Сказки, рассказанные на ночь

Каждый из нас хотя бы однажды в жизни слышал о фениксах — прекрасных птицах, словно сотканных из ярчайшего горячего пламени, от которого даже самая темная и непроглядная ночь может рассеяться лоскутами чернильно-фиолетовой материи. Эти сотканные из живого горячего пламени птицы способны отогревать всех усталых, потерянных, измученных, замёрзших и отчаявшихся, вбрасывая им в глаза теплые золотистые искры искренней радости и жизнелюбия. После встречи с ними многие начинают писать необычные сказки или рисовать чудесные картины, похожие на отрывки из снов. Но речь в моей сказке пойдет не о фениксах в целом. Я хочу рассказать о вполне конкретном лунном фениксе, разносящем светлые сны и уносящем кошмары и негатив. От своих огненных, живущих вместе с ним на солнце сородичей, этого феникса не отличает практически ничего. Внутри него пылает то же горячее ало-золотое пламя, что и у всех остальных, мягкие, слегка завивающиеся на концах перья переливаются живым огнем, а в глубине черных глаз пляшут пятиконечные оранжево-золотые искры. Но один секрет у него все же есть. Раз в месяц, когда на небосводе восходит полная серебряная луна, птица покидает свое гнездо на верхушке большого искривленного старого дерева, растущего прямо посреди пустыни, и поднимается прямиком к серебристо-голубому светилу и огромным остроконечным сверкающим звездам, купаясь в их мягком сиянии и позволяя путаться в хохолке. От этого ее оперение меняет окраску, наливаясь серебристым звездным сиянием с голубоватыми лунными бликами, а глаза, наоборот, становятся из черных темно-темно-карими, как расплавленный шоколад, в котором иногда вспыхивает огонь солнца. Полностью завершив трансформацию, феникс раскрывает широкие крылья и долго-долго парит над поверхностью луны, любуясь поросшими серебристо-зеленой травой лугами, через которые неспешно течет река с темно-фиолетовой звездчатой водой. Спускаясь к самой поверхности реки, птица ударяет по ней крыльями, поднимая тучи брызг, застывающих в воздухе переливчатыми каплями, и собирает их, словно бусины. Вобрав в себя максимум лунного света, феникс не возвращается на солнце, а спускается ниже, к Земле, где в огромном шумном и запыленном Городе живут его сестры — те, кто для него дороже всего на свете. Птица кружит над ним, медленно снижаясь, опускается на крыши знакомых домов, качается на линиях электропередач, натянутых над окружной железной дорогой, рассыпает по глади реки мириады крошечных звездочек, стряхивает с крыльев на клумбы солнечные искры и лунные лучи, прорастающие прекрасными цветами, пишет лунной и солнечной пылью чудесные сказки на стенах домов, оставляет на подоконнике одной Ведьмы собранные на луне бусины и несколько перьев — словом, всеми доступными способами дарит родному месту и близким людям крошечные, но бесконечно светлые чудеса. Подарив Городу сказку, феникс ныряет в один из дворов и начинает петлять между домами. Среди однотипных панельных многоэтажек он ищет один-единственный дом и одну единственную квартиру — с расписанными витражными красками стеклами в окнах, ловцами снов, висящими вместо штор, и множеством растений на узких деревянных подоконниках. Створка одного из окон всегда немного приоткрыта, а на подоконнике стоит либо блюдце из темно-синего стекла, доверху наполненное очищенными тыквенными или подсолнечными семечками, соленым арахисом и орешками всех сортов, либо фиолетовая плитка карамельной «Милки». В этой квартире живет сказочница, не расстающаяся с ручкой и блокнотом, замечающая чудеса буквально на каждом шагу. Она кропотливо плетет из них сказки, вплетает их в браслеты и ловцы снов, вместе с младшей сестрой поет о них песни и рассказывает стихи. Мастерит набитые душистыми травами миниатюрные игрушки, дает каждой из них имя, иногда вкладывает внутрь кусочки минералов и просто так раздает их всем встреченным ею на улицах печальным прохожим. Запускает из окна стайки бумажных птиц, которые вдруг обращаются в настоящих и поют прекрасные песни в унисон с ветром, раздает окрестной детворе пряные печенья со светлыми предсказаниями, которые всегда сбываются. Живущая вместе с ней младшая сестра — солнечная колдунья, травница и художница. Она гуляет по Городу с несколькими баллончиками краски для граффити, парой пузырьков лака для ногтей и коробкой детских мелков в кармане. Она ходит или ездит по улицам на стареньком скейте, натянув на голову плотный капюшон серой толстовки, и рисует сказочные картины на стенах и окнах блочных домов, покрывает замысловатой многоцветной вязью скучные велосипедные дорожки в парках, а по зиме подкрашивает сугробы переливчатым цветным лаком или акварелью, и детвора с удовольствием строит крепости и лепит замысловатые фигуры из сверкающего цветного снега. По гуляющим среди все той же детворы упорным слухам, все рисунки этой девочки имеют свойство оживать в ночи летнего и зимнего солнцестояния, а сложенные обеими сестрами журавлики и чайки кружат над Городом, разнося на крыльях цветное счастье. В конце лета она часто ходит в находящийся за городом Лес и возвращается оттуда с солнечными лучами в волосах, резными деревянными амулетами на шее и большой корзиной, доверху наполненной ягодами, грибами и травами. Иногда, прилетая чуть раньше, чем глубокой ночью, феникс часами сидит на подоконнике, внимательно глядя на то, как сказочница возится с очередной игрушкой или толчет в ступке искрящиеся кристаллы, посыпая получившейся искристой пылью ловцы, а травница склонившись стоит над цветочным горшком, погрузив пальцы в теплую рыхлую землю, пока на ней не пробьются нежные зеленые ростки, на глазах вытягивающиеся в набирающие бутоны побеги. Птице бы очень хотелось хотя бы раз показаться им на глаза, но это не в ее силах. Все, что доступно фениксу, — оставлять на стенах соседних домов зашифрованные послания для них и ронять на подоконник пушистые серебристо-белые перья. Когда обитатели квартиры засыпают, птица может ненадолго залететь в окно и покружиться над головами спящих, стряхивая с крыльев смывающий кошмары и негатив поток золотых и серебряных искр и курлыча умиротворяющую песню. Через пару часов, заменив вязкую тьму ровным лунным сиянием сновидений, феникс по очереди проводит мягкими крыльями по лицам спящих сестер, роняет на подушки по паре сверкающих мягких перьев и, так же тихо вылетев в окно, растворяется в рассветном небе, возвращаясь на солнце. *** Миновало очередное полнолуние. На подоконнике квартиры стоит полупустое блюдце с орехами и имбирным печеньем, цветочный горшок со странным деревом, буйно цветущим переливчатыми огненными цветами с острыми лепестками, лежит крошечная вязаная птичка и маленький деревянный резной амулет. Сестры стоят возле открытого окна, крепко и осторожно сжимая в ладонях перья, и, задрав головы, с улыбками шепчут небу самые прекрасные сказки и песни. Обретя свою привычную огненную окраску, феникс летит над бескрайними песчаными дюнами и красноватыми скалами, поросшими жестким пустынным кустарником, и вслушивается в вихрящийся вокруг него солнечный ветер. На этот раз, вместо обычного свиста и шелеста песка, до него доносится знакомая песня. Мы тебя найдём, только ты нам снись — даже там, где край.* Услышав ее, птица взмывает так высоко, что все дюны и барханы кажутся крошечными холмиками, и с силой хлопает крыльями, высекая три золотые искры. Он знает, они долетят до земли и принесут тем, кто где-то там, далеко-далеко, поет эту песню то, что нужно им больше всего. Веру, Надежду, Счастье и Свет.