Прогулки

Ночь выдается на редкость беспокойной. То ли акклиматизация виновата, то ли я все еще не осознал. Я здесь. Я скучал. Первый раз просыпаюсь около четырех — рассмотреть цифры на дисплее не позволяет оставшаяся ото сна темнота в глазах. Не сопротивляюсь. Второй раз более осмысленный, и несколько минут я рассматриваю комнату. Все аскетично, просто до безумия. Шкаф покрыт сероватым налетом старины, рисунок обоев мелкий, не разобрать. Кажется, какие-то ромбики. Ни одного плаката. Как просто и привычно. Я будто несколько лет здесь живу. Первое время (пару вчерашних вечерних часов) только мутные стекла в окнах напрягали, даже после аргумента в виде защиты от косых взглядов. Соседские дома на расстоянии вытянутой руки… возмутительно ближе, чем ты сейчас. Я сокращаю ненужное расстояние и снова засыпаю. Не возись, не я виноват, что у вас нет отопления в домах, и кто-то до сих пор не обзавелся новым обогревателем. Почти не бываешь дома? Именно поэтому я одеваюсь, как будто мне за девяносто — в несколько слоев, и периодически порываюсь спортивные штаны в носки заправить. Тебе было смешно вчера. На миг задыхаюсь твоими волосами. Забываюсь. И тут же распахиваю глаза. Цифры складываются в почти-восемь-часов. Так рано. Еще целый день впереди. Ты обещал мне долгую-долгую прогулку, лестницы, прелые листья и парки. Целый день. А пока — рано. Почти-восемь-часов. Футон — этакое толстое одеяло-матрас в цветочек, странная альтернатива дивану — смялся. Неудобно, нужно поправить. Спишь? Спи. Кладу ладонь на лоб, отбрасывая жесткую темнющую челку, и наслаждаюсь обволакивающим сонным теплом, случайно нахожу в складках футона очки, но отложить их в сторону не могу — придется либо перекидываться через тебя, либо отодвигаться. В результате держу очки в левой руке и удивляюсь, как мы их еще раньше не раздавили. Хотя, на дворе только почти-восемь-часов, успеется. Я боюсь, все-таки усну. У тебя есть запасные, на всякий случай? Конечно, нет. Ты не запасливый. Чашку чуть ли не в прошлом году разбил, и вчера из одной пить пришлось. Как вы это называете? Непрямой поцелуй? Я бы назвал это издевательством, когда нужно заварить чай и кофе одновременно. Чаекоф. Буквально вчера изобретенный японский напиток, состоящий из пакетика принцессы Нури и ложки Якобс монарха. Пить горячим. Японский дом. Вечная холодрыга, но теплый футон. Мутные стекла в окнах и какая-то привычная, камерная простота. Почти-восемь-часов. Очки в руке, телефон на беззвучном и целый день краснеющих кленов впереди. Я здесь… Я скучал.