушке.       Оливия взглянула на Джесси.       — Правда?       — Два друга, — поддержал Аксель, и внимание остальных перешло к нему.        У совсем простой девушки начали появляться друзья. Радость выражалась не только на лице Оливии, но и на лицах первых двоих, назвавшиеся «друзьями».       Петра, глядя на эту картину, натянула улыбку, что являлось самым настоящим чудом. Но в ту же самую секунду, ее лицо, почему-то сразу потускнело.       — Рада, что вы подружились, — сказала она, потупив взгляд к ногам.       Тон грустной нотки голоса оказался заметным для всех собравшихся.       — Все в порядке? — спросил Лукас всматриваясь в лицо рыжеволосой.       — Да так. Мелочи, — уклонилась Петра.       — Моя очередь, — добровольно вызвался Аксель.        Возражений не было. Все-таки беседа завязалась как раз для того чтобы познакомиться. Разок откашлянув, танцор начал:       — Мое имя Аксель Кейдж.       — Привет Аксель.       — Мне, как и Лукасу, тоже девятнадцать лет. Наверно старше? Верно?       — А какая разница? — переспросил блондин.       — Неважно, — отмахнулся рассказчик. — Короче, я бываю двух типов характера: дружелюбный до милоты и жесткий как кирпич. Второе проявляется, только если обидят кого-то из тех, кого я считаю другом.        Молчание. Слушатели ожидали продолжение рассказа.       — Дальше, — попросила Джесси.       — Все. — спокойно ответил Аксель.       — Как? Так мало? — спросила Оливия.       — А я так понял, это все что ты о себе знаешь? — очередной раз пристал Айден.        Весь негатив участников вновь хлынул в сторону шатена, на что он сказал:       — Это был сарказм.       — Лукас! — резко обратилась к блондину Петра, показывая свои трясущиеся от нервов руки. — Этот гад выводит меня. Даже руки уже пытаются объяснить, что он скоро доболтается.       Лукас по-прежнему вел себя спокойно, но теперь с более серьезным выражением лица. С Петрой шутить точно нельзя, но Айдену все равно. Может это из-за того, что Лукас за него пока заступается? Он, конечно, мог бы позволить рыжей разок ударить насмешника, вот только не хотел доводить дело до драки. Поэтому, не обращая внимания на насмешника, и недовольство Петры, гитарист обратился к Акселю:       — Тебе точно нечего рассказывать?       — Рассказывать?.. Не… Не знаю. — почесал затылок танцор, и, как блондин, перестал обращать внимание на Айдена. — Вроде ничего интересного. Живу я один. Родители решили, мол, совершеннолетний — пора жить отдельно. Вокалу тоже самостоятельно учился. Что еще?       — А танцами как увлекся? — уловила Джесси.       Аксель не ответил. Вместо этого он заметно растерялся. Его глаза забегали в поисках точки, на которую можно было твердо опереться, дабы не сталкиваться со взором остальных. Однако сколько бы Аксель ни старался, точку найти не удавалось.       — М-м-м…. Ну… Эмм… Э-э-э… Я… А… — слышалось из-под его уст.        Петра заприметила что-то такое, чего не хотел говорить парень.       — Стесняешься? — затянуто спросила она.       — Я?! — взбудоражился Аксель. — С чего бы?       — Ты тараторишь: «Э… А… М-м-м…» — передразнила рыжеволосая.       Почувствовав себя неловко, Аксель сжал зубы, чтобы перестать произносить звуки, которые, как ни странно, пролетали мимо его же ушей. Было понятно — если так и дальше стараться отмазываться, то ситуация еще больше усложнится.       — Аксель, — заговорил с ним Лукас, — не стоит стесняться того, по какой причине ты занялся хореографией. Оливия и то, нашла в себе уверенности, и рассказала о себе даже немного личного, хотя этого не нужно. У тебя же здесь ничего личного не связано?       Парень почувствовал себя на месте своей напарницы, когда на репетиции она вела себя неуверенно и пессимистично относилась к своим способностям в хореографии.       — Ладно, расскажу. — сдался танцор.        Участники второй раз приготовилась слушать брюнета. К этому времени Айден, из-за отсутствия стула, начал чувствовать себя менее комфортно, чем в начале беседы.       — С чего бы начать? — спросил самого себя Аксель. — Причина, по которой я стал хореографом, была в любви. Хотя, нет. Наказание сыграло здесь большую роль. Или любовь? Или все же наказание?..       — Так любовь или наказание? — вырвалось из уст Айдена, больше приготовившегося смеяться, нежели слушать.       — В общем, — твердо поставил танцор, — мне было четырнадцать…        Аксель набрал воздух во все легкие.       — Я, на тот момент, был влюблен в одну девочку. Признаться ей мне не хватало смелости…       Пауза.       — Короче! — прямо произнес он, взмахивая руками. — Это произошло на ее день рождения. Она пригласила всех желающих, и я этим решил воспользоваться. Оставался только подарок. Я хотел подарить ей что-то максимально оригинальное, и нашел это. А именно — фейерверк.        Интерес слушателей постепенно возрастал.       — У нас дома была целая коробка. Я взял без спроса штук двадцать ракет, и отправился к ней. Праздник запланировали на вечер.        Аксель еще больше скорчился.       — Народу набралось достаточно много, и при первом взгляде на ракеты, меня попросили запустить, так как тот, кто тоже хотел привезти ракеты, запаздывал. Скажу честно, я ощутил неимоверное счастье.        Губы брюнета, прочему-то, начали дергаться к улыбке.       — И пока я подготавливал фейерверк, собрались все кто пришел на вечеринку. Та, ради которой я отважился на этот поступок, стояла в самом первом ряду. В одной руке у меня была зажигалка, в другой — фитиль. Я ни на кого не обращал внимания, просто сказал: «С днем рождения!» — и зажег фитиль.       Танцор, почему-то, натянул улыбку.        — Позже, мои порядочные родители были злы на меня за то, что взял без спроса фейерверк и поздно вернулся домой. В наказание записали в кружок по хореографии, и вначале мне слушать не хотелось. Однако стоило там оказаться, как я передумал и сам охотно захотел, потому что та девушка тоже посещала кружок.       — И она же тебе помогала? — поинтересовалась Оливия.       — Верно. Верно…        Аксель почему-то приостановился. Открытая интонация голоса начала заметно падать. Вместе с этим слетела и улыбка, с которой парень вел рассказ.        Пользуясь очередной паузой Петра, равнодушно, но все же спросила:       — Ты поэтому тараторил? Как из-за девушки увлекся танцами?        Аксель замотал головой.       — Не поэтому. За тот год, что у меня был, я так и не признался ей. Думал, успею.       — Что случилось? — спросила Джесси, решив подать голос в сторону нового друга.        Аксель снова вздохнул.       — Она уехала. В другой город. Пришел в школу — ее нет. На репетиции — нет. Решил навестить, думаю: «Заболела что ли?» — и как выяснилось, они переехали.       Выражение его лица само за себя говорило — рассказ закончен. Нависла такая тишина, при которой даже муху можно хорошо расслышать. Участники не могли подобрать, подходящих слов для разговора. Большинство из них притом, что Аксель, как, оказалось, занялся танцами принудительно, ну, а любовь — увлекла.       Разочарованный Айден не знал что говорить. Услыхав во время рассказа «наказание», он начал ожидать чего-то более яркого в этом плане, нежели просто взять без спроса фейерверк. Надежду на что-то интересное придавало поведение танцора, но и тут шатена поджидала с трудом контролируемая досада.       Петра, в отличие от остальных, восприняла рассказ неоднозначно. С одной стороны, история о не раскрытой любви, не показалась ей особо интересной. С другой, переданные чувства рассказчика смогли проникнуть в самую душу девушки, да так глубоко, что она почувствовала тяжесть.       Из рассказов трех участников Петра сделала для себя вывод, что между их родителями есть кое-что общее. А именно — понимание. Рыжеволосая напрягла глаза, дабы не позволить слезам выступить на показ остальным. Это вполне естественно, ибо ее отец, по сравнению с остальными, не интересуется ее увлечениям.        Неожиданно для всех Аксель ярко блеснул улыбкой.       — С другой стороны, — сказал он. — хореография стала частью моей жизни.       Оливия, тоже, как и напарник, улыбнувшись, в шутку спросила:       — Как тебе так удается заражать остальных своим настроением?       — Не знаю, — пожал плечами Аксель. — Но возможно…. Нет, все равно не знаю.        Лукас протянул ему свою руку.       — Возможно, это не так важно. Главное познакомиться приятно, — сказал он, в то время как брюнет протянул свою руку и пожал в ответ.       — Соглашусь. — подтвердил танцор. — Как с первым, так и со вторым суждением.       — Можно мне уже рассказать о себе? — перебила их Джесси, все еще ожидая своей очереди.        Ребята прекратили рукопожатие.       — Я еще спросить об этом не успел, — сказал ей Лукас.       — Потому что я вошла во вкус, — очередной раз улыбнулась Джесси.       С каждой улыбкой рокерши, с каждым мгновением с ней на душе блондина становилось очень приятно и горько одновременно. Ему все еще трудно смириться в отсутствии шанса, пусть хотя бы маленького, стать с ней парой. Обидно, но что поделаешь? Рушить чью-то любовь ради любви? Нет, так Лукас поступать не собирается.        Как и в предыдущие разы, участники устремили внимание на следующею рассказчицу.       — Я — Джессика Уильямс, — представилась рокерша.       — Привет Джесси. — единогласно поприветствовали слушатели.       — Мне восемнадцать лет. Я живу вместе со своим парнем. Вернее, он живет со мной. Квартира мне принадлежит.       Небольшая пауза на размышление, и Джесси продолжила:       — Много слушать вам вряд ли будет интересно, поэтому сразу перейду на тему музыки. Когда мне было восемь, я попросила родителей записать меня в вокальный кружок, что они одобрили. А еще немного позже занялась уроками игры на гитаре.       Снова пауза.       — Выступала в школе, не один раз. В старших классах я уже твердо поставила себе цель развивать музыкальную карьеру. Кстати именно музыка, свела меня и Найджела. У него с друзьями в школе была рок-группа. Помню, как он предложил вступить к ним, в качестве второй вокалистки, потому что им нужна была девушка с певучим голосом, и я непременно согласилась.        Участники слушали, не отрывая ушей. Лукас, казалось бы, тоже слушал с интересом, тогда когда на самом деле с горе пополам принимал действительность.       — Чуть позже я тоже захотела играть на электрогитаре, и в скором времени научилась, благодаря умением игры на обычной акустической. Так сказал Найджел. А еще через некоторое время у меня появилась своя электрогитара.       После выпускного, мне не хотелось куда-то поступать, и, вместе с Найджелом, мы начали стараться развивать нашу группу. На сегодняшний день, в группе состоим только мы вдвоем. Другие двое стали слишком деловыми и продолжать играть с нами не имели возможности. Тогда мы дали новое название группы — N&J.       Пауза.       — Однако должна признать, что первое время было для нас тяжелым. Фактически дела не хотели строиться. Где-то, скажут: «Слишком громко». Или: «Мы вам перезвоним». Полгода мы старались найти заведение, где могли бы нас оценить. Совсем недавно нам это, наконец, удалось, и дела начали постепенно принимать свои обороты. Примерно в пару километрах отсюда находится кафе «За обедом с музыкой», где нам удалось договориться выступать каждую пятницу.       — Спасибо за информацию, — снова подал голос Айден, попытавшись как-то развеяться после истории Акселя. — Теперь я знаю, куда не буду ходить по пятницам.       Опять негативный взор со стороны участников. Но в этот раз, прежде чем Петра успела произнести слова, первым успел заговорить Лукас.       — Будешь продолжать нести всякую чепуху, я перестану удерживать Петру.       Рыжеволосая удивленно посмотрела на блондина, ибо не могла поверить в сказанные им слова. Однако, почему-то, никакие эмоции на ее лице не выражались.        Айден, в свою очередь, почувствовал что-то не такое в поведении Лукаса. «С чего это ты начал угрожать мне?» — подумал он, хмыкая носом.       — Что дальше? — с интересом обратилась Оливия к Джессике.       — Да вроде все. — ответила рокерша. — Я не знаю что еще рассказать.       — А про шоу как узнала? — задал вопрос Аксель, несмотря на то, что сам, во время своего рассказа и слово об этом не произнес. Вероятно, танцор просто хотел о чем-нибудь спросить рокершу, как она раннее спрашивала его о танцах.       — На остановке, где мы ждали поезд, пролетело несколько листовок. Найджел выкинул, а я подобрала, но при этом поезд уехал.       — Я тоже упустил автобус, когда подбирал объявление, — с интересом поделился Лукас.       — Вот так совпадение, — заметил Айден.        Опять общий взор направился в его сторону.       — Ну и что такого я на этот раз сказал? — недовольно произнес шатен.       — Может, ты тоже расскажешь о себе? — переспросила его Оливия, вдохновенная примером Лукаса.       Певец джаза скорчился.       — Почему сразу я следующий?! — начал он было возникать.       — Как бы все рассказывают, — ехидно подметила Джесси.       — Я не говорю, что не собираюсь говорить о себе. Просто я хотел начать рассказывать после…        Айден указал участникам в сторону Петры, ссылаясь на то, что хочет участвовать в беседе последним.        Петра ничего пока говорить не хотела, но вести рассказ о себе не противилась. Просто, молча сидя на своем месте, она ожидала каких-то решений от остальных участников. А кто будет следующим рассказчиком, ей было абсолютно все равно.       Однако долго ждать не пришлось. Айден, рассматривая лица участников, мысленно сочинил себе, что участники, якобы, взором ругают его в «переводе стрелок», а «стрелочник» далеко было не его. Поэтому чтобы доказать им обратное, он, с какой-то неохотой, заявил:       — Позвольте представиться — Айден Джеймс.       — Привет Айден. — поприветствовали его участники, как и до него остальных.       — Мне девятнадцать. На данное время нигде не работаю и не учусь.       Все сказанное звучало как-то небрежно.       — Можешь, пожалуйста, спокойней рассказывать? — попросил Лукас.       — Ладно, — выполнил шатен просьбу его и продолжил: — Я обучался в профессиональной музыкальной школе пению, игре на духовых и клавишных инструментах. Из духовых больше по душе мне кларнет. Такая возможность у меня была благодаря моим состоятельным родителям.       — Почему джаз? — спросила Джесси, решив дать ему шанс в плане общения.       — Просто. Мне нравится.       Айден снова замолчал. Выражение его лица неожиданно стало серьезным. Участники даже удивиться не успели, как Айден психанул и отошел от них.