Разговор

      Странное место. Но знакомое. Кажется, когда-то я уже была в этой церкви… Но когда? И что я здесь делаю сейчас? С момента, когда я отвлеклась от Инквизиции и всего к ней прилагающегося, прошло уже почти два месяца. Неужели кто-то решил напомнить мне все те муки? Но зачем? Я только начала приходить в себя после одного кошмарного месяца, который начался заново на следующий день, но вызвал его уже другой персонаж. Неужели кто-то решил добавить мне проблем? Только не Эдвард*… Я еще не готова увидеть его. Даже во сне. Да и нечего ему делать в таком месте. Что же тогда происходит?       Мне хотелось уйти из этого места. Я была готова встать с холодного пола, как вдруг чья-то тяжелая ладонь легла на мое плечо. Я вздрогнула от неожиданности и в который раз поняла, что вовсе не испытываю чувств и эмоций. Даже испуга не было, хотя любой, наверное, человек испугался бы внезапного появления кого-то неизвестного. — Брат Торквемада? — его я точно не ждала. — Давно не виделись. Чем я вдруг привлекла ваше внимание? — Хочу узнать, с чего вдруг ты опустилась до такого греха, — ответил инквизитор, помогая мне подняться. Он был, кажется, единственным моим ночным гостем, который позволял себе прикоснуться ко мне без особого повода. — До какого греха? — я честно не понимала, о чем он говорит. Я вроде ничего плохого не делала… — Уныние, — подсказал Томас. — Что с тобой происходит последние… Четыре дня? Из-за чего опять начала вести себя таким образом? — Обычная депрессия. Считайте, что всему виной ноябрь, — отмахнулась я. Не представляю, как можно сказать ему настоящую причину этого состояния. — Не лги мне, Проповедница, — строго сказал он мне на ухо, схватив со спины за плечи. — Я всегда знаю, когда ты мне лжешь.       Вот тут мои нервы не выдержали. Я могу спокойно отнестись ко всему, но когда цитируют человека, из-за которого я сейчас готова убиться, чтобы только не мучиться из-за его влияния на мой разум… Мне вдруг стало так больно и тяжело на душе. Ноги подкосились, я упала на пол, сжав голову руками, стараясь хоть немного унять рвущийся наружу крик и взять себя в руки. Я не должна была показывать себя истеричкой перед инквизитором. — Вставай, — Торквемада схватил меня за локти и на удивление осторожно поднял. — Что, совсем крыша поехала? Ты в таком состоянии была, когда со своим Воландом познакомилась, не так ли? — Ну я же не виновата, что он так шикарно играет. Что я теперь могу поделать… — Ты ведь учишь историю. Последствия идут из предпосылок. Ты можешь мне сказать, почему так цепляешься к недоступным персонажам? — поинтересовался инквизитор. — Это сложный вопрос, брат Торквемада, — на самом деле я уже давно искала ответ на этот вопрос. — Скорее всего от одиночества. Знаете, я, по сути, всегда одна. В самые трудные минуты даже поговорить обычно не с кем. А тут я могу представить, что он рядом… Скажу вам по секрету, у меня уже месяц всего одна мечта. Я хочу, чтобы меня просто кто-то обнял. Но никто этого не сделает, я ведь не нужна никому… — Поверь мне, скоро все изменится. Ты ведь решила побороть себя и посвятить свою жизнь театру. Уверен, это многое изменит в твоей жизни.       Он говорил очень убедительно. Я сама вдруг захотела поверить его словам. А самое главное в том, что он сам пришел, хотя я о нем не вспоминала уже довольно долго. Мне казалось, что он тоже забыл о моем существовании и не появится без приглашения. Интересно, почему все получилось в точности наоборот? — О чем забыла? — вдруг спросил Великий инквизитор. — Какое событие? Я очень надеялся, что ты вспомнишь, что произошло шестнадцатого сентября. — Шестнадцатого сентября… — я никак не могла вспомнить. В памяти было только шестнадцатое ноября. — Прошло ровно пятьсот двадцать лет, — Томас грустно усмехнулся. — Если честно, спорное чувство. С одной стороны, не особо приятно быть забытым. И в то же время ты не страдала от дурных воспоминаний. — Пятьсот двадцать лет? Это получается… Тысяча четыреста девяносто восьмой год? — знакомая дата… — Я правда забыла про этот день… — Как я уже сказал, ты не страдала, — заметил инквизитор. — Разве это не главное? — Простите меня, брат Торквемада… — по щекам сами собой потекли слезы. Я умудрилась забыть о нем. О самом дорогом человеке. О человеке, который не забыл обо мне, который пришел поддержать меня. — Убейте меня… — я говорила абсолютно серьезно. — Убейте… Я не должна жить после того, как забыла об жутком дне… — Спокойно! — у него уже сдавали нервы. — Перестань говорить глупости. Никто тебя не убьет. И сама не пытайся, не совершай грешных дел. — Вы простите меня? — с надеждой спросила я, впервые заглядывая в его глаза. — Я не держу зла. И не буду, если пообещаешь перестать убиваться из-за всяких пустяков вроде несуществующих персонажей и забытых дат. — Обещаю, — прошептала я, смущаясь от улыбки, вдруг появившейся на его лице.       В следующее мгновение, за пару минут до пробуждения, я вдруг оказалась в надежных теплых объятиях инквизитора.       Проснулась я с необыкновенным, непривычным ощущением тепла на душе. Сам Томас де Торквемада пришел, чтобы поддержать меня, так просто простил за то, что я забыла о нем, еще и обнял напоследок. В этот момент мне казалось, что нет никого счастливее меня. Мне впервые за долгое время стало так легко и спокойно, что я вновь стала живым человеком. Это непередаваемое ощущение полностью захватило меня, в памяти невольно всплыла фраза из любимой песни: «Что за чувство, когда ты живой!»