Отравленные цветы

Он убивал заговорщиков по просьбе министров, он убивал министров по заказу заговорщиков. Но от себя лично он никого не убил. (Ф. Анадахази «Дела святые») Не найдя Сасори в онсене, куда она кралась как мышка, готовая в любой момент к внезапному напористому нападению из засады, Хината недоумевает, как смогла с ним разминуться. Она спешно возвращается в дом, вбегает на второй этаж, сжимая в руках арбалет, проносится мимо сидящей у стены Ино (той совсем плохо, и нет сил подняться) и машинально вскидывает оружие, целясь в огненно-рыжий затылок. Ни секунды на раздумье. Палец давит на крючок. Сасори не оборачивается, его чутье и реакция бесподобны. Лишь шаг в сторону, быстрый и аккуратный, и стрела вонзается в грудь облокотившейся о стену поварихе. Та недоуменно крякает, окончательно оседает на пол и корчится на полу, вывалив под себя чуть пульсирующие внутренности, напитанные жаром горячей вонючей крови. Это странно, но она еще жива, несмотря на стрелу и выпотрошенный наружу живот. – Ты опоздал, его уже не спасти, – Сакура с вызовом преграждает Сасори путь, готовая к новой схватке. Хината спешно тянет тетиву, закладывая новую стрелу, проворно и практически незаметно, словно искусный фокусник. Сасори и краем глаза не глядит на нее, но она знает: он видит каждое ее движение, он контролирует их всех, даже сидящую и медленно умирающую Ино, чей надрывный тихий хрип почти не слышен в наступившей тишине. Два легких прыжка, два невесомо-бесшумных касания о стену и пол, словно полет, и Хината не успевает сообразить, как очутившийся перед ней Скорпион резко бьет ее кулаком в лицо. Она вздрагивает и падает без сознания, роняя арбалет к ногам. Сакура рвется к ним, заранее зная, что не сможет защитить подругу, и замирает, потому что Сасори поворачивается к ней, но смотрит опять сквозь нее. На распахнутую дверь спальни, туда, где сейчас работает Тен-Тен. Мороз пробегает по коже, Вишня отступает, снова закрывая спиной вход в комнату. Она смотрит на Сасори с непритворным сожалением, будто ей действительно жаль, что кто-то из них сегодня убьет другого. И, глядя во внимательные глаза с легким оттенком усталости, отчего кажется, он смотрит на всех с презрением и надменностью, она знает: ей его не одолеть. Он двигается слишком стремительно и быстро, она, как и Хината, просто не успевает за его движениями. Он не дает ей шанса напасть, но и не атакует. Сейчас он разглядывает ее придирчиво, оценивающе, не так, как всегда до этого. Стройная и изящная. Он может лишь догадываться о ее настоящей внутренней силе. Хрупкая и женственная снаружи, жесткая и несгибаемая внутри. Смертельная красота. Он любит ощущение новизны и опасности. И он видит и чувствует ее страх. Ее нервы напряжены до звона в кишках. И он просто и спокойно выматывает ее бестолковым кружением, от которого уже коридор начинает мельтешить в глазах, и внимание рассеивается. Сакура улавливает движение в конце длинного коридора: Хината пришла в себя и теперь поднимается, медленно и зловеще, как будто мертвец лезет из могилы, торопясь на выручку. Сакура таит надежду глубоко в себе, боясь ликовать о такой необходимой подмоге. Вдвоем им будет легче одолеть Скорпиона. Сасори даже не оборачивается, ему достаточно мимолетного, практически незаметного движения глаз противника в сторону. Мягким прыжком он оказывается возле Хинаты, и прежде чем та успевает закрыться, мощным ударом ноги с разворота снова посылает ее в глубокий нокаут. Хината сползает обратно на пол, безвольно обмякнув, ее глаза закатываются, веки смыкаются, похоронив несмелую надежду Сакуры на победу. Вокруг ее головы растекается кровь. Но она дышит. У Сакуры мутнеет в глазах от бессилия и ярости. Помощи ждать не у кого. Тен-Тен обязана закончить миссию, а они должны ее прикрыть во что бы то ни стало. Сакура слышит, как она щелкает металлическими когтями по кнопкам. Никто не говорил, что это будет легко, иначе их не отправили бы сюда таким внушительным составом. В одиночку ни одна из них не справилась бы со Скорпионом. Как не справляются все вместе. И вдруг из-за угла на Сасори буквально обрушивается спасительный дождь из игл и сюрикенов. Они свистят в воздухе, несясь к цели смертоносными невидимками. Несколько сюрикенов врезаются в стену недалеко от Сакуры. Она моментально пользуется внезапным шансом, выдергивает их и посылает обратно в противника. Швыряет с невообразимой силой – резко и жестко, с тупым отчаянием, с которым хочется выиграть схватку или время. Они разлетаются в разные стороны, решетя стены и потолок. Сакура надеется, что один из них попадет в цель. Он не сможет отбиться от такого количества жалящего оружия разом, летящего с разных сторон, если, конечно, не волшебник и не умеет растворяться в пространстве или ускользать сквозь пол. Сасори легко уходит от игл, метко отбивает сюрикены, сведя попытки девушек на «нет» ранить или зацепить его даже вскользь. И вторая шквальная волна последних сюрикенов настигает его. Некоторые попадают в живую мишень. Сасори даже глазом не моргнул, он заворачивает за выступ широкого коридора, откуда пришла неожиданная атака, и тихо, улыбаясь, шепчет: – Живучая, тварь! «Ино!» – короткая мысль, как прострел в голове. С диким криком, полным отчаяния и ненависти, Сакура несется на уходящего Акасуна, замахиваясь стилетом. Но вонзившийся ей в плечо клинок, сверкающим пропеллером, в доли секунды, преодолевший расстояние между ней и Сасори, отшвыривает ее назад. Вишня падает, но тут же вскакивает на ноги и прямо перед ней – нос к носу – возникает Скорпион, так близко, что она видит каждую морщинку на его лице. – Как тебя зовут? Боль от проткнувшего плечо лезвия становится ощутимей, добавляя ярости и отнимая силы; Сасори резко выдергивает катану, чуть провернув клинок. Сакура вскидывает руку в защитном жесте, цепенея от боли, чувствует, как кровь потоками струится из раны, капает на пол. – Как твое настоящее имя? – В-вишня, – сбивчиво шепчет девушка. Налет удивления мелькает в устремленных на нее глазах. – Так просто? И скучно? Не Ядовитая Полынь, не Крадущийся Тигр? Просто Вишня? Сакура твердо кивает. – Не так звучно, как, допустим, Скорпион Красных Песков, согласна, – чуть язвительно замечает она. Его взгляд меняется лишь на доли секунды, став любопытствующим. – Дай угадаю. Это твоё первое задание, так сказать, крещение, после которого тебя должны принять в узкий круг избранных и дать настоящее имя, – абсолютно верно подмечает он. – Но ты его блестяще провалила. – Еще нет, – дерзко парирует Сакура, облизывая губы, – еще не провалила. Позволь нам сейчас уйти, – просит она, нервозно перебирая холодеющими пальцами, залитыми ее же кровью, – обещаю, позже ты разберешься со мной. Она всматривается в его глаза, стараясь угадать, о чем он думает. – Никто и ничто не покинет этот дом, – отрывисто произносит Сасори. – Тен, поспеши, – кричит она подруге. – Тебе нравится убивать, да? – ее взгляд не может оторваться от переливчато-медных внимательных глаз Скорпиона в обрамлении длинных ресниц. Такими глазами не душу из человека выжигать, а девушек соблазнять. – Мне нравится жить. А для этого порой приходится убивать, – качает он головой, намекая, что лишь защищается, ведь они не оставят его в живых. Таковы негласные правила мира ниндзя. – Как твоё настоящее имя? – повторяет он вопрос, наклоняясь еще ниже к ее лицу. – Харуно Сакура, – шепчет Вишня сбившимся голосом. Короткий неожиданный удар между глаз рукоятью катаны, и Сакура на миг глохнет, теряя сознание, и с грохотом обрушивается на пол, выронив стилет. Сасори неспешно заходит за угол, где Ино всё еще дышит в мучениях. – Мне всегда нравились твои волосы, – он наклоняется, подхватывает светлую прядь, подносит к лицу, безотрывно глядя в ледяные, полные гнева глаза Ино, и срезает локоны. – И твоя смелость. – Надеюсь, как истинный самурай, ты совершишь дзюнси*, как только покончишь с нами. Тонкая улыбка, ироничная и на удивление красивая. И Ино не может не улыбнуться ей в ответ. – Ахах, дай-ка теперь я угадаю, – голос слабеет, во рту невыносимо печет, перед глазами все плывет. Трудно говорить и соображать. – Ты здесь не ради хозяина, ты обычный наемник, готовый продаться за деньги с потрохами. И раз с хозяина теперь взять нечего, заберешь всё ценное. Да вот только опередили мы тебя, ха-ха, – не без нахального удовольствия подмечает Ино и сипло выдыхает. – Там видно будет, – уважительно усмехается ее воли к жизни Сасори, целует отрезанный локон и прячет за пазуху. – Признаюсь, ты меня удивила. Я тебя недооценил. При всех твоих на сто раз проверенных элитных родословных, фамильных гербах, шикарном родовом поместье и титулованном клане, ты предпочла стезю убийцы выгодному замужеству и домашнему очагу. Странное дело, – вопреки своим же словам, он не выглядит удивленным или обескураженным. – Жить одной жизнью и всегда мечтать прожить другую – в человеческой природе, – поясняет свой странный выбор Ино, – и мне это удалось. А тебе? – она с вызовом смотрит на Сасори. Тот задумчиво пожимает плечами. – Это останется тайной для тебя, – и оставляет Ино хрипеть у стены. Она провожает его прожигающим взглядом, пальцы нервно подрагивают. Кто же мог предположить, что всё закончится именно так для нее? Она, наверно, могла, но не хотела задумываться о дурном. Она долгое время таскалась в этот дом, усыпляя бдительность и втираясь в доверие, чтобы иметь возможность входить сюда, как самый близкий надежный друг, которому безоговорочно доверяют. Она позволяла Оота мелкие вольности, изображая недотрогу, чтобы подогревать к себе интерес и не переступать положенной черты, которую присуще соблюдать всем порядочным девушкам. И всё лишь для того, чтобы выждать нужный момент, когда у Оота будут на руках важные сведения (что было вопросом времени) и убить всех. Ради чего? Ради чьей-то идеи. Но ее миссия этим не ограничивалась. Самое сложное было – преподнести нужный товар. Она пронюхала (не без помощи Тен-Тен и Хинаты), что Креспо собирается по важным делам в город за какими-то весьма ценными свитками, и, как близкая подруга господина Оота, посоветовала Креспо, навестить Дом Грез и порадовать друга подарочком. Матушка Ци уже была предупреждена о визите важного гостя (ее «Цветы» добросовестно шпионили и доносили). Она подготовила Сакуру. Возможно, они могли бы справиться и без Сакуры. Но Сасори никогда никого не оставлял наедине с господином. Только после тщательнейшего личного осмотра. А осмотри он Ино – вопросов не избежать: откуда на ее юном ладном девичьем теле столько шрамов. Тен-Тен тоже не могла сыграть роль Сакуры, слишком невзрачна на изысканный вкус Оота, как и Хината. Он просто ими не интересовался. Но что было более важно – все трое утратили невинность. Такую девушку Сасори не допустил бы к хозяину. В идеале планировалось, что Вишня убьет Креспо еще в дороге и завладеет документами, за которыми они так долго охотились. И миссия будет выполнена. Но лазутчик Креспо задержался (точно чуял недоброе), их встречу пришлось перенести на следующий день, а Сакуре пришлось ехать в дом Оота играть свою роль. Естественно, Креспо не обмолвился и словом о помощи Яманака-сан в выборе девушки, желая показать, что отлично знает, чем и как угодить старинному другу. Заговорщицы четко сыграли на человеческом честолюбии. Иначе, прознай Сасори, с чьей легкой руки Вишня попала в дом, он бы еще в тот вечер сложил мозаику неслучайных встреч.