***
Хидан шел рядом со мной, кряхтел, сопел и вообще всем видом показывал свое недовольство. Он ненавидит, когда над ним командуют, ибо жрец Джашина - бога смерти, не обязан никому подчиняться. Я бы может и согласился с ним, ведь мог понять его эмоции: сам не любил, когда Пейн ставил себя выше других, переходя все границы, но: - Да захлопнись ты уже, Хидан! - у меня постепенно кончалось терпение, а жрец все никак не унимался, продолжая причитать: - Блять, хотя бы ты не лезь! Я в ярости! Религиозник буквально визжал от гнева. Его всегда было легко выводить из себя, но сейчас он наверное решил передать и мне свое раздражение. Я начинал закипать. Нужно было брать с собой Какузу, он-то точно смог бы его утихомирить. - Гребанный идиот, да кто он вообще такой, чтобы давать мне свои ебучие указания!? Копье Джашина ему в печень! Я остановился, сжимая кулаки. Хидан прошел мимо меня, продолжая путь, игнорируя мои слова. Достал. Он и вправду достал меня: - Еще одно слово, и я клянусь... - Ой, да пошел ты нахер, Дейдара. Что ж. Я тебя предупреждал, идиот. Дебильный тупой религиозник. Видимо ты забыл, с кем говоришь. - Ты сейчас взлетишь на воздух, к чертовой матери! - мои пауки быстро двигались за ним, воспламеняясь один за другим, а затем взрываясь - а я не подумаю возвращать твои оторванные конечности на место! Хидан начал бежать, уворачиваясь от нарастающей взрывной волны. Его безумный хохот сразу давал понять, что его голова все еще находится на месте, а мне ведь так хотелось ее оторвать. Аж руки чесались. Через пару секунд, когда все бомбы были взорваны, а пыль потихоньку рассеивалась, я увидел довольную морду Хидана, который только хрустнул шей и дерзко усмехнулся: - Неплохая разминка, но ты меня даже не задел. Полегчало? Я смотрел на него уже значительно спокойнее, ведь уже выпустил весь пар. Прошел мимо жреца, не поворачивая головы, продолжая путь вокруг скалы на самую вершину: - Если бы я действительно хотел убить тебя, то давно бы сделал это - произнести получилось гораздо более миролюбиво и без прежнего звенящего в голосе гнева. - И я тебя обожаю, солнышко - Хидан коротко хохотнул, заводя трехлезвенную косу за спину и следуя за мной. Его издевка показалась мне даже забавной. Это было его привычкой: так он всегда заглаживал споры и конфликты. Остальной путь к вершине скалы мы проделали в молчании, и хвала Джашину, что Хидан прекратил раскрывать свой рот, выводя меня из равновесия. Наконец-то добравшись до места назначения, мы увидели Пейна, сидящего на своем привычном месте. Эта скала, являющаяся пиком небольшой горной гряды была любимым местом главы Акацуки. Она представляла собой, по сути, огромную обзорную площадку, венчавшую одну из наших крупных убежищ. База, вырубленная в скале, была действительно огромной и достаточно мощной, чтобы выдержать затяжной бой или длительную осаду. - Уже есть результаты? - Пейн сидел лицом к нам, будто уже давно готовый слушать информацию о продвижении миссии. - Да - ответил я и взглянул на Хидана, лицо которого выражало глубокое презрение к Пейну и крайнюю степень недовольства всей ситуацией: его царскую задницу заставили оторвать от дивана и пойти обрисовать ситуацию. - Докладывай - Пейн говорил сухо и скупо. В данный момент его больше всего интересовала та девчонка, в отношении которой он и давал все предыдущие задания. Организовать бой. Спровоцировать убийство. Заставить примкнуть к Акацуки. Признаться, я нервничал. Не был до конца уверен в правдивости информации, ведь просьба Кенко, которую она озвучила несколько часов назад, еще далеко не означала, что она действительно хотела вступить в организацию. У нее был мотив. Ей близки цели Акацуки, но не больше. Похоже, придется ускорить процесс. - Дейгараши мертв. Он был убит Кенко с помощью тайрингана, облеченного в форму молний - я сделал небольшую паузу - вы были правы. Стоило ее разозлить немного больше обычного и ее сила проявилась. В глазах Пейна мелькнула заинтересованность, он смерил взглядом Хидана который лишь молча стоял, не догоняя для чего понадобилось его присутствие, если разговор идет совсем не о нем. - Как она реагирует на вас сейчас? - рыжеволосый снова пристально вгляделся в мое лицо, удовлетворенный такими вестями, вновь ожидая ответ, который смог бы его порадовать. - Она подавлена, пока воспринимает все в штыки, но дело осталось за малым. Скоро она будет нашей. Это девчонка упертая, как осел. Бывает до ужаса доставучей и острой на язык. Я усмехнулся внезапно возникшему в голове плану, собирая в голове все кусочки на место. Она не типичная девушка: не похожа на тех, с кем мне приходилось общаться, но думаю, что заставить ее быть покорной не составит труда. Она наверняка будет брыкаться и пытаться избавиться от меня...но ничего не выйдет. Ей придется быть покладистой, чтобы порадовать меня. Хочешь ты того или нет, но ты будешь послушной, милая. - Что ж, в таком случае - Пейн наконец обратил внимание на стоявшего позади меня Хидана. Тот лишь скрыл недовольную мину и приготовился внимать голосу босса - теперь твоя очередь поработать. Ты устроишь последний бой, который и решит: достойна ли она присоединиться к нам. Религиозник радостно оскалился, с воодушевлением и во всех красках, воображая себе задание Пейна. Мысленно представляя, как загоняет девушку в угол, используя на ней свое проклятье. Бьюсь об заклад, он от души оторвется на ней. Хидан никогда не славился особой добродушностью, скорее был достаточно злопамятным и мстительным, чтобы вымещать на своих недоброжелателях свою злость. И как правило, отыгрывался он сполна.***
Ожидание убивало. Как всегда все происходило у меня за спиной, однако сейчас ситуация менялась буквально на глазах, определенно ставя в тупик. Меня, в отличии от Сакуры, отпустили из заранее приготовленной клетки и даже развязали руки, но отчего-то ощущение западни не хотело оставлять и без того, уставшую от истязаний душу. Я была вырвана из уже привычной камеры, отделена от Сакуры, и теперь находилась в комнате Тсукури, ожидая его возвращения. Безусловно, закрытая на все замки, ведь иначе идея побега казалась бы еще более заманчивой, чем прежде. Что ж, заняться все равно нечем. Можно бы и осмотреть комнату Дейдары, интереса ради. Посмотрим, чем же живет это очаровательный, но нахальный засранец. Ванная ничем примечательным не выделялась, но желание привести себя в порядок неожиданно затмило все прочие. За прошедшие несколько дней, я ни разу не принимала душ. Фу, блин. Как от меня еще люди не шарахаются? Думаю, Тсукури не обидится, если я одолжу у него несколько вещей. Хм, хотя да, он точно не обидится, лишь придумает миллиард подколов и грязных шуточек, после которых будет успешно послан куда подальше. Вода приятно обволакивает тело, смывая остатки крови с недавно зашитых ран, забирая усталость и очищая от ненужных мыслей. Да уж, гадких предположений в голове сейчас была просто уйма. Плевать, что я буду пахнуть так же, как и он. Просто все равно. Главное сейчас - смыть с себя это ощущение того, что я - пленница Акацуки. Мягкое полотенце приятно легло на плечи, спасая от неожиданной прохладной свежести, когда босые, еще слегка мокрые ступни, касаются холодного каменного пола. Едва выйдя из ванной, сразу же застываю без движения, когда знакомый голос мгновенно касается слуха: - Быстро же ты освоилась на новом месте. Блондин, вальяжно развалившийся на своей кровати, завел руки под голову так, будто ожидал моего появления. Сейчас на нем не было привычного глазу черного плаща с кроваво-красными облаками, лишь майка серо-голубого цвета, обтягивающая торс и чуть более темные по цвету штаны, выдержанные в той же цветовой гамме. Он чуть склонил голову на бок, беспардонно рассматривая меня. Выжидая ответа.***
Она точно была удивлена, увидев меня. Черт, как же глупо. Ее глаза так быстро округлились, будто она увидела призрака. А чего она собственно ожидала? Что я не появлюсь в собственной спальне? Мы наедине. Нужно использовать случай, сократить дистанцию. - Быстрее бы завтра. Не терпится отыметь ее по-полной. Хидан победоносно оскалился, следуя за мной. Обрисовывая в голове до детали, до мелочи завтрашний бой. Я уверен, мучая Кенко мысленно. - В прямом или переносном смысле? - мне не понравилась его фраза, ведь пусть девушка и не моя, да и не нужна мне вовсе, было отвратно представлять ее с кем-то другим. С кем-то, кто не только мог смотреть на нее, но и даже касаться. Трогать ее тело, руки своими грязными лапами. - Ха, да я бы и пообжиматься с ней не отказался - Хидан хохотнул, выглядывая из-за моего плеча. Проверяя реакцию на его слова. - Смотри, чтобы член не откусила. Она-то точно сможет - я ухмыльнулся, видя как жрец пощурился, представляя боль от такого увечья - или ты ее специально провоцировать будешь? Тут во весь голос заржал уже я, воображая эту короткую, но такую запоминающуюся и зрелищную картину. Аж мурашки по коже: - Представляю, как ты обращаешься к Какузу или Сасори с просьбой пришить твоего друга на место. Хидан, похоже не разделял моего веселья, этот деликатный момент действительно немного смутил его. Если эта девка может откусить его достоинство, то на кой хер она тогда вообще ему сдалась? - Если она попробует сделать это, то я сразу выпущу ей кишки - жрец сказал это как-то смело и весело - но если честно, то я заставлю ее раздвинуть для меня свои ноги. Я чувствовал, что разговор стремительно приобретает негативный оборот. Мне не нравился его триумфальный тон и самодовольное лицо. Такое, будто он уже успел ее оприходовать. - Первым у нее по-любому буду я, поэтому ты можешь даже не грезить о такой ужасной участи. Назревал нехилый такой конфликт. Оно и понятно: девушка в Акацуки была только одна, но и та на правах старой дружбы принадлежала Пейну. Никто и позариться на нее не смел, а здесь... Это совсем молодая девушка вызывала нездоровый ажиотаж вокруг своей персоны, ведь почти каждый был готов взять ее тело силой. Это неимоверно бесило. - Заключим пари, а? - Хидан остановился с интересом смотря на меня, заставляя обернуться - кто первый насадит, тот и забирает ее себе. Ха. Это даже немного забавно и так заманчиво. Тайная игра, в которой лишь два игрока будут бороться за главный приз. - Только одно условие, иначе спор не будет иметь смысла - я обратил на это внимание напарника - она должна сделать это добровольно. Хидан хмыкнул, но от спора не отказался. Видимо, все-таки хотел сделать это как обычно: насильно, с издевательствами и лужами крови. - Идет - и мы подтвердили условия. Спор начался. Вот она передо мной. Такая живая и настоящая. Вода каплями стекала по рукам и ногам девушки, а волосы были небрежно взлохмочены. Лицо с легким румянцем выдавало ее смущение, как бы она не старалась его скрыть. Узкие, такие маленькие ступни на секунду показались мне детскими. Она ведь совсем юная. Сколько ей кстати? Я провел взглядом вверх, по выступающим коленям, и еще чуть выше до нижней линии полотенца, скрывавшего дальнейший ландшафт. Пусть эта тряпица и прятала от глаза некоторые детали, но я далеко не чайник, чтобы не заметить очевидного. Не слишком широкие бедра, узкая талия, острые ключицы производили приятное впечатление, которое прочно натягивало материю на самом интересном месте мужского тела. - Ты так пялишься, будто девушку в полотенце никогда не видел. Проходит к шкафу, чтобы достать свои вещи, при этом старается сохранить твердость в голосе и скрыть неуверенность, медленно перерастающую в панику. Неплохо сыграно, малышка, но на этот дешевый фарс я не куплюсь. Ты совсем не умеешь блефовать. - Ты права. Я гораздо чаще наблюдаю девушек без полотенец и других лишних вещей - я с трудом сдерживаю улыбку, стараясь не засмеяться, при виде этой сцены. Снова смущение. Только на этот раз значительно более яркое, раз она отворачивается, силясь не показать его. Девушка неспешно касается ручки шкафа, всем своим видом давая понять, что мое присутствие здесь на ее поведение никак не влияет. От этой ее неумелой актерской игры так и хочется рассмеяться в голос и сказать "не верю!", но я лишь провожаю ее взглядом. - Мне нужно переодеться - спокойно говорит русая, но я и не думаю сдвигаться с места. Поняв, что выходить из комнаты, я не собираюсь, она лишь чуть более громко произносит - отвернись! Видно, что ее руки слегка дрожат от напряжения, когда она открывает шкаф и он оказывается пуст. Смотрит на кровать, где совсем недавно оставляла свою одежду, и тоже ее не обнаруживает. Я наблюдаю за этим сквозь пальцы, едва сдерживая довольную ухмылку, она же наоборот - раздражение. Еще бы, я ведь предусмотрительно спрятал всю одежду. И ее, и свою, чтобы поставить бедняжку в столь неловкое положение. Это первый этап моего перевоспитания. Нужно стать менее зажатой. Раскрепощенной. Ну и что ты будешь делать теперь? Хм, все-таки я ее недооценил. На глаза девушке попадается мой черный плащ и я сразу читаю ее намерения. Она распахивает полотенце, стоя ко мне спиной. Взгляду открывается небольшая подтянутая попа и волосы, длинною до пояса. Фетишист во мне ликует: длинные ухоженные волосы - моя слабость. По мне это, конечно, сразу понятно, ведь свою шевелюру я тоже очень люблю, но... Длинные волосы до пояса, особенно при наличии у девушки милой мордашки, всегда меня возбуждали. Даже сейчас, эта маленькая непокорная бестия все больше и больше раззадоривала мое воображение. Намотать бы твои пряди на кулак и загнуть голову так, чтобы ты с трудом могла дышать. Девушка надевает мой черный плащ, застегивая его на всевозможные пуговицы, но это ничуть не улучшает ситуацию, ведь под ним нет абсолютно ничего. Это лишь больше распаляет меня. Она поворачивается лицом, забирая волосы в привычный ей высокий хвост, но сейчас слегка небрежный, а затем смотрит прямо на меня. Словно говорит всем своим взглядом "не ожидал?". Я приятно удивлен. Снова. Уже второй раз за сегодняшний день. - Имя Амика подходит тебе лучше, чем Кенко - начинаю я, отвлекая себя от многочисленных фантазий с участием пленницы. Она всего секунду смотрит на меня, а затем, будто решив, что я не стою и капли ее внимания подходит к небольшому книжному стеллажу: - Я избавилась от него еще в детстве и взяла новое прозвище, к которому давно привыкла. - Похоже, что тебе придется отвыкать от него, ведь твое первое имя мне нравится куда больше. На секунду тишина. А затем набирающее обороты раздражение: - Что, прости? Эффектная фраза быстро вывела ее из состояния гармонии. Отлично. Затянем удавку на шее потуже. - Ты теперь под моим покровительством, а значит должна подчиняться - озорство в моих глазах увеличивалось с каждой секундой, точно так же, как и росла злость девушки в геометрической прогрессии. - А не пойти бы тебе в жопу со своим покровительством? Можешь сколько угодно упражняться в доминировании со своими дружками, глиномес гребучий. Температура в комнате резко упала на несколько десятков градусов, стоило ей произнести это. Игривое настроение тут же улетучилось. Надо же. Мало того, что ругается как сапожник, так еще и геем обозвала. Тебе это так просто с рук не сойдет. Я возвращу тебе должок, но чуточку позже. - Еще раз ругнешься и будешь наказана, ясно? - я спустил ноги с кровати, легко поднимаясь, она лишь сделала один шаг назад, держа безопасную для нее дистанцию. - Думаешь, мне есть дело до твоих наказан... Едкие слова застряли в ее дерзком рту, когда я быстро преодолел расстояние, разделяющее нас и схватил ее за запястье: - Ты поняла меня, идиотка? Вот. Именно эту эмоцию я ждал так долго. Хотел увидеть ее вблизи. Страх. Огромный, как гребанный океан, плескался в ее зеленых глазах. Мы стояли почти вплотную, испепеляя друг друга взглядами, как умалишенные. - Я уже сказала, чтобы ты шел подальше со своими... - она шипит словно змея, когда я сильнее сжимаю ее запястье, причиняя небольшую, еле заметную боль. - Я не шучу - наклоняюсь ближе к ее лицу. Девушка ниже меня почти на полголовы, поэтому давить на нее не так уж и сложно - приятного для тебя будет мало. Ты поняла? - Да - она резко забирает свое запястье, растирая недавно сдавленную кожу, как только я расслабляю хватку. Я только отхожу от нее на несколько шагов. Так-то лучше. Твоя злость будет на руку нам обоим. Выдержав небольшую паузу, я продолжаю: - Тебе нужно отдохнуть. Завтра важный день - русая смотрит на меня с легким непониманием, ожидая продолжения - завтра ты сразишься с Хиданом. Она молчит, непонимающе хлопая глазами, а затем задает максимально возможный глупый вопрос: - Зачем? - За место в Акацуки - видимо, я запустил в ее голове активный мыслительный процесс, раз она нахмурилась, но в ответ лишь промолчала. Я не упустил возможность подколоть ее: - Я поставил на Хидана. Снова привычная слуху насмешка в голосе. Снова ее раздраженный взгляд, а затем неожиданно для меня самого вырываются слова: - Будь осторожна, а то он тебя так отделает, что мать родная не узнает. Девушка смотрит уже чуть спокойнее, но все так же, высоко вздернув подбородок: - Моей матери уже давно нет, так что давай опустим этот пункт. Время поджимает: уже довольно поздно. Пора расходиться, а то эти препирательства и так уже переходят все мыслимые границы. Я снова усмехаюсь при мысли, что мой плащ таки-придется оставить здесь и направляюсь к двери. Досадно. - Куда ты? Русая рассматривает меня, не догоняя, что происходит, а самое главное - куда я собрался уходить. - Пойду отдыхать в другое место, или ты любишь спать в обнимку? Щеки русой снова предательски краснеют, выдавая ее смущение. Сейчас этот оттенок делает ее лицо подозрительно похожим на помидор. - Нет - кратко отвечает она, все еще стоя посреди моей комнаты. - В таком случае, спокойной ночи - небрежно бросаю я, удаляясь за дверь. Оставляя ее в одиночестве. Пусть подумает о том, что ее ждет. Пусть представит завтрашний день. Пусть смирится с моим главенством над ней. Она теперь моя личная игрушка. Любимая кукла, которую я могу сломать в любой момент, если захочу. Лишить ее выбора, воли, надежд и наступить на хребет, кроша все кости. Но не сейчас. Сейчас я хочу, чтобы она была лучшей. Пусть затолкает Хидану в задницу косу вместе с его ложным богом. Не говорить же ей, что я - единственный, кто поставил на ее победу?