Ты это специально!

      Нет смысла говорить о том, что меня бил дикий мандраж до самого закрытия офиса. Несмотря на всё, я пытался работать, как и планировал: в поте лица.       Не дело вообще до такой степени уходить в себя, чтобы забивать на всё на свете и на работу в первую очередь. Она мне даёт пропитание. Да и не хотелось оставлять босса с носом, так сказать, в самое закрытие квартала. Мои отчёты важны в этом плане… Даже если уволит, не хочу оплачивать ему злом. Он меня взял к себе ещё сопляком на прилично оплачиваемое рабочее место, пусть и с красным дипломом, но он не всегда является пропуском в хорошую жизнь.       Он мне всё показал и всему научил. Лично сидел допоздна, объясняя, как работают некоторые программы и как правильно их заполнять во избежание ошибок. Я ему обязан… Морально не мог себе позволить подложить ему свинью. Так не делают нормальные люди. Тем более я сам во всем виноват.       За полдня я так успел себе накрутить, что разболелась голова. Перед глазами уже видел разъярённое лицо Андрея Павловича, слышал слова про увольнение, приправленные парочкой крепких слов и пинок под зад. Я даже ощущал силу этого самого пинка. И боялся, как любой нормальный человек в такой ситуации.       Офис уже почти опустел, некоторые коллеги группами уходили, что-то обсуждая. Скорее всего, планировали какой-то выход, попойку, может, у кого-то день рождения… Но я в их планы не входил. В принципе, меня это не расстраивало, я хотел побыть дома. Когда в офисе уже никого не осталось, собравшись с духом, я выключил компьютер и направился в сторону кабинета начальника. Хотя тянул фактически до последнего.       Такое чувство, будто все мои движения я видел на замедленной съёмке со стороны. Каждое движение, мой испуганный взгляд, каждый вздох. Ладони вспотели и пришлось вытереть их об брюки.       С первого раза не удалось постучать в дверь. Только занёс руку, как меня охватил дикий страх. Как в детстве бывает… Пошлют тебя родители за солью к соседям, а ты боишься в дверь постучать из-за будущего отказа или из-за страха, что на тебя могут наорать, и ещё куча причин, рождённых детским мозгом. На своей шкуре понял, что физически ты вырастешь и как бы нет причин для страха, ведь никто тебя не пошлёт в дальнее плаванье с пустого места. Но тут было немного иначе: меня могли послать, да так далеко, что я просто не найду дорогу обратно.       Я трус. Признался себе и даже легче стало. Поэтому вернулся к своему столу, достал сигареты и зажигалку и пошёл в туалет для поиска храбрости. Кто-то её ищет в алкоголе, а я в сигаретах.       Но время прошло слишком быстро, вроде вот только подкурил сигарету, вот она уже закончилась. Выкинул бычок в унитаз, смыл и пошёл снова к своему столу. Пару минут собирался с духом, смотря на нужную мне дверь. На этот раз я шёл быстро, не давая себе возможности передумать, сразу же постучал и, услышав заветное «войдите», открыл дверь. Теперь мне не было пути назад.       Кабинет никак не изменился с момента моего последнего визита сюда. Всё те же кофейные стены, несколько картин на них, большое окно напротив входа. Около одной стены, справа, стоял кожаный диван с журнальным столиком напротив; с левой стороны деревянный стол самого хозяина кабинета. На стене со стороны двери ещё одно окно, но уже внутреннее и закрытое жалюзи.       — О, а я тебя уже заждался тут, думал, ты забил…       Странная вещь, начальник был в отличном настроении и даже больше… На столе у него стояло два бокала для вина. Вытащив откуда-то из-под стола саму бутылку вина, он указал мне жестом на кресло напротив.       Меня немного мучили сомнения насчёт поведения босса и как-то стрёмно было в общем. Откупорив бутылку, он начал наливать красный напиток в один из бокалов. В лучах заходящего солнца вино казалось кроваво-красным.       — Знаешь, зачем я тебя вызвал? — задал он вопрос, на который я прекрасно знал ответ. Но щёки все равно залило краской стыда.       — Потому что я случайно послал вам фотку члена…       Во рту пересохло. Вот и настал мой смертный час!       Мужчина резко остановился в разлитии вина по бокалам и как-то возмущённо спросил:       — Случайно?!       Я даже немного испугался такой реакции… Чего-чего от него ожидал, но никак не возмущения.       — Эм… Ну, да… Я правда не хотел… — мямлил я себе что-то под нос, будто баран, и даже боялся посмотреть мужчине в глаза.       — Держи, — поднял я голову и увидел, что мне протянули один из бокалов с напитком.       — Я… Не пью.       Хоть и отказался, но взял в руки стеклянную посудину, с подозрением посмотрев на её содержимое, мерцающее в свете солнца. Красивый, гранатовый цвет…       — Ты попробуй, это из коллекции шестьдесят пятого года. Не самый редкий товар, но урожай тогда был довольно вкусным и вино таким же получилось. Оно из Франции, естественно.       Я чуть было не выронил бокал из рук… Я не самый лучший эксперт в мире по винам, но сбор шестьдесят пятого года это не двадцать евро в любом супермаркете Европы. Около двух тысяч евро такое стоит. Теперь я смотрел с уважением на жидкость в бокале: она стоит больше, чем я заработал за несколько месяцев работы. Ну, не так уж и плохо у меня дела обстоят с зарплатой, но и не до такой степени хорошо.       На этикетке красовалась красивая надпись на французском «Domaine Romanee Conti la Tache 6Cm 1965».       — Есть и другие вина этого года, подешевле будут. Но тут заказчик расщедрился, может, помнишь того француза полгода назад? — Я только кивнул, продолжая смотреть на жидкость. — Вот он мне его и подарил. Я в винах не очень разбираюсь, поэтому пришлось погуглить. Это вино коллекционное. Пить одному не хотелось, да и случая не выпадало...       Мужчина сделал маленький глоток и прикрыл глаза, пробуя на вкус вино. Невольно захотелось повторить его жест, что я сделал.       Вино мне показалось тяжёлым, не такой явный вкус спирта, как в дешёвых пакетах наших супермаркетов, но всё же я его чувствовал немного. А так довольно приятный оттенок чего-то фруктового… Может, именно винограда? Это же фрукт… Или ягода?       — Приятный вкус, сложно спорить с французами в этом. Попробуй у нас найти вино национального производства шестьдесят пятого года. Мне кажется, что у нас оно в год создания и выпивается.       Андрей Павлович улыбнулся, я тоже. Шутка была довольно забавной.       — А я почти не пью, только по праздникам, да и то шампанское. Наше, отечественное, — невольно хихикнул я и сразу прикрыл рот рукой.       Не хватало ещё тут в истерику впасть. Вот тогда босс и убедится, что я вообще придурок последний.