***
Отрабатывая новую технику, я и не заметила, как быстро пролетела пара часов. Все же работая над собой, ты полностью погружаешься в изучение своих пределов и сил, а потому время, раньше лениво плетущееся где-то рядом, стремглав летит вперед, перегоняя все твои мысли. Продолжая упорно тренироваться, я достигла достаточных успехов в освоении тайрингана, а потому вылезающие вены и прочие недуги меня больше не беспокоили. Все же Акасуна был прав насчет своей теории - подкачав тело и увеличив запасы чакры, я уменьшила нагрузку на организм, а следовательно использование тайрингана перестало быть чем-то опасным. Неожиданно в тренировочный зал на всех парах ворвалась Сакура, ища меня глазами, а заметив свою цель, подбежала вплотную, хватаясь за мои плечи и громко вещая: - Дейдара скоро очнется! - розоволосая произнесла это так взволнованно, что я не смогла не вылупить на нее глаза, глядя на Харуно, словно та самая настоящая инопланетянка, и лишь молчала, осознавая услышанное. Однако же Сакура не собиралась стоять на месте - схватив меня за запястье, она потащила меня прочь из тренировочного зала, громко повторяя: - Он очнется, понимаешь?! Нам с Данной удалось вывести его из комы! Ты должна его увидеть, скорее! - радостный крик Сакуры означал победу медицины. Не знаю, как именно, но она и Акасуна сумели найти лазейку из этой безвыходной ситуации, и теперь, надеюсь, с их помощью Дейдара станет прежним. Мы все бежали и бежали по направлению к операционным, петляя среди запутанных длинных проходов, пока нужная дверь не оказалась прямо перед нами. Осталось лишь открыть ее, однако я почему-то колебалась, и когда Сакура потянулась к ручке, я мягко остановила ее, ища поддержки в зеленых глазах куноичи: - Подожди, пожалуйста. - Что такое? - тихо поинтересовалась Сакура, пытаясь понять причины столь странного поведения, - ты в порядке? Нет. Не в порядке. Я до чертиков боюсь, что Тсукури станет другим после этого транса. Я переживаю о том, что он больше не будет тем, кого я помнила все это время. Я нервничала о том, что он перестанет быть собой и его внутренний огонь потухнет, так и не сумев разгореться снова. Но Харуно поняла все без слов: - Не волнуйся. Все будет хорошо, просто иди к нему, - уверенно произнесла розоволосая, подталкивая меня вперед, прямо к заветной двери, - ну же, давай. Сакура улыбнулась так тепло, что я почти физически ощутила ее поддержку. Сомнения немного отпустили, и я осторожно, почти невесомо нажала на ручку двери, входя в помещение. Это была та самая операционная, которую я так хорошо помнила. Я попала сюда в самый первый день прибывания в организации, еще будучи пленницей, и очень хорошо запомнила все предметы, находящееся здесь. Сейчас это помещение не казалось таким темным и мрачным, как тогда, а Акасуна не представлял из себя злобного хирурга, способного вскрыть любого, кто попадет к нему в лапы. Хотя здесь, я скорее всего не права. Сасори и правда не изменился, и даже сейчас, завидев нас, не поскупился на острые выражения: - А вот и группа поддержки, - спокойно, но не менее саркастично заявил кукольник, обмывая инструменты в медицинской ванночке, - он еще не окончательно пришел в себя, поэтому советую немного подождать. Мозговые процессы уже запущены. Марионеточник вел себя так спокойно и холодно, будто не произошло вообще ничего сверхъестественного. Будто это не он вытащил своего напарника с того света. Глядя на Сасори, хотелось расцеловать его за профессионализм в области медицины. Самостоятельно я бы никогда такого не сотворила. Это чудо. В прямом смысле слова. - Спасибо, Сасори, - задыхаясь чувствами, произнесла я, глядя на полуживого бледного Дейдару, состояние которого уже казалось вполне сносным. Следы темных вен окончательно исчезли, цвет кожи тоже постепенно возвращался в норму, но мое сердце все равно болезненно сжалось. - За что? - все также бесцветно спросил Акасуна, продолжая заниматься своими делами, пока я присела рядом с Деем, гладя лоб подрывника, и зарываясь пальцами в блондинистые пряди. - Ты спас его жизнь. Без твоей помощи он был бы мертв. Красноволосый обернулся ко мне, еще секунду всматриваясь в трогательную сцену перед ним: девушка, некогда бывшая врагом его и Дейдары, сейчас ласково гладила лоб второго, всячески поддерживая и волнуясь за него. Будто бы так было всегда, а не только сейчас, когда мозг Тсукури встал на место. Наконец он понял, что должен сделать. Понял, кто дорог ему на самом деле, и что самое главное - признал правоту кукольника, тем самым оправдав его предположения, касаемо отношений между ним и этой немного странной, но такой особенной девушкой. По-доброму усмехнувшись, Сасори вновь повернулся спиной ко мне, продолжив скользить пальцами по металлу инструментов, стирая с ним кровь своего недавно проаперированного друга, и продолжил стоять на своем: - Я не сделал ничего такого, за что стоит благодарить. Дейдара - мой друг, пусть и со своими тараканами в голове, но не самый плохой. Я бы не позволил ему покинуть нас просто так, - спокойно заметил Сасори, снимая врачебный халат и вешая его на дверь, - он дорог не только мне, но и тебе, верно? - Верно, - тихо ответила я, ни на секунду не отрываясь от лица Дея, ожидая пока тот проснется, а Акасуна лишь коротко, еле-заметно улыбнулся, покидая кабинет. В конце-концов, красному скорпиону уже все давно было ясно.***
Акасуна покинул кабинет уже достаточно давно, а Дейдара все не приходил в себя. Иногда казалось, что вот-вот сейчас он откроет свои ясные, пусть и уставшие синие глаза и сказанет нечто насмешливое или непристойное, но момент воссоединения откладывался. Не знаю как долго мне пришлось ждать, но терпеливо сидела рядом с блондином, поглаживая пальцами его теплую ладонь. Ты не представляешь, Тсукури, как я боялась ощутить мертвенный холод твоего тела. За то, что ты жив, стоит благодарить богов, или скорее твоего верного преданного напарника, не покидавшего операционную в течении долгих часов. Неожиданно пальцы парня в моей ладони еле ощутимо зашевелились, выдавая то, что нукенин вот-вот очнется, отчего я получше всмотрелась в его умиротворенное лицо. Сперва лоб прорезали легкие морщины, а затем блондин сощурился и медленно открыл глаза, пытаясь прийти в себя окончательно. Поняв, кто именно находится рядом с ним, Дейдара улыбнулся уголками губ, но даже такое действие далось ему с большим трудом: - Твои прикосновения я узнаю везде, - тихо сказал Дей, глядя на меня с некой усталостью в глазах, отчего мне все сильнее хотелось разрыдаться. Не привыкла я видеть его в таком состоянии, особенно зная то, каким веселым и по-хорошему надоедливым он может быть. Слеза с легкостью очертила контур щеки, скатываясь до подбородка и падая вниз, когда блондин искренне удивился такой реакции: - Я сделала все, чтобы ты остался жив, - сказала я, вглядываясь в простынь и теребя ее в пальцах, - а ты повел себя просто как...как - Как кто? - Как полный идиот, который не ценит то, что имеет, - закончила я, подняв глаза на блондина, - ты даже не подумал о том, что будут чувствовать люди, которым ты дорог. Произнеся это, я затихла, заставив Дея задуматься над моими словами, и спустя пару секунд, он озвучил то, что мне слышать совсем не хотелось: - Я должен был защитить свою честь. Мое искусство не может быть не воспринято всерьез. - Дейдара смерил меня внимательным настороженным взглядом, поняв, что именно я желаю услышать. - но услышав твои слова пожалел о том, что собирался сделать. Тсукури уставился в каменный потолок операционной, собираясь с мыслями, а я лишь терпеливо ждала, понимая, насколько тяжело ему дается такая речь: выбирать между двумя одинаково дорогими вещами непросто. Однако, подрывник все же принял решение. - Я слишком поздно осознал, что причиняю тебе боль. Его глаза на мгновение показались мне еще более синими, а затем я потянулась к Дею. Мне так сильно хотелось утешить его и отблагодарить за то, что он признал свою вину. Наклонившись ниже, я коснулась его губ своими. Очень нежно, почти невесомо, чтобы ненароком не причинить ему боль, когда Тсукури ответил мне. Даже сейчас его язык, очертил контур моих губ, проникая в рот и затягивая все глубже, заставляя страсть зашевелиться внутри моего тела. Понимая, что сдерживаться становится все труднее, я прекратила дразнить Дейдару. Разорвав контакт, я все еще пыталась рассмотреть в его взгляде намек на ложь, но нет. Мои догадки не подтвердились - Дей был искренним. Он ласково провел ладонью по моей макушке, ероша волосы. Сердце пропустило удар. - Что же ты делаешь со мной? - задумчиво произнес нукенин, оглядывая мое лицо и шею, - я не хочу отпускать тебя сейчас. К сожалению, наше время вышло. Дейдаре требовался отдых, поэтому мне нужно было позволить ему поспать, дабы набраться сил, что были так нужны ему для скорого выздоровления. - Придется, если хочешь выйти отсюда в ближайшее время. Тебе нужно отдохнуть, чтобы быстрее восстановится. Дейдара недовольно буркнул, возвращая глаза к потолку и стремясь высверлить в нем зияющую дыру. Взгляд его не выражал ничего, кроме расстройства: - А то в коме я не восстанавливался, - блондин болезненно усмехнулся. Конечно, он так долго пребывал без сознания, что тело казалось грузным и неподъемным. Сейчас Дей отдал бы все за то, чтобы даже просто пройтись по убежищу, разминая свои конечности, однако усталость была сильнее. Я медленно провела пальцами до локтя Дейдары, подбадривая его и думая о том, как сообщить ему главную новость дня. Он ведь не в курсе того, что его самый злейший враг находится здесь, в убежище, всего двумя этажами ниже. Если преподнести эту информацию неправильно, то Тсукури сразу же кинется к младшему Учихе, желая поскорее закончить его жизнь, выпотрошив и расчленив тело последнего. В таком случае, остановить подрывника будет практически невозможно. Придется все же сказать ему то, что я собиралась, чтобы вернуть ему желание к скорейшему выздоровлению. Возможно, я еще пожалею о своем решении, но нужно надеяться на лучшее: - Ну, в состоянии овоща заставить кого-то признать свое искусство будет крайне сложно. - О чем ты? - за любимое слово блондин ухватился почти мгновенно, заинтересованно наблюдая за моими глазами, будто стараясь распознать сарказм. Однако же, мне было совсем не до шуток. - Саске здесь. Если жаждешь продолжить выяснение отношений, то лучше тебе быстрее оклиматься и прийти в себя. Глаза подрывника за секунду стали огромными от подступающей ярости и удивления. Он не верил в услышанное, надеясь, что с Саске покончено. Тсукури ухватил меня за руку, приближая к себе, с трудом сдерживая эмоции, упорно рвавшиеся наружу. - Почему этот недоносок еще жив?! Где он?! - рев Дейдары огласил помещение, заставляя уши сжаться от резкого и громкого звука. Похоже, я все-таки перестаралась.***
После случившегося я все еще не находила себе места. Я как могла пыталась угомонить блондина, однако, сделать это было просто нереально: подрывник так и рвался из кабинета, крича о том, как же чешутся его руки и как сильно он хочет вмазать Учихе. Узнав о том, что все это уже было сделано мною, Тсукури слегка успокоился, но все равно не находил себе места. Оставив Дея во взбудораженном состоянии, я покинула палату в расстроенных чувствах, что было совсем не кстати: мне предстояла ответственная операция, которая могла изменить жизнь всей преступной организации. К сожалению, глаза Итачи более не могли воспринимать мир таким, каким он является, отчего Учиха мог потерять свою боеспособность, окончательно ослепнув. Его шаринган мог быть безвозратно утрачен, поэтому проведение операции становилось необходимой мерой лечения. Итачи уже ждал меня. Он предпочел скрыть необходимость операции ото всех, видимо, не желая, чтобы другие были в курсе его состояния и слабости, поэтому провести необходимую процедуру, было решено в комнате самого Учихи, пока большинство членов акацуки находились на заданиях. Постучав в дверь, я сразу столкнулась с уставшими темными глазами, заметив, что блеск в них практичечки исчез. Они превратились в тусклые черные пятна, смотревшие на меня из-под пелены тяжелых век. Судя по всему, Итачи ощутимо нервничал, ожидая моего прихода. Пройдя внутрь, я еще раз коротко осмотрела глаза Учихи, а затем пошла напролом, говоря открытым текстом. - Не думаю, что обычное лечение тебе поможет. У меня есть другой вариант, но не думаю, что он придется тебе по душе. - И какой же? - серьезно поинтересовался нукенин, приготовившись внимать моим словам. - Я погружу тебя в глубокий сон, чтобы полностью расслабить зрительный нерв и начну лечение. Его перегруженность заставляет прогрессировать слепоту. Отключив на время твои органы чувств, я сумею ускорить процесс операции и повысить ее эффективность, - подробно разъяснила я, надеясь, что Итачи понял масштабы грядущего лечения. И оказалась права. - Сколько времени я буду пребывать во сне? - холодно осведомился нукенин, поняв, что этот промежуток станет для него самым опасным, ведь он будет полностью находится в моем распоряжении. Итачи не до конца мог доверится другому человеку, даже если тот не раз помогал ему. Учиха знал, что в случае обмана, я могла бы попытаться убить его, поэтому не спешил соглашаться на такие условия. - Почти сутки. За это время я попытаюсь полностью исцелить твои глаза. Увидев сомнение во взгляде Итачи, я поспешила убедить его: - Если не желаешь полагаться на меня, то я не стану настаивать, однако твое время на исходе. Шаринган убивает твои глаза, - я обеспокоенно взглянула на парня, представляя, как быстро сменяются мысли в его голове, когда Итачи пришел к окончательному решению: - Начинай. Я не хочу позже жалеть о неиспользованных возможностях. Решимость в его голосе ощущалась как никогда. Итачи был холоден и собран, готовясь полностью доверится моим навыкам. Не бойся. Ты не пожалеешь, Учиха. Я сделаю все для того, чтобы твое зрение вернулось в норму. Отодвинув кровать от стены так, чтобы она стояла посредине комнаты, дабы облегчить работу медика, брюнет лег на постель, готовясь провалится в глубокий, длительный сон. - Расслабься, пожалуйста. Я приступаю, - произнесла я, чувствуя, как Итачи снимает ментальные барьеры со своего сознания, когда коснулась кончиками пальцев его висков. Ладони начали светиться голубым светом, и тогда сердцебиение Учихи начало постепенно замедляться. Стук сердца стал размеренным и ровным: парень погрузился в состояние транса, граничащего с глубоким беспробудным сном. Ладони переместились на лицо брюнета, закрыв его глаза, и стали излучать приятное зеленое свечение - лечебное ниндзюцу начало свое действие, когда я вдруг поняла, что происходит нечто неясное. Мое сознание смешивалось с памятью Итачи: с его мыслями, чувствами и воспоминаниями. Незаметно для себя самой я проникла в самые потаенные участки души Учихи - туда, куда никому не было пути. Произошло то же, что и с Зецу - тайринган сработал произвольно, буквально от прикосновения к другому человека, отчего в голове начали мелькать отрывки воспоминаний. Будто цветные картинки, они складывались в целый детальный пазл. - Ты единственный, кому я могу доверять, Итачи - серьезно произнес парень, стоя на самом краю отвесного обрыва. Водопад позади него заглушал слова молодого шиноби, но его голос все равно отчетливо впечатался в память. Пустота и горечь в глазах брюнета пугали, но Итачи лишь продолжал слушать его наставления, - когда я умру, многое изменится. Я оставил записку. Парень протянул руку старшему Учихе, передавая ему что-то, когда я заметила кровавые дорожки, бегущие по его щекам. Неужели он отдал Итачи собственные глаза? - Шисуи... - подавленно произносит старший Учиха, стараясь остановить своего друга, но все оказывается тщетно. Товарищ уже принял твердое решение и не собирается поворачивать назад. -Если ты мне друг, Итачи, то не останавливай меня, - спустя мгновение Шисуи падает вниз, прямо в бурную реку, оставляя в сердце Итачи лишь холод и мрак. Потеря единственного друга - это лишь начало бед клана Учиха. Вскоре все это приобретет куда более ужасные масштабы. Последствия будут необратимы, а одному из Учих придется принять тяжелое для себя решение. Клан или деревня? Что же тебе дороже, Итачи? - Шисуи! - брюнет тянет руку вслед за своим лучшим другом, однако ловит лишь пустоту, и тогда прикрывает глаза от отчаяния. Вот и все. Это начало конца. Все такие же багряные потеки прокладывают путь по лицу Итачи, превращаясь в кровавые слезы, а стоит распахнуть глаза и взглянуть на окружающий мир, как все окрашивается в красные тона. Почему это происходит с ним? Чем он заслужил такую судьбу? Это испытание твоего клана. Такова плата за силу красных глаз, которые буду приводить в ужас всякого врага, скрытого в ночи. Такова цена Мангекьё Шарингана, но и это еще не все. Вскоре на алтарь мира и спокойствия придется положить не только жизнь твоего друга. Жизни многих добрых людей будут оборваны ради благой цели. - Клан Учиха решил поднять восстание в деревне, - произносит Итачи, глядя на верховные чины Листа. Среди них советники, Данзо и даже сам Хокаге, чьи лица не выражают никаких эмоций. Конечно, все эти люди давно предвидели такой исход. Они на несколько ходов вперед предугадали неповиновение одного из мощнейших кланов деревни, а потому сейчас выход из этой ситуации был довольно простым: уступить или раздавить мятежников. Вот только кто, если не Итачи, сможет решить их проблему? И чью сторону изберет одаренный Учиха? - Нельзя терять ни минуты! Нам придется первыми нанести по ним удар, - уверенно и без тени сомнений произносит Данзо, величественно глядящий на Итачи, надеясь, что и остальные члены собрания прислушаются к нему, однако, Хирузен не собирается мирится со столь легко брошенными словами: - Клан Учиха всегда был с нами на одной стороне, может не стоит прибегать к насилию? Думаю, мы сможем договорится. Хокаге стремится надавить на совесть и разум советников, однако, его слов никто не слышит. Или не хотят слышать, ведь Данзо все же удается принять выгодное для себя решение. Вердикт, который превратит Итачи в палача и заставит забрать жизни своей семьи и товарищей. Старший Учиха и по сей день помнил те страшные слова. Он постоянно держал их в сознании, коря себя за то, что не сумел разрешить конфликт иначе. Теперь у тебя есть выбор: встать на сторону клана и погибнуть вместе с ними при попытке совершить переворот или уничтожить всех Учих, кроме своего брата. Для защиты Листа нам нужно сделать все, чтобы предотвратить восстание и избежать хаоса. Это задание только тебе по плечу, ведь у тебя есть связь с обеими сторонами конфликта. У тебя одного, но примешься ли ты за это задание?... Тебе предстоит нелегкий выбор, Итачи. Кровопролития уже не избежать. Продолжая смотреть его воспоминания, я понимаю, что Итачи следует куда-то вглубь леса. Но зачем? Что он хочет там найти? - Мне нужна твоя помощь кое с чем, - все тот же холодный тон, как всегда. Учиха собран и морально готов к худшему, когда смотрит на человека в черно-оранжевой маске, неожиданно показавшегося перед ним. Незнакомец кажется мне крайне знакомым, ибо напоминает Тоби, хоть и слишком серьезного, однако больше поражает другое. Вот она скрытая часть трагичной истории. Этот разговор изменил все. Незнакомец согласился помочь Итачи с его жестоким заданием, но взамен попросил лишь одно - после окончания резни присоединится к организации отступников, называемой Акацуки, но почему? Почему Итачи прибегнул к помощи такого, как он? Зачем ему понадобилась помощь Мадары? Однако, это все уже не имело смысла - резня началась. Кровь окрасила стены домов, обагрила землю. Она разукрасила в яркие тона все то родное и дорогое, что было у Итачи. Его катана с легкостью пронзала каждого, кто встречался ему на пути. Каждого, кто имел знак Учихи на своей одежде. Холодная сталь лишала жизни всех, по приказу своего хозяина, а вот сердце самого палача разрывалось на куски. Итачи тонул в горечи и тоске. Захлебывался в крови своих собратьев, что стекала по лицу, рукам и оружию. Черный оникс его глаз стал красным, так же, как все вокруг. Даже луна больше не была обычной. Теперь она имела цвет бордо, озаряя деревню холодным кровавым светом, будто напоминая о том, что сегодняшнюю ночь он не забудет никогда. Он - убийца своего клана. Убийца своей семьи. Он - предатель, который достоин долгой и мучительной смерти за свои грехи. И неважно, как сильно он будет пытаться вытравить мерзкое чувство вины из своей души, ведь оно никогда не отпустит его. Капельки холодного пота стекают по лбу, пока я пытаюсь успокоить ускорившееся сердцебиение. Дыхание выходит каким-то отрывочным, будто я не могу сделать и глотка воздуха, а ладони на лице Итачи мелко трясутся. Что это было? Что я только что увидела? То ли от шока, то ли от ужаса осознания, но я все не могла прийти в себя. Даже в самом страшном сне я не могла представить себе такой судьбы, как у Итачи. Ни единая душа не знает правды, а сам Учиха вынужден носить в себе боль, которая жестоко терзает его все эти годы. Даже родной брат - Саске считает его предателем и желает убить, в качестве расплаты за смерть своего клана. Щеки мгновенно становятся мокрыми от слез, а изнутри рвутся всхлипы, будто бы я сама пережила испытания, уготованные Итачи, пока мозг все еще пытается понять, как Учиха вообще сумел выдержать такой удар судьбы. Я прикрываю ладонью губы, которые трясутся от приступа истерики, пытаясь успокоиться. Нужно мыслить трезво. Нельзя оставить все так, как есть. Саске должен узнать правду, иначе допустит ошибку, о которой будет жалеть до конца своих дней. Смерть брата больше не будет казаться ему идеальным планом мести. Я обязана вмешаться, чтобы донести правду. Кто, если не я, раскроет Саске глаза? Кто расскажет ему, кто же Итачи на самом деле?