Юные сердца

Эдди вновь охватил негодующим взглядом фасад дома семейства Тозиеров и прикусил нижнюю губу, досадливо про себя отметив, что безмерно тоскует по неугомонному возлюбленному и несмотря на свою напускную маску безразличия, наспех нахлобученную поверх его излишней природной строгости, в глубочайших недрах своей души он питал надежду на разрешение конфликта и ожидал, что Ричи возьмёт инициативу в собственные руки, пойдя на примирение первым. Ударившись в пространные философствования, малыш Каспбрак и не заметил, как добрел до школы и несколько успокоившись от осознания того, что ближайшие несколько часов он проведёт в умиротворенном занятии умственным трудом, проскользнул к центральному входу, где уже кучковались старшеклассники, среди которых внезапно он увидел до боли знакомую кудрявую макушку Ричи. Подойдя чуть ближе к образовавшейся толпе с замиранием сердца и неподдельным выражением ужаса на побледневшем лице, астматик замер. Ричи ввязался в очередную передрягу, которых, стоит отметить, случалось на его памяти немало. Но на сей раз все обстояло гораздо серьёзнее; Тозиер оказался окруженным и заключенным в плотное кольцо бандой Генри Бауэрса и его попытки сбежать оказались тщетными, поскольку свирепый Бауэрс явно не желал отпускать оппонента непоколоченным и желал расправиться с балаболом в присутствии доброй половины школы. Эдди нервно сглотнул, начав озираться по сторонам, ища глазами хоть кого-нибудь из неудачников и спустя миг тревожных раздумий, ринулся вперёд, протискиваясь к Ричи и расталкивая своими хрупкими ручками коренастых зевак, которых согнал Бауэрс. - Отпусти его, урод, - пропищал Эдди, обращаясь к Генри, поглощенному созерцанием физиономии Тозиера. Толпа мгновенно затихла, с любопытством оглядев крошечного мальчика с пылающими щеками. - Ты это мне, - угрожающе спросил Бауэрс, лихо развернувшись к Каспбраку и устремив на него пытливый взгляд своих злобных, немигающих глаз. Эдди заметно занервничал, но отважно процедил: - Да, Бауэрс, я обращаюсь к тебе. Оставь в покое Ричи, немедленно! - А что ты мне сделаешь, гном? Позовешь своих дружков? Жида и заику? Тихое, едва улавливаемое человеческим ухом перешептывание усилилось и старшеклассники, посовещавшись друг с другом, начали синхронно улюлюкать, испепеляя взглядами изрядно напуганного Каспбрака. Последний, похоже, готовился потерять сознание и с содроганием смотрел на молчаливого и безучастного Тозиера. - Оставить вас в покое, маленькие гниды, - нараспев протянул Генри, повертя в руке небольшой складной нож, - заманчиво звучит, но нет... Я хочу, чтобы ты, Помойный Рот, соснул у этого нюни прямо здесь. Толпа взорвалась от хохота, а Эдди, предчувствуя дурноту, обвел глазами всех присутствующих и в тот же миг лишился чувств. *** Тозиера все же поколотили, но его это нисколько не тревожило, ведь больше всего на свете он переживал за своего болезненного маленького друга, которому удалось встать на ноги лишь с пятой попытки и он скверно себя чувствовал. Как бы то ни было, но на сей раз ворчливый Каспбрак не произнёс ни одного оскорбительного слова, не причитал и даже укора Ричи не видел в его широко распахнутых глазах. Ричи довел Эдди до медицинского крыла и оба удостоверившись в целостности своих многострадальных конечностей, решили пропустить занятия и побрели в сторону городского парка, все ещё придерживаясь друг за друга. Эдс озабоченно разглядывал боевые ранения Тозиера и мысленно обрабатывал их антисептиками, в то время как Ричи недовольно что-то себе бубнил под нос. - Зачем ты ввязался в драку, Ричи, - первым нарушил тишину Каспбрак. - Чтобы привлечь твоё внимание... - Идиот! - А за то и любишь, - хмыкнул Ричи, криво улыбнувшись. - Разумеется, я люблю тебя, - после некоторого молчания ответил Эдди. - Даже после того, что я наговорил твоей мамашке? - Именно... Я не могу тебя перестать любить даже после того идиотического случая... - Но ведь я назвал ее куропаткой... - А я все равно влюблен.