Худший репетитор

Я понимаю, что наши отношения с Галлагером не могут длиться долго. Чувствую, что рано или поздно случится что-то такое, что точно разведёт нас по разные стороны жизни. И я стараюсь почаще одёргивать себя, когда замечаю, что снова строю планы как мы с Липом станем студентами, и разделим этот опыт вместе. Днём я снова работаю в кафе «У Сэма», а Лип с Йеном таскают коробки в фургон и обратно за пару баксов в час. По выходным мы с Липом делаем всё, что, по его мнению, мы должны сделать, чтобы я по-настоящему прониклась духом Саут-Сайда. И я всегда иду за ним, никогда не отказываюсь. Однажды я оказалась в баре Кевина и Вероники, друзей Галлегеров, и мне даже почти понравилось. Им требовалась помощь, и Лип с удовольствием притащил меня туда. До самого вчера мне пришлось переливать дешёвое пойло в бутылки элитного алкоголя для случайно зашедших дурачков, в то время как местные забулдыги по-доброму подшучивали надо мной и моим отцом-копом. Уверена, они знакомы с ним лично, и папа смотрит на их выходки спустя рукава. Иначе бы всего этого здесь не было. Кто я Липу? Не знаю. И он сам не знает. Но мы всё равно продолжаем ошиваться друг с другом, наплевав на косые взгляды местных. Понятное дело, они меня не принимают. Смотрят с подозрением, сквозь прищур подмечая мои блестящие длинные волосы и чистые кроссовки. А когда мне всё-таки удаётся найти с ними общий язык, Липу это льстит. Ему нравится чувствовать, что я в его команде. Хотя всем остальным прекрасно ясно, что я не гожусь для Саут-Сайда. Когда я попадаю на завтрак к Галлагерам, я знаю, что стул у окна никто не займёт, потому что его оставляют специально для меня. А я приношу им хлопья и яйца для омлета. Иногда к нам присоединяется даже Томас, но нашему отцу лучше об этом не знать. Их дружба с Карлом — это нечто взрывоопасное. В принципе, я уже привыкла к извечной суматохе дома Галлагеров. Лип часто ловит моё колено под столом, а я делаю вид, что не замечаю этого, помогая Фионе разливать сок детям. Всё классно, за исключением моментов, когда пьяный Фрэнк заваливается прямо на обеденный стол, вернувшись с очередной попойки. И главное, что сейчас он здесь даже не живёт — ошивается в доме Карен. Спит с её матерью. Это лето похоже на слайд-шоу с вечно грохочущей музыкой на заднем дворе, чокающимися бумажными стаканчиками, смятыми самокрутками за ушами, людьми в драных майках, которых я не знаю, громким смехом и поцелуями с Липом. Иногда я всё ещё делаю вид, что мне он не нравится, и нам обоим от этого смешно. А затем я просыпаюсь посреди ночи в его смятой постели и, схватив кроссовки, изо всех сил бегу босиком домой, молясь о том, чтобы отец уже спал. Может, мне правда везёт, а может, он просто делает вид, что не замечает, когда я возвращаюсь домой слишком поздно. Я уже знаю, что окно в моей комнате лучше не закрывать, потому что в любой момент может нагрянуть Лип. И вот сейчас снова слышится лёгкий стук. Потом рама поднимается. Я накрываюсь одеялом и откладываю книгу, после прочтения которой уже собиралась ложиться спать. — С каких пор у тебя кровать стоит прямо у окна? — приглушенно спрашивает Лип, опуская раму. — Устроила небольшую перестановку. Мне так больше нравится. А тебе? — Ага, и мне. — Лип плюхается прямо на кровать. — Определенно. — Фу, в уличной одежде, — морщусь я. Лип запускает руки ко мне под одеяло, и я вздрагиваю. Он холодный, поэтому жмётся всё ближе. — Где тебя носило? — Согрей меня. Я пускаю его под одеяло, и он тут же притягивает меня за талию. От прикосновения его холодных рук по телу пробегают мурашки. — Ты же в курсе, что отца нет дома, да? — Ага. — Тогда зачем лез в окно? — Да хуй знает, уже как-то по привычке. А Том? — Наверное, уже спит в своей комнате. — Тогда я останусь. — И сходи в душ, — советую я, глядя на него, пыльного и потного. Он послушно уходит в ванную, что разделяет нашу комнату с братом. Тихо, почти на цыпочках. Слышу, как включает воду, и скоро мне начинает казаться, что он там надолго. Я зевая, прикрыв рот рукой, и снова возвращаюсь к книге. Лип возвращается минут через пятнадцать. Он в одних шортах, его влажные кудри завились ещё сильнее. — Что за книга? — спрашивает он. Капли воды на его подкачанной груди поблескивают в приглушённом освещении спальни. — Керуак, — сухо отвечаю я. Пытаюсь не пялиться на его тело. — Тогда продолжай. Только вслух, — командует Галлагер и садится на край кровати. Я начинаю читать с того места, где остановилась ранее, а пальцы Липа скользят под одеялом, вверх по моему бедру.

***

В то же утро, когда я сидела и готовила нам тосты, он подошёл и вдруг спросил: — У тебя было много парней? — А? — недоумевающе спросила я, подняв на него взгляд. Выглядел Лип рассеянным. — Ну, я имею в виду… Не знаю, у тебя когда-нибудь были серьёзные отношения? Я вскинула бровь. — Думаю, да. Разок было. — И как тебе? — Честно — ужасно. Ты действительно хочешь об этом поговорить? — Мне просто интересно. Я откладываю банку с джемом и вытираю руки бумажным полотенцем. — Ну, его звали… — Стой, дай угадаю. Джон. Или Кристофер? На край — Арнольд. — Чего? Лип смеётся, качая головой. — Да не, просто интересно, кто тебе мог понравиться. Наверное, ты была влюблена в какого-нибудь суперперспективного Гарри из хорошей семьи? На самом деле, он прав. И меня до сих пор мутит от одних воспоминаний об этом. — Его звали Майк. Майкл. Мы встречались с ним с восьмого класса. Ну, насколько можно назвать тот период недоразумений отношениями. — И что же, он водил тебя за ручку на виду у всей школы, верно? — Ага, типа того. По сути, мы сначала просто дружили. А когда он впервые поцеловал меня на танцах, я убежала в туалет и просидела там до конца вечера. — Ты убила всю романтику. И почему я не удивлён? — Думаю, это моё кредо. Но если быть до конца честной, мы всё равно провстречались потом несколько лет. И он оказался мудаком. — Я пожимаю плечами, и Лип обнимает меня сзади. Он ревнует? Или думает, что недостаточно хорош для меня? Не знала, что он переживает по этому поводу. Обычно ему на всё плевать. И сейчас кажется невозможным, что я когда-то любила Майка Райнора. И что когда-то я дружила с Люси. Наверное, я сблизилась с Кайлой в первую очередь из-за того, что она была не похожа на моих прежних подруг. Может, я даже не считала себя интересной, пока не познакомилась с ней. Вечно ходила в кучке популярных ребят из школы, считала себя с ними одним целым. Думала, одна я ни на что не гожусь. И правда верила, что они неплохие друзья. Иронично, но в этом вылизанном мирке я полностью ошибалась. Почти всё время мы с Липом проводили вместе, но после этого разговора он неожиданно решил, что нам нужно сходить на свидание. Я и Галлагер. На свидании. Я рассмеялась, но он был предельно серьезен. — Ты вообще когда-нибудь был на свидании? — Да, но из этого ничего не вышло. — Почему? — Сам не знаю зачем я вообще с ней куда-то попёрся. — С кем? — Не важно, она была на четыре года старше. Мы пошли с ней в кино, она обещала мне там отсосать. — Очень романтично. — Говорю же, ничего не получилось. Хуй знает, она так громко и странно дышала, сидя со мной рядом. Мне стало не по себе. Сначала я не обращал на это внимания, но потом уже не мог отвлечься. Даже когда она полезла ко мне в ширинку. Я сказал, что мне нужно отлить. — И ты взял и просто ушёл? — Ага. Неловко получилось. Она меня пугала. — Ладно, — говорю я, — тогда в кино не пойдём. Мало ли. С тех пор он то и дело твердил, что нам обязательно нужно выбраться в центр. Говорил, что вот-вот ему перепадут хорошие деньги, и он обязательно отведёт меня в ресторан, где мы будем разодетые сидеть и есть омаров, как все богатые белые люди. Я отшучивалась, потому что мне было абсолютно плевать на подобные вещи, но Лип действительно горел этой идеей. Просто откладывал на потом. Больше всего мы любили валяться в постели, заниматься сексом и много разговаривать. Казалось, столько всего ещё нужно было друг другу сказать. Боялись, что не успеем. Мысленные нити всех разговоров сплетались между собой, образовывая нечто единое, и мы в любой момент могли продолжить с того момента, где нас прервали. Лип уже знал, как я получила свои шрамы. Мы лежали в бывшей комнате Фионы, которая досталась ему после переезда Фрэнка. Кровать была широкой и мягкой. Укрывшись одной простынёй, выбившись из сил, мы нежно изучали тела друг друга. Лип водил пальцем по моим белым рубцам, и я отчего-то сама начала всё рассказывать. Он не удивился, словно знал всё наперёд. Просто молча слушал, глядя на меня своими большими светлыми глазами. Я легко начала свою историю с того, что в самый последний момент заявилась на вечеринку к своей бывшей лучшей подруге. Мне уже не было больно, когда рассказывала Липу, что застала их в одной постели с Майком. Почти не верила в то, что, напившись, устроила разборки, а Люси отвела меня в перекрытую половину их богатого дома, где стояли новые витражи, ожидая рабочих. Мысли плыли плавно, словно всё это было не со мной. Я рассказала, как Люси разозлилась, когда Майк вскочил вслед за мной, сыпля извинениями. И проклиная её. Я не знаю, кто из нас замахнулся первой, когда мы остались наедине. Лишь помню, как оказалась уже на полу, вся в крови и осколках. Может, я и правда упала сама. Мне нельзя напиваться. Богатые родители подруги обвиняли меня во всех смертных грехах, выставляя истеричкой и дурой. Убеждали, чтобы проверили меня на наркотики. Словом, всё, лишь бы огородить свою любимую дочь от каких-либо обвинений. У них это получилось. И мы с отцом и братом оказались здесь. Сейчас всё это мне кажется совершенно пустым и нелепым. Пошлым и ненастоящим. Тогда же я думала, что моя жизнь рухнула. Я не верю, что то была я. Я готова рассмеяться. Что сказала бы Люси, узнав, что в панике я схватила биту и огрела ею двухметрового верзилу, когда он зажал в углу Фиону после её смены «У Сэма»? А потом мы дружно отпинали его по яйцам. Вообще, с Липом всё отчего-то было слишком легко и естественно. Нет, мы по-прежнему обожали друг друга цеплять и сыпать сарказмом, но даже обычный поход в прачечную сопровождался вечным нашим хохотом. Как дети, мы играли в салки, а я, убегая, валяла на пол чужие корзины с бельём, слыша позади себя отборный мат очередной пьяной старухи. Каждый городской сумасшедший теперь был мне ближе любого человека, оставшегося позади, в моей прошлой жизни. Может, из-за того, что близилась осень, а может, я просто предчувствовала, что нам с Липом действительно осталось совсем немного, но я старалась ловить каждый миг, растворяясь в этом чёртовом, пропитанном водкой и кровью, Саут-Сайде.