Счастье

      Два парня, альфа и омега, спокойно шли, не обращая внимания ни на кого. Всё было правильно. Никто не мог сказать ни слова о том, что они не могут быть вместе. Чудесный омега рядом с восхитительным альфой чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Вот только никто из них не ожидал, что неприятности наступят так скоро.       — Так, так, так… Кого это я здесь вижу? — Старатель появился со спины парней словно гора. Шото моментально среагировал и спрятал Мидорию за своей спиной. Да, хоть он и довольно сильный, но от отца можно ожидать чего угодно.       — Шото, что ты делаешь рядом с этим отбросом? — в его голосе чувствовался лёд и абсолютная решимость ничего из сказанного сыном не воспринимать в серьёз.       — Отец, Мидория — мой омега. Ты никогда не сможешь помешать нам быть вместе. А если ты против нас только из-за того, что у него нет причуды, так она у него есть! Никакой он не отброс!!!       Изуку боялся даже пошевелиться рядом с этой горой из мышц, огня и злости. Его сердце танцевало чечётку, а рука сильно сжимала руку альфы. От слов младшего Тодороки у омеги появились силы. Несмотря ни на что, они будут вместе.       Старатель на какое-то время выпал из реальности. Он не мог поверить в слова сына. Как у этого щенка могла появиться причуда? Не из воздуха же! Не поверив, родитель нахмурился, слушая дальше.       — Если ты не веришь мне, то Мидория может показать тебе свою причуду! Только не здесь. Можешь посмотреть записи приёмной комиссии Юэй. Мидория учится вместе со мной…       К концу голос Шото становился всё тише, а его руки дрожали. Он всю жизнь боялся отца и того, что он может сделать.       — Я с удовольствием на это посмотрю… — Старатель усмехнулся и в ожидании этого взглянул на сына.       Шото растерялся. Такого точно не ожидал. Он думал, что сейчас отец схватит его и закроет в каком-нибудь подвале, но этого не произошло. Мидория, заметив состояние парня, сказал что-то о парке неподалёку, куда они и направились.       Мысли Старателя были смешанными. Он был сугубо против этих отношений, но слова о том, что у этого парня имеется причуда, что-то поменяло внутри старшего Тодороки. Это странно. Слишком странно. Может, он уже стареет, и поэтому становится более слабохарактерным? Вполне возможно. Но всё же, если этот Изуку Мидория не сможет впечатлить его, то он немедленно уводит Шото домой и переводит его на домашнее обучение.       Все вместе они довольно быстро дошли до сияющего изумрудами парка. Высокие деревья тянулись к солнцу и игрались с его лучами. Было великолепно чувствовать тепло на коже и осознавать, что прямо сейчас они заслужат одобрение отца Шото и смогут быть вместе во всех смыслах этого слова.       — Ну, я жду твоего представления, Мидория Изуку…       Омега нежно улыбнулся своему альфе и, сказав, что с ним всё будет хорошо, отпустил руку Шото. Мидория глубоко вдохнул, приготовившись показать всем свою причуду, доставшуюся ему от папы-омеги.       Встав в стойку, Изуку сжал руку в кулак и медленно разжал её. Рука покрылась красными светящимися молниями. Парень высоко прыгнул и после этого, упав, со всей силы ударил землю, заранее проверив, нет ли рядом людей. Ударная волна заставила землю глыбами подняться вверх, скрыв парня из виду на несколько секунд.       Шото начал нервничать. Если их идея не сработает, то им не только придётся придумывать новую, нужно будет ещё и как-то отмазаться от полиции. Всё же Мидория прямо сейчас разрушает добрую часть парка.       Уничтожив глыбы, Мидория превратил их в чистый и мягкий песок. Опустившись на землю, Изуку опустил голову. Видимо, у него ничего не вышло. Рука начала немного побаливать. Всё же земля была довольно твёрдой. Опустив голову, Мидория начал мысленно прощаться с Шото.       Старатель потерял дар речи. Он и подумать не мог, что у какого-то омеги может быть такая сила. В голове моментально всплыл образ их будущего ребенка. Испепеляющий огонь, замораживающий всё и вся лёд и конечно же безмерная сила, способная свернуть горы. Мужчина усмехнулся. Чем-то эта причуда напомнила ему Всемогущего. Теперь альфа понял, что зря запретил мальчикам видеться.       Шото сжал руки в кулаки. Мидория выглядел потерянным и отчаявшимся. Он стал похож на выкинутого котёнка. Захотелось обнять омегу и успокоить. Сказать, что он несмотря ни на что будет с ним. Парень сделал было первый шаг навстречу своему омеге, но в этот момент заговорил Старатель.       — Если честно, то я не ожидал такого от тебя. Поверить не могу, что у омеги может быть такая сила. Простите за то, что помешал вам быть вместе. Думаю, вы можете сегодня заночевать в моём доме. Меня всё равно поставили на ночную смену.       Старший Тодороки усмехнулся и ушёл. Он и так нарушил устав, покинув территорию, которую должен патрулировать. Но оно того действительно стоило…       Какое-то время парни молча смотрели в спину уходящему герою, но когда до них дошёл смысл сказанного, они широко заулыбались и, ни говоря ни слова, бросились в объятья друг друга.       — Мы справились, Шото…       Изуку прижался к Тодороки, вдыхая прекрасный запах своего истинного…       Через час парни всё же решили пойти домой к Тодороки.       — Шото, теперь ведь всё будет хорошо? Ты никогда не уйдёшь от меня, а я от тебя…       — Хоть это и звучит слишком слащаво, но да. Так и будет, Мидория, так и будет…       Уже поздно вечером, когда парни успели уже и поужинать, и сделать домашнее задание, и поиграть в приставку, Изуку понял, что сегодня произойдёт то самое, что девственниками не произносится. Сегодня они наконец-то пойдут дальше простых поцелуев. Даже вполне возможно, что Шото поставит ему метку, о которой мечтает почти каждый омега. Вот только несмотря на физическую готовность ко всему этому, руки Мидории нервно подрагивали, когда он хоть мельком посматривал на двуспальную кровать.       Комната Шото была довольно комфортная, в отличие от всего остального дома. Или это просто Мидория привык к стилю альфы? Вполне возможно, но несмотря на это именно этот слегка мрачный, но уютный, и в то же время милый образ засел в сердце Изуку.       Время далеко за полночь. Мидория же думает о том, что сейчас они вряд ли просто лягут спать.       В этот момент Шото медленно подошёл к Изуку со спины.       — Мне страшно… — омега прижался к альфе спиной.       — Если ты не хочешь, то мы можем просто лечь спать. Всё равно завтра в школу…       Изуку повернулся к Тодороки лицом.       — Я сказал, что мне страшно, а не то, что я не хочу!       Положив руки на талию омеги, Шото усмехнулся. Всё же он получил себе просто удивительного омегу.       — Шото, скажи, почему ты всё время наклоняешь голову немного в бок? Словно хочешь что-то скрыть от меня…       Альфа вздрогнул. Эта привычка у него уже очень давно. С того момента, как он получил этот дурацкий шрам…       — Может, не будем об этом?..       Он опустил лицо на плечо омеги. Сейчас ему совершенно не хотелось думать о чём-то плохом. Его Мидория наконец-то рядом. Им теперь не нужно ни от кого прятаться. Почему его прошлое по пятам следует за ним, и каждый раз напоминая о себе особо изощрённым способом?       — Шото, мы — пара, и я не хочу, чтобы у нас были секреты друг от друга. Это всё из-за шрама, да?       Изуку поднял лицо Тодороки, погладив и поцеловав шрам своего любимого.       — Да… Из-за него мне постоянно кажется, что люди смотрят на меня и осуждают того, кто это сделал, хотя во всём этом виноват я сам…       Впервые за долгое время Шото решил рассказать кому-то историю о своём страшном шраме. Мидория слушал его и не перебивал. Он чувствовал, что прямо сейчас открывает замок, разрушает стену, которую воздвиг альфа вокруг себя, желая защитить своё сердце от боли. Омега чувствовал, что сейчас они станут ещё ближе…       — Я поверить не могу, что тебе пришлось столько всего пережить. Шото, я уверен, тебе нужно поговорить с твоей мамой. Она наверняка очень сильно любит тебя… Мне же кажется, что этот шрам ни чуточку тебя не портит…       Омега продолжал поглаживать израненную кожу альфы. Тодороки же чувствовал, что с каждым прикосновением омеги, его шрамы зарастают. С каждым разом ему становится легче.       — Мидория, солнышко, раз у нас вечер откровений, может, расскажешь мне секрет своей причуды?       Изуку вздрогнул. Чего-чего, но именно этого вопроса он не ожидал.       — Хорошо, я расскажу тебе… Только пообещай, что это останется между нами и ты больше никому о ней не расскажешь.       — Обещаю… — Шото прижал к себе омегу и сел на кровать, усадив Изуку на своих коленях.       — Причуда моего отца называется «один за всех». И дело в том, что эта причуда может быть только у омеги. Она передаётся по наследству, но это не всё. Предыдущий носитель должен передать её добровольно. То есть не обязательно своему сыну, но в последние несколько поколений она предавалась в моей семье от отца омеги к сыну, изначально родившемуся без причуды. Вот такая у меня странная семья… И да, наш первый сын родится без причуды, и он будет омегой. Если ты против такого исхода, то я не обижусь, если ты бросишь меня…       Мидория сильнее прижался к Шото. Он чувствовал, что сейчас где-то в районе груди у него образуется чёрная дыра…       Тодороки поцеловал Изуку в макушку, нежно заглянув в глаза омеги.       — Почему ты так решил? Я никогда не откажусь от тебя и никому не раскрою твой секрет. Я всегда буду рядом. Просто об этой особенности не стоит говорить моему отцу. Вот и всё.       Счастью Мидории не было предела. Он не мог поверить, что всё сложится настолько хорошо!       Глубокий нежный поцелуй не заставил себя долго ждать. С каждой секундой воздуха становилось всё меньше, но парни не могли оторваться друг от друга. Поцелуй становится всё жарче и приятней. Ко всеобщему сожалению, его пришлось прервать.       — Пошли на кровать. Я не могу больше сдерживаться, — сказал Шото, поцеловав родинки Мидории.       Изуку улыбнулся, позволив унести себя на широкую кровать.       Тодороки словно сошёл с ума. Вид Изуку, лежащего на тёмных простынях сносил ему мозг. Единственное, что портило вид — это одежда, от которой без труда можно избавиться.       — Шото, иди ко мне. Я тебя уже заждался, — Мидория потянул руки к альфе.       Тодороки не смог сдержать улыбки. Сняв школьную рубашку, Шото накрыл своим телом Мидорию.       — Изу, если честно, то я не уверен, что нужно делать… — Шото покраснел, чувствуя взгляд омеги и его руку, поглаживающую торс своего альфы.       — Значит, мы будем друг у друга первыми, да? — Мидория так же раскраснелся, но в тоже время ему было приятно, что не только он здесь девственник.       — Видимо да, — Тодороки, обычно легко скрывающий свои чувства, сейчас просто представлял внутри себя ураган из любви, возбуждения, нежности и радости.       Во время очередного поцелуя оба парня пытались показать то, насколько они хотят друг друга.       Вскоре вся одежда полетела на пол. Шото с нескрываемым восхищением смотрел на своего возлюбленного, думая, как же передать ему все те чувства, которые он сейчас испытывает.       Мидория втихаря посматривал на член Шото, немного побаиваясь. Всё же скоро это будет внутри него.       Шото опустился немного ниже, заметив напряжение своего омеги. У него появилась идея, как позволить расслабиться своему мальчику.       Член омеги немного меньше, чем у Шото, но это вполне нормально. Решившись, альфа лизнул его по всей длине. Поняв, что Мидория скрывает стоны, Тодороки немного приподнялся и поцеловал мочку уха парня, немного прикусив после этого.       — Если продолжишь зажиматься, то мы ляжем спать…       Тодороки поставил засос на шее извивающегося омеги. Изуку начал мотать головой. Они оба слишком возбуждены чтобы остановиться на этом.       — Изу, знаешь, а мы ведь не купили смазку…       Мидория начал активно рассуждать на эту тему. Вроде, папа говорил ему что-то о том, что увлажняющий крем для рук можно использовать как смазку, но сомнения зародились в его голове. Вот только из-за того, что других идей не было, пришлось озвучить это.       — У меня где-то он был, подожди немного, хорошо?       Омега лишь слегка кивнул. Интересно, а когда это папа успел ему рассказать об этом?       Как только Шото поднялся, Изуку начал замерзать. Возбуждение никуда не делось, но хотелось подождать альфу.       — Нашёл!!! — донеслось откуда-то сбоку. Быстрые шаги и альфа снова рядом со своим омегой.       — Ты же потерпишь немного?       Очередной кивок. Пальцы Мидории подрагивали. Он чувствовал, что скоро произойдёт то, что изменит его навсегда.       Тодороки опустился перед омегой, глубоко выдохнув. «Ну же, ты столько раз видел это, неужели не сможешь повторить?» — говорил он сам себе.       Выдавив немного крема, Шото усадил Мидорию к себе на колени лицом к груди, чтобы было удобнее. Да и краснеющее личико парня казалось ему верхом счастья и умиления.       Одной рукой придерживая омегу за талию, Тодороки коснулся дырочки Изуку, немного надавив на неё и вводя один палец.       Мидория вдохнул, сильно зажмурившись и задрожав. Ему вдруг стало страшно. Что если Шото порвёт его? Или ещё хуже…       — Не бойся… Я никогда не сделаю тебе больно… — начал шептать что-то успокаивающее Тодороки. Он готов был уже отказаться от этой затеи. Ему было больно видеть любимого вот таким вот.       — Всё хорошо… — вдруг ответил Мидория, — я справлюсь… — парень мило улыбнулся, затянув альфу в поцелуй.       Им обоим сейчас неловко. Они не знают, что делать и как бороться с этим, но у них всё получится.       Спустя некоторое время Шото достаточно растянул омегу. В нём уже нормально двигались три пальца. Но Тодороки почему-то казалось, что этого не достаточно. Оба парня возбуждены до предела.       — Ну же, Шото, приступай… — простонал омега.       Повалив Изуку на кровать, Шото закинул ноги омеги себе на плечи, всё ещё безумно беспокоясь за то, что что-то может пойти не так как надо.       — Готов? — Тодороки начал медленно вводить член в Изуку.       — Мог и не спрашивать… — Мидория зажмурился и выгнулся.       Когда член полностью оказался внутри, Шото остановился, еле сдерживаясь, чтобы не кончить. Всё же в их первый раз они должны получить удовольствие вместе. Он начал поглаживать, немного опавший член Мидории.       — Можешь двигаться, — на выдохе произнёс омега. Он не мог больше терпеть и понимал, что сейчас альфе ещё сложнее.       Первое движение назад далось альфе очень тяжело. Он думал, что вот-вот кончит.       — Изу, я больше не могу…       — Я тоже…       Тодороки хватило лишь несколько движений, чтобы излиться. Он еле успел вытащить член из омеги и в итоге кончил на живот Мидории.       Омега же, немного подрочив, тоже излился на живот альфы.       Больше не выдержав, парни уснули. Им было всё равно, что они не сходили в душ, им было всё равно на то, что завтра нужно идти в школу…       На следующий день парни проснулись ближе к обеду. Будильника, естественно, никто не услышал.       — Я в душ! — Мидория хотел было скорее броситься в ванную комнату, но боль в пояснице заставила его попридержать коней.       — Прости, видимо, я всё-таки переборщил… — Тодороки уложил омегу обратно, — сейчас принесу салфетки…       Пока альфа ходил за нужными вещами, Мидория нашёл свой телефон и сильнее укутался в одеяло. Было сорок четыре пропущенных от отца и восемьдесят шесть от папы. Изуку не удивится, если они уже обзвонили не только больницы, но и морги. Хотя, скорей всего половина города уже красуется яркими и большими объявлениями о пропаже.       — Ты чего так испугался?       Тодороки протянул омеге большую упаковку влажных салфеток. Он не только успел найти их, но и переодеться.       — Посмотри на это… — Мидория протянул альфе телефон.       — Ты им ничего не рассказал? — Шото со страхом в глазах взглянул на любимого.       — Нет… Мне кажется, если я сейчас им позвоню, то они меня самого в порошок сотрут.       — Уверен, они всё поймут. Позвони отцу. Думаю, он будет более вменяемым…       — Я с тобой согласен…       — Сначала умойся. Я сейчас принесу поесть. И потом позвоним.       Обоим парням хотелось оттянуть тот момент, когда им придётся звонить родителям омеги.       Но вскоре всё было сделано…       Не прошло и одного гудка, как трубку подняли.       — Где ты!!! — тут же был услышан крик Всемогущего.       — Пап… — тихо начал омега, — Это… Прости, что не позвонил… Я у Шото…       Омега тихо рассказывал обо всём, опуская моменты, которые родителям знать не обязательно.       — А, телефон оказался без звука, поэтому я не слышал ваших звонков…