***
Странное чувство. Будто привязанность к Хидану внутри меня перемешивается с дикой ревностью и злостью на то, что он с такой легкостью может склеить абсолютно любую девушку, и притом сделать это без особого разбора. Ветреный ублюдок. Это оттолкнуло от него с самого начала. Я будто кожей это почувствовала. Что он, что Тсукури - два брата близнеца. Практически одинаковые в манерах, поведении и замашках, разве что выглядят по-разному, но Дейдара кажется мне более близким. Он понимает меня, а вот Хидан... был для меня темной лошадкой. И сейчас когда я смотрю на его наглую улыбку и озорные глаза, все равно не могу понять, что именно скрыто за его маской. Что он чувствует ко мне и чувствует ли что-то вообще? Или для него это всего лишь интересная игра, в которой я - очередной трофей в огромном списке его побед? Их много, я уверена. На его милую мордашку девушки покупаются одна за другой, а он чудесно пользуется этим. Ему плевать на них, именно поэтому я не хочу становится для него просто очередным именем. Я хочу, чтобы он запомнил меня. - Не в обиду, конечно, но разве без своей косы ты хоть на что-то способен? - я складываю руки на груди, глядя как он опирает косу на стену и вновь оборачивается ко мне, пропуская мимо ушей все колкости. Уже разгадал тактику и не собирался играть по моим правилам: - Не недооценивай меня, милашка - он обращается ко мне слишком ласково, поэтому среди его елейных интонаций я сразу могу распознать скрытое напряжение - даже без косы я не дам тебе скучать. - Почему ты так уверен в этом? - интересуюсь я, а Хидан только разводит руками в ответ на мой вопрос, а затем слегка присаживается, готовясь пойти в бой: - Потому что тебе не удастся даже коснуться меня. - Шутишь? - моя искренняя улыбка прекрасно отражает все эмоции. Да кем он себя возомнил, что считает будто мне его не достать? Думает, я какая-то простачка? А религиозник только продолжал гнуть свою линию: - Давай так, если ты все же сможешь нанести мне открытый удар, который заденет меня, то я признаю, что абсолютно бесполезен без своей косы. Но если у тебя не выйдет, то ты официально объявишь о том, что я сильнее тебя, даже будучи безоружным. Это унизительно и совершенно неприемлемо. Я ни за что не проиграю тебе, Хидан. Ты не услышишь того, что хочешь, и не получишь моего публичного признания. - Идет. Остервенело кидаюсь на него, стремясь застать врасплох, пока он не успел сообразить, что именно я задумала и откуда ждать удара. Но нет. Первое движение - это не удар, а только подсечка, чтобы затем атаковать сбоку. Однако, Хидан совсем не прост. Это я не брала в расчет. Он оказывается сверху, избегая подсечки, а затем наносит удар, отчего мне резко приходится уйти в сторону, оставив дальнейшую атаку. Черт. Ну хорошо, раз не получается так, тогда попытаемся взять его в открытую, рассчитывая только на силу собственных ударов. Снова возвращаюсь к религиознику, нападая в лобовую, но все равно не могу его достать. Ни один удар так и не достигает цели. Справа в грудь. Блок. Удар по коленям. Контрудар сверху, и я снова вынуждена сбегать от него, иначе он попадает мне прямо в плечо, а это очень болезненно. Атака снизу, надеясь попасть в печень, но и сейчас жрец оказывается быстрее. Вот же проклятие! Он будто предугадывает все мои движения, отчего атаки не получаются неожиданными. Что же не так? - Теперь моя очередь. Хидан быстро настигает меня, отвешивая удары один за другим. Приходится настолько тяжко, что контратаковать не получается: остается только обороняться и надеется на лучшее. Он выполняет подсечку, и я падаю навзничь, ударяясь лопатками о каменный пол. Сам же жрец все так же невозмутимо свысока смотрит на меня, растянувшуюся на земле, и приглаживает слегка растрепавшиеся платиновые волосы. Малиновые глаза сейчас блестят особенно ярко, когда я понимаю, что он явно задумал что-то. Он присаживается вниз, садясь на корточки, и подпирает ладонью подбородок: - Ты там что-то о бесполезности загоняла, кажется? - слишком очевидная насмешка заставляет нахально улыбнуться, все еще не признавая свое поражение. Глупая ситуация. Столько громких слов, а что в итоге? Позорный проигрыш. - Все бы вышло, не будь ее атаки такими очевидными. Она бы легко выставила тебя полным идиотом. Все еще лежа на полу, я поворачиваю голову в сторону и сталкиваюсь взглядом с Тсукури, который внимательно рассматривает нас двоих, в поисках подвоха. Он что, думает, будто у нас с Хиданом могло бы произойти что-то из ряда вон? Ну уж нет. - Ты как всегда пиздец не вовремя, Дейдара. Видишь у нас здесь спарринг, а ты только мешаешь - угроза в интонациях жреца мелькнула быстро, но очевидно. Такой полупрозрачный прямой намек на то, чтобы блондин шел подальше отсюда и оставил нас двоих. Зная Тсукури, я могу сказать точно - пойдет подальше отсюда отнюдь не он, а Хидан. - Спаррингуйся со своими официантками. Там я точно в твои "сражения" не полезу - Дейдара недобро усмехается, подходя ближе, и практически закрывает меня собственной спиной, отчего Хидану остается только встретится с его выжигающим взглядом. Ух, это что-то новенькое. Что здесь происходит, а, парни? Жрец отходит к стене, забирает свою косу и как бы невзначай бросает: - Если все же решишь потренироваться, ты знаешь, где меня найти, Амика - его фраза адресуется мне, а вот дерзкая улыбка, будто бы человеку, который по его мнению нарушил всю нашу идиллию. Но мне не жаль. Хидан оставляет нас наедине, и мне кажется, словно ноги наливаются свинцом, ибо совершенно не слушаются меня, а Дейдара вовсе не собирается двигаться с места. Повисает нездоровая пауза: - Почему ты не захотела устроить бой со мной? Я же твой семпай как-никак. - С некоторых пор, после этой фразы ты обязательно нарушаешь пределы отношений сенсей-ученик. К тому же, я не знала, что ты уже вернулся с задания - я попыталась отойти от него, и он позволил сделать это. Его насмешливая улыбка и хитрый взгляд начинают пугать. Чего же тебе хочется, Дей? Просто скажи. Сейчас ты ничего не делаешь, а я все равно чувствую себя загнанной в угол. И это...приятно. Самоуверенность вперемешку с наглым очарованием сводит с ума. Блондин отпустил меня, но и сам не собирается стоять на месте. Он медленно надвигается на меня, как бы всем своим видом говоря "ты уже моя". Сбежать не выйдет. Он не дает мне одуматься, когда я уже всерьез подумываю о том, чтобы побежать и скрыться от него в своей комнате, и ловит мои руки. Тянет к себе, а мои ноги сами идут к нему навстречу, и тогда я попадаю в плен его глаз. Черт. Я уже успела соскучится по тебе, Дейдара. По твои рукам и губам. Я сама тянусь к нему, а он лишь улыбается, будто довольный кот, запуская пальцы в мои волосы, и настойчиво целует. Не давая мне прийти в себя, заставляя вдыхать его одурманивающий запах, от которого подкашиваются колени. Его язык гладит мои губы, пробираясь глубже, и я чувствую, как меня тянет к нему. Я прижимаюсь к Дейдаре всем телом, чтобы почувствовать его еще сильнее. Еще ближе. Кажется, впервые в жизни я хочу пойти до самого конца и позволить ему все, но будет ли это правильно? Мои ладони гладят его лицо, проводя вверх по скулам, пропуская сквозь пальцы светлые пряди. Ласки блондина завязывают напряжение тела в тугой прочный узел, который ясно ощущается где-то внизу. Тсукури чувствует свою власть надо мной, и ему это нравится: его руки спускаются ниже, гладят мои лопатки и переходят на талию, слегка сжимая ее. Как тогда. В клубе. Один из тех мужчин делал так же. Именно это и отрезвляет меня, заставляя звучно разомкнуть наши губы и отойти от блондина на пару шагов, заставляя себя спустится на землю. Отдышаться. Выжать из себя Дея, запах которого прочно осел в легких, мешая мыслить трезво. Как же все сложно. Я не могу так! - Мне хочется знать, что между нами происходит. Объясни мне - грудь все еще часто вздымается, а румянец на щеках выдает мое замешательство. Нет. Это называется возбуждение, и его причина сейчас стоит прямо перед тобой, глядя на тебя с озорством и скрытым огнем в глазах: - Ты хочешь меня. Поверь, это нормально. Я не одна такая, да? Ты ведь не сказал сколько девушек у тебя было. Видимо больше, чем предостаточно, раз ты игнорируешь все мои вопросы, касающиеся отношений. Ты эгоистичен, и похоже, что используешь меня. А раз так, то я не позволю тебе зайти далеко. Мне нужен человек, который ради меня забудет всех, кто был "до" и мог бы быть "после", и ты точно не попадаешь под это описание. - Я хотела поговорить с тобой серьезно, но похоже... - я не успеваю договорить, пытаясь отвернуться от него, когда он с легкостью перехватывает мой подбородок пальцами, останавливаясь на еле видимой отметине от недавнего сильного удара. Того самого, которым меня наградили, когда я отказалась подчиняться. Дейдара заметил его, слегка надавливая на посветлевший синяк, отчего кожу пронзила отдаленная ноющая боль. Увидев мое лицо, он вспомнил события той ночи, и глаза его в долю секунду изменились: голубизна превратилась в холодную синеву, заставляющую сжаться от страха. Именно такого Тсукури я боялась больше всего, хоть и нечасто наблюдала у него на лице такое выражение. Именно таким он был в ту ночь, о которой мне позже рассказал Сасори. Его темная майка насквозь пропитана запахом алкоголя и крови, а лихорадочный, полубольной блеск в глазах кажется еще более очевидным в неоновом свете прожекторов. Руки перепачканы, но он не обращает на это внимание: чужая жизнь давно не имеет для него никакого значения. Он - один из акацуки, самый молодой нукенин, который только что не сдержал своего пыла и убил четверых просто потому, что они посмели зайти дальше, чем было дозволено. Они больше не смеют покуситься или попробовать присвоить себе то, что по праву принадлежит ему. Он и сам пока не понимал, что происходит. Почему эта девчонка так сильно влияет на него, и зачем он полез в это дело. Он мог продолжать прятаться за пустыми словами и убеждать себя, будто бы это просто спор вынудил его вмешаться, но нет. Игра постепенно выходила из-под контроля, и он понимал это. Осознавал и все равно не желал останавливаться. Кровь стекает по рукам, но он легко стирает ее кусочком ткани, судя по всему, той самой рубашки, которая принадлежала одному из нападавших. Выглядит спокойным, но внутри него клокочет ярость. Стоит ему вновь взглянуть на лицо девушки, которая уже стала ему так близка, как сердце болезненно сжимается. Черт, придя он всего на минуту позже, случилось бы непоправимое, и тогда, он, наверное, достал бы этих ублюдков везде, чтобы выбить из них душу собственными руками. Даже с того света, если бы потребовалось. Он старался не смотреть на нее. Не видеть. Иначе злость возвращалась, а затем сменялась несвойственной ему жалостью, которую он так давно убил в себе. Он думал, что она безвозвратно утрачена, но смотря на хрупкое тело девушки, ему хотелось выть от того, что он не появился раньше. Синяки покрывали ее шею и руки, словно грязные отпечатки, а след от удара на скуле становился все ярче с каждой секундой. Он думал, что никто не поймет его, ведь чувства были совершенно неуместны. Он - творец, который следует за собственным искусством, не обращая внимания на мелочи, а сейчас...он будто споткнулся о препятствие и не мог подняться. Потерялся в собственных ощущениях, которые неустанно твердили о том, чтобы обратить внимание на эту девушку. Он надеялся, что еще успеет погубить в себе зачатки чего-то такого, что он пока был не способен понять, но не думал, что подавить желания будет настолько сложно. А еще он и не догадывался, что о его мыслях знает кто-то другой. Да. Сасори сразу сумел отличить его актерскую игру от правды. Он тоже проницателен и умеет разбираться в людях, а потому и его он уже давно рассмотрел под увеличительным стеклом. Нашел все доказательства своих гипотез и догадок. Теперь Акасуна знал всю правду. - Сильно болит? - резкая смена настроения настораживает. И как это его нахальство так быстро сменилось состраданием? Достаточно одного взгляда, чтобы понять, что он спрашивает серьезно. Ему действительно хочется знать, что я чувствую. - Уже нет. Скоро вся эта красота сойдет окончательно - я касаюсь его ладони, опуская ее вниз, и взгляд Дея немного смягчается. Если бы не мое лечебное ниндзюцу, то пришлось бы совсем туго, однако, синяк и правда скоро исчезнет, как последнее упоминание о той невеселой ночи. Я не хочу вспоминать то, что произошло. Пожалуйста, не заставляй меня. - Давай уйдем отсюда. Хочется немного отвлечься, а то настроение ни к черту. Дей только улыбается, глядя на меня и мое хмурое лицо, а затем, мягко чмокнув в губы, тянет за собой: - Тогда я знаю, куда нам нужно.***
Ноги небрежно закинуты на стол, а руки сложены на груди, пока я наблюдаю за интересным действием, разворачивающимся всего в полуметре от меня: Амика упорно пытается помочь Хидану обыграть Тоби в какой-то известный файтинг, напрочь забывая о том, что парень в маске - истинный эксперт в видеоиграх. Никто из нас не смог побить ни одного его рекорда, ибо он появился на свет, чтобы стать задротом этого компьютерного мира. Его пальцы на джойстике двигаются с невероятной скоростью, выполняя все новые и новые комбо, пока русая и жрец могут только отбиваться от его атак, не успевая наносить новые. Воистину безалаберный день, который можно описать всего в трех словах: проснулся, поел, устал. Сейчас на душе было легко и спокойно, сдвигаться с места не хотелось и вовсе, пока в комнату не зашел Акасуна. Долбанный морализатор. Надеюсь, он не станет читать очередные морали о моем поведении, ведь они уже порядком надоели. Я - тот, кем являюсь, и не нужно пытаться изменить меня, бесконечно и методично капая на мозг. И кажется, мои молитвы услышаны... Или нет. - Что происходит? Дейдара но Тсукури просто смотрит на эту парочку, которая умиленно наслаждается обществом друг друга. Что же такое в лесу-то сдохло? - Завязывай со своим психоанализом. Скоро все вещи начнешь мерить исключительно членами, прямо как Фрейд - Сасори усмехается в ответ на мою колкость, не обращая на ледяные нотки в голосе никакого внимания. Его алые глаза блестят озорным блеском, так и говоря, что он отсюда никуда не денется, и уж тем более не собирается прекращать своих попыток разозлить меня напрасными нравоучениями. Не стоит пытаться пробудить мою совесть: она давно мертва. Об этом я позаботился еще до того, как вступил в Акацуки, ведь иначе не смог бы спокойно уничтожать все и вся вокруг и не мучится душевными страданиями. Взгляд обращается к Амике, которая сейчас сидит закусив губу, истерично пытаясь все же переиграть Тоби и упрямо не желая признавать поражение, а Хидан похоже уже смирился с собственным проигрышем и сейчас лишь косился на русую, положив руку на диван прямо за ее спиной. Удобная позиция. Видимо желаешь обнять эту девушку? Осторожнее, ты и так находишься у черты ликвидации. Зайди немного дальше и я оторву тебе руки, а там уж сам думай, как возвращать их на место, ибо я помогать не стану. - Это не в моем стиле, ты же знаешь. К тому же, у тебя сейчас такой взгляд, будто ты убиваешь Хидана мысленно. Я обращаю на него глаза полные острого безразличия. Догадливый падла. Действительно: в моих фантазиях жрец был давно мертв, а я спокойно разрезал его тело на причудливые кровавые кусочки, чтобы затем уничтожить их окончательно. Гребанный спор. Все это дерьмо возникло из-за него: ситуация начинала порядком бесить, ибо эта девушка будто бы не подозревала о том, что я чувствую к ней. Словно была наивной белой овечкой, которой нужно разжевать все, чтобы она не задавала глупых вопросов. Черт, за последнюю неделю я имел тебя во всех позах. В воображении, разумеется. Я целовал тебя, порою так нежно, что сам не узнавал себя, ведь не делал такого прежде. А ты до сих пор спрашиваешь, что происходит между нами? Неужели тебе нужен столь очевидный ответ? Заебало. Пусть все катится нахер, ведь мои нервы тоже не железные, а наблюдать за ней и Хиданом, пусть они и просто сидели рядом, было слишком болезненно для собственного самолюбия. - Ты прав. Он бесит меня одним своим видом, ведь не признает моего искусства. Это очень раздражает - ярость наращивает обороты с каждым словом, с каждым выдохом, желая раскалить нутро до предела. Акасуна закатывает глаза и смотрит в сторону, понимая, что я снова пытаюсь уйти от темы. Я не хочу говорить об этом, Сасори. Прошу тебя, просто заткнись. - Хм, а я-то думал, что всему причиной является Амика, с которой Хидан не прочь бы нарушить все рамки приличия - я снова вглядываюсь в сосредоточенное лицо девушки, которое неожиданно начинает меняться: глаза открываются шире, а пальцы бегут по джойстику еще интенсивнее. Хидан кладет руку ей на плечо, как бы в знак поддержки, а она не обращает на этот жест никакого внимания. Его рука. У нее на плече. Я так и представляю, как эта ладонь скользит по ее спине все ниже, пытаясь добраться туда, где мой гнев уж точно вырвется наружу, а Акасуна все продолжает давить на больное, отчего кулаки сжимаются до белизны костяшек. - Она и вправду хороша. Может у него гораздо больше шансов, чем у тебя, ведь ты не признаешь своей привязанности к ней. - Твоя очередная теория - полнейший бред, ничего дибильней я в жизни не слышал - я собираюсь уйти, поднимаясь с кресла, когда очередная фраза марионеточника долетает до слуха: - Ты ведешь себя как полный идиот, отрицая очевидное. Она дорога тебе, раз ты даже изменил себе и своим привычкам, оставив их в прошлом. Я оборачиваюсь на него слишком резко, отчего позвонки в шее непроизвольно хрустнули, выдавая мое замешательство смешанное с раздражением. И как это понимать, Акасуна? Говоришь, изменил привычкам? Глупец, я могу затащить в постель любую девушку, было бы желание. Раз ты думаешь, будто я утратил былую хватку и прыткость, то может стоит доказать тебе обратное? Поверь, мне не сложно сделать это, тем более, если после такого ты отвяжешься от меня и прекратишь ковыряться в моих мозгах. - Еще увидим - бросаю я, скрываясь в тени коридора и оставляя Сасори в легком замешательстве от полученного ответа. Не такой реакции он ожидал от меня.***
Девушка в руках выгибается, а с губ ее срывается очередной громкий стон. Брюнетке с карими, практически черными глазами, явно нравится то, что я делаю. Мой язык скользит по ее груди, изредка поднимаясь к ключицам, перемешиваясь с легкими укусами, от которых она буквально начинает метаться и тяжело дышать, но я не чувствую кайфа от происходящего. - Еще, пожалуйста, еще... Губы девушки приоткрываются в немом крике, а пальцы комкают еще недавно выглаженную простынь, стоит мне запустить один, а затем и второй палец внутрь ее естества. Веки брюнетки слегка подрагивают, колени трясутся, желая ощутить меня полностью и наконец почувствовать в себе. Буквально заполняя тело до предела. - Дей...дара Даже речь уже не выходит связной, ведь слова будто застревают в давно пересохшем рту. Она желает пойти дальше, хочет, чтобы я действовал, а я не уверен, что мне это нужно. Ненавижу себя. Как же сильно я запутался в том, что происходит. Тело требует разрядки, а вот душа не чувствует абсолютно ничего, будто в ней не хватает самого важного элемента, без которого все вокруг не имеет смысла. Глаза русой совсем не такие, ведь у них другой цвет, и даже самый темный шоколад их не заменит. Они напоминают мне яркие изумруды, светящиеся на солнце, и близко не похожие на карий мрак, таящийся во взгляде напротив. У брюнетки красивые волосы, но она и представить не может, как выглядят поистине прекрасные, идеальные локоны. Светлая пшеница, отливающая золотым блеском - вот их цвет. Неброский и очень притягательный. Такой теплый и нежный. Волосы той девушки шелковые на ощупь и совсем не похожи на те, что я вижу сейчас перед собой. Совсем не твои стоны я хочу слышать сейчас. Ты нужна лишь для отвлечения. На самом же деле, стоит мне прикрыть веки, как перед глазами появляется она. Та самая девушка, чувства к которой я так яростно отрицаю. Так очевидно не хочу признавать. Ее лицо, ее губы, руки, детское выражение и улыбка. Нужно представить ее, иначе сейчас ничего не выйдет. И это работает. Я резко одним толчком вхожу в брюнетку и начинаю двигаться как ошалелый, стараясь быстрее закончить начатое. Мне надоел этот глупый секс, который все больше напоминает тупую долбежку и не пробуждает внутри никаких эмоций. Сердце не отзывается, будто бы отгородившись от того, что я пытаюсь сделать. Отрицание не поможет. Амика, подобно яду, давно проникла в мое сознание, в саму душу: уже поздно что-то менять. Остановись. Ты совершаешь ошибку. Тебе ведь не нужна эта брюнетка, оставь ее в покое. Ну уж нет. Я докажу Сасори, что его слова ничего не значат. Я не могу дать ему повод думать, будто бы он и вправду может быть в чем-то прав. И движения становятся резче и глубже. Голос девушки подо мной быстро переходит на крик, неприятно режущий слух, а стоны кажутся такими блядски фальшивыми, что внутри груди образуется тугой тяжелый ком. - Ах, Дейдара... - стон брюнетки только раззадоривает гнев, темным сгустком сидящий внутри. Подобно дикому зверю, он скребет ребра, пробуждая скрытую ярость. - Заткнись. Движения на пределе возможностей быстро приносят свои плоды - я изливаюсь прямо в брюнетку, не заботясь о прочих обстоятельствах. Мелкие капельки пота, словно бисер украшают лоб и торс, но это нисколько меня не волнует. Просто нужно избавится от мерзкого чувства в душе. Я поступил правильно. Ведь так? Разве я получил то, что действительно хотел? Происходящее совершенно точно не радует: вместо отвлечения от раздражающих мыслей, я будто бы увеличил их количество в сотню раз, добавив в этот жгучий коктейль чувство вины, съедающее заживо. Черт, что же со мной происходит?***
Слезы катятся по щекам непроизвольно, обжигая их, пока я все еще пытаюсь осознать что же все-таки здесь творится. Ноги будто налились свинцом, так и тянут все тело вниз, а руки только и могут что безвольно висеть вдоль корпуса, словно принадлежат не мне. Стоны за дверью привлекли мое внимание совсем неожиданно, когда я уже направлялась к себе в комнату, и стоило мне узнать, откуда они доносятся, как нить, держащая сердце, оборвалась, заставляя стучащий орган упасть вниз. На самое дно. Это он. Это его комната. Но почему? Разве он мог поступить так со мной? Да, глупая самонадеянная идиотка. Именно этого и стоило ожидать от Тсукури с самого начала, а не заглядывать ему в рот, слепо следуя за ним. Он - человек, которого никогда не исправить. И вообще, с чего ты взяла, что способна сделать хоть что-то с его невыносимым характером и привычками? Думала, что значишь для него все? Не нужно было быть такой наивной дурочкой. Каждый женский стон, словно пуля больно ранит душу. Превращает ее в решето без надежды на восстановление, но я так и продолжаю стоять у этой проклятой двери. Мокрые дорожки на щеках не высыхают, ибо слезы бесконечным градом катятся из глаз, которые уже успели покраснеть от переизбытка эмоций. Правильно, слушай, как им хорошо вдвоем. Услышь это, наконец, и пойми, кто он на самом деле. Осознай, что он недостоин того, чтобы открыться ему. Вскоре рыдания становятся еще громче, еще пронзительней, а грудь сотрясается от подступающих всхлипов, ведь девушка в комнате кричит его имя. Его гребанное имя, которое я уже всеми силами желала забыть и вытравить прочь из памяти, не желая чувствовать ничего. Душа расколота на части, а сердце разорвано так, что превратилось в жалкий бьющийся кусок мяса, который так и продолжает истекать кровью, уничтожая себя с каждым новым ударом. Чьи-то руки легко ложатся на мои плечи и поворачивают лицо к себе, принимая в объятия, и только тогда я понимаю, кто стоял за моей спиной. Лицо прислоняется к крепкой мужской груди, слегка касаясь холодного металла украшения, висящего на шее. Знак Джашина. Хидан. И его теплые руки, окутывающие мое тело так, словно пытаются избавить от боли, пронзающей грудь получше любого самого острого копья. Прости, Хидан. Я ошибалась насчет тебя. Ты достоин моей любви куда больше, чем тот, кто только что раздавил чувства, буквально втоптав их в землю и продолжая ломать хребет мечте, которую я лелеяла до сих пор - мечты быть с Дейдарой. - Это я виноват - знакомый голос доносится из-за спины жреца, которая скрывает от меня его хозяина - я разозлил его, вынудив признать правду. Из-за меня он отреагировал вот так - марионеточник говорит в своей привычной спокойной манере, но я все же ощущаю в его голосе призрак сочувствия. Жалости ко мне и разбитым розовым очкам. Всего пять часов назад, я чувствовала себя счастливым человеком: тот поцелуй заставил поверить в его актерскую игру. Мастерски сыграно, ибо я купилась на его слова, и не могла предугадать, что произойдет совсем скоро. Кто будет терзать мои мысли. Зато сейчас я наконец поняла, что делать дальше. Ни слова о Дейдаре. Ни мысли. Ни воспоминания. Вычеркнуть. Сжечь. Забыть. Похоронить. Уничтожить без тени сочувствия к себе. - Тише, все хорошо - жрец отстраняется, изучая мое опухшее заплаканное лицо, на что мне остается только стереть слезы ладонью и привести себя в чувство, сделав взгляд больше похожим на самый настоящий лед. Холодный и равнодушный: - Верно. Нет нужды огорчаться из-за такой мелочи. Надеюсь, эта шлюха удовлетворила всего его желания - говорю я, отходя от Хидана и Сасори и поворачиваясь спиной к ним. Голос все еще дрожит, но постепенно приобретает несвойственную ему твердость. Унижение залило щеки, распространяясь нездоровой краснотой, делающей лицо больше похожим на огромный спелый томат, а ноги уже сами несут дальше по коридору, стремясь быстрее уйти подальше от злополучной комнаты: - Не буду мешать ей отрабатывать полученные деньги.