Отравленные цветы

Каждому из нас есть куда вернуться, Есть куда идти, стоит захотеть. Вечность позади. Страшно оглянуться…© Они торопливо сходят с гор и не видят, как начавшийся за полночь снег крупными хлопьями опускается на черное пепелище, обеляя сажу и копоть, пока полностью не засыпает обгоревшие останки, погребая их под холодным саваном. Они возвращаются в Дом Грез затемно. Дурманящий Аконит тут же уводят в дальние комнаты, теперь ею займутся медики. Матушка Ци не встречает их, грязных, потрепанных, и неясно хороший это знак или плохой. Сакура медленно и встревожено ходит по коридорам внутренних комнат, где ей никто не попадается на пути. Она ищет Тен-Тен, ей необходимо знать, добралась ли девушка до Дома, выполнили ли они миссию. Или им и не стоило возвращаться сюда, а сразу вступить на погребальный костер за позорный провал. Послонявшись немного и безрезультатно, Вишня направляется в онсен смыть дорожную пыль. Ей более невыносимо ощущение одинокой обреченности. Никто ее ни о чем не спрашивает, равно как и она не задает вопросов. Ополоснувшись и обработав рану, она переодевается в чистое и смотрит перед собой не в силах перестать хмуриться. Ее волнует судьба Тен-Тен и отсутствие Матушки. Выйдя из онсена, она практически натыкается на Манцинеллу. Лицо той сияет неподдельной радостью от встречи с подругой, которую она вынуждена была бросить в особняке. Сакура обнимает Тен-Тен, испытав радость и облегчение. – Как ты добралась? – она стискивает ее предплечье, но не спрашивает о свитках, страшась услышать худшее. Та пожимает плечами. – Матушка выслала навстречу подмогу, но они не успели. Сакура понимающе кивает. Дорога, по которой возвращается хранитель трофея, всегда обговаривается заранее, чтобы в случае чего люди, посланные Ци, могли помочь со свежими силами доставить трофей в конечный пункт назначения. Карий глаз задорно сверкает и по-детски счастливая улыбка не сходит с губ шатенки. Сакуре хочется верить, что все хорошо. Но ее взгляд то и дело возвращается к повязке на лице Тен-Тен. – Он догнал меня, – поясняет та, не теряя бодрости духа, – выследил как зверь зверя. Я потеряла свитки, – досадливо морщится она и тыкает пальцем на повязку, – и глаз. Не велика плата за встречу со Скорпионом, не так ли? – вздыхает она и снова улыбается. – Сказал… – Что ему нравится твой глаз? – пытается угадать Сакура и тяжело выдыхает. Все напрасно, все их потери впустую. – Нееет, – смеется Тен, – сказал: «У тебя глаз – алмаз, хоть сейчас выбивай», ну и выбил, – она комично трясет головой и вдруг совершено серьезно осторожно спрашивает, боясь в глубине души ответа: – Где Хината и Ино? – Ино… – Сакура мотает головой и становится печально очевидно. Они расходятся в разные стороны. Сакура идет в главный зал, она ищет Матушку Ци. По утрам тут пустынно. Посетители разошлись, многие гейши отправились отдыхать. Матушки здесь тоже нет. Сакура обходит богато безвкусно-кричаще убранную залу, одетую в красно-желтые цвета, машинально гасит андоны и накрывает урны с курениями. Звенит дверной колокольчик, и девушка замирает у фонарика, наблюдая, как к ней совершенно неспешно уверенной походкой победителя идет парень. Сердце Сакуры сжимается от мыслей, которые ей хотелось бы забыть и которые вряд ли когда-нибудь покинут ее. Она идет навстречу светловолосому шиноби, они останавливаются друг против друга почти посередине залы возле высокого столика с графином и чадящей курильницей. Почему он пришел сегодня? Это не их день. Неужели почувствовал утрату? Разве такое может быть? – Не приходи сюда больше, – жестко велит ему Сакура безо всяких объяснений. Нахальная улыбка чуть сползает с его лица, становясь угрожающей. Он удивленно дергает бровями, хмурится, но не двигается с места. Сакура понимает: он не уйдет, пока не получит объяснений или Ино. Она тяжело вздыхает, не имея права ему ничего говорить, а он не имеет права знать. Их отношения с Ино не делает никого из них должником другого. – Ее тут больше нет, – она медлит, глядя ему в глаза, и с еле уловимым надрывом добавляет, – и не будет. Никогда. Он смотрит в ее каменное, с хорошо скрываемыми эмоциями лицо, и его глаза наливаются кровью. Он сжимает висящую у правого бедра катану, внимательно смотрит на девушку, точно решает: стоит ли? Но, резко передумав, отдергивает руку, засовывает за пазуху темного плаща, под которым, при желании, может уместиться не один десяток метательных ножей, и кидает на столик купюру. – За потраченное время. Хмм, – бросает парень и разворачивается. Он не спрашивает, где Ино, что с ней случилось, и кто повинен в том, что ее больше нет. Он всегда знал, чем она занимается. Можно прятать свою сущность под одеждой и макияжем. Но шрамы на теле не спрячешь. Сакура смотрит ему в след. Он уходит твердой походкой, выпрямив спину и высоко подняв голову, будто бросает вызов всему миру. Никакие потери и горести не способны сломить его. Сакура знает: сегодня он непременно кого-то убьет. Так ему станет легче. На миг, пока они говорили, ей почудилось, он убьет именно ее, как гонца, принесшего дурную весть. Разрубит пополам прямо посреди залы. Сакура обводит усталым взглядом погрузившуюся в покой залу. Одно дело сделано. Теперь последнее. *** Цикута собирает их под утро. Они провалили задание и обязаны искупить позор, бросивший тень на Дом Грез. Вернуть свиток или умереть – таковы правила мира ниндзя. – Верните свиток, – распоряжается Матушка Ци. Сакура смотрит на двух других девушек: бледная Хината с культями вместо кистей, явно чем-то обколотая, чтобы не чувствовать боли. Ее глаза прозрачны и вдумчивы. Но Сакура знает – больше Хината не боец. Она надеется, что Неджи заберет отсюда сестру; краем уха Харуно слышала, он должен прийти сегодня. А если не он, то хотя бы Наруто: она готова сама уговаривать его забрать Хинату, иначе тут для нее будет уготована только одна участь… Бесплатно держать ее никто не будет. За Хинатой стоит Тен-Тен, на лице ее красуется повязка, скрывающая выколотый Сасори глаз, но настроена она вполне воинственно. Матушка Ци не собирается им помогать или облегчать задачу, они провалили миссию, значит им искать того, кто перехватил трофей, за который уже получен задаток. *** Сакура уверенно стучит в дверь. – Х*ли надо? – после непродолжительной тишины из-за двери раздается раздраженный мужской голос. – Дело срочное! – Сакура говорит жестко, грубо и требовательно, пресекая попытки даже подумать о возражении. Она не гейша, как и Тен-Тен, и не собирается лебезить перед клиентами. – Входи, – ожидание длится недолго, и Тен-Тен позволят ей войти. – Что думаешь? Сакура с ходу оценивает обстановку, вникая в суть беседы, решая, что вопрос адресован ей. Но разговор не имеет к ней отношения. В интимном полумраке комнаты, который особо сильно подчеркивается у дверей, она видит крепкую, мужскую спину, покрытую рубцами и свежими шрамами. – Че надо? Хидан не поворачивается к ней, продолжая склоняться над Тен-Тен. Сакура проходит мимо прозрачных, чуть колыхнувшихся газовых тюлей, отделяющих небольшую прихожую от самой спальни, уставленной андонами, и останавливается сбоку от широкой кровати, на которой сидит Тен-Тен в плотно запахнутом халате. Повязка снята с ее лица, открывая печально-жуткий вид темной пустой глазницы. – Поговорить с тобой, – смело отвечает Сакура. – А я уж думал, решила присоединиться, – скалится Хидан и дальше любовно осматривает лицо Тен, нежно держа за подбородок и запрокидывая голову девушки вверх, ближе к своему лицу. – Что ты знаешь об отряде Красный Скорпион? Мужчина и виду не подает, что отлично знает, о чем идет речь. Он лишь недовольно цокает и издает звук, похожий на язвительный смешок. – Твоему языку больше делать нех, как попусту трепаться по ночам? – и тут же добавляет вполне серьезно: – Такого отряда больше нет. – Но кто-то же остался, – давит Сакура. Хидан молчит, не находя в беседе ничего интересного, и опять обводит взглядом бледное лицо Манцинеллы. – Что ты думаешь? – повторяет шатенка недавний вопрос. – Думаю, ты самая охуенная, – заключает мужчина и напористо целует куноичи; сгребает в охапку, чуть приподнимая над кроватью, сжимает обеими ладонями длинные, густые волосы, струящиеся по спине. В его больших руках Манцинелла кажется особенно маленькой и хрупкой. Сакура остается безучастна к их беседе, ее взгляд прикован к притаившейся в углу массивной косе, тройное лезвие которой отражает в стальной режущей кромке тусклый свет фонариков. Оружие мясника. Девушка смотрит, не мигая, прикидывая, какой физической силой должен обладать Хидан, чтобы орудовать такой громадиной. – Уверена, что не хочешь присоединиться? Хидан выпрямляется, разворачивается вполоборота к гостье, отрываясь от Тен-Тен, и свет фонариков почти полностью прячется за его широченными плечами. Сакура еле отводит глаза от манящей кровавой красоты косы и отрицательно мотает головой. – Скорпион, говоришь, – рассуждает Хидан и усаживается в кресло, широко расставив ноги в темных, свободных штанах. Харуно кивает: – Красные волосы, карие глаза, – описывает она, ожидая продолжения. Хидан тоже кивает, давая понять, что знает, о ком идет речь, и Сакура может не утруждать себя. – Слыхала про Алую Сотню? Сакура неопределенно ведет плечом, глядя в красноватые глаза собеседника. – Короче, хочешь найти Скорпиона, ищи мудаков в бордовых накидках, – он машет рукой вдоль своего тела, объясняя наглядно, где эти накидки должны носиться. – Это его последователи что ли? – взгляд девушки непроизвольно скачет на грудь Хидана, украшенную круглым амулетом с треугольником внутри. – Думаешь, у них там, типа, религиозный кружок? – коротко хохочет мужчина. – Это его армия. – Армия? – куноичи хмурится в сомнении. – Глухая, бля? Или тупая? – не выдерживает Хидан, не настроенный вести долгие разъяснения. – Где мне их искать? – прерывает поток его ругательств Сакура, не сводя глаз с мужчины. Он тихо чертыхается и шумно вздыхает, поворачиваясь к молчаливой Тен-Тен. Та сидит на своем месте, не встревая в разговор: это их беседа, их дело, она не имеет права совать нос, куда ее не просят. – Может мне тебя еще к порогу его дома отвести? – хмыкает Хидан. – А ты знаешь? – замирает в напряженном ожидании Сакура, затаив дыхание. Мужчина с минуту смотрит на нее, чуть приподняв бровь, затем не выдерживает ее невозмутимой сосредоточенности, которой она отвечает на его взгляд, не оценив язвительной шутки, и вдруг заводится с пол-оборота. – Вали давай отсюда нах*й! – орет он ей, тыкая на дверь комнаты. – Ты знаешь, где его искать, – упрямствует Харуно; у нее еще есть шанс добиться нужной информации, пока Хидан не начал выталкивать ее взашей. – Я много чего знаю, – собеседник нетерпеливо поднимается, упираясь крепкими, большими руками в подлокотники и наклоняясь вперед всем корпусом. – А если ты будешь знать столько же – очень скоро останешься без башки, – он угрожающе тянется к косе в углу. – Помоги ей, – неожиданно подает голос Тен, перехватывает широкую, грубую ладонь Хидана и сжимает. – В каком городе его искать? Хидан смотрит сверху вниз на девушку, глядящую на него одним уцелевшим глазом, осторожно проводит пальцем по скуле возле пустой глазницы, даже почти нежно проводит, наклоняется и смачно целует Такахаши в губы. Сакуре хочется холодно упрекнуть его, что именно Скорпион вырвал Манцинелле глаз. Но это бессмысленно: дела Тен-Тен – это дела Тен-Тен и смешивать ее отношения с Хиданом и поиски Сасори совершенно бесполезно. Он может спать с Такахаши, может обучать ее тонкостям техники вооруженного боя, но выполнять ее работу не будет никогда, как и Тен-Тен никогда не станет помогать ему. Потому что наверняка, стопроцентно, у каждого из них в друзьях есть враги другого. – На северо-западе границы Амэ и Суны, – он поправляет каштановые, чуть вьющиеся волосы Тен и трет их жесткие кончики меж пальцев. Сакура понимает, что это ничтожно мало – одному богу известно, сколько поселений расположено на границе, но она не имеет права требовать большего. Хидан и так достаточно помог, почти сдав ей Скорпиона. Но решать их проблему он не намерен, а уговаривать – пустая трата слов и времени, если он сам этого не захочет. А сейчас он хочет совсем другого, поэтому легко заваливает Тен-Тен на кровать, и зарывается носом в распахнутый на груди халат.