Не доверяйте никому, И не губите ясность глаз! Не раскрывайте свою боль, Ведь те, кто могут сострадать. И так сыграют свою роль, В том, что бы боль твою унять.
— Блять. Оглядываюсь по сторонам, словно пытаясь найти виновника, но поблизости никого нет. Вырываю телефон Галлагера, чтобы удостовериться, что это не его рук дело. — С ума сошла, Уилкер? — кричит Лип и отбирает телефон, но я успеваю рассмотреть, что он переписывается с каким-то Дюком. Краска заливает мои щёки, и я спрыгиваю с забора и несусь подальше от школы. В голове стучит. Слышу, как сзади бежит Лип. — Эсси! Да стой же, что я опять сделал не так? — Он хватает меня за локоть и разворачивает. — Я устал за тобой бегать. — Забей. Всё в порядке, мне нужно домой. — Я пытаюсь сдержать подступившие от злости слезы и отвожу глаза. Потому что ни черта не понимаю. В который раз мне приходят эти херовы сообщения, и блокировка не помогает — каждый раз новый номер. Всегда была уверена, что это может быть только Майкл Райнор, но нет, он не стал бы так напрягаться. Но кто, если не он? Отправитель знает о том, что я скрываю. И словно намеренно давит, перекрываясь маской благородного поклонника. Заставляет ещё глубже забиться в дальний угол и подозревать каждого. Прямо так, как было в Сент-Луисе. Нет уж, нахер. Галлагер стоит посередине дороги, непонимающе уставившись на меня. А я выдавливаю улыбку, машу рукой и поспешно удаляюсь.***
— Итак, вернёшься ровно через два дня? Или как обычно задержишься? — Я открываю дверцу полицейского автомобиля, и отец забрасывает на заднее сиденье дорожную сумку. — Не сердись. — Он наклоняется и целует меня в макушку. — Постараюсь управиться в срок, чтобы мы смогли побыстрее отпраздновать твой день рождения. — Ты же знаешь, я не из-за этого. Просто ты правда слишком много работаешь, пап. Несмотря на то, что сержант Уилкер и так пашет двойные смены как проклятый, его ещё срочно вызвали в соседний город на какое-то важное совещание. — Я никогда не пропускал твои праздники, — с горечью говорит он, но, к счастью, из дома выбегает Томас, поэтому отец тут же берёт себя в руки. — Так, только подарок сегодня не смей открывать, дождись завтра, чтобы всё было по правилам. Он смеётся и обнимает меня. — Брр, ну и нежности, — кривится брат, но он не успевает увернуться, как огромная рука отца тут же хватает его. Теперь у нас групповые обнимашки. Том вырывается, и я чувствую, что мне самой уже нечем дышать, но наконец нас отпускают. — Вы знаете, я вам доверяю, но всё же… — Пока-пока, — перебивает брат, и я влепляю ему подзатыльник. Улыбаясь, отец садится в машину и уезжает, впервые оставив нас на все выходные без родительского присмотра.***
Сегодня мне семнадцать. И когда утром я нашла под дверью очередное напоминание от моего анонимного поклонника, я выкинула эту херову подарочную коробку в соседский бак. Смяла, затолкала поглубже и закрыла железной крышкой. Обычно в свой день рождения у меня нет настроения, но сейчас я была настроена решительно. Хотелось расслабиться. Нарядиться и танцевать всю ночь. Попрощаться со страхом, с прошлым. Избавиться от вездесущей паранойи, которая грызла меня изнутри уже несколько месяцев. Показать миру средний палец и сказать, что я не тряпка. И у меня всё впереди. — Ты слишком бледная, — говорит Вуди и проводит кисточкой по моей щеке, нанося румяна. На часах уже около шести вечера. Мы сидим на моей кровати и пытаемся придать мне божеский вид, чтобы отправиться на вечеринку. И да, я сама ещё не в полной мере могу в это поверить. Но чувствую, что сегодня — пора. Я насильно выпроводила Томаса на ночь к его приятелю, всучив пару баксов за молчание, а сама попросила Вуди, чтобы он показал мне какое-нибудь злачное место. Он был только рад. — А платье не сильно короткое? — Я встаю и иду к зеркалу. На моей шее переливается серебряный кулон в форме полумесяца — подарок отца. Я так давно не надевала что-то нарядное, что даже в чёрном свободном платье чувствую себя как-то неловко. — Да брось. От парней отбоя не будет. — Он протягивает руку с кровати и аккуратно отцепляет пёрышко, запутавшееся в кружеве моей юбки. — Но этот кардиган я бы снял, хоть тебе он и нравится. Я отрицательно мотаю головой. Конечно, чёрт возьми, нравится, он же скрывает мои уродливые шрамы. Может, и правда с кем-нибудь удастся познакомиться, потому что всё чаще и чаще в мою голову стали закрадываться мысли о том, что я привязана к Липу только из-за своего ограниченного круга общения. В школе друзей у меня нет, кроме Вуди. В тусовку безумной Ро из-за выходки Кайлы мне вход закрыт, а вот Галлагер то и дело ошивается под ногами. Волей-неволей, да заметишь его ухмыляющуюся рожу. А связываться с бесшабашным Липом — себе дороже. Когда мы собрались, Вуди взял такси и минут через 15 мы уже были у двухэтажного дома, украшенного безвкусными колоннами. — Чей это дом? — Беллы, вроде бы, — равнодушно произносит Вуди и подталкивает меня ко входу. — Хотя, может и Харпер. Когда мы с Вуди входим в гостиную, никто не обращает на нас внимания. Свет приглушён, гремит музыка, повсюду народ. Одни пьют, другие — танцуют, по углам зажимаются парочки. И ни одного знакомого лица. Мы двигаемся сквозь толпу, а Вуди придерживает меня за талию. Когда рядом проходит высокая блондинка в узких рваных джинсах и коротком топе, он выхватывает у неё из рук коктейль и протягивает мне. Её ярко подведённые глаза сначала широко распахиваются, но затем взгляд смягчается и на лице появляется рассеянная улыбка. Видимо, они знакомы. Вуди кивает, отвечая ей своей идеальной улыбкой, и девушка поспешно скрывается в толпе, словно испуганное животное. Это кажется мне странным, но не намного больше чем то, что я вообще сейчас нахожусь здесь. — Мне точно нужно это пить? — шепчу я, всё ещё неуверенная в своём решении. — Ну конечно, солнышко. Мы же пришли сюда расслабиться, — мягко говорит Вуди и накручивает локон моих волос себе на палец. — Сегодня твой праздник. Делаю глоток алкоголя. Обжигающая жидкость разливается по горлу, заставляя поморщиться. Почти забыв вкус спиртного, понимаю, что совсем не скучала по нему. Но мне и правда следует расслабиться, если я хочу весело провести свой День рождения. Я не отхожу от Вуди ни на шаг, а он с удовольствием водит меня из одной компании в другую, попутно доставая для нас новую выпивку. Через пару шотов я перестала считать выпитое. Единственный человек, с кем он общается в этом доме не через наигранную улыбку, это высокая худощавая девушка с острыми скулами и коротким каре — Валери. Кажется, они близкие друзья. — У тебя красивые волосы, — говорит она. — Никогда раньше не бывала на наших вечеринках? Я смущаюсь, и думаю, что моё лицо и без этого наверняка раскраснелось из-за алкоголя. — Спасибо. По мне что, так заметно? — Да нет, просто расслабься. — Валери смеётся и похлопывает меня по руке. — Надеюсь увидеть тебя и в следующий раз. Мы обмениваемся ещё парой незначительных фраз, а затем она что-то шепчет на ухо Вуди. — Скоро вернусь, — говорит он, и они тут же исчезают в толпе. Я осталась стоять в одиночестве, не зная, куда деться. Здесь шумно и душно, и я борюсь с желанием убежать в ночь. Пол вибрирует под ногами от низких басов, и я прохожу на кухню. Здесь тише. Несколько девчонок в откровенных нарядах собрались в кружок и, смеясь, что-то активно обсуждают. Одна из них оборачивается и с высокомерным взглядом рассматривает меня, а я лишь рассеянно улыбаюсь. Голова немного кружится от выпитого алкоголя, а в теле ощущается приятная слабость. Прохожу к крану, чтобы набрать холодной питьевой воды, а когда подношу стакан ко рту, то кто-то обвивает руками мою талию. — Вода не лучший напиток на тусовке, — нахально улыбается высокий парень в рубашке-поло, и я от него резко отстраняюсь. — Боже, ты меня испугал. — Я провожу рукой по лбу. — Прости, незнакомец, но я здесь ненадолго. Мне уже пора. Склонив голову набок, парень несколько секунд изучает мой наряд. Я делаю шаг влево — и он следует моему примеру, преграждая дорогу. От него несёт алкоголем, и мне становится не по себе. — Я Чак, и если ты останешься, мы познакомимся поближе. — Пьяная улыбка озаряет его лицо, а я, уже немного покачиваясь, стараюсь придумать план побега. — О, приветик! — сказал Вуди. Я и не заметила, как он подошёл. Чак оглянулся и на мгновение его взгляд прояснился. — Эсси, мы сейчас же идём танцевать. Я тут же оказываюсь в объятиях улыбающегося Вуди, а Чак смеётся. — Так она с тобой? — Конечно, глупый, такая красавица со мной, — неожиданно голос Вуди звучит грубо, но он тут же смягчается. — Поспеши к Валери, иначе всё самое интересное пропустишь. Не могу понять, о чём они, но я рада, что спасение подоспело вовремя. Чак уходит, а девицы искоса посматривают на нас с Вуди. — Я просто захотела немного освежиться. — Всё прекрасно, милая, — говорит Вуди, берёт меня за руку и, порхая, возвращает меня в эпицентр вечеринки. Музыка снова бьёт по ушам, а люди мелькают перед глазами. — Кодекс друзей, всего-то. Я присматриваю за тобой, потому что… Последние слова тонут в шуме, и я не замечаю, как мы уже оказываемся в тесной компании танцующих. Тёплое чувство головокружения расслабляет, а моё тело уже само двигается в такт музыки. Вуди выглядит потрясающе грациозно, то и дело прикасаясь в танце своими длинными тонкими пальцами к моим волосам и шее. Я наслаждаюсь мгновением, поэтому даже не понимаю, что какое-то время парня не было рядом со мной. Когда мы танцуем лицом к лицу, он нежно обхватывает мою шею рукой и его губы накрывают мои. И пьяная я не в силах противостоять ему, мои веки закрываются. Он жадно углубляет свой поцелуй, словно проталкивая мне что-то в рот. И только спустя какое-то время я понимаю, что это таблетка. Открыв глаза, понимаю, что всё-таки положила обе ладони на его грудь, пытаясь оттолкнуть от себя. А он, как змей искуситель, тут же обвивает меня руками и прижимается со спины. — Это мой тебе подарок, именинница, — шепчет на ухо Вуди. Я не успеваю ничего ответить, как две незнакомые девчонки с двух сторон наваливаются на меня, хватая за руки, пытаясь увлечь меня в своём танце. Последнее, что я помнила из вакханалии в гостиной, это то, как я зажигала с какой-то шатенкой на барной стойке. Сейчас была кромешная темнота. И я, хватаясь за перила, волоклась по лестнице наверх. На втором этаже было непривычно тихо. Облокотившись о стену, еле-еле стянула с себя туфли и к херам отбросила их куда-то в сторону. Коридор плясал перед глазами, а двери оказывались то ближе, то совсем далеко. Когда сумела войти в одну из них, то лицезрела голую блондинку, грациозно лежащую на кровати в гордом одиночестве. Она взвизгнула, но я уже захлопнула дверь, сдерживая приступ смеха. Через пару попыток ванная всё-таки отыскалась. Слава богам, что не пришлось искать выключатель — свет уже горел. Ввалившись в комнату, увидела цель. Раковина. Я отдёрнула слишком высоко задравшееся платье, сделала пару уверенных шагов и попыталась включить воду. Крутила-крутила, но то ли чёртов механизм заело, то ли моих сил не хватало даже на это. Кран не поддавался. — А ты нажать попробуй, — послышалось из-за спины. Покачиваясь, я медленно подняла голову и уставилась в зеркало. Рыжие кудри спутались, тушь растекалась по моим щекам. Всё в лучших традициях блядины обыкновенной. Тошнота подкатила к горлу, и я нервно поправила серебряный кулон. А когда мой взгляд сфокусировался на заднем плане, то я залилась истерическим смехом. — Ого-о-о, галлюцинации. — Я замотала головой, а затем наконец-таки смогла нажать на кнопку. Полилась вода, и я набрала её в ладони. Кое-как умылась. Снова посмотрела в зеркало и вскрикнула. — Ебаный Галлагер, ты преследуешь меня?! Я попыталась ринуться к выходу, но не вышло. Лип, до этого сидящий на краю ванной, подскочил и сгрёб меня в охапку до того, как моя голова впечаталась в кафель. — Ах ты ж бля, Уилкер! Какого чёрта ты так нажралась? — Я пыталась ухватиться за его свитер, чтобы не рухнуть, но в итоге мы всё равно оказались на полу, на коленях. — Что ты забыла в этом гадюшнике? — Я была на грани того, чтобы отключиться, и Галлагер легонько похлопал меня по щеке. — Эсси, блядь, открой глаза! Сделав неимоверное усилие, я увидела взволнованное лицо Липа. Он придерживал меня за плечи, так завораживающе уставившись своими блядски-голубыми глазами, что я не могла произнести ни слова. — Ты под кайфом? Я фыркнула, подумав, что за тупость? Я и наркотики — несовместимые вещи. А потом вспомнила ебаного Вуди. — Кажется… — Походу тебя нормально так накрыло. И под чем ты? — Он наклонился ближе и я вдохнула его запах, голова снова закружилась. Так пах только он. Тяжёлые сигареты, недорогой одеколон и немного самого Липа. Его тела, его волос. Чёрт, у него такие очаровательные кудри… Он обхватил моё лицо холодными руками. — Алло, ты меня слышишь? — Слышу, — ласково произнесла я, и он тут же напрягся. А мне нравилось, что он взволнован. Галлагер привык зажимать меня в угол, но сегодня не его день. Мой. В висках неимоверно стучало, а комната вновь закружилась. — Давай я кого-нибудь позову? Ты с Санди? Да ответь же, с кем ты пришла? Он задавал слишком много вопросов, но уловить из них я могла лишь половину. — С Вуди, — ответила я и сделала глубокий вдох. — Да ты нахуй издеваешься, — моментально вспыхнул Лип, вскочив на ноги и дёрнув меня за локоть вверх. — Или ты думаешь, что я советовал держаться тебе от него подальше только из-за того, что меня ебёт, с кем ты спишь? — Я этого не говорила. — Ну, ебать, поздравляю, Уилкер! Ты действительно ему нравишься, если в первый раз он не накачал тебя до полной отключки. — Галлагер так громко кричал мне в лицо, что в голове загудело. Захотелось крепко зажмуриться, но я лишь устало закатила глаза. — Обычно он так поступает с наивными дурами. Вроде, блядь, тебя, — последние слова он процедил сквозь зубы. И всё, что я могла — это скривить губы в усмешке и облокотиться о раковину, чтобы удержаться на ногах. — Пожалуйста, меня тошнит и без твоих нравоучений, Галлагер. — Можешь идти и отсосать у Вуди в знак благодарности. Валяй, ползи нахуй. — Он указал на дверь. — Мне похер. Ты же тут самая умная. Так что делай, что хочешь. Но в то время, как Галлагер плевался ядом, мне было откровенно безразлично. Моё сознание уловило лишь последнюю фразу. Я улыбнулась и схватила его за свитер, притянув ближе к себе так, что наши носы соприкасались. Лип оторопел. — Тогда для справки — я не знаю, что я делаю. И не выдержала, коснувшись губами его губ. Мягко, почти невесомо. Так же медленно отстранившись, я ощутила его сбившееся дыхание. Взгляд Липа замер. Он всматривался в моё лицо, будто пытаясь уловить, не показалось ли ему всё это. Или он оценивал мою трезвость? Но Галлагер бездействовал всего несколько секунд, а потом подался вперёд, уже с силой вжимая меня в раковину. Приглушённый стон сорвался с моих губ, когда он с жадностью прикусил мне нижнюю губу, проникая глубже требовательным поцелуем. Пальцами зарываюсь в его волосы на затылке, а затем одну руку опускаю ему на шею. Чувствую, как по его коже пробегают мурашки. Лип подхватывает меня за бёдра и я оказываюсь на раковине. Инстинктивно пытаюсь задержать его руки, задирающие мне юбку. Но я сдаюсь, и в то же мгновение ощущаю его протяжный стон, когда его пульсирующих пах упирается мне в промежность. Я подалась навстречу, но он рукой обхватил мою шею, наклоняя и впиваясь в неё жёстким поцелуем. Целует, лижет, покусывает каждый миллиметр, приостанавливаясь, чтобы сделать глоток воздуха. Останутся следы, я уверена. Плевать. Разве не эта сцена прокручивалась в твоей голове, Уилкер, каждую чёртову ночь, стоило тебе сомкнуть глаза? И в душе завидовала Карен, когда херов гений зажимал её в углу школьного коридора. Его руки скользят под платьем вверх, по бёдрам, туго обтянутыми чёрными колготками, по плоскому животу, рёбрам, словно пересчитывая каждое. Во мне не остаётся ни единого нерва, который не откликался бы на прикосновения Галлагера. Всё тело находится в беззвучном крике, требуя ещё. И сейчас всё отчего-то чертовски правильно. Как будто не было никаких сомнений насчёт Липа. Абсолютно. — Не думай, что я настолько благороден, что смогу сейчас сдержаться… — сдавленно шепчет он, обдавая горячим дыханием ключицу. И это пробирает до дрожи. Я уже ничего не соображаю. — Просто… — я с трудом делаю вдох, — заткнись… Галлагер ухмыляется и снова врывается поцелуем в мой рот, унося с этим все ненужные мысли. Чёрт побери. Всё, что сейчас важно… Это Лип. Остальное — не сейчас, не сегодня. Чувствую горячий и напряжённый член через ткань его джинсов, и он делает толчок вперёд. Затем ещё. И снова один. Я содрогаюсь всем телом, не в состоянии даже держать глаза открытыми. Он шумно сглатывает. Ощущаю, как его губы скользят по моим, но мы не целуемся — наши рты лишь соприкасаются. Нам нечем дышать. Я сильнее вцепляюсь в его кудри, притягивая Галлагера ещё ближе. Лип сохраняет ритм, держа мои бёдра. Впитывает мои стоны, оставляя влажные поцелуи на моём плече, обжигая учащённым дыханием изгиб моей шеи. Я впиваюсь ногтями в его спину, и он издаёт протяжный стон. — Чёрт, Эсси… Задираю его свитер и тяну наверх, цепляясь дрожащими пальцами за оголённую кожу. Он помогает мне расправиться с этим и откидывает свитер, оставшись в одних штанах. Не успеваю оценить всю прелесть тела Галлагера, как он прижимает меня спиной к крану, и если бы не моё помешательство, я бы точно почувствовала боль. Я обхватываю ладонями его лицо, и наши рты лихорадочно ищут друг друга. Его ладони скользят он моей шеи к талии, обхватывая меня сильнее с каждым толчком. Мы оба часто дышим, и реальность остаётся где-то далеко позади. Я не понимаю, где раздаётся стук. Кажется, что-то стучит прямо у меня в голове. — Лип, — доносится откуда-то со стороны, и я не сразу понимаю, что это не мой голос. Галлагер разочарованно стонет и отстраняется от меня, а я открываю глаза. На пороге ванной стоит та самая девушка, которую я застала голой в одной из комнат. Сейчас она накинула бордовый халатик и, сложа руки на груди, испепеляла нас взглядом. Я тут же протрезвела, когда поняла, что произошло. Тут же спрыгнула с раковины и натянула кардиган, который Лип, оказывается, благополучно снял с меня, оголив шрамы. Почти не помню, как пронеслась мимо блондинки, слетела с лестницы и выбежала из дома босиком. Я бежала изо всех сил по ночной улице, потому что слышала, что за мной, матерясь, гонится Галлагер. У меня перехватывало дыхание и сжималось сердце, но я не плакала. Просто пыталась убежать. Снова.