Мы как разбросанные по полу детали мозаики с изображением неба Нас не поймешь в каком порядке нужно стыковать Но жизнь одно большое стремление стать из осколков целым
Кейн не может понять, зачем Лёша резал себя и изводил много лет. Молчал и никому не рассказывал о своих проблемах, которые так долго его мучали. Они забегают в квартиру, закрывают дверь, Кейн на ватных ногах поворачиваясь всем корпусом в сторону Ященко. Во взгляде Лёши, виделась боль, разочарование и сильный стыд. Он боялся спугнуть его, протянул свои руку к нему и боялся, что он сейчас рассыпется от одного прикосновение. Пелена слёз застыли в глазах напротив, Ял громко шмыгнул носом, привлекая внимание Никиты. Его медленно увели на диван и только оставили лёгкий поцелуй на костяшках. Он старался быть нежным с ним, аккуратным. — Никита, давай я тебе все объясню пожалуйста, — Леша берёт Кейна за руку, поднимая свои глаза на него. Никита молча кивнул. — Я ненавижу себя, потому врал тебе столько лет, получается ты вообще меня не знаешь, — тихий, нервный смешок соскочил с его губ, — Я был уверен что смогу быть весёлым и не показывать, какой я на самом деле, люди не любят грустных людей, все тянутся к жизнерадостным и весёлым, которые были как лучик солнца в кромешной тьме и я так старался быть таким, но всё сильнее ломался от этого. Быть другим человеком, оказалось мне не под силу. — В моей жизни, ты всё равно, останешься лучиком солнца и я приму тебя со всеми твоими проблемами и мы решим их. Вместе и только вместе, — мягкая улыбка тронула губы каждого. Лешино сердце трепетало от таких признаний, а лицо выражало бесконечную нежность. Тёплые руки напротив раскрылись, призывая в свои объятья и Ященко влетел в них, обвивая свои руки вокруг крепкой шее, утыкаясь носом в верхнюю часть шеи. Никита не собирается торопить его. Они потихоньку будут открываться друг другу с новых сторон и помогать в любых ситуациях. А медлить не стоит. После длительного разговора, они решили пойти в спальню. Лёша согласился остаться, ведь домой ему ехать больше двух часов и перспектива остаться с Кейном на подольше, была самой лучшей. Кейн лёг в кровать, поудобнее устраиваясь в ней, укутываясь одеялом, но не сильно, чтобы место хватило и на Яла. Сквозь дрёму, Никита почувствовал чьи-то руки, которые обвили его талию и чей-то нос, который уткнулся Кейну в широкую спину. Поудобнее устроившись в объятьях «друга», Никита спокойно выдохнул, засыпая.***
Утро встретило парней ярким солнцем, из-за чего в комнате было тепло. От чего становилось ещё уютнее и хотелось спать. Поднявшись с кровати, шурша одеялом, Ял потёр кулаком глаза и сладко зевнул. Осмотрев комнату, Лёша заметил хозяина квартиры, тот свернулся в позу эмбриона, с ног, до головы укрывшись белым одеялом, со смешным принтом. Чтобы не нарушить такую идиллию Лёша пошёл умываться и, готовить завтрак. Почистив зубы щёткой, которую вчера ему дали и умывшись каким-то гелем для умывания, Ященко прошагал на кухню. Открыв холодильник, он принялся готовить яичницу с кофе. Кейн пролежал бы ёще в кровати, если не будильник который он поставил, чтобы не опоздать в университет вместе с Ялом, которого как впоследствии не оказалось рядом. Осмотрев комнату и поняв что Лёши здесь точно нет, Никита, проследовал в ванную, чтобы привести себя в порядок. Уже из ванны парень почувствовал приятный и вкусный запах, который исходил из кухни. Медленно, шагая на кухню, он с порога завидев на кухне Ященко. Положив руки по бокам Лёши, Кейн защекотал его. Из-за чего ничего не подозревающий Ял, громко засмеялся, пытаясь уйти от крепких рук, опасно близко прижимавшиеся к нему, смешно извиваясь под ладонями Никиты. — Ке-ейн, я го-то-ооовлю, на-м-хх, поесть, хва-хахаха-тит, — пытаясь успокоиться произнёс Ященко, но не смог, Кейн продолжил свою коварность, но поняв о чём говорит парень, отступил. Весёлые искры горели в глазах «друзей» и каждый из них почувствовал счастье, которые кружило вокруг них и вся квартира, была наполнена этим прекрасным чувством. Завтракали Лёша и Никита, громко переговариваясь и обмениваясь яркими улыбками — это был самый лучший завтрак у парней в их жизни. — Лёш, спасибо, было очень вкусно, а теперь нам нужно собираться на пары, — вытирая рот салфеткой проговорил Кейн, а потом хлопнул себя рукой по лбу, — Точно, тебе же нужно ещё переодеться. — Кейн, я не хочу идти домой, может ты мне дашь свою? — немного смущаясь сказал Ященко, — Но если не хочешь, можешь не давать, я тебя непри… — Конечно же я дам тебе свою одежду, — улыбнувшись проговорил Кейн, уходя в спальню за вещами, не увидев как Лёша дико засмущался, пряча свои покрасневшие щёки, за опустившимся взглядом.***
Они совсем скоро, уже сидели в автобусе по пути университета и за поездку, Кейн решил, более менее, собраться с мыслями и обдумать что же происходит. Кейн понимал что, чувствует к Лёше, что-то непонятное, из-за чего в груди будто тепло, а внизу живота что-то приятно тянет. Никита не хотел, чтобы это было, то, а чём сейчас он думал.Влюбился.
Для Кейна — это был как приговор. Жестокий приговор, из-за которого сводило челюсти и кружилась голова, а в груди вместо тепла, была жгучая боль и страх. Рассеянный взгляд Никиты, заметил Ял, обеспокоенно, поглаживая плечо Кейна, Лёша вывел его из своих мыслей и улыбнулся, спрашивая что произошло. — Ничего, всё хорошо. Ничего не было хорошо. Никита влюбился. У Кейна филофобия — боязнь влюбиться