Он с детства был слаб, он познал унижения. Изгой в этом мире искал силы суть, И в книгах волшебных, найдя утешение, ступил на извилистый магии путь. Он не просил, не просил помочь — он видел свет, он знал ответ. Он не хотел, не хотел, но ночь в его душе оставит след! ©
***
Учебный семестр планово открылся, как и все предыдущие года до этого, без экстремально-горящих эксцессов и порч, не считая первостатейного события, вполне прокатившего бы за порчу, — Мальчик-который-выжил поступил в Хогвартс. Вне всяческих сомнений это тут же станет во главу угла, как превалирующая тема большинства школьных конференций, как и все совещания до такого, в громадных кавычках, праздничного случая. Декан «слизерина» не предрекал подобного счастья для себя даже в страшных снах, — отпрыск Поттеров на его факультете? Он пытался свыкнуться со своей ролью получателя «подарка судьбы», что порядком бесило, ибо к этому он оказался, строго говоря, не готов. В течение ужина, превратившегося в тихий ужас, Северус Снейп откровенно скрипел зубами, и отнюдь не оттого, что ему нужно было пережевывать пищу, — вообще-то он ел лишь для видимости, — кусок в горло отказывался лезть наотрез. Однако, за стоически не отображающим ничего лицом зельевара, нельзя было определить, что яд, которым он потел втайне, уже можно смело сцеживать в фиал. Он был нечитаем, в отличии от Квирелла, усевшегося неподалеку, еле ковыряющего вилкой в тарелке, чтоб потом пронести еду мимо рта, из-за волнения. — П-поздравляю вас, Снейп, Гарри П-поттер на факультете «слизерина», — запинался профессор ЗоТИ. — Какая честь, — саркастично и зло прошипел в ответ декан, почувствовав, что метка на левой руке вдруг неистово зачесалась. Предвкушая наступающую ночь, сулящую сделаться сущим кошмаром для обсмаковывания мыслей о сегодняшнем дне и будущем аврале, Снейп не дожидался прощания, — едва застолье закончилось, он поспешил скрыться в свои покои, дабы не спровоцировать разговор с директором. К слову, тот выглядел вполне довольным, беря со стола коричневый кейс, оставленный Поттером, параллельно отшучиваясь с профессором Флитвиком, явно давая понять зельевару, что на его мнение плевать хотели с астрономической башни. И, несясь по коридору, напрочь уничтоженный Северус Снейп почти смирялся с этим хроническим наказанием, лишним балластом, от коего никак не избавиться. Он знал, что Поттер-младший теоретически мог бы сортироваться на «слизерин», но черт подери, — шляпе было из чего выбирать! В школе четыре факультета! Почему бы мальчишке не поступить на «гриффиндор», где учились его отец и… мать, — ведь кромешное высокомерие, помноженное генами и воспитанием криминальных акул, совершенно точно выпрыгивало-таки из него. Каков выпендреж — посреди распределения отвлекать директора? Такого еще не бывало, и в этом ребенок подлинно превзошел Джеймса в позерстве и наглости — где уж тут мозги? Неизвестно какая моча стукнет в голову негоднику, чреватому крупными проблемами, — зельевар опасался, что щенок набедокурит, не дойдя даже до общежития. Забаррикадировавшись в своих апартаментах на редкость успешно, выжатый преподаватель сразу упал в кресло, пустив пару «люмусов» разом — в камин и настольную лампу. С силой проведя ладонями по лицу, словно снимая строгую маску и все, что невероятно тяготило разум, маг одним выдохом опустошил легкие. Задержав вдох, моментом выдающий человека, которому предстояло пройти сквозь ад ответственности, Северус уронил взгляд на поверхность консольного столика. На столике лежало письмо от Люциуса Малфоя, прилетевшее утром — бывший Пожиратель искал компаньона для нытья по поводу активности метки и хотел встретиться на следующей неделе в «Кабаньей голове». Кроме письма лежала книжка. Это было нечто большее, чем досужая литература, поскольку рекомендовалась к прочтению самим Верховным чародеем, притом с выборочными параграфами. «Архигениальная энциклопедия снадобий для мастеров зельеварения. Виндиктус Виридиан. Единичное издание», — гласила надпись на переплете обложки. Дамблдор указал читать определенные главы не задаром, — подумал Снейп, потянувшись к фолианту. Закладка страницы освежила ему память: «алхимические разработки «концентрата вечной молодости» сэра Фламеля и профессора Виридиана». Кажется на этом абзаце он остановился вчера: «Особые ингредиенты, требующиеся для готовки». «В рамках масштабного исследования, для проб «концентрата вечной молодости» были отобраны испытуемые в числе десяти волшебников, возрастом свыше ста одиннадцати лет, и домовых эльфов, возрастом свыше трехсот лет. Все добровольцы понимали, что могут умереть при испытании лекарства от старости, ставя свои подписи в документах. Наблюдение за предназначенными для изучения субъектами длилось десять лет. В ходе эксперимента было выделено две смеси: зелье «замедление старения» и зелье «вторая юность». Первое из них мы описывать не будем, поскольку магический иммунитет вступил в конфликт с некоторыми ингредиентами, и зелье превратилось в яд. Зелье «вторая юность» показало лучшие результаты. Пожилые участники алхимического опыта возвращались в свою былую форму сроком от трех до шести лет, после чего умирали. Опытный максимум зафиксирован на примере домового эльфа, который за шесть лет своей второй юности женился и обзавелся потомством. Было выявлено, что зелье не только меняет внешний вид на более молодой, но и возвращает волшебникам их утраченную с возрастом, былую магическую силу. Принимая смерть молодыми, все столетние колдуны были благодарны сэру Фламелю и сэру Виридиану, — зелье, принятое повторно, впредь не действовало на них, равно, как и эликсир жизни»… — Северус, — ни с того ни с сего, пламя в камине позеленело и заговорило голосом директора школы. — Твое желание избежать разговора мне понятно, но я прошу тебя, все же, зайти на несколько минут. Это короткое послание оторвало зельевара от чтения и он снова вернулся к мыслям, скручивающимся в клубке противоречий. Из глубин сознания опять всплыли лица: человека из прошлого, убитого, но до сих пор заставляющего Северуса ворошить останки самоуважения, при поминании студенческих лет, и зеленые глаза, наградившие его кучей фобий на тему того, что всех, кого он посмеет полюбить поджидает скорая смерть, и дитя, которое он видел сегодня за ужином, и директора с безразличной полуулыбочкой третировавшего его советы — держать мальчика пророчества на расстоянии, следя издали. Мужчина подошел к камину, зачерпнул щепоть летучего пороха, — через мгновение оказавшись в кабинете руководителя, застыл, заметив спину профессора МакГонагалл. За полмесяца молчаливого давления, из-за несогласия с Великим Светлым, зельевар возненавидел эту роль — быть вполне устраивающим. Дамблдор свои идеи конструктивной критике не подвергал и терпеливо выносил возражения, поэтому он зачастую оставлял Минерву для совещаний без посторонних. — Проходи, Северус, — донеслось до него сбоку. Декан «слизерина» вытянулся, обойдя диван и прошествовав к госпоже-декану «гриффиндора», стоящей недалеко от окна, в проем которого вглядывался седовласый чародей, словно скучающий на уроке зевака. — Простите меня, позвольте искренне вам посочувствовать, профессор Снейп, — не выдержала МакГонагалл. В ее голосе слышалась печаль. — Мистер Поттер попал на ваш факультет… — Какая ирония. Меня с этим полчаса назад поздравляли. — После ужина, он заявил, якобы ему срочно нужно в совятню к своей Беретте! Но для первокурсников у нас еще действует комендантский час с девяти вечера… — Как? И где этот ваш «чудо-ребенок»? — всполошился Снейп, двинув к середине кабинета. — И почему мне не сообщали раньше? — Успокойтесь, — ответила Минерва, останавливая его. — Все утряслось, мы с мистером Филчем отправили мистера Поттера в общежития… под крики о том, что мы ущемляем его гражданские права… — Бестолковое невежество! Слизеринец никогда не стал бы вести себя так! — Несмотря на клокочущий гнев, будто безумная птица в груди мужчины взметнулась надежда, что к нему все-таки прислушаются, хотя он привык готовиться к худшему. — Разве это не повод пересмотреть решение распределяющей шляпы? Поттеру, очевидно, не место среди слизеринцев. Вам нужны еще доказательства? Его надо перевести туда, где учились его родители… — По вашему «гриффиндор» — факультет бестолковых невежд? — рассердилась МакГонагалл, вытянув из контекста сказанного. — Грустная статистика, всего лишь, — вышептал сквозь зубы Снейп, почти понимая, насколько лишней была эта реплика. — Достаточно, — вмешался Дамблдор, покидая обзорный пункт у окна. — Ни о каком перераспределении не может быть и речи. Гарри учится на факультете «слизерин». А мы… будем воспитывать его. МакГонагалл такое положение вещей всецело устраивало, Снейпу оставалось позавидовать тому, какое беспрецедентное влияние имел этот спокойный директорский тон. — Воспитывать, как вы выразились, Альбус? — начала после паузы заместительница. — Перевоспитывать, скорее всего. Мистер Поттер на редкость грамотный в некоторых делах, слишком созревший для своего возраста. Я бы сказала даже, что он уже сформированный человек, не ребенок. У него свои позиции по любому поводу. Любовь к оружию магглов. И это очень настораживает. Некие поверхностные навыки хорошего тона в него заложены, надо признать… он умеет извиняться. Да, это все, что он умеет… Ах, и взять хоть бы этот презент! Мерлин, он же всех учеников этим переполошил! — Увы, это был не презент, — хитро сощурился Дамблдор. — То есть? — Откуп, подкуп, настрой зоны влияния. Называйте как хотите, господа. — Это не иначе, как коробочка с засахаренными ананасами для Слагхорна, — Снейпу почему-то вспомнился тот момент, когда он слышал о лучшем студенте «слизерина», о том, что привязался к своему декану и о том, кто потом провозгласил себя Темным Лордом. — Верно, Северус, — склонил голову в почтении директор, радуясь, что его понимают. — Был такой случай. Тот ученик тоже всем делал подношения. — Вы имеете в виду Тома Реддла? — осведомилась мадам МакГонагалл. — Правильно, — кивнул Дамблдор. — Боюсь, кое-кто действует в точности так же. — Поттеру далеко до Темного лорда, это видно невооруженным глазом — он простак, которому посчастливилось дважды. Внешняя схожесть — иллюзия. — Он даже волосы зачесал… вы заметили? — вдруг подняла Минерва вопрос внешней схожести. — Само собой, аля юный Волдеморт, — присел на краюшек стола директор с теми словами. — Он всего лишь пытался скрыть шрам, я полагаю. — И тут вы не ошиблись, — согласился Дамблдор, сняв с блюдечка поверх кип пергамента лимонную дольку и ловко отправив ее себе в рот. — В среде, где рос Гарри, это, кажется, называется особой приметой, не так ли? Лимонную дольку? — Это подкуп? — ухмыльнулся Снейп, дивясь веселости умудренного старца. МакГонагалл тоже знала, секрет «настроения сопряженного со сладостями», посему воскликнула громче обычного: — Вы настроились шутить в такой ситуации? Если все так и есть, как рисуется, то в школе сейчас находится маленький гангстер, могущий стать очередным… Тем-кого-не-называют? И вы не вызовите его на разговор, Альбус? — Сейчас, однозначно, — ночь. — Ну, хорошо, не сейчас. Главное, не отстраняйтесь теперь от него, вы сами пожелали обучать мальчика в Хогвартсе. — Помнится, вы меня поддержали, Минерва? — Естественно, но когда наступит день «икс», как вы его называете, мальчик, по вашему мнению, будет готов к встрече с Темным Лордом? Теперь же, учитывая обстоятельства, Поттера увлечь станет невозможно… юноша себе на уме. А что насчет принципа невмешательства? Вы же сами сейчас отгораживаетесь! — Я думаю, что для разговора с Гарри сумею найти приемлемое время, Минерва. А учитывая, который час, я и вас не смею более задерживать. — Так вы собираетесь воспитывать мальчика? Прощая его правонарушения, едва он переступил порог? — Можно изъять Поттера из мафии, но не мафию из Поттера, — вырвалось у Снейпа с непреднамеренным сарказмом. — Ради Мерлина, вы что меня высмеиваете, профессор? — Мерлина ради, что вы? — Я сейчас вычту у обоих факультетов баллы и объявлю ученикам за завтраком, что их деканы тому виной, — рассудил директор. МакГонагалл поджала губы, пристыжено помолчав, бросила всем «спокойной ночи», решив, что и впрямь уже позднее время для бесед. Снейп сухо попрощался, последовав примеру коллеги, резко развернулся, чтобы уйти. — Северус, задержись, — выдохнул на одной ноте хозяин кабинета. Снейп повернулся медленно с таким видом, будто его должны вычитать, как нашкодившего сопливца. На тот момент он был готов пустить все своим чередом, разрушить хрупкую гармонию преподавательской карьеры, впутаться в авантюру с зельем, заменяя непыльную работу тяжелой волокитой бессонных ночей у котла, изо дня в день отдавать себя без остатка. — Я все еще считаю, что Поттеру место на «гриффиндоре». Перевоспитывая его мы столкнемся с эффектом песка, утекающего сквозь пальцы, фигурально выражаясь… — Да, — перебил Дамблдор. — Но речь покамест не о нем. Будь добр, подойди. Зельевар прошел к столу, отчего-то боясь где-нибудь оступиться. Дамблдоров жест указывал ступать ближе, но футов с трех Снейпу уже приходилось убеждать себя, что ничего иного, кроме единой цели, не связывает его с этим великим волшебником. Волны магии, поднимающиеся от ложбинки солнечного сплетения, подступая к горлу, мешая глотнуть, вышибали почву, будто вибрировали изнутри. И даже, если бы Снейпа пытали непростительным, это было приятней, чем терпеть эти магнитные перепады. — Мне жаль, я вынужден попросить твою руку. — Снейп понял почти сразу, немного неловкого уточнения почти не требовалось. — Левую. Прости, это нужно сейчас… Бывший Пожиратель дернул застежку манжета, подкатил рукав, оголяя след Темного Лорда, пропечатанный на коже змеей и черепом. Конечно, никто из менторов учебного учреждения не нашел свою должность случайно. Они были важны директору каждый по своему. В том числе и Северус, чья метка являлась показателем ценности кадра, — по ней отслеживалось здоровье субтильного врага. — Беспокоит? — глухо спросил Дамблдор, взявшись за запястье отмеченного колдуна и внимательно разглядывая черную стигму. — Не больше, чем летом. Протяжное прикосновение легло на метку, как компресс на старую, ноющую рану, Снейп стиснул зубы, смотря на главного мага с покаянием преданной собаки. Однажды посчитавший, что преданность — лишь цена вопроса, теперь он шалел от этих касаний, ревностно ловя драгоценные секунды ощущений, прятал свои презренные пороки в метку, впитывающую тепло всепоглощающей власти в чужих руках. — Точно никаких изменений? — Неужели вы думаете, я стал скрывать от вас, если бы метка проснулась при появлении Поттера? — получилось произнести как-то накрик, отчего голос сел до хрипоты на последних словах, едва декан «слизерина» понял к чему клонят. — Уверен, ты не стал бы таить, случись такое, — разграничил директор, выпустив из своих ладоней руку с волдемортовой меткой, и счел нужным продолжить. — Навещая Горация, вроде с целью уточнить — не желает ли он подработать на пенсии… я малодушно сомневался, что Квиринус потянет новую должность, честно сказать. Но речь о другом… мне тогда удалось выклянчить весьма и весьма интересное воспоминание. О хоркруксах. Со стороны бы показалось, что Снейп огорошен этим известием, потому он и замер, не дыша, не смея даже трусливо шарахнуться либо вышвырнуться прочь из кабинета. Он хотел сжаться всем телом, всеми частями организма, в особенности той, что пониже поясницы, ударить себя или заняться отроческим самоудовлетворением, век будучи платонической ориентации деятелем. И любителем все раскладывать по полочкам, разумеется. Только сейчас он не знал ничего. Эти всплески, как незапланированный оргазм, прошибали током какой-то высоковольтной, электрической магии. Или метка его эрогенная? Что, по сути, ерунда. Или он никогда не стоял с Дамблдором так близко? Что, в принципе, тоже ерунда. Вокруг него словно карнавал красок плясал, странный фестиваль, в котором он не участвовал, но чувствовал. Снейп оперся бедрами о столешницу, не имея представления — как намекнуть директору о своем дискомфорте. — Несложно было догадаться, что Том избрал для себя именно такой путь к бессмертию. Я подумал, что метка среагирует на хоркрукс. Ну, ладно. Это пока только мои подозрения. Проклятья отзываются лишь на своего создателя, а метка… это просто знак отличия и средство связи. Кстати, я не напрасно просил тебя присмотреть за профессором Квиреллом, как специалиста узкого профиля. Мог бы ты определить визуально, не подхватил ли наш преподаватель какое-нибудь жуткое темное проклятие? Уж больно он изменился, — убрал серебряные волосы на одно плечо. — Проклятье, — не отдавая отчета, что произнес это вслух. — Да-с, вот и я говорю. Проклятие, Северус. Очень устойчивое и опасное. Снейп обреченно вздохнул и попытался отойти боком. То, отчего ему делалось до жути неудобно, совершенно не отражалось на виновнике неудобств. Декан «слизерина» ни за что бы в этом не сознался, ему было просто больно. Обычные сеансы унижения. И будь он опять невзрачным подростком, со спущенными штанами флиртующим с девушкой своей мечты — и то было куда больше шансов, — чем здесь. Зачем ему эти нереальные привязанности, отношения, которых никогда не будет? Тут уж цель была за пределами его мечты. И от гордого до сломленного — меньше шага. — Вот же дрянь, — Снейп пролетел к камину и встал позади дивана, ухватившись за обод спинки. — По моему еще рано делать такие выводы… — в голосе Великого Светлого различалась забота. — С тобой все в порядке? — Все в порядке, директор. Я вас услышал на счет Квирелла, к защите камня его привлекать не будем из-за его… проклятье, можно мне… идти? — спросил сотрудник громким полушепотом, не поднимая взгляда. — Да, конечно, — безобидно закивал волшебник, еще удивленно приподнимая свои белые брови, но, наверняка, оправдывая поведение учителя какой-нибудь маггловской болезнью. Внезапной мигренью или желудочными коликами?.. Ночь была слякотная, — то бишь погода пасмурно объявила о явке осеннего сезона. Добровольно отпатрулировавший подземелья, лестницы и коридоры с третьего по первый этаж, остаток ночи Снейп промерз на открытой веранде школы. Проветрившись на всех сквозняках замка, наконец, вернувшись в свои покои, он смог прочесть лишь пару абзацев «Архигениальной энциклопедии» и уснул в кресле. Два часа сна сделали из него человеконенавистника и, начиная с завтрака в Большом зале, учебная программа зельеварения ужасала все больше неучей и лодырей, заехавших в Хогвартс покрасоваться. Текущая неделя вообще многих вывела из строя. МакГонагалл отпрашивалась с дежурств, Филча с его кошкой вряд ли можно было назвать пригодной охраной для ценности, что хранилась на третьем этаже. Снейпу надлежало нести пост в три часа дня, когда у него были «окна» и каждый вечер, через полтора часа после ужина, кроме того, — каждодневный мониторинг поступков Квирелла и Поттера. Первый был на грани истерики, последний — вел себя относительно сносно. Декан «слизерина» пока не сталкивался с мальчишкой на занятиях, ведя уроки у старшекурсников. Он надеялся, что Поттер предупрежден о скверном характере своего факультетского наставника и это заставляло присмиреть, хотя в умении жить смирно отпрыска гриффиндорцев, воспитанного мафией, декан крупно сомневался. К концу недели почему-то уменьшились баллы и мадам Спраут рвалась поговорить с зельеваром об ученике, о котором он хотел бы слышать примерно… никогда. О Мальчике-который-выжил судачили там и тут, слава малолетнего героя приманивала друзей, уже увивающихся за ним хвостиком. Старосты замечательно справлялись со своими обязанностями, но докладывали только то, что Северус и без них знал — Гарри Поттер казался одержимым Драко, он не отходил от него. Возможно, оно и к лучшему, поскольку в четверг после обеда Снейп встретил их выходящими из библиотеки. Малфоям удастся, может быть, привить поттеровскому отродью хоть чуточку мозгов? Колдун бегло поздоровался с ними, спеша на проверку хранилища на третьем этаже. — Погоди, это ж наш заправила, — раздалось за спиной Снейпа: — надо выразить почтение за то, что он делится с нами чудесами… — Завтра на уроке выразишь, — сказал Драко. Маленький кретин, — подумал Снейп, подкатив глаза, исчезая за углом школьного коридора. Хорошо, что мелкий хулиган, по ошибке отобранный на «слизерин» отказался от привычки лезть к учителям во время ужина, — все еще думал Снейп, заражая своей мизантропностью все живое и не живое, только уже отпустив класс пятого курса и даже отправив отчет по каминной сети директору о том, что сейф с философским камнем укреплен защитными чарами донельзя надежно. Осилив еще несколько абзацев алхимической книжицы, мужчина вознамерился получить консультацию, но напроситься на визит перед ужином?.. Нет. Он слишком долго отходил от этих личных планерок. И будь у Снейпа выбор, — он бы тысячу раз выбирал одиночество, чем непонятные чувства относительно начальства. Он даже не прочь был, чтобы кто-нибудь избил его, как в детстве, лишь бы не позволить ничего чувствовать. — Я почти дочитал труды профессора Виридиана, — уведомил он Дамблдора за ужином, почти понимая для чего ему нужно было читать. — И как тебе? — Увлекательно. Учитывая то, что все испытуемые погибли. — Я так и знал, что тебе понравится, Северус, — улыбнулся магистр загадочных аллегорий. — Могу я узнать, для чего это читаю? — Всему свое время. Дочитай, тогда и поговорим, — ответили подчиненному, окинув кратким взором голубых глаз, дабы пресечь диалог, потому что к столу подошла Минерва. — О чем-эдаком толкуете, господа? — с задором спросила она. — Министерство спонсировало нам партию несгорающих котлов, — сказал Дамблдор заместителю. — Роскошно, не правда ли? — Вы сегодня к-как-то чересчур б-бледны, п-профессор, — отвлек Снейпа от уныния присевший слева Квирелл. Зельевар улыбнулся ему так, чтоб желания разговаривать с ним больше не возникало.