Сколько стоит любовь?

POW Автор 24 декабря 2009-го -…семь…восемь…девять…десять. Я иду искать, малышка! — крикнул мужчина, отходя от огромного, старого дуба. Он одет в светло-серый лыжный костюм. Тёмные, не очень длинные пряди волос лезли из-под шапки в глаза. Давно красный нос начинает уже замерзать, ведь уже конец декабря и погода даёт о себе знать. Его кожа чуть смуглая, а глаза тёмные словно ночь. — Где же ты, милая? — Улыбался мужчина, обходя клумбу с засыпанными снегом розами и подходя к большому дереву, — Я найду тебя. — Это я нашла тебя! — крикнула девочка, бросая огромный снежок и прыгая на плечи отца. — Охх, — мужчина свалился на снеговика, — Так не честно, маленькая обманщица! — На войне все средства хороши, — сказала брюнетка. — А это была война? — спросил отец, вздымая брови вверх и чуть приподнимаясь на локти. — Не знаю. — залилась смехом девчонка и повалила мужчину обратно на пушистый снег, после чего уже оба дружно захохотали, когда заметили раздавленного снеговика. — Так, ну хватит там валяться, идите обедать уже, а то всё остынет, — На веранде стояла красивая женщина средних лет с хорошей, стройной фигурой и шатенистыми, длинными, волнистыми волосами. Её слегка пухлые губы расплывались в довольной улыбке, когда её глаза отражали изумрудный блеск, смотря на своих любимых. Она любила смотреть как муж играл с дочерью. Как он к ней обращался. Как в его глазах плескалось столько любви и нежности. — Наконец-то! — звонко выкрикнула девочка и сорвалась с места, подбегая в матери. — Любимый, иди мой руки и садись за стол, а ты, Лексик, помоги мне накрыть на стол. — ласково сказала женщина, кладя свою нежную ладонь на плечо дочери. — Хорошо, милая. — сказал мужчина, поднимаясь на второй этаж. — Оо, это твой фирменный, грибной суп-пюре! — Радостно воскликнула брюнетка, когда в нос ударил невероятный запах сказочного и всеми любимого супа. — Да, дорогая. Я подумала, что давно не баловала вас с папой. — Правильно подумала. — улыбаясь, сказала Лекса, доставая суповые тарелки из шкафчика. Когда тарелки с супом стояли на столе, а все члены семьи сидели за ним, в доме воцарила по истине рождественская и самая волшебная атмосфера. Эту семью можно смело назвать одной из немногих семей, которая живёт в любви и в полном взаимопонимании. Густус-отец Лексы, серьёзный и строгий мужчина, привыкший контролировать всё и вся на работе. Быть директором строительной фирмы не просто и часто приходиться проявлять решительность и твёрдость, но только не со своей семьёй. Когда Густус дома со своими родными, он совершенно другой человек: ласковый, нежный, понимающий, надёжный отец и муж. Аннабет- его прекрасная жена и самая заботливая мать Лексы, чувствует себя с ним, как за каменной стеной. И всегда может быть уверенна, что вместе с ним, им с дочерью нечего бояться. Когда она была маленькой у неё были не самые лучшие родители. Мать пила и часто ссорилась с отцом, а он срывал свой гнев из неудач на работе на них с матерью, избивая и оскорбляя. Аннабет поклялась, что своего ребёнка она будет воспитывать в любви и теплоте, и отдавать всю себя семье. Так оно и есть. Лекса-является частичкой света, которой появился в её жизни. — Мам, когда мы будем украшать ёлку? Уже как бы давно пора. — отправляя последнюю ложку супа в рот, с нетерпением спрашивает Лекса. — Вот помоешь посуду и сразу же можем приступать, — сказала Аннабет. — Ооохх. — разочарованно произнесла девочка. — Не переживая, малышка, я сам помою. — улыбаясь, сказал Густус. — Отлично! — радостно сказала Лекса, вставая из-за стола и отправилась в гостиную, — Оу, спасибо, мамочка. — вспомнив про благодарность за обед, Лекс, подбегает к матери и нежно целует её в щёку. Пройдя в гостиную Лекса приступила наряжать ёлку. Взяв длинную гирлянду, брюнетка тщетно пытала её расправить и сама же в ней запуталась. — Мам…не могла бы ты мне тут помочь? — простонала, девчонка. — Что там у тебя… Ахах, — рассмеялась Аннабет, когда увидела свою дочь, запутанную в гирлянду, — Енотик, мне кажется нам даже ёлка не понадобиться. — Конечно! — саркастически сказала, брюнетка. Высвободив Лекса из плена «злобной» гирлянды, мать с дочерью начали подбирать шары для ёлки. — Красный с синим красиво смотрится. — рассуждала в слух младшая, вешая два шарика на ёлку. (♫ Anastasia — 'Once Upon A December' Lyrics ♫) — Dancing bears, Painted wings, Things I almost remember, And a song someone sings Once upon a December.- начала петь Аннабет, расправляя рождественский дождик. Лекса как зачарованная смотрела на мать. Её ангельский голос заставлял мурашки пробегать по телу, а улыбку растягиваться на губах. Брюнетка безумно любит слушать как поёт мама. Иногда она и сама с ней поёт. — Someone holds me safe and warm. Horses prance through a silver storm. Figures dancing gracefully Across my memory… — подходя ближе к дочери она завязывает дождик на её шеи и взглядом приглашает на дует, протягивая тяжёлую ноту. Лекса широко улыбаясь, принимает приглашение и вот они уже поют вместе. — Someone holds me safe and warm. Horses prance through a silver storm. Figures dancing gracefully Across my memory… — Аннабет нежно берёт свою дочь за руки и уносит в сказочный вальс. Лекса без промедления подхватывает ритм и они сливаются в синхронном танце и песне. — Far away, long ago, Glowing dim as an ember, Things my heart Used to know, Things it yearns to remember… Они медленно останавливаются, нежно заглядывая друг другу в глаза, заканчивают песню. Лекса очень сильно любит свою маму, как и та её. Она не может представить жизнь без неё и не представлять. — And a song Someone sings Once upon a December. — Браво! — крикнул Густус, хлопая в ладоши, — Мои вы красавицы. — Иди сюда, любимый, будешь помогать нам. — при обнимая за плечи подходящего к ним мужа, произнесла Аннабет. Все втроём дружно украшали рождественскую ёлку. Лекса не за что не хотела, чтобы это счастье когда-нибудь заканчивалось… Так дело шло к вечеру. Когда ёлка была украшена, Густус предложил пойти куда-то поесть. Все охотно согласились. Они пришли в один из самых хороших заведений Лос-Анджелеса. Заведение само по себе не большое, тем самым вызывая домашний уют. Кафе было в стиле фьюжн. Людей немного, так как Вудсы пришла на кануне рождества. Плотно поужинав и наговорившись, семья отправилась домой. — Может посмотрим дома какой-нибудь фильм? — предложила Лекса, идя по ночной улице Лос-Анджелеса. — Хорошая идея, а у нас остался попкорн? — спрашивает Густус. — Не знаю. — в один голос отвечают мать с дочерью. — Я схожу куплю, а вы пока что идите домой, дамы и выбирайте фильм. — сказал Густус. — Хорошо, только купи ещё что-нибудь вкусненького. — сказала отцу Лекса. — Хорошо, юная леди. — откликнулся отец. — Пошли, дорогая. — сказала Аннабет, переходя дорогу. — Ага. — произнесла Лекса, говоря отцу какие вкусняшки хочет, как услышала режущий слух скрежет шин по замёрзшей дороге. Обернувшись она увидела картину от которой сердце сжалось до не истинных размеров, глаза сразу неприятно защипало, а в грудь как будто вонзили огромный кол. Мама…её любимая мамочка лежала на холодной, заснеженной дороге. Она лежала совсем неподвижно. Водитель поняв, что кого-то сбил, сразу же уехал. Густус пулей рванул к любимой жене. — Милая…милая…всё будет хорошо, слышишь, я…я сейчас! — подорвавшись к Лексе, он взял её за плечи, — Лекса, послушай, соберись, всё будет хорошо, обещаю. Я позову помощь, вызову скорою, а ты должна побыть с ней, ты меня поняла? — Густус говорил, быстро и чётко. Лекса ничего не могла ответить, она как будто не слышала, как будто была очень далеко от сюда. Её взгляд был прикован к телу матери. Она не понимала, что происходит, или не хотела понимать. — Да, хорошо. — Дрожащим голосом наконец еле выговорила Лекса. Густус убежал за помощью. Брюнетка на ватных ногах подошла к той, кого любит всем своим маленьким сердцем и присела. — Лекса… — хрипло произнесла Аннабет. — Мам… — Лекса не видит её лица. Ей мешает пелена слёз. Она вытирает глаза рукавом куртки и смотрит на свою самую красивую маму. — Доченька, послушай… — она находит в себе сказать последние слова, своей любимой дочери, своей радости, своему свету, — Ты…ты должна оставаться сильной и никогда…никогда не опускать руки, борись…борись будь счастливой…я люблю тебя мой енотик…- на выдохе произносит она. Лекса больше не чувствует как вздымается грудь матери, она переводит взгляд с груди на лицо. Глаза открыты. Взгляд стеклянный и безжизненный. Она…она умерла. Лекса клянётся, что чувствовала как её собственное сердце перестало биться. Оно просто не выдерживало такой боли. Слёзы хлынули с новой силой. Видимо только сейчас пришло осознание того, что её мама умерла. Что она больше не увидит её, больше не услышит её ангельского голоса, её пения. Никогда не сможет спросить совета по поводу мальчиков, или как правильно готовить какое-либо блюдо. Чёрт, ей же только 9 лет! Что она будет делать? Делать без мамы? Без самого главного человека в жизни? — Нет!!! Мама! Прошу не оставляй меня! — кричала Лекса, ударяя кулаками по груди мамы, — я…я же люблю тебя, мам… — уже тише произнесла она. Вокруг собрались люди. Прибежал Густус с парамедиками. Он взял обессиленную Лексу и оттащил её в сторону, пока парамедики осматривали тело. Брюнетка была в объятьях у отца, наблюдала за всем этим с каменным выражением. Её лицо и в правду не выражало больше никакой эмоции, в отличие от её отца. Теперь она понимала, что её жизнь изменилась навсегда и она никогда больше не станет прежней.