Потомок Одина и волчица

      Аслауг с сыновьями обедала в зале. Мать заговорила о том, что всем им пора бы остепениться – завести жен и детей. Хвитсерк обмолвился, что Йорун была бы хорошей женой, но он знал, что она женщина Ивара и поэтому говорил бесстрастно, давая понять, что не претендует на девушку.       - …сыновья конунга могут иметь столько женщин сколько пожелают, - слова Аслауг сыновья встретили с одобрительными возгласами и звоном кубков, - но, вам нужна одна для продолжения рода.       - Значит ты не веришь в любовь? – цинично произнес Сигурд.       - Я этого не сказала.       - Ты любила Рагнара, когда вы поженились? – все не унимался Змееглазый, - А он любил тебя?       - Конечно, я его любила! – сын задел больную ей тему.       - Говорят, ты его приворожила.       - Что с тобой происходит? – прервал гневную тираду брата Ивар.       - Ничего. Просто хочу знать любила ли она кого-нибудь кроме Харбарда. Вы же помните Харбарда? – Сигурд обратился к братьям, но те лишь настороженно молчали.       - Конечно, она любила не только его. Она всегда любила меня. – ехидно заявил младший брат.       - Она тебя жалеет. И все. Мы все тебя жалеем, - Сигурд осмотрел Хвитсерка и Уббе, - но иногда мы жалеем, что она не отдала тебя волкам.       - Сигурд! – возмутилась Аслауг.       Ивар же, переполняемый ненавистью, поднялся, опираясь руками о стол и стулья и направился к брату. Сигурда это забавляло, он в открытую над ним смеялся, но когда Ивар подбирался все ближе и ближе, в его глазах мелькнул страх. Младший Лодброк настойчиво продолжал подбираться, держа весь вес своего тела на руках. Он был уже достаточно близко и Сигурд, вскочив со стула, развернул его к брату. Ивар пытался найти в нем опору, но старший брат раз за разом отодвигал стул. В конце концов он дернул стул достаточно далеко и Бескостный рухнул за землю. С диким криком он пополз к выходу, куда выскочил брат.       Ивар оставался на месте, смотря Сигурду вслед. Аслауг и другие братья уже ушли. Младший же, тем временем, нашел куда направить свою ярость. Он наблюдал за молодым мужчиной, лет 25, что двигался прочь от дома. Тот видел всю эту семейную сцену и Ивар заметил его, с трудом сдерживающего смех, что все же вырвался наружу в виде надменной улыбки. Лодброк тихо пополз за ним. Он догнал мужчину ярдах в ста от чертога. Тот говорил с какой-то женщиной, когда его за ногу подергал сын Рагнара.       - О, ты хочешь присесть? – со всей серьезностью, на которую только был способен, произнес мужчина.       - Да, я бы посидел… на твоей могиле, - с добродушным радостным выражением сказал Ивар и в ту же секунду его лицо помрачнело. Лодброк повалил мужчину с ног мощным ударом под колени. Юноша набросился на обидчика, как дикий зверь, осыпая его ударами. Ошеломленный парень лишь прикрывался от ударов и пытался выбраться, но безуспешно. Наконец, он начал давать отпор и сумел отбросить Лодброка, обидчик забрался ему на спину и начал душить. Ивар же, сосредоточив всю свою ярость, приподнялся на руках и одним мощным рывком перевернулся на спину. Грудь мужчины будто оказалась между молотом и наковальней. Хрустнули ребра, его левое легкое запало и он начал задыхаться. Лодброк все еще прижимал его к земле. «Ивар! Ивар, остановись!» словно из тумана доносилось до него.       - Ивар, хватит, пожалуйста, - нежные руки обхватили его шею и плечи, пытаясь стащить с задыхающегося парня.       Это была Йорун. Она была неподалеку – лечила мальчика, больного пневмонией. Девушка оторвалась от Лодброка и метнулась к его противнику, немного пощупав его грудь, она рванула к лавке, в которой какой-то русин продавал обереги. Йорун вырвала полую кость из чего-то на подобии колокольчика и вернулась к пострадавшему. Она достала кинжал, задрала мужчине рубаху и, ощупав ребра, сделала сбоку надрез, затем приставила трубку и одним мощным ударом загнала ее внутрь. Мужчина сразу же с шумом набрал воздуха. Йорун подозвала двух викингов и попросила их отнести раненого в ее хижину, прежде чем последовать за ними, девушка обернулась и посмотрела на Ивара.       - Ты тоже пойдешь.

***

      Придя в дом Йорун, мужчины уложили раненого на лавку и поспешили уйти. Девушка тут же полезла на полку, заполненную разными сосудами, достала оттуда бутыль и налила рыжего цвета жидкость в кубок. Она напоила этим мужчину, отчего тот за минуту уснул. Ивар тихо заполз внутрь и сел у двери, наблюдая за действиями знахарки. Йорун бросила в огонь тонкий клинок и начала смешивать всякую всячину, превращая ее в мягкое вязкое нечто. Она, будто рассерженная мать, делала вид, будто Ивара нет, лишь изредка бросая на него разочарованный взгляд.       - Ты тоже жалеешь меня? – решил обратить на себя внимание юноша.       - С какой стати мне тебя жалеть? – Йорун вынула из огня нож и вонзила его мужчине в грудь, где была трубка. Кровь зашипела на раскаленной стали и по дому разлился запах жженой кожи и плоти, - По-твоему человек, сотворивший нечто подобное, может вызвать жалость? Что он сделал тебе?       - Он смеялся надо мной, - ядовито и злостно произнес Ивар.       - Он посчитал тебя жалким? – на это Лодброк лишь дернул верхней губой, в отвращении. Девушка подошла и, подцепив подбородок, подняла его голову к себе, - Не стоит переубеждать людей. Враг, что недооценивает силы противника – мертвый враг. Пусть думают, что ты всего лишь калека, пусть думают, что ты не представляешь угрозу – и тем сокрушительнее будет их поражение.       Ивар прислушивался к ее словам, но она единственная, кто за всю его жизнь говорила ему подобное и потому он с трудом верил. Обида, скрывающаяся за нахальством и надменностью, лезла наружу.       - Зачем ты спасаешь его?       - Это моя работа, - Йорун мазала рану мужчины чем-то ужасно вонючим.       - Я могу добить его прямо сейчас, - Лодброк достал нож и стал подбрасывать его вверх, - Ты остановишь меня?       - Разумеется, - девушка на лету схватила нож и бросила на стол, - думаешь, кто-то станет ходить к лекарю, чьи пациенты мрут как мухи?       В доме зависла тишина, которую, в конце концов, прервал Ивар.       - Мать сказала, что я умру в походе. У нее было видение, как я утону, - он ждал, что Йорун это напугает и она станет отговаривать его от плаванья.       - Нет, - твердо и спокойно произнесла девушка, - ты не погибнешь.       - Откуда тебе знать? Ты, что же, ведьма или провидица?       - Нет, я просто знаю. Скоро ты убедишься, что я права.       Йорун знала о предсказании Рагнару о его смерти. Она знала, что конунг доберется до Англии. А если выживет он, то выживет и Ивар. Но все же капля волнения гложела девушку.

***

      В день отплытия Йорун стояла на пристани со всей четой Лодброков, что остались в Каттегате. Викинги грузили драккары и все уже было готово к отплытию, когда появился Ивар. Он на костылях шел к кораблю. Юноша с трудом передвигал ноги за костылями, но, все же, упорно продолжал идти. Йорун смотрела на него с гордостью и восхищением. Он видел это, что лишь придавало ему сил и упорства. Ивар падал по пути, Уббе хотел помочь ему, но Аслауг остановила сына. Сигурд злорадно улыбался, наблюдая за потугами брата. Младший Лодброк, все же дополз до трапа на драккар.       - Поторопись, - Рагнар наклонился к сыну, - нужно успеть до отлива.       Ивара эта издевка лишь позабавила.       В пути Ивара жутко укачивало, но он изо всех сил пытался сохранить самообладание, как бы его не пугало открытое море. Поднялся шторм, волнами накрывало корабли, наконец буря разошлась до такой степени, что перевернула корабль, и младший Лодброк, привязанный к мачте оказался в воде. Последним, что промелькнуло у него в голове перед тем, как его окутала тьма, было: «Ты ошиблась, Йорун. Ошиблась, хоть оно и стоило того».       Ивар очнулся на берегу, рядом лежал отец. Они добрались до Англии. Ни одного драккара не было видно – все потерпели крушение, но были выжившие. Теперь всем им предстояло добраться до замка Эгберта. У Рагнара был свой план. Он не намеревался мстить за селение, но и возвращаться он не думал. Это путешествие было только для Рагнара и его сына. Они убили остальных и направились дальше.       - То есть Эгберт спит с женой своего сына? И этот… Этельвульф знает обо всем и ничего не делает?       - Христиане, знатные христиане, живут по иным правилам, - Рагнар нес сына на спине, отчего говорил запинаясь.       - Если бы ты забрал мою женщину, я бы убил тебя, - насмешливо повысил тон Ивар.       - Да, - едва скрывая радость сказал конунг, - она стоит того. Правда, Йорун ведь все еще не твоя женщина.       - Ты был с ней? – Рагнар опустил сына на землю для привала.       - Йорун не обычная женщина, как и ты не обычный мужчина, - будто не слышал вопроса сына Рагнар, - она стоит любых препятствий, через какие придется пройти, ради нее. Йорун не подарит тебе счастья, но она даст тебе то могущество, о котором ты и не думал. С ней нужно быть осторожным…       - Ты, что же, влюбился, отец? – ехидно подметил Бескостный.       - К ней нельзя остаться равнодушным…       - Думаешь она сможет полюбить меня?       - Я вообще не уверен, что она может полюбить хоть кого-то. Но если кто и сможет терпеть твое самодовольство и язвительность – то это она. – Ухмылялся Рагнар.       Лодброки добрались до владений Эгберта. Их обоих взяли в плен. И Рагнар убедил короля передать его Элле для казни. Он договорился, чтобы Ивара отвезли обратно домой и на прощание завещал сыну обрушить весь гнев северян на Англию.       Лагерта захватила Каттегат и Уббе с Сигурдом пока жили у Йорун. Когда Ивар вернулся, братья забрали его к себе. Они рассказали брату о смерти матери. Бескостный был на грани. Его одолевала жажда мести, за отца, мать и месть всем, кто приближался к его женщине. В путешествии отец сказал Ивару, что его злость – это дар. Но этот дар был и тяжелейшим бременем…       Старшие братья отправились в город и Ивар с Йорун остались одни. Лодброк вынашивал план мести Лагерте и, попутно вымещал свою злость на всех, кто попадется под руку. Но под этой яростью скрывалась глубокая скорбь. Скорбь по родителям и, в какой-то мере, по прежнему укладу.       - Итак, кто будет первым? – ядовито обратился он к Йорун.       - Первым? – девушка не сразу поняла о чем речь.       - Я так понимаю Сигурда мне тоже придется прикончить? Или еще и Уббе?       - Думаешь, я спала с твоими братьями?       - Да, с ними ты, пожалуй, спать не стала бы. Не думаю что они решились бы злить меня. Но кто тогда? – Ивар схватил нож, воткнул его посреди стола, подтягиваясь в сторону Йорун, и повысил тон так, что его, наверное, слышал весь Каттегат. – С КЕМ ТЫ БЫЛА?!       Воительница вынула клинок, что, по обыкновению, держала в набедренной повязке, и бросила его на стол Ивару. Это был тот самый клинок, который он ей подарил.       - Это ты назвал меня волчицей, - она указывала на выгравированного на кинжале волка, - ты сам. Так скажи, разве волчицы водятся с шавками?!       Это остудило пыл Ивара. Йорун ждала его, даже если это было не правдой, он хотел в это верить. И верил. Он почувствовал себя сильнее, чем когда-либо. Заполучить Йорун было сравни приручению дикого зверя. Вот только, сколько волка ни корми, он все равно в лес смотрит. Но Ивар питал себя надеждами, что с ней все будет иначе.