Разговор

      Могильщица с трудом открыла глаза. Полная темнота, не горели даже фонари за окном, ни единого звука. На момент ей показалось, что находиться она не в своей комнате. Она попыталась нащупать телефон под подушкой, чтобы хоть как-то осветить помещение, но и от не работал. Она с трудом шевелилась, стало тяжело дышать, появилось странное чувство, будто она крепко связана. Сердце заходилось в бешеном ритме от подступившего страха.       Внезапно она почувствовала ледяное прикосновение к своей щеке. От испуга девушка резко села и, сжав похолодевшими пальцами висящий на шее крест, принялась судорожно читать молитву, что делала лишь в исключительных случаях. Тут же появилось ощущение, будто кто-то сел на край кровати и мягко, словно успокаивая, погладил ее по волосам. Приглядевшись, Катерина смогла рассмотреть силуэт человека. - Молодец, что помнишь, - раздался тихий голос. Могильщице показалось, что прозвучал он в ее голове, от чего стало еще страшнее. - Кто вы? - дрожащим голосом спросила она, всматриваясь в силуэт. - Тот, про кого ты читала перед сном, по чьей смерти плакала, - усмехнулся ночной гость. - Торквемада... - выдохнула Могильщица, вспоминая, что прочитала в своей книге за несколько часов до того, как уснула под действием лекарства. - Ты льешь слезы по каждой смерти что ли? - уточнил инквизитор, неожиданно хватая ее за руку. - Только по людям, чьи действия вызывают уважение, - уже более спокойно ответила Катерина. Послышался тихий смешок. Могильщица не понимала, что это значит, как на это реагировать. Но самое страшное, она не понимала, что происходит, спит она или проснулась и снова мучается от галлюцинаций. - Что же такого я сделал, что сумел заслужить твое уважение и даже вызвать столь искренние слезы? - уточнил Торквемада. Могильщица замерла, задумавшись над ответом. Она точно знала, что так восхитило ее в этом инквизиторе, но никак не могла собрать мысли в кучу и сформулировать свой рассказ. Слова вылетели из головы то ли от волнения и боязни сболтнуть лишнее, то ли от действия смеси снотворного с успокоительным. - Я жду ответ, - торопил ее Томас. - Поспеши, у нас мало времени. Или боишься сказать? - Извините, пыталась сообразить, - тихо пробормотала Могильщица. - Я, конечно, не очень много прочитала, но кое-что выделила. Во-первых, преданность церкви. Меня сильно впечатлил рассказ, как вы помешали разрешить евреям, или кто они там, остаться в стране за какую-то сумму. К слову, очень правильный поступок, если бы они приняли эти деньги, продали бы свою веру. Во-вторых... - она снова задумалась, не зная, как точнее выразиться. - Во-вторых, ваша жестокость, кажется, не знала предела. Вы не можете себе представить, как приятно читать об этом. Ну, если говорить короче, вы - олицетворение идеала инквизитора. - Почему мне кажется, что ты мне врешь? - недоверчиво спросил инквизитор. - Можете на дыбе допросить, тоже самое скажу, - с долей обиды бросила Могильщица. - Я бы никогда не стала вам врать. - Ну не нервничай, я тебе верю, - усмехнулся Торквемада. - А теперь послушай. Надеюсь, когда ты проснешься, вспомнишь мои слова. Не лей слезы хотя бы по мне. Ты этим только себе нервы мотаешь. Смирись, что умерших нельзя вернуть. Да и не хотел бы я возвращаться.       Могильщица ничего не успела ответить. Томас неожиданно схватил ее за плечи и с силой тряхнул. От этого Катерина проснулась. Она лежала на полу в своей комнате, крепко сжав в руках неожиданно ставшую родной книгу о Великом испанском инквизиторе, слова которого по-прежнему звучали в ее голове.