Сокровище дракона

      Дарива вспыхнула на мгновение, но после взяла себя в руки, не нравилась ей эта девушка, словно пустая внутри, но с Нацу она что-то обретает.  — Нацу, какие у вас отношения?        Отношения? Хм, это странное и непонятное слово, что оно вообще значит? Хотела бы Люси и сама понять какие? Вроде их и нет. Но Нацу тащит её за собой, словно паровоз, и вряд ли отпустит. Это она уже поняла. Раньше она ответила бы, не сомневаясь не секунды, что они лучшие друзья, напарники. Но этот быстрый ответ был бы ложью. Она любила его. Этого взрослого мальчишку.       Любила…       Но то было раньше. Сейчас она ничего не чувствовала. Должна была, ничего не чувствовать, так почему же ей так неприятен вопрос? И то как эта девушка воспринимает Саламандра? В груди начинает щемить. Смешно, не правда ли, у мертвой болит сердце.  — Эй! — окликнули её, и Принцесса тряхнула головой.  — Да? Ты, что-то хотела? — немного наклонив голову в бок, спросила блондинка.  — - Да, ты, издеваешься! — тряхнула рыжей гривой Дарива, — Я спросила, что у тебя с Нацу! — и сделав шаг вперёд она уставилась на Люси. Наследница подняла взгляд к небу, и опять задумалась. Зачем же этой девушке это знать?        Люси могла бы вечность простоять смотря в голубое, бездонное небо. Она смотрела на свои владения и думала как они прекрасны. Но её резко выдернули из раздумий, с силой тряхнув её за плечи. Резко опустив голову она опять увидела эту надоедливую девушку. Вот, что она к ней привязалась? Они с Нацу идут домой? Разве это ей непонятно. — Когда спрашивают, нужно отвечать! — рявкнула рыжая, и хотела снова что-то крикнуть, как встретилась с холодными, красивыми и пустыми глазами. Дариву пугала Люси. Но ещё больше её испугала появившийся из ниоткуда гнев в этих было безжизненных глазах.  — Не смей ко мне прикасаться. — тихо произнесла Принцесса, и Дарива отпустила её плечо, отступив на три шага. — И то, как я отношусь к Нацу, и как Нацу относится ко мне не должно вообще касаться! — резкая перемена настроения Люси ещё больше испугало внучку старосты. И развернувшись с криком-"Не подходи ко мне!» убежала.        Гнев. Как горячо в груди, больно, словно костёр раздувают. Больно. Больно.        Люси застонала, упав на землю и схватилась на грудь. Лёгкие полыхали. А адреналин, зашкаливал, требуя выхода, нужно было наказать ту, что хотела влезть туда, куда её не просят. Но если она её тронет, Нацу может обидеться, от этих мыслей в груди начинало печь с новой силой.  — Помогите, прошу. — хрипела Люси, — Нацу, Нацу, помоги!        Саламандр, словно ждал этих слов, появившись в саду, подбежал к девушке. Упав на колени рядом с ней Нацу взял её на колени.  — Люси! Люсь, что с тобой? Где болит? Чем помочь? Люси? — укачивая, как ребенка Нацу пытался разобраться, что случилось с его сокровищем. Но девушка только тихонько подвывала от боли и плакала. Дракон внутри рвал, метал, то скулил от беспомощности.        Кто-то или что-то снова обидело его Люси, а он опять ничем не может помочь. Вместо того чтобы бежать к своей невесте он встретил по пути Дариву, со слезами на глазах и попытался её успокоить. Но потом он услышал свои имя, и боль. Его звала Люси, а он тут. Потом ещё эта Дарива вцепилась в рукав, и что-то говорила о монстре. И что бы я не ходил в сад. А там была она! Не разбирая дороги Драгнил нёсся к зову, его звала его пара. Его пара опять страдает.        Что делать? Безысходность! Нацу был готов унести своё сокровище далеко-далеко, ото всех. Но понимал, ей это не поможет. Что же делать?!  — Нацу, — совсем тихо прошептала девушка. Но от драконьего слуха ни один вздох возлюбленной не утаить.  — Что? Что, милая? Где болит?!  — Тут, — девушка указала туда, где находится сердце, — тут, жжётся. Больно.  — Жжёт? — переспросил Саламандр, уставившись туда, куда указала Принцесса, а после просиял, — Если жжёт, то это огонь, а если это огонь, значит его можно съесть или выпить.        Взяв в руки лицо невесты, Дракон припал к губам девушки. Нежно, ласково он стал забирать гнев-пламя, а за ними и боль.       У каждого пламя есть вкус.        Ревность. Этот гнев, был вызван ревностью к нему. Безумное счастье охватило Драгнила, и он заурчал, как большой кот. И тут же, поцелуй, который забирал огонь, стал дарить.        Дарить уже совсем другое пламя.