Все танцуют, господа, — двигайтесь как вам удобно, Только в танце, как всегда, поведу, конечно, — я. Ведь мой славный хоровод всем свободу принесет, А контроль и чуткий глаз нужен каждому из нас. ©
***
На территории волшебного замка царила вечерняя прохлада, плывущая со стороны озера. Аппарировав в Шотландию и едва ощутив под ногами землю Хогвартса, магистр зелий удостоил беглым взглядом картину, представшую перед глазами, в виде бокового фасада внутреннего двора, площадки астрономической башни, подсвеченной одним фонарем, расплывающееся свечение Хогсмида вдалеке, — деревушки, которая резала сумерки лучами своих бритвенно-острых огоньков. Здешняя живописная природа пропиталась разными воспоминаниями, по-настоящему опротивевшими учителю зельеварения, поэтому он поспешно покидал прилегающие к замку окрестности, шагая по направлению к парадной двери, безжалостно наступая, давя ботинками соцветия желто-розовых флоксов, рассыпавшихся по насыщенной зеленью лесной подстилке. Нечто щекочущее, щелкнувшее в памяти в тот момент, когда чуткий нюх зельевара различил в ароматном блюзе променада привкус горечи, разрушило секунды маленького спокойствия перед предстоящей встречей с любимым начальством. Тяжелые двери школы распахнулись перед мужчиной, поднявшимся по ступеням, и его темный силуэт, всколыхнувший магией листья на деревьях, стремительно исчез за непроницаемыми стенами здания. Он шел к директорскому кабинету, где должна была уже заканчиваться планерка, куда он опаздывал по уважительной причине, длинная черная мантия вилась шлейфом за его спиной. Следуя коридорным путем, практически возле лестницы, он столкнулся с прорицательницей Сивиллой Трелони, уже отпущенной с качественными указаниями и возвращающейся в свои покои. — О, Снейп! — испугалась она, прерывая собственное бубнение, когда зельевар придержал дверь перед женщиной. — Забыла тебя предупредить, чтобы ты был осторожен там, но вижу ты и без того жив… — Какая жалость, что я не успел выслушать ваше предсказание, Сивилла, иначе был бы еще живее, — скучающим тоном парировал маг. Войдя в кабинет, профессор Снейп заметил, что большинство учителей уже разошлись с совещания, остались лишь преподаватель магловедения и декан львиного факультета. Проделав несколько шагов в зону видимости, Снейп остановился около одинокого кресла, проронив дежурное «доброго вечера» коллегам. Квирелл вздрогнул от голоса зельевара с внезапным приветствием и отошел поближе к директорскому столу. Руководитель магической школы, сидя в кресле и выслушивая речь декана красно-золотых, мадам МакГонагалл, взглянув поверх дужек своих очков-половинок, флегматично кивнул, давая понять визитеру, что он замечен и, что тому следует потерпеть до личной беседы без свидетелей. Этот же многозначный жест являлся для зельевара сигналом о продолжении дальнейших задач, кои будут в ближайшие сроки ему поставлены. — Вот и Северус подоспел, — с долей нервозности, видимо от недавней темы, заметила мадам МакГонагалл. — Подходит время для утверждения списка студентов, подскажите-ка мне на милость, обстоятельства, связанные с господином Поттером, разрешились ли? Не может же человек вот так кануть в никуда, просто раствориться в воздухе, ежели, он не призрак? — Полагаю, Северус принес нам хорошие новости на этот счет, — определил директор, откинувшись на спинку кресла, мудро почесывая подбородок. — Северус определенно принес новости, но вот степень их хорошести, конечно, зависит от вашего позитивного мышления на сегодняшний день, — философски заявил зельевар. — Так мы включаем мистера Поттера в списки студентов? — допрашивала заместитель, потом, положив ладонь на грудь, в области сердца, будто испугавшись чего-то, молвила, чуть округлив глаза: — он хотя бы жив? — Разумеется, мальчик-который-выжил жив, — развеял опасения Снейп, безрадостно покривив уголки губ. Вернувшись домой после утомительного путешествия, он должен был напиться от счастья и провести в беспробудной отключке минимум сутки. Его не то чтобы трясло в преддверии делового диалога и экспозе новостей, что явно не понравятся Великому Светлому, но Снейп понимал, что информация никому не поднимет настроения. Он не то чтобы испытывал страх, накручивая себя все больше, в ожидании прибытия первокурсников, но не мог отключить часть своего сознания, постоянно просчитывающую будущие неминуемые дрязги вокруг объекта виновного в головных болях половины преподавательского состава, притом еще до поступления. — Хвала Мерлину, — сдержанно ответила МакГонагалл, а Снейп содрогнулся от мыслей, подумав, что совершенно рано кого-то благодарить, ибо семейство новых опекунов не было столь невинно и вряд ли шло в сравнение даже с погаными Дурслями, планировавшимися изначально теми, кто будет вести мальчишку по жизни. Снейп, держа волю в узде, смолчал рвущийся факт о мальчике-который-спутался-с-криминалом. Эта тема предназначалась к десерту. Он стоял посреди комнаты, изучая поверхность собственной обуви, комкая чувства безысходности ситуации с проплывающей мимо надеждой на то, что Поттера определят в другую школу, что поручений больше не последует, что можно будет, наконец, выспаться. Очевидно, что со своей чудовищной удачей, Снейпу на это рассчитывать не следует, поскольку директор тут же поспешил остаться с ним наедине. — Что ж, основная причина нашего волнения сгладилась, — сказал главный зачинщик тех пресловутых волнений, вставая с кресла, слегка подталкивая мадам заместителя по направлению выхода. — Поскольку у вас больше нет ко мне вопросов, предлагаю нам всем отдохнуть. — Придется лишь немного потрудиться над документацией, поскольку учебные учреждения магического профиля, расположенные гораздо ближе к нынешнему месту обитания мистера Поттера, также изъявили желания зачислить мальчика в списки студентов, — отрапортовал Снейп. — Возможно, это было куда лучше?.. — Вы наверное переутомились с поездками, Северус, — нетерпеливо прервал директор Дамблдор, передергивая плечами и останавливаясь посреди кабинета. Какое-то время Северус выдерживает взгляд голубых глаз, из-под очечных стекол, обжигающий ледяным гневом, но очень скоро смягчившийся до трепетной заботливости. — В самом деле, Альбус, — заговорила спустя паузу Минерва МакГонаггал. — Неужели вы думаете, будто в Дурмштранге, Кастелобрушу или Илверморни не позаботятся о мальчике как подобает? — Предложение профессора Снейпа не лишено смысла, однако, я считаю, мальчику следует учиться на родине, — сосредоточенно погоняв по рту леденец, сказал Дамблдор, разглядывая портреты на стенах. — Я рекомендую вам, Минерва, в срочном порядке заняться корреспонденцией с нашими коллегами и написать о том, что мы настаиваем на зачислении Гарри Поттера по месту его фактического рождения. Так будет правильней. — Да, вам, конечно же, виднее, Альбус, — не теряя гордости изрекла завуч и проследовала к двери. — Доброй всем ночи, Альбус, Северус, мистер Квирелл. — О, Квиринус, вы еще здесь, — спохватился Дамблдор, повернувшись к съежившимуся у клетки с фениксом подчиненному, кажется, последний попросил прощения за свое непреднамеренное присутствие. — Собственно, по вашему вопросу я принял решение. Вы-то как? Уверены ли, что справитесь с должностными обязанностями? Предупреждаю, объемы работы весомо возрастут. — Я в по-полной уверенности, что справлюсь, д-директор, — пролепетал Квирелл, тушуясь и сторонясь к выходу, словно опасаясь, что кто-то из них передумает. — Отлично, завтра приказ о вашем назначении на должность учителя защиты от темных искусств будет утвержден, — Дамблдор проводил профессора пристальным взглядом. — С-спасибо, с-сэр, — обронил Квиринус с легким поклоном. — Доброй ночи. Дамблдор прогулочно прошагал вглубь комнаты, Фоукс издал помирающий писк и покрутился на жерди, обращаясь в кучку свежего пепла. Зельевар и сам напоминал опасную смесь, готовую взорваться в любую минуту, но чудом избегающую реагента. Оставалось только восхищенно зааплодировать решительности старого волшебника и умению подчинять себе людей, вызывая их безоговорочное доверие. До настоящего момента Снейп перспективно верил в то, что ему удастся-таки применить свою квалификацию в защите от темных искусств, выполняя поручения высокой секретности, о коих другие преподаватели даже не догадывались. Одним из таких был его изматывающий круиз по Соединенным Штатам, когда обнаружились слабые сигналы следящих чар о местонахождении мальчика, победившего Темного Лорда. — Квирелл и защита от темных искусств? — уточнил Снейп, мстительно сузив веки, принявшись устало расхаживать вперед-назад в периметре кабинета. — Безупречный выбор, ничего не скажешь. — Не забывайся, Северус, — напомнил о субординации седовласый маг, приглашающе жестикулируя в зону гостиной и приказывая коробочке с леденцами лететь следом за ним. Снейп покорно последовал за провожатым, резко развернувшись, уселся в кресло, в то время как старец расслабленно упал на диван напротив, а на газетном столике появился бокал дорого виски, привечая страждущего коллегу, стараясь подсластить зельевару пилюлю. Молчание начало тяготить и просить каких-то объяснений. Дамблдор опустив очки на переносицу и положив себе в рот конфету, с весьма раздосадованным выражением лица, что странно, потому как основополагающей проблемы уже не было, на правах старшего, вызвался первым развенчать тишину. — Допустил ли я ошибку, Северус, — туманный взгляд, застывший где-то над плечом подчиненного, преисполненный смиренным сожалением, соскользнул с условной опорной точки и остановился на внимательных черных радужках слушателя. — Учитывая все обстоятельства, я не мог поступить иначе. Кровное родство защитило бы Гарри до совершеннолетия. Кто же знал, что единственно родные мальчику люди не постыдились так нещадно пренебречь обязательствами. — Отправляя вам письмо, Альбус, я надеялся развеять бесконечные терзания на сей счет. У Поттера появилась семья и вполне солидная. Чересчур солидная, как я успел заметить. — В этом-то и заключается загвоздка. Мы не имеем представления о личностных качествах мальчика. — Исходя из наследственности, они всенепременно будут выдающимися, — Снейп тщетно пытался вложить в реплику меньше сарказма. — Возможно, нам предстоит провести серьезную воспитательную работу. Директорские замашки на фундаментальные проекты сулили новые интересные нервотрепки и бессонные ночи, покуда Снейп был задействован в актах помощи магическому социуму. Зельевар опрометчиво упустил шанс уточнить насколько должна быть активна жизненная позиция и преподавательская инициатива, чтобы за минувший десяток лет не прибегнуть к суициду, или, хотя бы, не истратить все запасы бодрящего зелья, слабевшего год от года и не спасающего от приступов хронической нарколепсии. Он всегда молился на Дамблдора, даже во времена служения Темному Лорду, в период ужасной травли раскаявшихся приспешников смерти, когда был никем, когда был гаже слизня, ничтожней пешки. Он никогда не думал занять пост среди приближенных Великого Светлого, это казалось недостижимым после падения Волдеморта. Из ничто Снейп превратился в просто нежелательного протеже, из подозрительного типа в коллективе дорос в незаменимого человека, настолько приближенного к трону, что приходилось быть в постоянном бдительном анонсе, настолько незаменимого и нужного, что нужность становилась все более порабощающей для него. И казавшееся недостижимым в какой момент перестало быть таковым, а сделалось обыденным и зачастую изматывающим. Попечение Дамблдора для зельевара было сравнимо с трагикомедией, как если бы полуночная звезда, на которую любовался во тьме, вдруг сорвалась с небосвода и упала во дворе или приусадебном участке, отчего сгорели урожайные посевы — радоваться или рыдать? — Снейп всегда маневрировал где-то между. — Признаться, ваше рвение держать пропажу около себя любыми средствами меня настораживает, — обмолвился Снейп, решив приложиться к бесхозному бокалу. — Поттер нашелся, пусть и под другой фамилией, на другом континенте. Мы не потеряем его впредь. Мы наладим контакты со школой, куда его зачислят, и будем знать все о его жизни, получать характеристики… Дамблдор отрицательно качает головой, выставив ладонь в преграждающий жест, призванный оставить поток речи. Снейп впитывает взглядом изменения мимики волшебника, как заинтересованность бренно угасает в голубых глазах, как тень улыбки оповещает о том, что сейчас нет необходимости делиться экспертным мнением. — Гарри должен учится в Хогвартсе, — неоспоримо подчеркнуто. — И ты знаешь, для чего это нужно. Снейп опрокинул виски залпом, обжигая гортань, опустил веки, будто проглатывая оскорбление, и слабой хваткой дотронулся до своей левой руки, ощутил мелкую пульсацию магической метки. — Воля ваша, директор, — выдавил он немного погодя. — Северус, это не прихоть старого дурака. Принцип невмешательства обернется для всех нас фатальной ошибкой, когда наступит день «икс». Отступ для объяснения столь незначительной фразы оживил Снейпа, Дамблдор мог начать давить своим авторитетом подчиненного, зная все рычаги давления, что иногда было хуже, нежели бывшее начальство, с переменным успехом вояжирующее от одержимого палача, коверкающего систему устоявшихся ценностей магического населения, до благородного политика, влекущего размахом обещанных щедрот. Но в отличие от предыдущего, ярко непредсказуемого, в патогенность растущего сгустка, — Дамблдор был ровной опухолью, доброкачественной. Его действия не были совсем уж непредсказуемыми, хоть и предсказуемость их была уж слишком многовариантной. — Альбус, позиция невмешательства позволила бы выбрать необходимую тактику поведения, касательно Поттера! Я уже оповестил в письме, учитывая нынешнее положение, мы столкнемся с кучей… странностей, — он почти кричал на руководителя. — Я бегу, выполняю ваше же поручение, чтобы это обещание приглядеть за Поттером не пошло до задницы единорога! Я прошу оставить вас все, как есть. Вытягивать ребенка из того мира, в котором он жил, это… это крах! Это приведет только к тому, что вы создадите нового Темного Лорда! — Тише, Северус, — предостерегающе невозмутимо произнес старец. — Прошу, пожалуйста, не разговаривать со мною в подобном тоне. Перегиб палки слишком часто сходил зельевару с рук, с некоторых пор, это делало его совершенно уничтоженным морально. Профанировать в спорах с начальством было болезненной травмой, всякий раз он зарекался выкидывать такие номера, особенно, когда Дамблдор был столь вежлив, когда, вместо просьб, он мог прибегнуть к наказательным мерам. И Снейп со своими зунами (1) вряд ли сумел тягаться с Верховным чародеем. — Простите, — слетел с сидения учитель, бросившись к дивану, сдвигая в бок маленький газетный стол, снимая руки директора с колен и сжимая в своих ладонях. — Простите меня, Альбус, я не смел… Дамблдор чуть отвернулся в полупрофиль, якобы в незлобивом игнорировании, но вскоре повернулся, посмотрел на профессора с толикой грусти. — Все хорошо, Северус, — тоже сжал снейповы руки. — А теперь объясни старику доходчиво, что тебя так гложет. — Все это вызвано тем, что я увидел, будучи в разведке, — спустя непродолжительную паузу начал Снейп. — Еще в том году, когда следящие чары утратили свою силу, когда мы потеряли Поттера из виду, а остаточный след уводил в Штаты. Вчера я окончательно убедился в страшной теории о том, что усыновителями мальчишки являлись самые натуральные преступники. Более того, мальчику было комфортно в той среде. Помните ли вы случаи, а их не мало, когда нечистые на руку волшебники применяли свои способности среди магглов? Так вот, к чему я клоню, некоторых магов вообще нельзя обучать магическим ремеслам. Седовласый чародей приказал очередной конфете прилететь ему в рот и принялся глубокомысленно сосать. Снейп мрачно нахмурился, понимая, что директор закончит сосать не раньше, чем обмозгует сказанные слова, но тот характерный звук казался отчего-то раздражающим больше обычного. Помимо всего, мятный леденец являлся признаком не очень благодушного настроя на сегодняшний вечер. Снейп давно различал степень директорской ипохондрии по сладостям. — Что заставило тебя полагать, что те люди — преступники? — заложив леденец за щеку спросил Дамблдор. — Я долго следил за ними под чарами невидимости. Наличие точки сбыта наркотиков дало мне право судить о виде их деятельности. Связи в высоком политическом круге, выявленные мною в процессе, навели на мысли о мафии. — Мафии? — переспросил старый волшебник. — Да, не слишком порядочного пошиба граждан, имеющих уголовно наказуемые… — Я знаком с этимологией данного слова, спасибо, Северус, — перебил он, потирая подбородок и вновь загоняв по рту несчастный леденец. — Меня больше интересует, каким путем ты пришел к выводу? — Вывод напросился сам собой, едва я разведал о складе маггловского оружия, принадлежащего семейству усыновителей. Фраза опять ввела в раздумья, на этот раз еще более долгие, так как Альбус откинулся на спинку сидения, смежив веки. Казалось бы алогичным, что именно бывший Пожиратель, приспешник Лорда Волдеморта, являлся тем, перед кем можно было безбоязненно взять и закрыть глаза, но у Снейпа была не тонка кишка втереться в доверие, в свое время. Искушенный магистр зелий был оценен в равной степени двумя противоположными лагерями. Он прекрасно понимал, что любому лорду, независимо от светлости или темноты колдовства, нужны слуги. Верные, толковые слуги, пристойно владеющие боевой магией. — Если все так, как ты говоришь, Северус, — очнулся от молчаливого анализирования Дамблдор, делая глубокий вдох, отчего очки его слетели с переносицы. — Тогда Гарри обязательно должен учиться здесь, в Хогвартсе, и никак иначе. Ты… пахнешь Америкой, кстати. Снейп встал подле дивана, оправляя мантию, «пахнущую Америкой», снисходительно вынося невидимый поток чужого стихийного выброса, иррациональным теплом разливающемуся по всему телу. Естественно, попытка переубедить Дамблдора в решении приютить мальчишку в школе, под своим бдительным контролем, провалилась. Мало того, что Снейп талантом убеждения, без применения чар, не владел, так порою еще приходилось выносить бог знает что. Например, пьянящие ощущения, порожденные директорскими выбросами магии, от коих пот на лице выступал. Теперь от руководителя вряд ли добьешься дельной беседы. Зельевар надеялся, что хотя бы ситуация с поттеровским отпрыском возвратит Дамблдора к реалиям из лирической комы, в которую старец впадал каждый год, стабильно к концу летних каникул. — Вам прислать зелье сна без сновидений? — спросил Снейп, заведомо зная ответ. — Как ты догадался? — Я вас знаю всю мою сознательную жизнь, — с ехидством и ленным полупоклоном продолжил профессор, однако уже нацелившись на дверь: — и даже не прошу повышения жалования. — Я обдумаю этот вопрос, Северус. — Обдумайте, насколько вам позволит состояние здоровья, вопрос, относительно мальчишки, — учитель резко развернулся к входу. — Разрешите мне идти? — Да, — печально посмотрел на него Дамблдор, наклоняясь, чтобы поднять очки. — И, Северус… — Да, директор? — Зелье, нет, не надо. — Как вам будет угодно, — пожал плечами Снейп.