Если ты пьешь с ворами, опасайся за свой кошелек. Если ты ходишь по грязной дороге, ты не сможешь не выпачкать ног. Если ты выдернешь волосы, ты их не вставишь назад. И твоя голова всегда в ответе за то, куда сядет твой зад. ©
***
Новость об опоздании Мальчика-который-выжил на поезд до Хогвартса оказалась не самой угробляющей для, и без того, расшатанной психики декана змеиного факультета, хотя очевидным был тот факт, что именно последнего прикомандируют по горячей путевке до Лонг-айленда, дабы заново «провонять одежду Америкой». Обследование девчачьего туалета в утренние часы не дало существенных результатов — никаких источников магической угрозы. — Профессор Квирелл, не хотели бы вы проделать то же со сливными бочками? — Флитвик накладывал диагностические чары на умывальники, обращаясь к дрогнувшему при звуке голоса «карателю сил зла», исследующему кабинки в ту пору. — Н-нет такой н-нужды, п-профессор Ф-флитвик… — самозабвенно раззаикался Квирелл. — В-ведь все чисто, в-верно же? Д-дети за-аигрались и п-покалечили себя… не намерено. — Учитывая то, что оба пострадавших не были неисцелимыми идиотами и, что первокурсники еще не владели техниками особо вредоносных заклинаний, ваше утверждение крайне сомнительно, — сказал Снейп, присутствуя при осмотре санузла. — К-как знать, — пожал плечами Квирелл, испустив судорожный смешок. — Как раз вам бы полагалось знать, — поддержал зельевара Флитвик. — Ох, вот вы где, коллеги, — МакГонагалл обозначилась во входном проеме, пресекая беседу. — Профессор Снейп, пришло письмо от учащегося вашего факультета. Итак, давайте примем поток студентов, одновременно с этим, предупредим об опасности, поджидающей тех, кто будет передвигаться по коридорам школы в вечерние часы. За обедом весть о неведомой порче была предана огласке, а за ужином гадливые совы уже оккупировали столы. Зал погрузился в перешептывания и обсуждения по теме того, что лучше бы учащиеся оставались дома. Министерская почта также не заставила себя долго ждать, ибо слухи о загадочном происшествии с двумя детьми распространилась со световой скоростью. Завуч настаивала на временном карантине, поскольку совещание сейчас оказалось невозможным без присутствия хогвартского управленца. — Я пойду к профессору Дамблдору, а потом займусь отправкой обратной корреспонденции, иначе в очередном номере «Ежедневного пророка» мы узнаем о школе много нового, — сурово произнесла МакГонагалл, после трапезы. — Разбирайтесь с бумагами, а я отправлюсь к директору, — выразил несогласие Снейп, поднимаясь из-за стола. Он удовлетворенно отметил, что декан Гриффиндора доверяла ему прецедент с каким-то путешествием Великого Светлого, в период пока все были заняты мыльной беготней. — Что ж, хорошо, — проводила она взглядом слизеринского декана. — Уведомьте меня позже о его самочувствии, от этого зависит моя отчетность родительскому комитету. Кажется, он до сих пор не в себе. Снейп не стал спорить, хотя у него других дел было по горло, и ведьма сразу же умчалась давать указания старостам. Словно во сне, колдун проследовал наверх, понимая, что главный волшебник не появлялся в Большом зале после настоятельной просьбы оставить его в одиночестве, и гадая — где он мог пропадать? Дюжая крылатая статуя отъехала, чуть ли не с состраданием выслушав прежний пароль, Снейп просто ворвался, одолеваемый неясно чем больше — гневом или страхом. Кабинет пустовал, портреты мирно дремали. Закружив из стороны в сторону, оглядываясь и зовя директора, мужчина обнаружил, что тот лежал на диване, облаченный в серую походную мантию, уставившись в потолок, будто получая оттуда информацию из внешнего мира. — Альбус… — присев на пол, сдвигая журнальный столик, учитель схватил безвольно свесившуюся с края мягкой мебели руку. — Да, это я, — спустя секунду кивнул прославленный маг, даже не моргнув. — С чем пожаловали? — С важным разговором. — Северус? Надо стучать. Или, ты думаешь, я не могу быть занят чем-то личным? — Например раскуриванием трубки? — ощетинился подчиненный, замечая капилляры, обрамляющие небесно-голубые радужки, что немного бесило, особенно, если взглядом его так и не удостоили. — Траву кладут в зелья, а не пыхтят ею на балконе. У вас глаза красные из-за этой гадости! — Может, я превращаюсь в Волдеморта, м? По твоей версии, это вполне вероятно, не так ли? — О, Салазар… — подскочил зельевар на ноги, массируя свою переносицу пальцами и усердно успокаиваясь. — И вообще, — продолжил седовласый мудрец, сменив интонацию на сказочно-красноречивую. — Гадость эта, как ты ее именуешь, обдает свойствами открытия третьего глаза, позволяющего увидеть невидимое. А то бишь простейшие решения в наших сложных и, казалось бы, неразрешимых неурядицах. И не ропщи, потому что в подобных вещах никакая мадам Трелони воском ответы не выльет. — Каким воском? Какие ответы? Какой третий глаз, когда их всего два? И они красные! — сжав зубы, выдавил Снейп, нависнув над телом. — Мм, ну допустим, это я плакал, — мечтательно проронил старец. — Засахаренные лимонные дольки закончились в самый неподходящий момент. Как раз, в момент… способствующий наиболее продуктивному мышлению по поводу нашей с вами общей беды. Однако. Третий глаз. Подумай над этим. — Вы понимаете, что городите? — Да, а ты понимаешь? — Нет! — Северус. Ну вот, почему ты такая… м, нетворческая натура? — У меня к вам вопрос прямо противоположный, директор, — мужчина принялся вышагивать вдоль периметра зоны отдыха. — Пока вы тут вдохновенно прокрастинировали, мы так и не выяснили, что творится с учениками, впадающими в анабиоз ни с того ни с сего. И, зная святые традиции Министерства то и дело соваться в школьное управление, вскоре здесь может оказаться целая процессия заинтересованных в снятии вас с поста. — М-да, мадам МакГонагалл уже предупреждала об этом с утра, прежде чем я отбыл странствовать, покамест мой третий глаз не сомкнулся. — Странствовать? Вы издеваетесь. Куда же странствовали, позвольте любезно уточнить? — Гм, я отправился по следам Тома Реддла. — Вы искали эти предметы? Эти, предполагаемые хоркруксы? — Да, осколки души черного мага. Кроме того, я считаю, что значительно преуспел в их поисках. — То есть, вы неотвратимо уверены, что именно заклятие хоркрукса питает бессмертие Темного Лорда? — Естественно. А теперь, будь добр в честь этого предоставить дедушке отдых, он устал. — Вы не можете. У вас нет права уставать! Я требую, чтобы вы выслушали меня, — запротестовал Снейп, вновь присев подле лежащего, но едва он достал послание Поттера, чтобы зачитать во всей ироничной артикуляции, как за дверьми кабинета послышались чьи-то шаги. По винтовой лестнице поднималось приблизительно человек шесть, намеренных добиться аудиенции директора. Наверняка, родственники жертв уже давно знали о случившемся и затеяли разнос преимущественно в сумерках. И они не должны были видеть его таким… таким уторченным. — Черт возьми, Альбус, вы можете встать? — Снейп лихорадочно соображал, идентифицируя голос председателя попечительского совета и женский, перебивающий представителя аристократии, голос Минервы МакГонагалл. — Ну же! — никакой реакции, даже после щелчков пальцами перед невозмутимым лицом, не последовало. Мастер зелий вытащил из кармана пузырек с жидкостью — абсорбент на основе безоара, и засомневался. Эффект действия препарата, равно как и отрезвляющих чар, на маггловские наркотики был им до конца неизвестен, ибо применялись эти средства для лечения волшебных болезней. — Альбус, впустите! Это срочно, — раздалось за дверью. — Вы можете двигаться? — громким шепотом допытывался Снейп, легонько встряхивая начальство, ставшее вдруг совершенно резко беспробудным. — Мм? — казалось, Дамблдор просчитывал алгоритмы лунных фаз. — Там кто-то еще? — Нет, говорю же вам, мистер Малфой, о визите нужно предупреждать заранее. Профессора Дамблдора одолел недуг на почве всего этого, — дерзко парировала МакГонагалл по другую сторону створки, куда не прекращая стучали. — Никак не припоминаю, что Дамблдора когда-либо одолевали какие-то недуги. — Боюсь, дела, касающиеся безопасности студентов, не терпят отлагательств ни под какими бы то ни было предлогами, — вмешался незнакомый, высокий голос. Решение было неидеальным, но Снейп вынул палочку, впопыхах бросил левитирующее, чтоб облегчить вес тела, и подхватывая Дамблдора за поясницу, и больше не раздумывая, просунулся несколько футов до камина, совместно дезертируя в огне летучего пороха. Через несколько мгновений в подвально-уютных покоях декана Слизерина появились двое, один из них был травмирован собственным поступком. Эта одиозная доставка ничем хорошим колдуну не сулила. Он всецело узнавал неоправданную браваду, которую испытывал лишь будучи вдрызг юным и насквозь влюбленным. — Где это я? — изумленно спросил директор, пялясь вверх, когда хозяин комнаты уложил его на более-менее расчищенное место того незамысловатого предмета интерьера, кой-смертные окрестили кроватью. — В Хогвартсе, — холодно откликнулся Снейп, убирая коробку свитков у изножья, чтобы присесть там. — А, отлично. Передай тогда Саймону, что я не дам ему… списывать мой конспект. — Ах, конспект. К сожалению, нет. Передать не смогу, поскольку еще не родился, а вы самую малость бредите, — зельевар скрупулезно ворошил памятки ингредиентов, способных вступать в резус-конфликт при выведении токсинов. — «Бредите?» По правде говоря, я вообще не ощущаю своего тела, ты его видишь? Где оно? — Оно здесь. Передо мной. На моей постели, — печально выдохнул Снейп. — Хм… это звучит весьма пикантно, не находишь? — Ну, если я уже вырисовался на вашей хронологической ленте… — воспользовавшись удачным положением, он влил настойку в что-то опровергающий рот натренированным жестом, продолжил, по окончанию процедуры: — то, пожалуй, нахожу. Конечно, одного флакончика было маловато, второй расплескался, потому что Дамблдор решил, будто это — однозначно яд. Недолгие сопротивления окончательно пресеклись, когда профессор «пробирок» прижал кисть руки с зажатой палочкой, которую все же успел вывернуть из внутреннего манжета мантии старец, к матрасу. И третью дозу он проглотил, как рюмку водки. — Вот, замечательно, теперь тут все мокрое, — пожаловался волшебник. — У меня, вот, аналогичная история, — признался молодой колдун под кульминацию борьбы, гладя белоснежные волосы дрожащими пальцами, сидя рядышком, отметив, что за все это время его не коснулся прямой взгляд голубых глаз с красными белками. Это означало, что попускать Дамблдора будет еще нескоро. Снейпа заметно трясло, от энергетики, тактильный ощущений, — куда уж тут… лгать себе самому бессмысленно. Но Великий Светлый утих, зельевар раздавил пузырек успокоительно вовнутрь, а ночные патрулирования стояли на кону без каких-либо поблажек. Как только учитель удостоверился, что директор не в коме и его можно оставить одного, то сразу поспешил к дежурству. На выходе из преподавательских апартаментов его поджидало первое препятствие, выраженное в лице Люциуса Малфоя. Снейп затаился возле двери, в надежде замаскироваться под тень, однако блондин в богатом длинном пальто, украшенном мехом, двигался строго по направлению к покоям слизеринского куратора. — Люциус. Какими судьбами? — Снейп выровнялся, выходя под свет настенного факела, словно так изначально и планировалось. — А то не догадываешься, — парировал аристократ, кивая приветственно. — Навещали директора. Старый мерзавец улизнул за минуту до того, как мы нагрянули, представляешь? — Еще бы мне не представлять, — осклабился тот, кто прятал кое-кого в своей спальне. И параллельно, тяжело проглатывал слюну, ибо мысль казалась чрезмерно противоречивой и возбуждающей. — Ладно. Идем, надо поговорить с глазу на глаз, — повелительно произнес Малфой, подталкивая декана обратно к двери. — Ты, верно, спятил, Люциус, — раздельно высек по слогам бывший Пожиратель. — Разговоры с глазу на глаз? В стенах замка? — Брось, Дамблдора все равно сейчас нет на месте, небось, напросто и сбежал вприхватку с запятнанной репутацией. Хм, было бы слишком легко для него. — О том же тебе толкую, — зельевар потихоньку отводил товарища дальше по коридору. — Если Дамблдора нет на отведенном месте, значит что? Правильно. Он может быть на любом другом месте. Включая. И это. — Ты прав, — наконец, согласился чистокровка. — Лучше видеться, как обычно, в кабаке. Лишних ушей меньше… — Собственно, для официальных визитов нынче тоже как-то не вовремя, — по нескладным подсчетам, Снейп решил, что должен был возиться с прикрытием директора около получаса. — Я заходил к Драко. Думал, он что-нибудь знает о тех девочках в медпункте. — Там мальчик и девочка, — поправил Снейп, ожидая террора насчет кулачно-ножевых битв на территории школы. Почему-то Малфой смолчал о том, что его единственному сыну пытались вскрыть дыхательные пути незадолго до Сочельника. Неужто, прилежный отец до сих пор не знал? Только одно это повлекло бы скандал грандиознейших масштабов. — Неужто? — взъелся холеный аристократ. — Мальчик и девочка? Ой, да-да, точно, — отмахнулся: — в общем, неважно. — Что ж, желаю тебе приятного ночного досуга. А я спешу работать. — Вперед, профессор, — надменно задрал подбородок Малфой, растягивая усмешку и бросая вдогонку короткое прощание. Тайный агент, не растративший давешних друзей с оппозиционного фронта чистоты крови, обязан был донести до сведения руководства о своих подозрения намного раньше, чем в последнюю очередь. Причина в том, что раньше ему не хотелось так часто встречаться с руководством. Он все еще надеялся совладать со своим абсолютно неуместным влечением и по возможности реже, насколько допустимо реже, общаться с объектом, вызывающим все те странные чувства, хотя тема для обсуждения была бесспорно весомая — мог ли слюнтяйский преподаватель ЗоТИ действительно обратиться в приспешники Темного Лорда и каким образом мог? Поднявшись по каменной лестнице, охранник реликтового артефакта, спрятанного за массивной дверью на третьем этаже со множеством расставленных ловушек за этой же дверью, наткнулся на невысокую фигуру вдали коридора, выделяющуюся при слабом освещении. Он наблюдал из темноты за тем, как кто-то в чалме без заикания беседует с самим собой, притом второй голос чем-то схож был с шипением помех. Профессор ЗоТИ саданул запертую дубовую створку ногой, нечто крупное ударилось изнутри о косяк. — Квирелл? А что это вы здесь делаете? — подплыл Снейп, когда его слежку чересчур быстро рассекретили. — П-профессор Снейп, — поморщился от шума, издаваемого огромной псиной, Квирелл, шарахаясь от двери и тут же сторонясь палочки декана, с зажженным наконечником. — Да вот, как видите, — Снейп заметил, что Квирелл оставляет чавкающие следы. — Вы же отстранились от надзора за третьим этажом по здоровью, помнится. Надо думать, здоровье ваше уже пришло в норму? — Па-практически, но… это я так… мимо п-просто шел. — А где это вы лужи в замке нашли? — напирал Снейп, указав палочкой на ботинки коллеги. — Этажом ниже? Протечку в женском туалете, наверное, устраняли? — Я… — когда Квирелл вконец растерялся, за спинами магов раздалось громкое мяуканье. Полосатая кошка орала во всю глотку, сигналя завхозу. — Тише, миссис Норрис, — прискакал Филч. — А, это вы здесь? Она побежала, я за ней, думал, студенты… — Вы патрулируете западный корпус, Аргус, — пока Снейп говорил это, Квирелл незамедлительно скрылся с побочными извинениями. — Конечно, конечно… я помню, профессор, — проскрипел школьный смотритель, виновато опуская масляную лампу. Утро мигрени и желания отнимать баллы по поводу и без плавно перетекло в первый урок. У Снейпа были занятия до полудня по расписанию, но в промежутке между ними он сумел добраться до своих покоев — Дамблдора уже не было там. Перед обедом ментор кафедры змей взбодрился зельем энергии и проследовал в Большой зал. Трапезный зал Хогвартса был битком набит студентами, за столом профессоров сидела пара представителей из отдела образования Министерства, Минерва МакГонагалл неподвижно сидела в их компании — стоило дать слабину, а дотошные проверки уж тут как тут. Снейп занял место рядом с профессором заклинаний, когда на всех столах появилась еда. В разгар обеда в зале возник директор, и один из его подчиненных почувствовал горение каждой своей мышцы, до того сконцентрировавшись, и самое ненормально заключалось в том, что это перестало быть чем-то ненормальным. Дамблдор был на удивление жизнерадостным, невзирая на незваных министерских гостей, и обдолбанным отнюдь не выглядел. Понимая, что люди могли ополчиться на него, он вел себя безгранично вежливо, потом раздал указания заместителю, потом проводил сотрудников комиссии аж до широких ворот, за пределами которых можно было аппарировать. У Снейпа вновь сложилось ощущение, будто его вообще не существовало в эти моменты. Бодрящее зелье стремительно утратило свои свойства, вследствие чего декан и проспал ужин в подземелье, на кресле, с алхимической энциклопедией на коленях. Его мучили разные, не очень высокоморальные фантазии, пока камин, рядом с креслом, не разгорелся зеленым пламенем, изрекая фразу, вмиг возвратившую сознание: — Северус, зайдите, пожалуйста. Это ненадолго. Мужчина оперативно спохватился, и спустя две минуты уже лицезрел перед собой столь привычный директорский кабинет. Старый волшебник сидел на диване, ласково предложил присесть зельевару, попросил угощаться чаем с имбирным печением, стоящими на газетном столике, так как учителя не было за ужином, и недолго погодя, выдал: — Я спал у тебя? — Снейп мрачно усмехнулся, ставя чашку на блюдце и отодвигая от себя. — Вам понравилось? — Дамблдор также цинично прыснул, но вскоре покачал головой, обаятельно прикрывая улыбку, приставив тыльную сторону ладони к губам. — Остроумно. — Не вижу где, — сказал Снейп. — Имелось в виду, понравилось ли вам вхождение в быт коллектива. Вы там просто ночевали, а я там десяток лет прожил. — Такое тонкое разграничение. Того и гляди — порвется. Слишком уж тонкое, — все это можно было обозвать не иначе, как добрый сарказм, потому что старец пребывал в своем обычном шутливо-величественном расположении духа. — Это было спонтанным решением, нацеленным на то, чтоб уберечь вас от приема административных лиц в том виде, в котором принимать их не следовало. И. Просто переночевать. Это не спать. Не знаю, что это было за состояние. Но. Оно в корне отличалось от понятия нормального, человеческого сна, дон Дамблдор. — Кошмар, Северус, — теперь уже искренне засмеялся директор. — Где ты понабрался этих… — У вашего любимого ученика, где же еще, — подленько ухмыльнувшись, прервал Снейп, сразу поняв, о чем речь. — В ту ночь я пришел как раз для того, чтоб поговорить о письме Поттера… — Я все знаю, — перебил Дамблдор на сей раз. — А ты знаешь, что тебе предстоит? Да. Мы должны вернуть мальчика. — Вам все еще неинтересно мое мнение? — изогнутые брови и изнеможенная гримаса колдуна свидетельствовали вразрез с недовольным, басовитым тоном. — Дело не в том, интересно мне твое мнение или неинтересно. Если ты помнишь, о чем мы вели диалоги до этого… я поведал тебе одно из своих самых глубоких и горьких подозрений — о хоркруксах. Если ты представляешь примерно, как создаются хоркруксы, при помощи убийства, верно? Так, давай представим, как создавался Гарри. — Не поверите, Альбус, но мне как-то до сих пор отвратительно такое представление. — Как создавался Гарри, как хоркрукс, — поправился директор, после чего опять подавил смешок. — Меня радует твое образное мышление сегодня. — Меня оно никогда не радует, — заявил Снейп. — Вы действительно считаете, что Мальчик-который-выжил… непосредственно… — Да. Я думаю, он часть Волдеморта. Носитель осколка души. Важно, нам очень важно, чтобы мальчик находился под нашим надзором здесь. Вот почему я настаивал. Я давно подозревал. Но, вопреки твоим подозрениям, Северус, в темного лорда он превратиться не может, ибо этот хоркрукс — не бездушный предмет. У Гарри есть разум и чувства, у него есть мы, чтобы не допустить искажающего промаха, чтобы уберечь в дальнейшем, поскольку родовая защита, данная Лили, уже не властна над ребенком. Не имеет значения нынешняя семья Гарри, он в опасности, а кроме нас никто его не защитит. Снейп покладисто молчал, наслаждаясь здравомыслием верховного чародея. У него не было основания сомневаться в правильности слов Альбуса Дамблдора о хоркруксах, независимо оттого, сколько марихуаны понадобилось, чтоб поспел таковой вывод. И конечно же, он понимал, что Поттер — это всего лишь мальчишка, которому не посчастливилось родиться в период магической войны на исходе седьмого месяца. Зельевар вернулся к себе в комнату около двенадцати ночи. Тема разговора менялась дважды, — о профессоре ЗоТИ, о зелье Виридиана, наконец, когда Снейп попытался отыскать поттеровскую шмаль и вразумить обладателя подарка не употреблять ее, директор посоветовал учителю идти спать. И Снейп собирался спать и вправду, вращая на мысленном повторе сотую попытку представить себе знакомство с итальянскими опекунами. Он не тешился самообманом и ожидал всего наихудшего, но только не реальности — когда через три дня отправился на поимку ребенка, отмеченного смертью, потратив почти сутки на поиски криминального малолетки, и увенчивая скитания топтанием в гостинице бордельного типа. Фойе было такое, что в можно бы смело проводить балы, под ногами стелились роскошные ковры, профессора окружали бандиты. Колдун держал руку в кармане, в руке — палочку, никакого страха не испытывая. Поттер вел себя почти любезно, хозяйски вписываясь во весь мафиозный интерьер. И полностью введя декана в ступор тем, как умел сторговаться, родить жалось и вину, вместо неприязни и предвзятости, спряженных с прошлым. — Похоже, вы вконец обнаглели, — выдавил Снейп, сидя напротив мальчика, предлагающего ему сделку. — Ясно одно. Вы определенно на своем факультете. — Значит, у нас контракт? — обрадовался первый в роду Поттеров слизеринец. — Держите краба, сэр, — и протянул неумытую от алчности пятерню для рукопожатия. — Нет, у нас не контракт, — Снейп проигнорировал нахальскую ручонку. — Но почему, сэр? Мы будем совладельцами бизнеса, пустим деньги в инвестиционный оборот, первую выручку с философского камня придется пустить на подкупы, а вообще-то… мне даже постоянного грева не надо. Отдам пятнадцатипроцентную долю на каплю того эликсира из камушка, только чтоб вылечился дон-рара. — Гарри, вы жутко испорченное существо. С чего вы взяли, что я стану ввязываться в ваши семейные авантюры? Самое главное… откуда вам известно о философском камне? — Я вам все расскажу, сэр, клянусь дредами Мерлина, вы только примите мое предложение и будьте мне другом. Мы останемся поужинать, мои руки будут готовить для вас угощения с теплом и щедростью. А братья Берджи со своими ребятами никогда вас не тронут. — И если я откажусь, Гарри? Вы не преминете возможности запугать меня вашими братками? — Что вы, профессор! Вы же не какой-нибудь пэдзоновантэ шваховый. Но вы слышите в моем толковище только плохое. Я знаю, что вы тоже вооружены, по-своему. А волшебная палочка может покалечить кого-нибудь, но… пуля же летит быстрей. — О невербальном колдовстве вы слышали? Покалечить можно и молча. И, разумеется, в соответствии со Статутом секретности, действующим в законодательстве магического мира, к магглам будет применено заклинание Обливиэйт, которое очистит их память. Кстати, я могу применить это же заклятие и к вам. — Эм… это будет не по вашим законам, сэр? — Зато, — акцентировал Снейп. — Вы забудете свои глупости. Вернетесь в школу с чистыми, просветленными мозгами. Как вам такой вариант, Гарри? На лице мальчишки появились терзания. Колдун чуть не поседел, ведя эти переговоры, — он блефовал правдоподобно. Всегда. Однако, он серьезно задумался — помочь ли отпрыску Поттеров стать настоящим волшебником, хоть как-то искупить свою вину, к тому же… такими злачными комплиментами его за всю жизнь не «обкладывали». — Сэр, я не думаю, что вы рассматриваете этот пидорский вариант. У вас есть крепость. Но крепость не как в алкоголе. Крепость, присущая сицилийцам, это умение ставить на карту все, ради принципов и чести. Пэдзоновантэ — это крутой своим положение, финансами, связями, а сицилиец может быть бедным, но все равно крутым, благодаря характеру. — Как это относится к нашему обсуждению? — Снейп, наконец-таки, улыбнулся уголком рта, его забавляли умозаключения из этого маленького мозга, напрочь промытого итальянским воспитанием. — Ну… относится. Сэр, если сицилиец назвал европейца сицилийцем, это кранты, как много значит. Мужчина смотрел исподлобья на глупого ребенка, совсем непохожего на глупого ребенка. Возможно, он еще пожалеет, возможно, ответственность, возложенная на него, уничтожит то тлеющее благое зерно, внезапно заброшенное в черную, бесплодную почву, возможно, он будет жалеть, как никогда прежде. — Собирайте вещи в таком случае. Я обещаю подумать над нашей сделкой, — спокойно произнес учитель зельеварения тоном перенервничавшего и впредь невозмутимого наставника. В позднем часу, недалеко от опушки леса, укрытого снежной шапкой, на фоне густого сугроба закрутилась воронка. Январский морозный воздух защипал кожу щек, не укрытых согревающими чарами, когда из перемещающей воронки вышли двое волшебников с сумкой и пустой клеткой для птицы. Сквозь темно-синие тучи проскальзывал надкушенный полукруг луны, двое зашагали по проторенной тропке в сторону замка. Это декан Слизерина аппарировал в школу магии своего ученика.