Открыв глаза, я понимаю, что нахожусь там же, где и потеряла сознание — на тренировочном поле вместе с сенсеем и командой. Передо мной все то же чистое, ясное небо, пушистые облака и зеленая листва дерева, под кроной которого нас расположил Какаши. Похоже, что он перетащил нас всех сюда после последнего боя.
Я попыталась пошевелиться и снова ощутила ноющее чувство в суставах, как тогда, в больнице. С некоторых пор изнеможение стало моим нормальным состоянием.
Мое лицо до сих пор покрыто холодной испариной из-за последнего использования тайрингана. Чакры было очень мало, поэтому я потеряла сознание, создав те иллюзии в мозгу Наруто.
Ох, моя голова.
Немного приподнявшись на руках, я едва снова не рухнула на землю от дикой боли. Головокружение, будто я месяц не слезала с каруселей, катаясь на них без остановки.
— Ты ведь знаешь, что при малом уровне чакры, использование тайрингана опасно для жизни? — Какаши произнес это не отрываясь от чтения книги. Он равнодушно уставился в страницы, не обращая на меня никакого внимания и всячески игнорируя мои жалкие попытки привести себя в чувство — ты могла погибнуть.
Кое-как мне удалось поднять себя с травы и упереться спиной в ствол дерева, где буквально в метре от меня сидел сенсей.
Наруто, Саске и Сакура лежали здесь же, в тени, но еще не пришли в себя.
Похоже, что мозг Учихи тоже не смог переварить напряжение, которым я сковала все его тело.
Заметив краем глаза, как пристально я смотрю на остальных, Хатаке объяснил:
— Их сознание было не готово к воздействию, поэтому им требуется больше времени на восстановление.
Я сжала зубы, стараясь контролировать сознание. Оно все еще было эфемерным, будто пыталось уплыть от меня, стоит мне лишь на мгновение расслабиться. По голове будто ударили кувалдой.
Я оставила слова сенсея без внимания, да и что мне нужно было ему ответить? Да, учитель, я знаю, ведь именно так погибла моя мать? Или лучше так — я уже свыклась с мыслью, что используя тайринган могу не проснуться?
Громкий выдох и кашель нарушил тишину под деревом — Наруто пришел в себя и самоотверженно пытался встать на ноги.
Сакура и Саске тоже открыли глаза, проверяя свои ощущения: слушаются ли их конечности, и самое главное — прошла ли та самая боль.
Я уже сумела выровнять дыхание, полностью подчинить сознание, и сейчас чувствовала лишь изнуряющую и назойливую усталость. В этот раз восстановление прошло немного быстрее. Неужели, мой организм начинает привыкать к таким экстремальным встряскам?
— Неужели тебе не интересна твоя жизнь? — Какаши холодно взглянул на меня, откладывая книгу. От внимания остальных не ушли его слова и теперь они с интересом слушали наш диалог, стараясь вникнуть в него.
— Мне все равно, что случится со мной. У меня никого нет — я, копируя равнодушную манеру сенсея, посмотрела ему в глаза — какой толк от жизни, если не можешь защитить близких и стать сильнее?
Я посмотрела на свои ладони, не желая вести этот разговор, но остальные, видимо, не поняли этого. Учитель продолжал давить на больную мозоль все также размеренно:
— Ты можешь быть сильной, только если ценишь жизнь. Неважно, свою или чужую.
Я закрыла глаза от бессилия. Конечно же. Я не ожидала иного. Никто не сможет понять, через что я прошла, и насколько ярко горит во мне желание мстить:
— Я хочу убить всех моих врагов и не собираюсь ценить их чертову жизнь. Они сполна ответят за все, что сделали сначала с моей семьей, а затем с нашей командой.
Какаши никак не отреагировал на мой дерзкий выпад, даже бровью не повел. Лишь закатил глаза, поняв, что дальше объяснять что-либо бесполезно.
— Что случилось с твоей семьей?
Этот вопрос грянул неожиданно, да еще и от кого? От Учихи, кого по интересу к другим и эмоциональности можно сравнить, разве что с булыжником:
— Расскажи — это прозвучало не как просьба, больше походило на безапелляционный приказ.
Я выдохнула, погружаясь в воспоминания. Думаю, что ребята многое знают друг о друге — нужно позволить им узнать себя, если я хочу затем нормально контактировать с ними.
— Я родилась в процветающем и многочисленном клане Найори — одной из самых известных семей-медиков. Наш тайринган позволял нам делать то, что не могут позволить себе другие, даже очень талантливые ниндзя-медики, такие, как шиноби клана Ишиноки. Между семьями развязалась война, кровопролитная и долгая, которая не принесла ничего кроме боли и невинных жертв. В ней вырезали большую часть моих близких, среди которых был и мой отец.
Я на секунду замолчала, снова вспомнив события той ночи.
На улице было темно: ни луны, ни звезд, хоть глаз выколи. Я крепко спала, пока мой сон не нарушили крики, идущие с улицы.
Вскочив с кровати, я побежала к окну, чтобы понять, что происходит, когда в комнату вбежала моя мама:
— Бежим, Амика, скорее! — ее голос встревожен. Она хватает меня за руку и тянет прочь из спальни. Семилетняя я пока не понимаю, что стало причиной паники, а мама уже тащит меня по коридору, пытаясь докричаться до моего старшего брата:
— Шигеру!
Крик матери отскакивает от стен, доходя до самых дальних уголков дома. Женщина из последних сил пытается защитить своих детей, и когда слышит посторонние голоса, из комнаты, откуда только что забрала меня, ее тревога за сына только возрастает.
Шигеру бежит навстречу матери и обнимает ее. Он старше меня на семь лет и достаточно взрослый, чтобы все понять. В дом пришла беда.
— Шигеру! — мама охватывает его лицо руками, осматривая ребенка, пытаясь найти ранения, но все в порядке. Его здоровью пока ничего не угрожает.
Женщина хватает меня на руки и выносит из дома, а сын бежит следом за ней.
Оказавшись на улице, мы не можем узнать наш родной дом: незнакомцы подожгли его, и уже большая часть объята огнем.
На ступенях крыльца лежат тела людей, отмеченных знаком нашего клана. Среди них я вижу свою бабушку и дядю, а чуть дальше, у ворот, главу клана Найори — моего отца.
— Папа! — слезы текут по моим щекам, а крик такой громкий, что кажется, будто голосовые связки не выдержат.
Мама быстро закрывает мой рот ладонью и опасливо смотрит на моего брата, который еле сдерживает эмоции.
Мой крик уже услышали. Они уже идут за нами и им нужны лишь наши жизни.
Мы не прекращаем бежать за пределы родового особняка и слышим, как незнакомцы начинают преследовать нас.
— Тшш, тише. Тише, солнышко — она гладит мои волосы, пытаясь успокоить, хотя сами ее глаза блестят предательскими слезами от потери любимого мужа — не бойся, все будет хорошо.
Мы успеваем выбежать за территорию особняка нашего клана, незамеченными врагами, и укрыться в лесу далеко от места, которое прежде называлось нашим домом.
— Несколько людей из клана Ишиноки пробрались к нам ночью и устроили резню. Их целью было уничтожить наш клан окончательно, ведь после войны выживших и так было немного. Они сумели это сделать, если бы не моя мать, которая вынесла меня и брата из этого ада — я посмотрела на Учиху, задавшего этот вопрос — мы были бы мертвы.
— В живых из целого, некогда процветающего клана, остались лишь трое. Мы ютились в комнатах и лачугах, пока не нашли себе скромное новое жилье. Прошло порядка года с начала всех кровавых событий, но на этом ужасы для нашей семьи не закончились — вскоре грянула война между странами Огня и Молнии, в которую мы тоже оказались вовлечены.
— Мне казалось, что эта война коснулась только клан Хьюга — Сакура вопросительно посмотрела на меня, ища ответ на немой вопрос, я понимала ее недоверие. Слишком мало мы были знакомы:
— Так и есть. Моя мать и брат участвовали в войне исключительно в качестве врачей. Они не воевали.
Шигеру часто рассказывал мне об этом времени, когда мама была еще жива. Он гордился тем, что он — ее сын, ведь она погибла, как герой и до последнего помогала бойцам деревни Листвы.
Вокруг слышатся взрывы, стоит резкий запах гари и виднеются всполохи пламени - война всегда выглядит так. Повсюду окровавленные тела совсем молодых шиноби, хотя попадаются и более опытные ниндзя. Кто-то еще жив, но мучается от нестерпимой боли, а другие уже пали в битве с хладнокровными врагами.
- Подожди, сейчас тебе будет легче - моя мама вместе с Шигеру вытаскивает с поля боя полуживого шиноби Конохи. Она шепчет ему это, не давая угаснуть надежде в его сердце. Он будет жить. Ему помогут.
- Сюда, неси его сюда - быстро говорит она сыну, стараясь не терять времени, ведь на счету каждая секунда. В палатке, где раненных так много, что уже нет места, она все равно помогает каждому.
Шигеру кладет раненого на простыню и открывает его жилет, чтобы подобраться к ранению. Аюна смотрит бойцу в глаза, дабы хоть немного отвлечь его от безумной, жгучей боли, причиной которой являются ребра, раздробленные вражеским сюрикеном.
Она проверяет его зрачки и реакцию слуха.
Шиноби не сразу слышит ее. Он уже начинает отключаться от реальности рискуя умереть от болевого шока.
- Шигеру, скорее!
Брат уже освободил пространство для действий медика и лишь пытался не дать бойцу потерять сознание, когда Аюна начала действовать:
- Тайринган! - она сосредотачивает чакру в руках и ее ладони излучают нежный голубой свет, когда она касается его резаной раны. Она блокирует его боль, воздействуя на нервные окончания, облегчая его страдания.
- Давай! - она кивает сыну, разрешая ему применять свою дзюцу, и он начинает процесс регенерации.
Гримаса боли на лице бойца постепенно смягчается, мышцы расслабляются и он закрывает глаза.
Аюна продолжает использовать тайринган, не давая боли пробраться обратно, пока Шигеру проводит важную операцию. Он извлекает осколки ребер, которые рискуют разодрать остальные органы и сращивает их обратно, восстанавливая костную ткань.
Неожиданно, голубое свечение в руках женщины начинает гаснуть. Аюна напрягается сильнее, дабы поддерживать действие своего кеккей генкай на достаточном уровне, и это замечает ее сын:
- Тебе нужно передохнуть. Чакры не хватает - мальчик готов прекратить лечение, когда мать смотрит прямо на него, а в ее глазах читается твердая решимость:
- Нельзя останавливаться - Аюна тяжело, прерывисто дышит, но продолжает держать тайринган активированным - он погибнет, если мы не проведем операцию.
Женщина собирает все свои физические силы и свет в ладонях становится максимально ярким, однако ее чакра фактически на нуле. Она не может продолжать сдерживать боль раненного.
Ее бьет мелкая дрожь, пальцы на руках трясутся, а лицо покрыто холодной испариной. Она достигла границы использования тайрингана, но, даже несмотря на это, не останавливается. Свет в ее руках окончательно гаснет, и женщина без чувств падает на спину.
- Мама! - Шигеру кидается к ней и берет на руки. Взгляд Аюны отстраненный, будто она смотрит сквозь своего сына, не видя его. Женщина кладет руку ему на плечо, словно старается убедить его в правдивости своих слов:
- Все в порядке, не волнуйся - говорит она и взгляд ее останавливается. Слишком быстро и резко, что мальчик не успевает никак ей помочь. Тело ее обмякло и ладонь упала с плеча сына. Она больше не видит его.
- Нет, нет, нет, мама, очнись! - Шигеру трясет ее, придерживая за плечи. Он изо всех сил старается привести ее в чувство. Нужно сделать хоть что-то. Помочь ей.
Он укладывает ее на спину и касается руками груди. Ладони его загораются зеленым светом, когда он начинает использовать лечебную технику, однако, чакры слишком мало, чтобы довести дело до конца. Он надеется, чтобы даже этих мизерных усилий хватило для возвращения жизни. Но нет.
Он не может нащупать пульс у основания кисти.
- Мама... - мальчик не стесняется слез, текущих горячими потоками по лицу. Сейчас уже ничего не важно: ни то, что он никогда не плакал, ни то, каким его сейчас могут увидеть другие. Пусть. Пусть считают его слабым, но сейчас все это казалось слишком мелким, по сравнению с горем, так внезапно свалившимся на плечи. Придавившим невероятной свинцовой тяжестью.
Помню, как Шигеру рассказывал мне о всех ужасах войны, о всех потерях, так страшно и красочно описывая все эти сцены, что они приходили ко мне во снах, но ни одна из них не шла ни в какое сравнение со смертью нашей матери. Утратой последней опоры и защиты.
- Она погибла, используя тайринган: перегрузила и полностью истощила свою чакру, что при использовании нашего кеккей генкай крайне опасно. Она боролась со смертью до самого конца и пожертвовала своей жизнью ради других. Не знаю, скольких шиноби она сумела вынести с поля боя, но одно могу сказать точно - вылечить она не смогла только единицы - к горлу подкатывает тяжелый ком, который норовит перерасти в слезы. Я редко вспоминаю этот период жизни. Он оставил слишком глубокие раны на сердце, которые кровоточат до сих пор, и, кажется, никогда не заживут.
- Я сочувствую тебе - Наруто виновато смотрел на меня, будто извинялся за просьбу Учихи о рассказе истории моей жизни - гораздо ужаснее иметь близких людей и потерять их вот так, чем не иметь вовсе.
Я понимала, насколько ему тяжело произносить это. Наруто - тот человек, который все свое детство провел в одиночестве и был всеми покинут. Из тьмы его смогли вытащить лишь друзья, ставшие для него одной семьей. Признаться, я ему очень завидовала, ведь в моей жизни таких людей не было.
Для меня даже понятие "настоящих друзей" - что-то из ряда фантастики. С момента ухода из жизни моей матери, я никогда и никому не верила до конца. Именно тогда я была предана собственным братом.
- Чего уже говорить об этом - я снисходительно посмотрела на него - это было так давно.
- Но ведь у тебя остался старший брат - Шигеру - Сакура с чего-то решила напомнить мне о его существовании. В сердце едва заметно закололо при упоминании знакомого мне имени, некогда родного и близкого.
- Он станет первым человеком, погибшим от моей руки - я старалась говорить как можно более спокойно, хотя нотки железного презрения так и проскакивали во всех интонациях. Прошло то время, когда я считала его последним любимым и родным человеком. Наша нить была оборвана именно тогда, в детстве, спустя некоторое время после смерти матери.
- Шигеру, не надо! Умоляю! - я забиваюсь в самый дальний угол комнаты, в надежде, что брат не тронет меня и не сделает больно. Но я ошибаюсь.
Он сильнее. Взрослее. Выше меня. К тому же, еще и парень, поэтому я не в силах тягаться с ним.
Он берет меня за волосы, крепко держа у самого основания затылка и поворачивает к себе мое лицо.
- Вот почему? Объясни мне, почему? - Брат истошно кричит на меня, а глаза его светятся безумием и яростью.
- Что? Что я сделала не так? - я рвано всхлипываю, держась за его руку на своем затылке, чтобы хоть немного облегчить боль. А она все никак не уходит.
- Чем я хуже тебя? - на секунду мне кажется, что я оглохну от его голоса - почему у меня нет таких же способностей? Я мог бы стать достойным лицом нашего клана! Возродить его вновь! - он слишком резко разжимает пальцы, отчего я как кукла падаю к его ногам. Шигеру садиться на корточки возле меня и сжимает пальцами мой подбородок.
- Но вся сила досталась только тебе - он шепчет мне это, находясь в опасной близости от моего лица, а я ничего не могу сделать. Только жмусь под его гневным взглядом, словно побитый котенок.
- Ты не заслуживаешь таких великих возможностей. Не используешь их - он встает во весь рост, глядя на меня сверху:
- Ты просто обуза. Мне жаль тебя.
Я всегда держу эти моменты в памяти. Они позволяют мне подогревать ненависть, глубоко осевшую в моей душе.
Тогда, я пообещала себе, что Шигеру ответит за все, что делал со мной. За всю боль, унижение и страдания. Я стану его личным палачом.
- Только после трагической смерти нашей матери мой брат показал свое истинное лицо. Он возненавидел меня, когда во мне проснулся тайринган, которым он до сих пор не обладал - я посмотрела на Сакуру без тени намека на жалость и заметила, как глаза Учихи загорелись странным блеском - Шигеру бил меня в детстве. Прикладывался как только мог, чтобы выместить на мне всю свою злобу. Мне пришлось бежать из дома, как можно дальше, ведь я больше не могла терпеть и бояться за свою жизнь. Это не самые приятные воспоминания, не находишь?
Я вопросительно посмотрела на розоволосую, но не дала ей возможности ответить.
- Поэтому, мне нужно стать сильной. Я докажу и себе, и брату, что я достойна своего тайрингана, как и моя мать. И самое главное - я не успокоюсь, пока его сердце не перестанет биться.
Под деревом повисла неприятная, сковывающая тишина, нарушить которую поспешил сенсей Какаши:
- Нельзя жить ради мести. Она сломает тебя - он уже и не надеялся, что его слова подействуют на меня, ведь в Саске он видел тоже самое - ярое желание мстить.
Меня совсем не интересовало его мнение, поэтому я предпочла благоразумно смолчать и не вступать в препирания с учителем. Я точно знаю только две вещи. Во-первых: никто не способен понять меня и отговорить от желания возмездия, которое сидит во мне уже не один год. И во-вторых: я не успокоюсь, пока Шигеру будет жив, и пока его кровь не обагрит мой клинок.
***
Утро было все таким же прекрасным - солнечным и ясным, что навевало мысли о не менее хорошем предстоящем дне. Коноха уже проснулась: улицы оживились, люди спешили по своим делам, полностью охваченные своими личными заботами.
Наконец-то я смог выделить время, чтобы-таки перечитать любимый томик отшельника. Уже собирался присесть где-нибудь в приятной тени дерева и окунуться в чтение, когда увидел бегущую ко мне Тен-Тен.
Оказавшись возле меня и еще не отдышавшись, она вещала что-то о Хокаге и требовании прийти к ней сию же минуту. Ну почему я понадобился Цунаде именно сейчас?
Радует только то, что я могу делать несколько дел одновременно, поэтому ходьба и чтение в одном флаконе - совсем не затруднительно.
"Нет, я не могу быть с тобой. Я люблю другого" - драматургия сюжета на этой строчке просто зашкаливала. Да так, что я просто не мог оторваться от страницы, снова и снова перечитывая абзац, как вдруг меня окликнул до боли знакомый голос:
- Сенсей Какаши - Наруто молниеносно выбежал из лапшичной Ичираку, так и не доев свой рамен. Я надеялся, что если не отреагирую, то он и не станет продолжать разговор и даст мне дочитать книгу до конца, но тот не унимался:
- А мы будем сегодня тренироваться?
Наруто с выражением восхищения и радости на лице шел рядом, рассматривая меня, словно видел в первый раз. В нем как всегда рвения к занятиям было хоть отбавляй.
- Сейчас меня вызвала к себе Хокаге, а после этого я буду ждать вас на полигоне номер три. Предупреди остальных - я произнес это почти машинально, не отрываясь от чтения и не замедляя шаг, а блондину этой пары слов было вполне достаточно. Он вихрем умчался обратно в лапшичную, в надежде, что его рамен еще не остыл, а я лишь продолжил свой путь до резиденции.
Едва войдя в кабинет Пятой, я нашел Цунаде за изучением документов. Она подняла на меня глаза и пригласила подойти. Видно, она была занята изучением статистики обучения генинов Академии деревни Листа, ибо стол ее был завален бесчисленным множеством личных дел.
- Шицуне! - не прошло и секунды, как в кабинет вбежала помощница Цунаде. Она ожидала указаний к действию - вызови, пожалуйста, ко мне сенсея Ируку. Это дело чрезвычайной важности.
Шатенка кивнула и быстро удалилась, и только тогда Пятая наконец обратила на меня внимание. Она сложила руки у лица и выдохнула:
- Какаши, прошло уже две недели с момента начала твоих занятий с Кенко. Тебе удалось узнать о ней что-либо стоящее внимания? - Цунаде вопросительно подняла бровь, ожидая ответа.
- Если вас интересует информация о ее связи со слугами Орочимару, то здесь, я могу сказать точно только одно - она не работает на них. Однако... - Пятая едва заметно напряглась, слушая мой рассказ - я, кажется, начал понимать, зачем ее отпустили.
Напряжение в кабинете после моих слов подскочило до максимальной отметки. Это были лишь мои предположения, но опытный саннин, сидевший сейчас передо мной, был готов выслушать их. И что более важно, доверять моей интуиции.
- Я слушаю.
Главное ничего не упустить и представить Хокаге самую полную картину. Что ж, начнем с начала:
- Она является последней обладательницей тайрингана - особого кеккей генкая, который по своей структуре схож с бьякуганом. С его помощью она может контролировать нервные окончания противника и совершать любые манипуляции с ними. К сожалению, мне неизвестно, насколько сильно можно развить такие способности, однако, по ее состоянию на текущий момент, можно с уверенностью сказать, что в будущем для нее даже подчинение чужого сознания - не проблема. Я думаю, что слуги Орочимару отпустили ее для того, чтобы она больше развила свой тайринган, ведь сейчас для них она фактически бесполезна, хотя в ней и скрыт большой потенциал.
Я уставился в потолок, припоминая, все ли я рассказал Пятой, но она сама задала наводящий вопрос:
- А что касается ее личных характеристик? Хотелось бы узнать твое профессиональное мнение.
- Она неплохой человек. Умна, внимательна,в некоторых вопросах даже талантлива, но у нее есть один существенный недостаток - она одержима прошлым, в частности, желанием отомстить своему брату.
- Все мы знаем, к чему приводит месть - женщина взглянула уже немного спокойнее -
возможно ли избавить ее от этого желания?
Я не сильно успел изучить ее, как человека за это время, поэтому сейчас сказать что либо очень сложно. Нужно мыслить реалистично.
- Не могу сказать точно, но вполне возможно. Такой вариант существует.
Цунаде встала из-за массивного стола и посмотрела в окно, из которого открывался прекрасный вид на деревню. Обдумывая все сказанное, она не могла быть до конца уверена в своем решении:
- Если существует хоть малейшая вероятность того, что ее может использовать Орочимару - мы должны ему помешать. Необходимо развить ее способности, и не дать возможность пойти на поводу у желания отомстить. Орочимару наверняка воспользуется этим, если ему понадобится выманить ее за пределы Конохи. Мы должны быть твердо уверены в ней.
Пятая снова вернулась к бумагам и голым фактам:
- К тому же, если она последняя выжившая из целого клана, мы тем более не можем ее потерять. Совершенствуй ее навыки, Какаши, и будь на чеку. Никогда не теряй бдительности. Теперь твое главное задание - максимально изучить и развить ее тайринган - она достала новые папки и отчеты, отвлекаясь от темы и решив что разговор окончен:
- Ты можешь идти.
Я лишь кивнул в знак согласия с ее словами и молча удалился из кабинета, уже думая о доверенной мне миссии.
***
- Сенсей! Вы снова опоздали - Наруто как всегда в своем репертуаре, но учить его манерам просто бесполезно. Я уже давно это понял.
Немного непривычно видеть на поле больше трех человек, но теперь мне нужно привыкнуть к этому. Теперь это станет обыденностью.
- Ай, Сакура, больно же! - и снова следует визг блондина, но уже после пинка, полученного от подруги. Саске не обращает на двоих никакого внимания, впрочем, как и Кенко. Она стоит особняком от остальных, изучая глазами облака.
Самое время научить вас работать в команде. Это навык будет вам очень полезен, особенно в дальнейших миссиях, которые будут очень непростыми, а местами даже очень опасными.
Я привлекаю внимание своих учеников, заставляя сосредоточится и приготовится:
- Начнем нашу тренировку!
