Худший репетитор

Мои лёгкие разрываются от боли, а всё тело словно немеет. Ровное дыхание превращается в лихорадочные хватания ртом воздуха. Именно поэтому я обожаю бег. Каждая клеточка тела устремляется вперёд, и разум в силах сконцентрироваться лишь на том, как сделать следующий шаг. Ещё один шаг. Раньше я никогда так далеко не забиралась. Обычно я пробегаю примерно милю от дома — эта точка в нескольких кварталах отсюда. Но сегодня всё не так. Я стойко решила отправиться к Кайле, чтобы нанести ей охринительно ранний визит. Я знаю, что она ещё спит, но я больше не могла лежать в своей кровати, тупо уставившись в потолок. Мне необходимо было поговорить с единственным человеком, которому я полностью могу довериться. Несмотря на дикую усталость, охватившую моё тело, выключить мозг всё же не удавалось. Я ускоряю бег. Сегодняшний день — дерьмо из дерьма. Каждая часть меня чувствует, как я распадаюсь изнутри. Я едва ли поспала два часа и не могу сосредоточиться на чём-то, помимо вчерашнего поцелуя с чёртовым Липом. Однажды я влепила пощёчину Галлагеру и сказала, что его намёки мне не нравятся. Он мне не поверил и сказал, что подросткам сложно бороться с собственной физиологией. Не знаю, кого именно он имел ввиду: себя или… меня? Думаю, всё же себя. Это же Лип Галлагер, который привык брать от жизни всё, что подворачивается на его пути. Иногда, когда Лип занимается на кухне с Томасом, а я сижу на диване перед телевизором, Галлагер оборачивается и смотрит на меня так внимательно, что боковым зрением это невозможно не заметить. Но я не люблю играть в игры, в которых мой проигрыш очевиден. Ему никогда не удастся заполучить дочку сержанта Уилкера в качестве трофея, чтобы в очередной раз похвастаться перед Карен. Я не была шлюхой, чёрт возьми. Тогда почему я желала снова ощутить на себе его гипнотизирующий взгляд? Его сильную хватку на моих бёдрах и горячее дыхание? Необъяснимое чувство. Ничего не понимаю. Почему в моём сломленном сознании снова и снова проматывается та сцена на кухонном столе? Что такого особенного в этом безнадёжном парне из неблагополучной семьи Саут-Сайда? Лип слишком много пил и курил траву, спал со всеми подряд и всегда, казалось, попадал в неприятности. Возможно, это и правда шалят гормоны, потому что единственным парнем в моей жизни был Майк. Первым и последним, к которому я питала какие-то чувства. Тем человеком, который растоптал моё сердце и уничтожил всякую веру в людей. Мы дружили с самого детства, а наши родители строили планы о нашей будущей свадьбе. Я сбавила темп бега, горько усмехнувшись. Все «первые» разы были с Майком: первое свидание, первая влюблённость, первый поцелуй и первый секс. Он говорил, что любит меня, клялся, что в этой жизни ему больше никто не нужен. Но, как получилось, первую измену мне также подарил Майк Райнор. Мне больше не нужно подобного дерьма. Я торможу у края въездной дорожки, опираюсь о почтовый ящик и осматриваю шикарные дома вокруг, стоявшие среди голых деревьев. Когда-то у нас был похожий особняк, но теперь моя семья и мечтать не может о подобном, поэтому каждый вечер на моей улице происходит какой-то треш: перепалки между наркоманами, драки и бандитские перестрелки. Я живу в херовом аду. Огибаю дом Монтгомери, нахожу ключ в цветочном горшке и отворяю дверь. Родители Кайлы каждую пятницу разъезжают по светским мероприятиям и возвращаются только на следующий день, поэтому тишина в их доме была ожидаема. Осторожно поднимаюсь по лестнице и проникаю в её комнату. На цыпочках подхожу к её кровати и спускаюсь на колени. Как обычно, она дрыхнет. Прядь кудрявых тёмных волос прилипла к её лбу. Я склоняюсь над ней как можно ниже и выкрикиваю её имя. — КАЙЛА! ПРОСЫПАЙСЯ! Она подскакивает с такой неимоверной скоростью, что я не успеваю отпрянуть. Её локоть на развороте врезается прямо мне в глаз, и я падаю на спину. — Эсси, ты стерва, — стонет она, отбрасывая голубое одеяло и усаживаясь на кровать. Кайла держится за голову и хмурит брови. — Ты наверняка посадила мне синяк, — хнычу я, прикрывая пульсирующий глаз своей ладонью. Кайла встаёт в своей растянутой белой футболке и плетётся в ванную. — Отлично, ты это заслужила, — бормочет она, и я слышу, как она усаживается на унитаз. Я поворачиваюсь набок, а она пинком закрывает дверь. — Лучше расскажи мне что-нибудь такое, ради чего ты припёрлась ко мне в такую рань, чтобы я тебя не прибила. Чувство юмора и прямолинейность Кайлы — главные причины, почему мы так сдружились. Приторно-милые девицы бесят меня до невозможности, а она выпаливает первое, что пришло в её голову. А ещё она моментально может выбить из меня любую дурь. В прямом смысле, как можно заметить. — Думала, ты будешь счастлива проснуться в свой выходной в семь утра. Подруга возвращается и смотрит на меня подозрительным взглядом. — Ты что, бежала до моего дома? — Она протягивает мне руку, чтобы помочь подняться. — И не холодно тебе в марте без куртки? Я пожимаю плечами. — Так я же б-е-ж-а-а-а-л-а, — тяну я, поднимая вверх руки, чтобы Кайла стянула с меня толстовку. — Мне душно. Открой окно. Монтгомери покорно проходит и приоткрывает форточку, а я стягиваю с себя любимые кроссовки и заваливаюсь на кровать. Беру с тумбочки открытый белый конверт. Странно, разве Кайла когда-нибудь вообще пользовалась обычной почтой? Рассчитывая отвлечься от хаоса, царящего в моей голове, я достаю письмо и начинаю читать. Мы с ней ничего друг от друга не скрываем, так что наши взаимоотношения кому-то могут показаться невежественными. Уважаемая Кайла Монтгомери, Настоящим письмом частная школа «Французский Орион» подтверждает своё согласие и готовность заключить с Вами договор об учёбе по обмену. У меня резко поплыло перед глазами и я выронила листок с печатью, так и не дочитав до конца. — Так чего стряслось, Эс? — спросила Кайла, поворачиваясь в мою сторону, но тут же замолчала, раскрыв рот. — Эсси… Но я перебила её. — Господи, Кай, почему ты мне не рассказала? — Слушай, — она тут же подлетает ко мне, сжимает мои щёки и поворачивает моё лицо к себе, — только не думай, что я хотела это скрыть. Это не так, окей? Я чувствовала, как у меня к горлу подступает ком. Я знала, что учёба во Франции была её самой главной мечтой, но я не думала, что это случится так скоро и неожиданно. Именно в тот момент, когда моя жизнь вот-вот собиралась полететь к херам. — Всё в порядке. — Я выдавила из себя улыбку. — Осмелюсь не согласиться, — Кайла отпустила меня и села рядом, поджав ноги. — Ты выглядишь так, будто я убила всю твою семью. Просто… Ведь мы не виделись несколько дней, Эс. Просто не могла обсуждать с тобой это по телефону, хотела при встрече. Я кивнула, массируя щёки. — Я могу ненавидеть тебя лишь за то, что ты постоянно меня хочешь покалечить, идиотка. — Я стискиваю подругу в объятиях, отчего она вскрикивает. — Так когда стало известно, что ты теперь будешь покорять сердца горячих французских парней? — Два дня назад. Ты же знаешь, что я подавала заявку фигову тучу времени назад, что и забыла об этом. — Она высвобождается из моих цепких рук и смеётся. — Отвали! — Я хочу знать все мельчайшие детали твоей будущей новой жизни. Несмотря на то, что в сердце что-то предательски щемило, я была искренне рада за подругу и ни в коем случае не собиралась портить такой волнительный для неё момент порцией своего страдальческого дерьма. Кайла бы жутко разволновалась, а затем побежала бы бить морду Галлагеру.

***

Укутавшись в свою чёрную куртку, я сидела на лавке и лениво разглядывала задний двор школы, где в большой перерыв всегда была куча народу. Среди толпы подростков я сразу заметила Липа, который резко вывернул из-за угла и прошагал к дальнему входу. Его парка была нараспашку, несмотря на то, что сегодня было жутко холодно. Шёл третий день после того, как этот мудак поцеловал меня, но это всё ещё не выветрилось из моей головы. Внутри меня бурлили смешанные чувства. Даже не хотела представлять, как он будет себя со мной вести. Я уверена, что Лип прихренел, когда я убежала в свою комнату после того, как он облапал меня. Хотя, пусть думает, что я чокнутая. Мне же легче. Слава богу, в школе мы никогда даже не здоровались, как будто и не были знакомы. Серьёзно, думаю, никто из его друзей даже не знает, что он общается с дочкой копа Уилкера. Или как назвать то, что мы общаемся только тогда, когда он приходит в наш дом, чтобы пожрать из нашего холодильника, поваляться на диване и побесить меня? Ах, да, он же ещё репетитор Томаса. Худший репетитор, которого я могла пожелать для своего брата. Мой взгляд зацепился за подоспевших Йена и Карен. Я буквально на секунду закрыла глаза, как услышала голос Липа. Слов с такого расстояния разобрать было нереально, но то, что этот умник был до охренения взбешён, было видно невооружённым глазом. Йен пытался его как-то успокоить, но тот лишь яростно мотал головой и активно жестикулировал. Джексон же молча стояла в стороне. — Эсси? Ты на планете Земля? Я посмотрела на Кайлу, которая уставилась на меня так, будто у меня выросла вторая голова. — Я назвала твоё имя три раза. — Надеюсь, моё лицо не раскраснелось, потому что я всё ещё не решилась рассказать подруге о том, что меня беспокоило. Кайла посмотрела в сторону Галлагеров, и её брови сошлись на переносице. — Что? — Я накинула капюшон на голову, чтобы моросящий дождь не превратил мои локоны в мочалку. — На кого ты смотришь? — Пустяки. Ни на кого. Кайла прищурилась, заподозрив неладное. — Ты чёртова лгунья, и врать совсем не умеешь! — У тебя паранойя, Кай. И не нужно злиться на меня за то, что я не пойду на пятничную вечеринку, которую устраивает Санди у Ро. Хотя, лучше злись, только давай без рукоприкладства, я и так хожу с фонарём под глазом. — Это будет последний вечер, когда я смогу повеселиться перед отъездом. — Она нахмурилась ещё сильнее и нервно закачала ногой, отчего я почувствовала себя виноватой. — Но мы же решили, что я останусь у тебя с ночёвкой, чтобы съесть килограмм мороженого и поплакать под очередной сопливый фильм. — Я улыбнулась краем губ. — Не это ли настоящее веселье, ну? — Не задабривай меня, Уилкер. — Она упирает подбородок в ладони и наклоняется вперёд на пару сантиметров, затем косится в сторону Галлагеров. — Так чего ты на них так уставилась? Ох, чёрт возьми! Потому что огоньки светло-голубых глаз блядского Липа были заметны даже с расстояния нескольких метров, например. Я снова кинула быстрый взгляд в их сторону, и поняла, что Лип сделал тоже самое. Наши взгляды встретились. А потом он просто отвернулся, уставившись себе под ноги. — Привет, какие-то вы загруженные, — сказала Санди Эгберт, подсев к нам на лавку. Она обхватила себя руками. — Холодина. Мы с Кайлой синхронно поздоровались, и Санди продолжила: — Тоже в курсе, что творится у Галлагеров? — О чём ты? — спросила Кайла. — Их мать вернулась. Секунду я тупо смотрю на неё, а потом спрашиваю: — У них есть мать? Никогда не слышала, чтобы кто-то её упоминал. Нет, я, конечно, приехала совсем недавно, да и с Галлагерами никогда тесно не общалась, но всё же их сумасбродных членов семьи знали все в округе. — У всех есть мать, Эс, — с издёвкой произнесла Кайла, и я пихнула её в плечо. — Ага, Моника. У неё не всё в порядке с головой, — пояснила Санди, накручивая прядь светлых волос на палец. Она рассказывала всё с таким преспокойным тоном, как будто говорила что-то обыденное. — Биполярное расстройство, всё такое, вот она время от времени и появляется на горизонте, чтобы в очередной раз подпортить жизнь своей семье. — И поэтому их вундеркинд сегодня на взводе? — спросила Кайла. — Кто бы не взбесился, если бы собственная мать не приехала со своей подружкой-лесбиянкой, чтобы забрать с собой младшенького? Так вот что выбило почву из-под ног Липа. — На кой-чёрт он ей? — не поняла Монтгомери. — Она кинула всех своих детей, а сейчас зачем-то решила поиграть в хорошую мамочку? — Наверное, очередной бзик, — пожала плечами Санди, а затем встала, поправив воротник своей шубки. — Он же не от Фрэнка, очевидно. Ну, темнокожий малыш. Могу с уверенностью сказать, что Липу абсолютно похер на всех и вся, если только речь не идёт о его семье. И тот, что у Фрэнка нет прав на отцовство младшего брата Липа, усугубляло положение.

***

После того, как мы с Кайлой промёрзли на большой перемене, она благополучно свалила с уроков, а мне не хотелось одной страдать на физкультуре, поэтому я взяла себе кофе и устроилась за столиком у окна в пустой столовой. Глядя на потоки дождя, изливающиеся на школьный двор, я достала из рюкзака книгу, которую мне недавно дала Кайла, но не успевала прочесть и страницы, как двери столовой с грохотом отворились. Чёрт бы тебя побрал, Галлагер! Желваки Липа яростно двигаются, когда он делает несколько шагов внутрь. Он осматривает помещение, как будто кого-то ищет, а затем замечает меня. Я изо всех сил изображаю уверенность, когда он пристально смотрит мне в глаза. — Блять! — Он яростно бьёт кулаком о серую стену и вылетает из столовой. Феерический идиот. Вы только поглядите на него. И что это всё значит? Благодарю судьбу за то, что мой худший кошмар так же стремительно ушёл, как и появился, и продолжаю читать. Ваше общество — яд, который неизбежно отравляет даже самую чистую душу. Не успевая как следует посмаковать эту цитату, как мёртвую тишину снова нарушает грохот. Я вздрагиваю. Мне даже не удаётся хорошенько разглядеть вошедшего, как он тут же оказывается за моим столом. — Здаров, — говорит Лип и откидывается на спинку стула. Итак, что мы имеем? К сожалению, безвыходную ситуацию, в которой я оказалась. Хочешь не хочешь, а вскочить с места и убежать — уже край. — Ага, привет. — Я демонстративно делаю недовольное лицо, хмуря брови. Пусть усвоит, что нехрен вторгаться в личное пространство других людей. — Только не делай такое лицо, а то у меня сразу же встаёт. — Отвали. Я вскакиваю с места и беру рюкзак, но Лип хватает меня за запястье, чуть задирая рукав белой рубашки. Я встряхиваю головой и стараюсь отцепить его руки, не замечая того, что в столовой ещё кто-то есть. — Эй, вы, — окликает мужской голос. Мы синхронно оборачиваемся и видим мистера Басса, уставившись в нашу сторону грозным взглядом. Стыдно признаться, но сегодня он выглядел чертовски сексуально в своём новом тёмно-синем костюме. — Всё в норме? Оказывается, он уже успел купить себе бутылку минералки и уже направлялся к выходу, когда всё это произошло. Лип ослабляет хватку, поэтому я высвобождаюсь, но вместо того, чтобы уйти, снова плюхаюсь на стул. — Да, всё нормально, — киваю я. — Не беспокойтесь. Я вижу, как Басс мерит тяжёлым взглядом Липа и решительным шагом уходит прочь. — Какого чёрта он постоянно с тобой носится? — А ты что, ревнуешь? — буркаю я, не скрывая раздражения. Я вообще не понимаю то, что происходит. Чёртов Галлагер решил отыграться на мне из-за плохого настроения? Он вопросительно выгибает бровь. — Тебя или его? — Свою мамочку, кретин. Я сразу же пожалела, стоило этим словам сорваться с моего языка. Лип заметно напрягся, стиснув зубы, но затем выдохнул. — Галлагеры никогда не могут удержать свои ебаные проблемы в стенах дома. Наверное, я впервые увидела Липа таким расстроенным. Эта печаль секундой скользнула по его лицу, но тут же растворилась. — Ты меня реально пугаешь, Галлагер. Он игнорирует мои слова. — Разве у тебя сейчас нет занятий? — А у тебя? — Снова отвечаешь вопросом на вопрос? — Он ухмыляется и тянется к моему кофе. — Не против? Я отрицательно качаю головой. — Почему-то той ночью тебе не было интересно моё мнение. — Хочешь об этом поговорить, Эс? — Он делает глоток кофе. Знал бы ты как сильно я не желаю как-либо с тобой контактировать, чёртов ты придурок. Я украдкой покосилась на него, но затем открыла книгу и сделала вид, что мне он совершенно безразличен. — Нет. — Ты это, прости, что схватил тебя за руку. Я не хотел. — Кажется, он сейчас совершенно искренне, но я по-прежнему не отрываю взгляда от книги. — Бля, я просто… Просто я сейчас пиздец на взводе. Я искал Карен, но эта сука снова куда-то пропала, когда нужна мне. Я мысленно ухмыльнулась, вспомнив о том, что буквально пятнадцать минут назад видела её с каким-то высоким парнем, который щипал её за задницу. Видимо, Лип хотел сейчас оказаться на его месте, чтобы снять напряжение в грязном школьном туалете, отсюда и его колкие шутки в мою сторону. — Понятно, — это всё, что я смогла выдавить из себя. — И, Уилкер, вообще, за всё прости. Я чувствую себя полным мудаком, блять. — Я наконец подняла на него глаза, совершенно удивившись его раскаянию. — Мне просто нужно, чтобы ты посидела рядом. Не ебу зачем, просто меня успокаивает твоё общество. Даже тогда, когда ты хочешь меня отмудохать. — С точностью до наоборот, Галлагер. В столовую вошли какие-то девчонки из старших классов, которые окинули нас с Липом взглядом, помолчали, а затем продолжили смеяться. Только сейчас я поняла, что мы первый раз разговариваем с ним в стенах школы. Не считая обмен парочкой фраз на уроках зарубежной литературы. — Я нахамил преподу физики и свалил с урока. Сидел и не мог сдержать свою ярость. — Он провёл рукой по своим взъерошенным волосам, а затем расстегнул одну пуговицу своей серой рубашки. — Жарко, пиздец. Даже не знаю, зачем тебе всё это рассказываю. Я никогда не умела успокаивать людей, а когда передо мной сидел никто иной, как Лип Галлагер, то становилось ещё сложнее. — Мне жаль. Он вытягивает руку и касается моей щеки большим пальцем. Понимаете, это ненормально. Он испортил всё. Но я такая глупая, что не могу послать его нахер. Не сейчас. Я знаю, что должна, но что-то не даёт это сделать. Я только напрашиваюсь на неприятности. — Выглядит не так уж страшно, но… Болит? — спрашивает он. Поняв, что речь идёт о моём синяке, я отрицательно киваю головой. И на что он рассчитывает? Что я смогу выдавить из себя хоть слово, когда его пальцы прикасаются к моему лицу? Очень, чёрт возьми, непросто одновременно генерировать мысли и сдерживать дыхание. — Всё нормально. Басс подумает, что это ты мне залепил, и убьёт тебя, — с большим трудом саркастически заявляю я. Сарказм — это лучшее, что есть в этом мире. Лип ухмыляется, но тут же отстраняется. — Ты любишь читать? — спрашивает он, показывая на книгу. — Какой жанр? Только не говори, что ужасы. — Какая разница, если книга хорошая? — откликаюсь я, заправляя длинные волосы за уши. — Но нет, не ужасы. Он хватает за обложку и тянет к себе. — Грозовой перевал? — Типа того. — Не знаю, что заставляет меня перечитывать этот ущербный роман снова и снова, но раз за разом эта мрачная история меня всё больше увлекает. — Серьёзно? Не ожидала, что ты фанат подобного. — Я фанат книг, поэтому у меня тут много всего, — говорит он и показывает пальцем на свою голову. — У них в книге там всё через жопу, честное слово. — Фанат учёбы, пива и травки. — «И секса», но переводить беседу в это русло мне совсем не хочется. — Вообще, мне говорили, что эта книга хороша, — я пожимаю плечами. — Любая книга, что вызывает какие-то эмоции, автоматически становится хорошей. И похер, что это сопли с сахаром, от которых хочется блевать. Там два человека сходятся и расходятся, уничтожая и себя, и всех окружающих, — он снова делает глоток моего кофе. — А знаешь, почему? Сейчас всё было как-то странно, но чем дальше мы обсуждали книгу, тем становилось спокойнее. Это был самый долгий период времени, когда я не слышала от Липа привычных похабных комментариев. И это было приятно. — Нет, я ещё слишком мало прочла, чтобы разобраться во всём этом. — Потому что они сами те ещё ублюдки и эгоисты. Я смеюсь. А кто бы на моём месте не рассмеялся? Я сижу вдвоём с тем, кто намеревается превратить мою жизнь в ад и говорит о том, как другие губят жизни окружающих. Ох, катился бы ты к чёрту, Галлагер. Зачем ты только появился в моей жизни!