Мы бандиты, прохиндеи, аферисты и злодеи. Где валюта, где активы, акции, аккредитивы, Фунты, доллары, песеты, евро, тугрики, рубли, Кольца, серьги и браслеты — все сюда гони! ©
***
Гарри все обдумал, собирая вещи в суете, решив перекантоваться несколько вечеров на улице, дабы потом явиться в отель андербоссов и навешать Берджи за то, что волшебную шарагу распустили на неопределенный срок. В ближайший месяц на него возлагалась задача добычи больших денег, а первостепенный навык вытаскивания наличности у Гарри был отточен как алмаз. Он собирался потренировать характер на ювелирных магазинах. Не спалиться перед консультантами с их вежливыми: «я могу вам чем-то помочь?» для мальчишки было проще вяленой сельди, куда сложнее — растворить стекло витрины взглядом, прикарманить приглянувшуюся цацку под камерами видеонаблюдения и восстановить стекло обратно до того, как завоют сирены. На вокзале мальчишка-со-шрамом следил за людьми вокруг себя, чтоб не напороться на волшебников, пока Конни с сопровождением застопорились на датчике металлоискателя. Действовать по еще не писанному сценарию — верный способ прожить счастливо, но мало, чем уебищно и долго. — Аscoltа, — сказал Гарри сестре, делающей вид при офицере, что фенебочит только по-итальянски. — Sono in ritardo, мe ne vado… (1) Девушка пожелала удачи приемному брату, кротко шепнув благодарность за списанную винтовку для «биатлона», ведь, замужней теперь уже женщине она куда нужней. Гарри чмокнул итальянскую сестрицу в щеку и устремился прочь, он потихоньку таял в толпе зала ожидания. Конечно, Конни мечтала посмотреть, как он исчезнет в стене, Гарри пообещал, что научит ее кое-каким безобидным трюкам, но… Мелкий ерник испарился из зоны таможенного контроля так быстро, что спустя пару секунд его уже невозможно было выделить среди общего фона тел, снующих по платформам. Сын анархии наблюдал представителей рыжего семейства, дородную мадрэ с детьми — отбитыми близнецами, добродушным валетом Ронни и мелкой фуфелкою с пухлыми щечками, — с рождественскими вещичками, с папашей инженером. Вот такие они эти… законопослушные граждане, — думал Гарри, скрыто оценивая волшебников, кружащих по Кингс-Кросс. Он не мог сейчас сообщить им о проблемах, вынуждающих слизеринца остаться в Лондоне. К тому времени, когда ученик должен был находиться в купе Хогвартс-Экспресса, он уже успел отжать лопатник у какого-то незнакомца, хотя у него были карманные. Из-за регулярной необходимости избегать открытых местностей, Гарри пришлось прокуковать до вечера в парке. В чужом бумажнике он вскрыл свою дневную порцию еды и отправился перекусить к уличному ларцу фастфуда. Аккуратно приманив чей-то кошель из очереди, юный маг обнаружил там косарь евро, после того, как отстоял за пайком, и решил одеться попроще, дабы не засветить своей знаменитой физиономией. Переждав до утра в подъезде одной пустынной улочки, мальчишка отправился по магазинам, попутно менять планы на более наполеоновские. Поскольку беспалочковую магию блюстители прав не отслеживали, ему показалась идея посетить Косую аллею, для приобретения чего-нибудь также неотслеживаемого, весьма годной. Вскоре он выглядел точь-в-точь среднестатистическим лицеистом с рюкзаком на плече, в джинсах, простецкой куртейке и черной кепке. Он рыпнулся было с новыми силами задрачивать сотрудников банка Гринготс, чтобы хоть подержаться за свои унаследованные хрусты, но передумал — безбашенный риск ломиться туда сейчас, когда сбежал со школы. Пасынок Корлеоне просидел в уютненьком кафе, где животных кормить разрешалось, довольно спокойное место, если нет аллергии на шерсть. Он выждал пока стемнеет, чтоб связаться с андербоссами здешними, которые выслали бы подопечного из Лондона, ибо был приказ дона-рара на образование приемыша, — а, вот, прогулы в школе чародейства никто из магглов проверять не станет. Если только… Еще на второй минуте воли, памятующего об уникальности мальчика-который-выжил, Гарри осенило, что такого ценного ребенка авторитеты магии должны пасти по-любому. И так запросто его бы не отпустили. И, что его уже рыщут повсюду с кинологами и военной техникой. Сбежать из мира, неотображающегося на радарах слежения, — это сложнее, чем ссать против ветра, однозначно. После всего, что мальчик знал, его нельзя было оставлять в живых. Гаррина трубка принимала какие-то сигналы из космоса, поэтому он позвонил в отель братьев Берджи через уличный аппарат, начав подробно «лепить горбатого» за отмену занятий. — Когда едешь? — озадачил Карлито из телефона. — Уже откинулся, — ответил Гарри. — Тут же, на прежнем, у вокзала подошву топчу. — Сapito, aspetta, (2) — сказал компарэ и отключился, раздались короткие гудки. У Гарри запылилось пятьсот фунтов после отрабатывания борсеток, и он знал, что на этом печальном начальном капитале финансовой независимости не обретешь. Вливаться обратно в маргинальный строй? Нет, уж. Гуманней было Неназываемому свинтить младенцу шею, пока тот свое уличное детство не познал. И прежде, чем юному преступнику в сферу прибыли окунуться, нужно мастер-класс от Берджи прослушать, разнюхать про наркотики, если это самой выгодной стезей выкатилось, схавать информацию об оседлых коммерсантах. Иными словами надобно руку наловчить, а не стеречь мелкую рыбу по подворотням или, чего доброго, самому ею не стать, не шляться в поисках работы, как шатун порнушный, когда у Берджи, небось, полно простаивающих точек, после домашнего ареста одного из братьев. Гарри замер около оградки уличного терминала, когда черный бронированный джип подъехал к нему. Дверцу автомобиля открыл Тьяго, поздоровавшись к пареньку легким поклоном. — Давай, малый, цинкани детально, — заговорил Карлито, когда Гарри влез в машину. — Надолго ли ботва? В аэропорт двигать, али тут переждать? — Короче, — Гарри активно затрещал шестеренками. — На шарагу тролли напали. Когда разгон неизвестно. Письмо черкнут, когда все будет на мази. А пока можно переждать, я ж неприхотливый. Тем более, что дон-рара все равно в больнице, а мутки там намечаются с переделом власти, и я дома только мешать буду. Карлито приказал шоферу ехать, обмолвившись о том, что налоговики-тролли всех жучат, даже магов засекреченных, Гарри с этим согласился, обрадовавшись, что его компарэ не видели настоящих горных троллей, которые обычных налоговиков пустили бы на закуску. Вернувшегося в отель гостя встретила морда мотыля — Касьяно был стандартно пьян, наверняка, раздавил не одну ампулу кагора, держа в пятерне новую, початую бутылку. — Рановато тебя поперли из фокусников, дрищенок, — поприветствовал Касо. Гарри ничего не ответил, проходя с вещами в комнату на втором этаже. Это было хорошо, что Касьяно Берджи бухал, — наиболее адекватен для бизнеса был его брат, хотя Касо, конечно, со своим богатым опытом отсидок, тоже кое-где вписывался. Он определенно не был в восторге, что Гарри будет жить в гостинице незнамо сколько. Но Гарри не собирался совать пысок в чужие кормушки, за трапезой объявив: — Я пока тут, и я хочу в дело. Мне не слабо. — Sai cosa, ragazzino? (3) — спросил Касо, хмельно ухмыляясь. — У тебя снаряд в башке! — Вполне возможно, — спокойно произнес Гарри, накручивая спагетти на зубчики вилки, второй рукой приподняв челку, предоставляя обзору шрам в виде молнии, через кой-снаряд мог оказаться в его голове. — И в какое же дело ты захотел? — прищурился Карлито. — В любое, — сказал Гарри, пережевывая пищу. Братья переглядывались, диву даваясь от наглости таковой. — Вот засранец, — подскочил Касо, стукнув себя кулаком в грудь, бросился инструктировать дилетанта. — Удумал взаправду без мыла под шкуру пролезть? Не по рангу херами меряешься да за размером причитаешь! — Дон Корлеоне нас четвертует, если тебя рекрутируем, — Карлито обмозговано парировал, хватая брата и усаживая обратно на стул, но тот одергивал локти, возмущаясь: — Заткни пасть! Vattene! (4) — Дон-рара на госпитале, а я ничего не скажу, даже если пытки, даже если федералы, даже если клещами тянуть, — протарахтел Гарри строго для Карлито, настроенному на взаимодействие. — Слышь, сынок, это твои влажные фантазии! Подрасти прежде, проценты за мертвый груз не начисляют! — Вариант малого на ремонтную поставить, пусть посидит там, понаблюдает за старшими, — сказал Карлито, таки-усадив брата. — Я на то горазд, — радостно закивал Гарри, он был отнюдь не против начать с мастерской в Хаммерсмите, поэтому решился подкрепить деловые терки. — К тому же, у меня и капитал имеется. Если бы у меня был официальный представитель в магическом мире, я обнулил счет сберегательный уже завтра, и груду рыжего метала вложил на компанию. Но, хоть переведи доллары с моего банка на нью-йоркский офшор, средства бы удвоились, и по совершеннолетству я влился бы, к примеру, в рынок ценных бумаг… — Кончай циркачить! — завопил Касьяно, перебивая мальчишку. — Энри, шевели наверх, мы покумекаем тут сами, — постановил Карлито. — Si, signore, — ответил Гарри, складывая салфетку и удаляясь из зала, храбровать перед присутствующими было бессмысленно. Гарри вошел в номер, присел на кровать и принялся смазывать беретту. Фактически он подал заявку на участие в семейной доле, это означало, что он будет первым бандитом в семье, «посвященным» в столь раннем возрасте. Разумеется, его могли и кокнуть — мелкие фланеры никому не нравятся, но Гарри, почему-то, знал, что удача на его стороне. Он будто мог прочитать мысли обоих Берджи… Когда он уснул в тревоге, ему приснились какие-то темные, сырые тоннели и затопленный хогвартский туалет, а боль во лбу перекатывалась в мозг, сдавливая виски. Юный гангстер проснулся от стука в дверь и был крайне благодарен горничной за это. В восемь утра, в фойе его ожидал Карлито, сухо положивший: — Собирайся на ремонтную, — Гарри отчаянно закивал, ведь, это стало рекордом его жизни. Детям итальянских эмигрантов приходилось взрослеть лет в четырнадцать, как правило, чуть меньше половины из количества трущобных анархистов к тринадцати годам уже сходили на дела нешуточные. Пацан-со-шрамом реально их превзошел по годам. Берджи отвез малого в гаражное логово на Хаммерсмите, где расположилась их основная дыра, то бишь, место встреч неформальных объединений, практикующих различные виды добычи заработка. Неделю Гарри провел на ремонтной вместе с Тьяго, удивляясь, что маги не спешили забрать его обратно в школу, хотя сову взяли в заложники — Беретта так и не вернулась с ответным письмом. На второй день в полномочия Гарри вошла выдача взломщикам арматуры, специального набора воровских инструментов, это были: «джемми» — складной лом, используемый в Великобритании для машинных краж, отмычки для квартирных замков, и, иногда — веревки и страховки, глушилки сигнализаций и прочее-прочее. Для отпирания дверей никакой Алахоморы не напасешься, — волшебник постигал азы влет. Третий и четвертый день, новобранец занимался поддельными документами и их выдачей. Это стало его любимым занятием, во стократ круче чем формулы у доски чертить. К тому же, новая занятость «раскрывала книги» юнцу, предоставляла почву для инициации. «Книги раскрывались» иносказательно, буквально же — это прием в мафиозный клан постороннего человека, не связанного узами родства с семьей или просто приблатненного по чьей-то просьбе. Если Вито Корлеоне поправится, конечно, отругает воспитанника за это, но в итоге обязательно зачтет рвение. Если не поправится? Санни Корлеоне зачтет. Другие дни Гарри пробовался в гоп-стопе. (5) Леди с пышными сумочками ни в чем не могли заподозрить мальчика. Вечерами шаромыжник от бога был счастлив ужинать со всеми именитыми ворами. Гарри предлагал биться по «холдему», как в старые времена. — Какого полового хуя поминать за нафталин? — однажды не выдержал Касьяно, нервно жестикулируя. — Да тебе хоть и проштрафиться в «американку», спросу-то никакого. Сидеть на всратой «бешенке», запивать «Хеннеси» и на яйца наступать! Призвание твое-поди, — расчертыхался Карлито. — На безрыбье и сам раком встанешь! — Что такое «бешенка»? — вмешался шалопай, хитро выделив тему. По крайней мере, за то, что он начал путать, неправильно себя вести, уличить не должны были. — А твоя цель почем? — сразу вызверился Касо. — Ну… — протянул Гарри. — Я бы хотел попасть на кухню. Мне интересно. Ну… почему столько ажиотажу по наркотикам… — Потому что люди хотят кайфовать! Иш, на кухню ему пожелалось! — А почему они так хотят кайфа? — Тебя чего заело? Все хотят кайфа, малый! Все. Никто порожняковых муток не хочет, поэтому готов платить сколько угодно, чтоб с себя проблемы снять. Вот ты сирота, когда бы тебе пофигу было на это? Догоняешь? — Догоняю. Приемный Корлеоне догонял, что получит нужную информацию. Совсем скоро он узнал, что антрацит, бельчонок, снежок, — кокаин, держит на бодряке; мет — метамфетамин, лед, кристалл, провоцирует эйфорию; план, трава, шмаль — каннабис, дает почувствовать умиротворение или веселье. Он знал, что наркотики можно называть как угодно, но только не наркотиками, — а то недолго спалиться. Знал, что можно курить их, ширяться — вводить при помощи инъекций. Знал, что этаминал натрия — пентобарбитал, химия, и куда лучше драп, дурь — марихуана, выращенная с любовью на сицилийских полях. И, что лондонские сбытчики навряд ли позволят Гарри рулить в этом бизнесе, если справятся о том, сколько ему лет. Само собою, на кухню Гарри покамест никто не пустил, зато на следующее утро, после проведения ревизии по парку и подсчета скудноватого прироста от кражи, Тьяго вручил мальчишке пятку — от пары тяг окурка с остатком анаши, у Гарри закружилось перед глазами. А потом понесло на разговоры с Тьяго, который ничего не шарил в крупных делах, ибо гараж в столичной глуши, надежный, как бомбоубежище, служил бандюге домом родным. С разбегу запрыгнув в телегу Берджи, забирающего юного мафиозу по темноте, Гарри потрудился обрисовать картину: — Нам понадобится хороший юрист, типа Хейгана, но Хейгана беспокоить не нужно. Магический посредник по моему сохраненному имуществу смог бы приобрести пакет акций брокерской конторы Упитанного Крайстли, прикидывая траты на подкупы, нанять аналитика, чтоб контролировал грамотно операции валютные. Следовательно, проводить махинации по вкладам временно будет мой регент, управляющее лицо, отчитывающееся банку Гринготс о том, что все его фьючерсы производятся в пользу несовершеннолетнего бенефициара. Биржевое подспорье даст доступ к завоеванию монополии на европейском черном рынке. А, вкладываясь в наркотики, ой, блядь, то есть — в пшеницу, — мы сумеем задушить каналы дона Татальи отсюда. — Малый, ты обкурился? — Карлито повернул мальчишку к себе, схватив за челюсть. — Нет, я… — хихикнул Гарри. — Нельзя употреблять продукцию, которой банчишь! Дурень, — разозлился андербосс. — Почему? — обычно Гарри не задавал вопросов, но теперь он был не последним звеном и ему нужно было изучить все побочные эффекты этого. — Правило, ясно? — Оу… — Гарри стало намного легче, когда его подбородок отпустили. — Да, ясно. Не употреблять продукцию, которой банчишь, — повторил он для верности. Дитя-со-шрамом реально хотело доказать, что он не тютя и не тунеядец, а будущий мультимиллионер, как ему тотчас казалось. Он настолько от души выговорился, что, уложившись затылком на подголовник сидения, — его одолела истома и он вырубился без задних ног. Гарри снова приснился знакомый лестничный пролет, коридор школы, ведущий к долине для девочек и заселенный вечно охающим и ахающим, истеричным призраком. И профессор параши, с пледом, накрученным на голове, постоянно оккупирующий именно это отхожее место. Он что-то нашептывал, словно некий заклинатель говна. И Гарри подхватывался от боли во лбу. Поутру, Гарри мог списать сны на действия курительных антидепрессантов, — вообще-то ему было паршиво, он никогда себя так жутко не вел. Однако доморощенный маг не мог не насторожиться странным затишьем. То его аж на Лонг-бич отыскали, то забили насовсем? Первокурсник Хогвартса тащил дорожную сумку, набитую оружием от машины до входа в ремонтную и размышлял о том, как слизеринцы втухали на уроках, как покерные шайки ставились вечерами на сливочное пиво, метлы, галлеоны и разные пиздатые артефакты, как Драко, наверное, радовался своей ни разу не коцнутой яремной вене и, возможно, трепался о том, якобы из-за него из школы отчислили отморозка. После того, как стажер обул прохожего на несколько фунтов стерлингов, волшебным образом свистнул золотую цепь с шеи какой-то чувихи, у него крутились мысли о философском камне и как бы было неплохо состоять в доле с директором. Гарри рассчитывал вернуться в учебные ряды, но позже. Он даже начинал задумываться, что старец обладал идеальным вкусом в подборе персонала. Косматый вышибала Хагрид. Полтергейсты — нематериальные и раздражающие. Профессор Флитвик на чарах, с таким писклявым голоском и ростом не вызовет особых подозрений, так, как и Гарри, который был ребенком внешне. Историк Бинс — скучнейшее существо, способное убаюкать вероятного агрессора навсегда. Гриффиндорский декан, прохаваная консильери, трансфигурирующаяся в животное, где вообще масса преимуществ. Мадам Спраут с оранжереями шмали. Зельевар, преданный капориджиме, владеющий компонентами наркотических препаратов… ну, хотя бы их магических аналогов. Неужели кто-нибудь из этих людей не затрубил тревогу по поводу отсутствия ученика? У Гарри было много мыслей на сей счет. Гость отеля Берджи пировал фунчозой, фляжкой лимонада и песочными кексами над своим успехом, назавтра его ждал свободный день, по сверкам он принес завидный улов, для детской категории — просто феноменальный. Когда Гарри уснул, он был абсолютно чист ото всяких гнетущих мыслей, кроме реанимации Крестного отца. Внезапно все изменилось… Он видел носки мужских туфель, поднимающиеся по ступеням на третий этаж. Беглые шаги ускорялись, едва взгляд перемещался с низа на объект впереди. Это была дверь. Скрипучая створка отворилась и шесть пар желтых глаз уставились на него сверху, его рука взметнулась с палочкой, выпуская заклинание куда-то вбок. Полилась музыка. На кончике палочки загорелся свет, из-за чего можно было лицезреть напротив укладывающееся поудобнее на полу — трехглавое чудовище. Походив вокруг тяжело дышащей туши, он создал колдовство невербальным путем, открывая вентиляционный люк и расчищая доступ к канализационной трубе. Не удивительно, что сразу после такого, он помчался в сортир, чтобы как следует просраться со страху, который сдерживал все это время. Но, отчего-то, именно в дамскую комнату… Хотел ли он обоссать красивую фигурную раковину? Нет. Он подошел и зашептал что-то вроде: «пора… твой черед… появись!» Гарри проснулся, ничего не понимая. Конечно, ничего необычного, что кто-то, очень похожий на преподавателя ЗоТИ, общался с собственным пенисом, стоя подле умывальника, но вот все остальное, включая неведомое чудище, — было непередаваемо странно! Минул обед в компании с Касьяно Берджи, едва продравшим фары после перепоя, когда раздался звонок телефона на баре. Официантка передала, что некто аноним разыскивал мальчика на ремонтной, как просигналил Тьяго. — Это за мной из школы, — мигом догадался Гарри, захлопнув книжку «Разумный инвестор», (6) которую читал до этого, сидя на ковре перед диваном. — Мешают карьере? Опять в шарагу, — подмигнул Касо над горлышком похмельной баклашки, что держал в руке. — Fottiti! (7) Не так быстро… — не успел Гарри еще пути к бегству проложить либо достойную сделку сформулировать, понимая, что выбора у него уже нет. Он подбежал к окну, выглядывающему на парковку, где раздавались шумы и где сплотилось несколько охранников в серых костюмах. Перед взором тут же возник мужчина с черными волосами в черной мантии, развевающейся на холодном январском ветру, влетевший за периметр заграждения, минуя калитку въезда контрольно-пропускного пункта, вызывая тем самым негодование секьюрити Берджи. — Может убрать его? — вслух прикинул мальчик, ибо рассчитывал на визит консильери директора, но никак не своего декана. Этот типаж агрессивной ауры мало способствовал конструктивному диалогу. — Вот так шлепнуть левого человека посередь белого дня? Ошалел? — вытаращился Касьяно на предмет обсуждения. — Так это… вечер почти на дворе. — Ты с чего такой спесистый сегодня? Под раздачу метишь, так и всем достанется. Стой и не рыпайся, никто отряд не собирает, лясы поточим, да? Гарри мял булки в частной гостиной, когда Касо двинул корявой походкой на звук голосов из прихожей. С тяжким вздохом, Гарри посмотрел вслед гангстеру, слыша, как кто-то переступил порог входной двери и напольная плитка в коридоре зафиксировала шаги приблизительно пяти пар обуви. — Кто такой? Чего надобно? — Мне нужно пообщаться с мистером Гарри Поттером, — монотонная речь низкой частоты раздавалась в ответ на вопросы. — По поводу? На каких основаниях? — Правильно ли я понимаю, что вы не являетесь официальным опекуном мальчика? — Перед визитом согласовываются по телефону оставляют паспортные данные. По документам, как звать? Гарри вышел, решаясь предотвратить бучу. Было видно, что уже Касо не прочь покалечить незваного пришельца, махнув рукой охране, стоявшей по обе стороны от декана Слизерина, — это не воспринялось призывом к насилию, скорее, как отсрочкой от оного, когда волшебник представился: — Мое имя Северус Снейп. Если. Это. Вам. О чем-нибудь говорит. — Все в порядке, — произнес Гарри, ввалившись в фойе. — Это мой профессор зелий. — Зелий? — распознал знакомое слово мафиозо. — Ну… — сказал Гарри, ловя на себе немигающий взгляд колдуна, размышляя, что если он и лишится невинности в сфере убийств, то уж точно не с учителем, обозначившимся под его крышей. — Мистер Поттер, нам надо… — Да, простите великодушно, molte scuse, (8) проходите в зал, signorе, — указал рукой Гарри, став так, чтобы немного загораживать спиной Снейпа, а лицом повернувшись к уголовнику Берджи, явно желающему выдворить волшебного посла, притом, не факт, что в целом виде. — Уверен, малый? — спросил Касьяно. — Э… да, — Гарри полубоком подтолкнул Снейпа к двери в зал трапез, внимательно озирая радиус внезапной атаки по трем сторонам, поскольку темпераментность могла взыграть. — Не сочтите за грубость, сэр, я прикрываю вас таким образом, мало ли… — Мало ли? — злобно уточнил зельевар, когда они уже зашли на общую территорию под свирепыми взглядами охранников из фойе. — Да, сэр, — Гарри жестикулировал просьбу присаживаться. — Просто, то, что вы ломом подпоясаны еще ни о чем не говорит, если вы приходите в дом сицилийца без приглашения… — Ломом подпоясанный? — Именно, сэр. Это означает, что вы мужик-кремень, крутой, волевой и сильный человек. Но являться в жилище сицилийца без приглашения, не будучи или не назвавшись его товарищем, это верный способ поплавать в Темзе… И, если вы не любите нырять в воду, вам лучше сразу представляться моим другом, сэр… — Вы ужасно, скверно воспитаны, Поттер, — возмущенно заметил маг, когда они заняли два кресла у небольшого круглого столика, где раньше мальчик беседовал с завучем Хогвартса. — Нет, сэр, я лишь говорю правду и ничего кроме правды. Как только вы выйдете за дверь дома, вам могут вырвать позвоночник через заднее отверстие, но пока вы у сицилийца в гостях, вам не причинят никакого вреда. И даже, если вы будете кровным врагом сицилийца, но придете с миром, до тех пор пока вы не начнете бурогозить, в этом доме вам всегда будет оказан самый теплый прием, а хозяин этого дома будет исполнять все ваши пожелания, как гостя, — Гарри взял колокольчик, лежащий в центре стола, и позвенел им. — Что я могу вам предложить? Вермут, мартини, ликер, кофе, чай… — Прекратите, Поттер, я не за этим… — к ним подошла официантка. — Какой чай вы предпочитаете? Зеленый, черный, красный, китайский, тибетский? Вы бы хотели, чтобы я сделал его лично или попросить служащих отеля? — Поттер, — процедил сквозь зубы декан. — Хорошо, — мальчик повернулся к официантке. — Значит, на мой вкус. Улун, пожалуйста, с пряностями и мятой. Для меня и моего гостя. — Поттер, заканчивайте ваш перфоманс гостеприимства. Вы знаете, зачем я здесь. — Из-за того, что я не приехал в школу, сэр. У меня возникли форс-мажорные обстоятельства, в моего отца стреляли. Я все изложил в письме. — Ваше письмо получено, — сердито отозвался Снейп, с намеком важной новости в прищуре глаз, заточенных для оптических прицелов. — А моя сова обратно не получена, а я за нее чекань отслюнявил, между прочем, сэр. — У вас отвратительный, похабный жаргон. Я бы вырвал вам язык за подобное. Но. Пока, я бы просто попросил вас. Придержать. Поток. Ваших фразочек, которые вы, будто, с помоек собираете. — Немудрено, сэр… однажды я жил на помойках, — без стеснения призналось дитя-со-шрамом. — Что ж, теперь. Должен вам сказать, Поттер. Вы обязаны жить там, где получаете образование. Перевести вас на домашнее обучение нет никакой возможности. — Сэр, я не могу… — у Гарри был план и он ему следовал. — Я должен помогать моей семье. — Ваша семья не испытывает нужды, как я успел заметить. — А, базарите в цвет, профессор. Нет, не испытывает сегодня, но может начать испытывать завтра. Вот, пока вы телохранитель дона Дамблдора, ему ничто не угрожает. У меня же весь мир держался около дона-рара, а сейчас все может рухнуть. Нет, моя приемная маггловская семья не откажется от меня, если дон-рара умрет, но нам придется туго. А я буду самым неблагодарным чепушилой, открестившись от помощи семье и укатив куда-то учиться… — Что вы себе навыдумывали, Поттер, бога ради! Вы должны продолжать обучение. Вы волшебник. Вам нужно развивать задатки. Взять под контроль вашу магию. Нельзя вот так все бросить, — Снейп пронзал долгим, разочарованным взглядом, однако Гарри чувствовал, что сумел сказануть кое-что, понравившееся ментору. — Я не могу, сэр. Мое имя боль… я приношу людям несчастья, — покачал головой ребенок, вспомнив тех, кого он выставил на бабло, добавил: — и бедность, — затем, вспомнив своих биологических родителей: — и смерть… — Вы несете чушь, — урезонил Снейп. — Вene, (9) — осадил Гарри, дернув рукой. — Я просто забочусь о благосостоянии моей семьи, в школе я этого сделать не смогу… если мои близкие обанкротятся… — Но вы же еще ребенок, — перебил учитель. — Вас не должны заботить взрослые дела, ваша задача на данном этапе получить образование! Вы отказываетесь от того, чего другим вообще не дано… — От шизофрении, сэр? Я отказываюсь от шизофрении. Потому что в Хогвартсе мне постоянно слышится шепот, какие-то голоса… — старший и младший собеседники принялись явственно перечить друг другу. — Да вы хоть знаете, как меня панические атаки из-за этого Неназываемого каждую ночь долбят? Я могу и моральный ущерб потребовать… К тому же, я давным-давно не ребенок. На горьком опыте спекся. — Вам что? Слышался шепот? В Хогвартсе? — Снейп недоверчиво сканировал гляделками физиономию напротив. — Вы обязаны были сказать об этом. — Да ну, сэр? Чтоб меня в дурку отправили? Может из-за всего, что я узнал… о Поттерах, о том, как их покрошили и меня заодно чуть не зафаршмачили, о маньяке, сплотившим армию маньяков, а потом канувшем за бугор… откуда знать, может у меня уже глюки? — Поттер, вы… — колдун скривился характерно мерзко, отрицательно качая головой. — Ой, ладно, я не грешу, — опять отмахнулся Гарри. — Только не пытайтесь вернуть меня в то место, где орудует роковой пиздец. Я там уже был, уж поверьте, сэр, лучше бы меня Неназываемый замочил, чем та жизнь, которой я жил в детстве, прежде чем меня нашел дон Корлеоне. А вы теперь меня спрыснуть заставляете… ваш мир… изначально, — Гарри делал вид, что ему больно говорить. — Изначально отвернулся от меня… — Вы бестолковый мальчишка! — предъявил ему Снейп, но сквозь злобную маску, едкую кривизну мимики проступало нечто вроде жалости. Отлично, — подумалось Гарри. — Пусть будет по-вашему, сэр. Я бестолковый мальчишка, вы меня ненавидите. У вас ко мне что-то личное? Вендетта? — Не порите горячку, Поттер! У меня к вам ничего личного… какая еще, к мерлиновой печали, вендетта? — Не знаю, просто… так похоже. — Вот как. Это становится смешно, Поттер. Вы категорически отказываетесь обучаться магии? — Ну, не категорически… — Гарри ждал этого вопроса. — Возвращаться в Хогвартс, я бы хотел с какой-нибудь выгодой, сэр. Понимаете? Моей семье и мне не хватает финансовой стабильности. — Что, горгулья дери, вы имеете в виду? — устал Снейп, сложа ладони перед собой в замок. — Ну, допустим, — абстрактно начал юный мошенник. — Э, ну… я вдруг узнал о свойствах философского камня, эм, думаю, сэр, это то, чем можно поделиться с друзьями. Ну, еще меня настораживает допуск к моему сейфу в Гринготсе, имеющийся в распоряжении лесничего школы и сотрудников банка, и выдаваемый мне лишь для трат в волшебном мире до моего совершеннолетия… Снейп сидел в неплохо скрываемом, но все же бесспорном шоке, чай дымился в заварнике, к коему гость и не думал притронуться. Наконец, мужчина произнес, стараясь казаться внушительным: — Ваши родители отдали жизни ради того, чтобы вы обучались магии. А не считали чужие монеты. И. Чтобы. Смогли потратить свои накопления тогда, когда обзаведетесь умом. — Я не просил их отдавать жизни, — заявил Гарри, и зельевара передернуло. — Это кощунственно, что вы так говорите. Вы живете, благодаря… — Иногда лучше не жить, сэр, — прервал тихую бурю разгневанного мага. — Я не боюсь умереть, потому что есть вещи пострашнее смерти, — Снейп приподнял бровь, изумляясь последней формулировке. — Например, многих беспризорных мальчиков, с некоторыми я был близко знаком, выкрадывали сутенеры, им вырывали все зубы, чтобы? Правильно, сэр, чтоб они могли доставить большее удовольствие клиентам во время оральных ласк. Как вы думаете, я все еще ребенок? После всего, что видел и знаю… В какую-то сумасшедшую минуту Гарри стало забавно трепаться о наболевшем, особенно, где сильно наболело, можно было чуть присочинить и прыснуть драмы для понту. Ибо в ближайшую минуту Снейп выглядел так, словно вот-вот блеванет, а потом его строгие черты так смягчились, будто он готов был просить прощения. — Но… вы же не… — выпалил Снейп, надеясь на понимание, чтоб не продолжать. — А! Нет, — улыбнулся Гарри. — У меня все зубы на месте, — и показал зубы, как в кабинете стоматолога. — Чего вы хотите, Гарри? Это была маленькая слизеринская победа, но мальчик выждал паузу, перед тем, как выплеснуть: — Сэр, если мы соберем маггловские справки о том, что мой опекун в больнице и не в состоянии пока выполнять обязанности попечительства, мне можно будет обзавестись официальным представителем в магическом мире. Таким образом, он сможет проводить операции по моим сбережениям в Гринготсе, я — контролировать мои финансы. Так вот. Будьте моим официальным представителем? Ах, нет еще. Двадцать процентов выручки с философского камня меня бы вполне устроило. Снейп сидел и сидел, молча, нудно и однообразно. Могло показаться, что он уснул, но он даже не моргал. А ведь чекисты спят, когда моргают. — Хорошо, пятнадцать процентов, — сказал Гарри, понимая, что загрубил.