Я собираю в пустоте осколки брошенных сердец, В моей расплавленной душе из них варю я леденец, Конфеты счастья продаю на тонких палочках судьбы — Я все задаром отдаю! Сосите люди леденцы! ©
***
Поздних посетителей в «Кабаньей голове» было всего несколько, это давало возможность начать обсуждение главного вопроса. Чистокровный колдун, расположившись напротив мага худощавого телосложения, облаченного в неизменно черную мантию, довольно сильно сжимал в руках фамильную трость и, казалось, совершенно не мог решить — с чего начать диалог, а выглядел сам слишком уж оторопелым. Огденский виски ни чуть не способствовал раскрепощению. — То есть, ты даже Драко не навестил? — смотря в упор на давнего товарища, заговорил школьный зельевар. — Первая неделя учебы едва ли завершилась, а мне уже потребовалось повидаться с сыном? Перестань. Ты прекрасно знаешь, зачем мы собрались, Северус, — тот, к кому обратились, уставился, изображая изумление. — Да не уж то? Раздраженно вздохнув, собеседник проверил глушащие чары, установленные подле столика, заклятие немоты для пущей конспирации, описав по воздуху жест тростью. — Что ты можешь сказать о вашем нынешнем профессоре ЗоТИ? Ты знаешь, кто он? — ехидно осведомился блондин. — А с чего ты взял, Люциус, — прочистил горло Снейп. — Что я буду разглашать тебе биографии хогвартских преподавателей? Думается, являясь председателем попечительского совета, ты мог бы самостоятельно ознакомиться с личными делами каждого, если тебя терзают сомнения по поводу компетентности кадров. Разве нет? — Вряд ли пособничество Темному Лорду станут указывать в личном деле работника, если я не ошибаюсь? — крайне неожиданно изменился тон наследника магической знати, ибо протяжная фраза была ни чем иным, как бережным намеком на преданность повелителю. — Речь идет о нынешнем учителе ЗоТИ или обо мне? — Снейп горько ухмыльнулся. — С чего бы тебе взъесться на несчастного Квиринуса? — Речь идет о том, что Темный Лорд продолжает пополнять ряды Пожирателей, даже после своей смерти. Следовательно, и смерти-то никакой вовсе не было. К тому же. Давно ли ты, дорогой друг, проверял наши метки? Десять лет они не проявлялись… — Ты вообще помнишь бедолагу Квиринуса? Хочешь сказать, что он новый Пожиратель, принявший метку, невзирая на исчезновение… — Понимаешь ли ты, что это означает, Северус? Этот прохвост, он… — Малфой старался не захлебываться от переизбытка чувств: — он первым нашел Его. Повелителя, — шепотом добавил аристократ. — Мне с трудом верится, что… — со вздохом начал бывший приспешник. — А ты поверь, — процедил Малфой, наклоняясь к мастеру зелий. — Мне пришлось отдать ему вещь Темного Лорда. Мне пришлось, потому что… в нем была такая мощь. Такое принуждающее заклятие мог произвести только Он, Повелитель. Я, подобно твоему, отказывался верить. Но… возможно Он… Чье-имя-не-произносят поделился. Понимаешь, наделил этого слюнтяя особой силой. Он шантажировал меня теми вещами, о которых мог знать только Повелитель. И что если, возродившись, Он не поспешил призвать нас, Его старых Пожирателей, потому что больше не доверяет ни одному из нас? — Сдается мне, ты уже сделал вывод, — раздался внезапно охрипший голос и Малфой утвердительно моргнул. — Мне пора идти, Люциус. Мне предстоит нелегкий день завтра. Профессору зельеварения ответили кивком, попутно допивая одним залпом содержимое стакана. Покинув место и резко развернувшись к двери, мужчина пытался мысленно собрать все имеющиеся сведения до кучи. Неужели Квирелл так больно ударился головой или скорее непрерывно ею бился, чтоб каким-либо образом, достучаться к Темному Лорду и примкнуть в ряды слуг? — думал Снейп, оправдывая прорезавшуюся интуицию. Дорога от Хогсмида была свободна, ничто не мешало учителю вернуться на рабочий пост и дальше безжалостно заставлять себя жить по давно установленному графику. Нет, — его сердце уже стучало неправильно, едва разум грубо констатировал что-то о честности перед начальством. — Северус, — позвал Малфой, также выходя из паба и сунувшись вбок, чтоб никто из посторонних не мог расслышать. — Если Он вернется… — Мы узнаем об этом первыми, — опередил реплику Снейп, уходя в ночь. — Увидимся. — До скорого, — холодно бросил колдун, сразу же аппарировав прочь. Шагая к замку, слизеринский декан уже представлял, как будет задумчиво ходить по комнате, словно в клетке, нарезать круги по коридором, патрулируя третий этаж, либо загонять свиданничающих студентов в факультетские гостиные после отбоя. Единственное и последнее, что вынуждало курсировать Снейпа возле полок книжного шкафа в подземельях, воспроизводя кое-что неминуемое в сознании, — очередная каверзная задача директора. Зельевар быстро прошмыгнул внутрь своего кабинета, разделся и неподвижно застыл, сидя в кресле, отмечая, что оставалось совсем немного времени для чтения. Несколько минут, точно зачарованный, он пялился на корешок обложки «Архигениальной энциклопедии снадобий для мастеров зельеварения», тем временем отчаянно прокручивая в голове информацию от Малфоя. Затем, взгляд скользнул по каминной полке и урне с летучим порохом… — Это плохая идея, — одернул себя маг от посещения директора, закусив нижнюю губу. Вполне закономерно, что в столь негостеприимный час, прием ему будет оказан не самый теплый. Опять же, камин может быть заперт. Поэтому Снейп просто открыл фолиант на нужной странице, надеясь отвлечься хоть чем-нибудь. Иначе, если долго хотеть того, чего никогда не получишь, — моральное истощение от рассыпающихся грез — гарантировано. И строки вновь заплясали перед глазами… «Особые ингредиенты для зелья «вторая юность». Для тщательного переваривания понадобится восемь плодов Дерева Жизни, собранных на закате. Волшебное дерево, произрастающее на Ближнем Востоке, помесь елки, пальмы и тиса, с темно-коричневыми плодами, похожими на финики. Одна бабочка Синий Махаон и одна гусеница. Молоко горной козы, четверть пинты. Лотос полураскрывшийся, белый или светло-розовый, вместе с подводным корнем, собранный в полнолуние. Семь желтых соцветий и семь белых ягод омелы, срезать на зимнее солнцестояние. Восемь жал пчелы медоносной. Тридцать грамм росы, собранной за миг до восхода солнца. Один толченый скарабей. Смола феникса. Копия изображения, снимок или портрет человека, для которого отваривается зелье, брошенная в период закипания. Отпечаток внешности желательно использовать наиболее молодой, кой-только имеется в наличии. Приступать к готовке следует в воскресение, между утренним и обеденным часом. Настаиваться надлежит семеро суток. Напоминаем, что список ингредиентов вольны расширять практикующие алхимики, ради лучшего результата. Зельевары в праве дорабатывать и переоценивать имеющийся список, дабы продлить жизни испытуемых. Если кто-то отважится это пить». Ниже расшифровывался ряд сносок, однако Снейп не уделил остальному тексту внимания. Из книги вдруг выпала фотокарточка, доселе плотно прилегающая между листов бумаги. Крохотная колдография, явно вырезанная из общей, с юношей в анфас, который тут же обжег наблюдателя взглядом, сквозь сетку рассыпавшихся медных волос, словно его застали в момент прыжка, и быстро убрал пряди с лица. Юнец был — сама любовь… с темно-красными веснушками на пухлых губах, в тонкой рубашке на шнуровке, казалось, он нежно смотрел в само обнаженное нутро. Захлопнув магическое пособие, Снейп сорвался и направился к двери, трясясь от прочитанного, увиденного и проанализированного. Все-таки он обязан был услышать, что это — своеобразный ритуал убийства, который надлежало исполнить непременно ему? Загадка ли это какая-нибудь мудреная или новое задание? Кто бы смел так цинично пудрить мозги, прежде чем одобрить эту прискорбную операцию? Как можно быть таким уверенным, упрямым? Таким безалаберным?.. Ступени к директорской башне мелькнули, как одна. Гаргулья отъехала, лишь прозвучал пароль. Снейп постучал в апартаменты руководителя, как серому кардиналу покорно полагалось, пока он не пригодится в партии очередной игры. Никто не ответил. И зельевар стучал снова и снова. Всего-то преодолеть чувство пресловутой вины… и можно ворваться. Снейп, к своему счастью, посчитал это все же излишней мерой. Как вдруг… ему могло почудиться, но нет… Из щелки дверного проема исходил странный запах. Отдаленно, очень отдаленно знакомый. Сил терпеть уже не было и, не утруждая себя вежливостью, Снейп вошел без предварительного приглашения. — Позвольте, сэр? — сказал сотрудник, увидев силуэт за столом. — Я вижу, вы еще не спите. Никто зельевару не ответил. В кабинете было как-то… дымно, а едкий аромат только усилился. Вряд ли Фоукс теперь сгорает подобно целой пачке благовоний. — Простите, что нарушаю ваш покой в такое непорядочное время для визитов… Игнорирование продолжалось, даже когда Снейп начал двигаться навстречу, ближе к столу, освещенному свечой, фитилек коей чуть потрескивал. Печально приевшийся, но неопровержимый факт — Дамблдор хочет свести его с ума. Не успел Снейп испугаться оттого, что подумал о парализующем яде, как директор перевел на него взгляд. — Северус? — седовласый маг произнес малость обиженным тоном. — Как видите. Я стучал. Вы не слышали? — Не слышал, кажется… Прошу меня простить. — Вы что, спите с открытыми глазами? — Снейп отогнал облако дыма, подходя к директорскому креслу, от этого на пару секунд забыв, о чем он собирался говорить посреди ночи. — Да, похоже на то, — устало отозвался Дамблдор, каким-то потерянным взглядом отслеживая движения зельевара. — Признаться, поначалу я подумал, что это было неким изысканным издевательством. — Что вы, — сосредоточился директор. — Вовсе не было никаким издевательством, тем более, изысканным. — Вы распыляли доксицид? — Снейп примостился на кресле, перед верховным чародеем, под гнет внимательной пытки голубых глаз. — Не распылял я никакого доксицида. Ты намерен душить меня вопросами в подобном духе и дальше? Или все-таки дашь мне булочки, Северус? — Что, простите? — у Снейпа болезненно сократилось где-то в районе диафрагмы. — На газетном столике, булочки с кунжутом… — негромко попросил Великий Светлый. — Я просто хочу, чтобы ты дал их мне. Пожалуйста. — Мм. Если угодно… — сдавленно ответил профессор зелий, достав палочку и левитировав плетенную корзинку с выпечкой на стол. — Будешь? — Спасибо, нет. До следующей нервной дрожи, Снейп пытался заставить себя осмыслить происходящее. Но значительная часть претензий напрочь испарилась, а внизу живота довольно неприятно жужжало возбуждение, особенно, когда Дамблдор, отламывая мелкие кусочки сдобы, изучал декана с такой остротой, будто резал ножом и искренне не понимал — почему еще кровь не выступила. — Сегодня испекли свежие, — сказал Снейп, посылая очищающие чары на стол, куда сыпались хлебные крупицы. — Вам больше нравятся вчерашние булочки? — По-моему уже позавчерашние. Их же надо когда-нибудь съесть. Вычислить причину, отчего мудрец дошел до своего апогея странности, Снейпу помог нюх. Наконец-то он узнал этот запах, но в отсутствии доказательств, мог судить лишь по реакции на серьезную тему. О которой никто и не думал спросить. — Я пришел, чтоб поговорить. — Пока все строится логично, — подтвердил Дамблдор. — Продолжай, пожалуйста… — Алхимическую энциклопедию я дочитал до списка ингредиентов. — Так. — Нашел изображение одного выдающегося волшебника, который нацелился поставить на себе весьма рискованный опыт. Я не понимаю, Альбус, как вы к этому пришли? Ведь, мистер Виридиан явственно указал на провал эксперимента. «Было выявлено, что зелье не только меняет внешний вид на более молодой, но и возвращает, утраченную с возрастом, былую магическую силу. Принимая смерть молодыми, все столетние колдуны были благодарны сэру Фламелю и сэру Виридиану, а зелье, принятое повторно, впредь не действовало на них, равно, как и эликсир жизни»… — процитировал Снейп отрывок из книги. — И что? Ты не сможешь повторить это зелье? — Я не стану этого делать. Вы видели сроки? Максимум шесть лет! В конце концов, существует фактор погрешности, так что школа может потерять директора к началу летних каникул, — гневно выдавил учитель. — Вот и разберись с этими проблемами, — безмятежно ответил Дамблдор. — Боже правый! Какого Мерлина в вашем кабинете воняет коноплей? — В самом деле? — В самом! — гаркнул Снейп, до сих пор не смея поверить. Дамблдор встал, вальяжно облокотившись о край столешницы, и взгляд у него был такой, словно тело осталось здесь, а сам он отбыл странствовать в параллельные миры, завещая Снейпу в качестве прощального подарка: вдребезги разбитую маску субординации и садистски жаркую фотокарточку. — Знаешь, Северус, — вскоре молвил старец. — Я как-нибудь разберусь в своем кабинете, — и, достав откуда-то с ящика стола упаковку «Бэрти-Боттс», высыпал драже на стол. — Вы же ненавидите эти конфеты. — Должен признать, они и впрямь несколько… отвратительны, — улыбнулся великий маг. — Помню, как вчера, вкус подошвы. Как потом выяснилось… резинового ботинка. — Альбус, вы в порядке? — забеспокоился зельевар, так как тест на вменяемость был пройден с отрицательной отметкой. — В полном, — Дамблдор выискал цветастую конфету и послал ее себе в рот. — А тебя что-то смущает? — Кроме того, что вы обрезали мои поползновения беседовать о важных вещах? Кроме аромата конопли? Абсолютно ничего. — Знаешь, касательно этих сладостей, — присел начальник обратно в кресло, слегка раскручиваясь в нем. — Неужто они могли обманывать меня вечно? Отнюдь. Все же есть определенный цвет, соответствующий вкусу мятного леденца. К сожалению, его кладут не в каждую пачку, и мне приходится выбрасывать початую упаковку, ежели не находится того самого. — Ах, я должен угадать во всем этом скрытый смысл? Снейп с чистой совестью предпочел бы сейчас удушающий газ, поскольку в голове его вальсировало из-за дыма, из-за человека, вернувшего ему право смотреть людям в глаза, не ощущая себя мерзким выродком, из-за звуков, связанных с леденцом и ротовой полостью того человека. — Так уж и быть, я тебя избавлю от догадок, — отчего-то радостно выпалил Дамблдор. — Я постоянно обдумывал, что произошло в ту ночь, когда Волдеморт выпустил свою неудачную «аваду». Он и вправду потерпел крах. — Но это не отменяет вашей убежденности в том, что он вернется, — возразил Снейп, как раз зацепившись взглядом за плоский кейс, разложенный на консоли, около омута памяти. Зельевар не поленился приподняться, чтоб заклинанием перенести маггловское подношение ближе — граждане мафиози загрузили чемоданчик курительными наркотиками. Вскрылась причина смрадного чада, непредвиденного голода и бредового синдрома… и непонятный вид проспавшего экзамен бедокура. — Так вот в чем тут дело? — сузил веки Снейп, разглядывая сигары. — Вы отдаете отчет своим действиям, Альбус? Вы не только приняли этот грязный поттеровский презент, но еще и употребили… частично. Да у Поттера же мозги набекрень! Благодаря тому, что мальчишка младенчески наивен… нет, скорее, мертвецки туп! Ах, и в придачу — чертовски опасен, если подсовывает травку в учебное заведение… притом — кому! Вполне вероятно, что совместно с аттестационными зачетами он учинит в Большом зале пальбу? Это не за горами… — Прекрати, Северус, — озорно подмигнул директор. — Я чувствую себя превосходно, во-первых, а во-вторых, в этом папирусе, ну, полагаю это то растение, которым магглы лечатся от стрессов? Я не прав? Вместо ответа, Снейп накрыл ладонью лицо, проворчав самому себе: — Дурдом… — Мальчик мой, все не так плохо, — утешительно произнес Дамблдор. — Хочешь леденец? — Что-то нет настроения сосать, — выцедил Снейп, отходя от стола и исследуя комнату взглядом. — Если вы обкурились, поможет обычный лиственный чай. Для лучшего эффекта, в чай нужно добавить лимон! — Я не обкурился, Снейп, — пристыженно насупился старый чародей. — Северус. И я… даже отлично помню, о чем ты пришел со мной говорить. — Снейп Северус? Ну что ж, конечно, Дамблдор Альбус, Снейп вам верит, — убрав кейс со злоумышленной зеленью подальше, колдун принялся хозяйничать в кабинете. Уж он-то с детства был сведущ в маггловских способах задурманивания рассудка, однако к такой отрезвляющей ситуации, как происходящая, нельзя было подготовиться сполна. Наплевав на формальности, Снейп вскипятил чайник, отправил в полет чашку с заваривающимся напитком. Пожилой профессор не стал скучать, развлекаясь катанием в кресле и саркастичными монологами. — Да еще бы мне не поверить. Как раз в настоящий момент, для меня обнаружилось очевидное. Рекомендуя тебе почитать труды Винидиктуса Виридиана, я уже допускал, что пророчество лживо, и Гарри не тот, кто сможет победить врага. В сущности, самое ужасное здесь то, что Гарри напротив может послужить некой составляющей силы темного волшебника. Но ведь должен быть кто-то, кто сможет одолеть Лорда Волдеморта, когда секрет его бессмертия будет раскрыт. А где мадам МакГонагалл? Я хотел бы держать и ее в курсе. Собрание обещает затянуться… — Мы не на собрании. Время за полночь, — мучительно объяснил Снейп, разворачивая директорское кресло за подлокотники в сторону стола. — Неужели? — Дамблдор вжался в спинку сидения, слепив пальцы в замок и деловито оценивая чашку перед ним, затем, зельевара рядом. — А почему тогда ты у меня в за полночь? — О, Салазар! Я же по личному, — наклонился над старцем преподаватель. — Досадно, — коротко прыснул добровольный экспериментатор. — Сожалею, вы опоздали на… лет-так на сорок. Побаиваюсь, что, с тех пор, по личному ходить ко мне… бесполезно. Декан «слизерина» сохранял спокойствие и адекватность, скрипя зубами. Он сосчитал в уме в обратном порядке от десяти, постаравшись, дойдя до ноля, не всхлипнуть. Вообще-то, отбросив желание переместиться куда-нибудь на Карибское побережье и прожить там в шалаше остаток дней, было интересно — сколько он еще продержится, чтоб не застонать в голос. — В чай срочно — лимон! Кислота нейтрализует токсины, — пробы призвать «акцио-лимон» не возымели результата, вместо этого Дамблдор развеселился пуще прежнего. — Кстати. Лимонную дольку? — Да засуньте ее себе… — прикусил язык Снейп. — В чай! — Оригинально. Очень оригинально, Северус, — заездил на кресле директор, чтоб его вновь припарковали подле письменного стола. — Может еще леденец будешь? — Нет… — дабы не провоцироваться, Снейп все же отступил на шаг. — Тогда, зачем же ты пришел? — невинно удивился Дамблдор, попивая чай, увы, без лимона. — Думаю, у меня к вам плохая новость, директор, — с тяжелым вздохом, маг провел по лицу рукой, точно сдирая кожу. — Выражаясь маггловским сленгом… вас «прет», Альбус. — Что бы это значило? — фыркнул руководитель школы, прокоптивший кабинет так, что портреты попрятались в других рамах. Снейп оперся спиной о шкаф, претенциозно свив руки на груди крест накрест. — Ну, это значит, что я отменю занятия на завтра, потому что буду находиться здесь, пока вас окончательно не «отпустит». Еще это значит, что Поттер будет у меня драить котлы после каждого урока до конца своего обучения в Хогвартсе.