Александр

      Если совсем честно - мне было страшно. Я шел за Зверем, и накатывала огромными волнами жуть. А когда мы вышли на стоянку - она усилилась многократно. Я все-таки взглянул на Зверя, и увидел.       Зверь нервничает. Настолько, что пальцы дрожжат, с зажатыми в них ключами от машины. А сам он смотрит на них едва ли не с... Не знаю, как описать это выражение.       Зверь никогда не нервничает. Зверь уверен. Зверь решителен. Зверь всегда знает, чего хочет, и как это получить. Зверь всегда знает, в чем проблема, и как ее решить.       Этого Зверя я не узнаю. Но, не могу отбросить внутреннее удовлетворение. Я увидел еще одну сторону Зверя. И она в некотором роде прекрасна.       Правда, такое его состояние наводит на жуткие мысли. Как мы вообще поедем?       - Такси? - выдавил, покосившись на его руку. Вторая чуть дрогнула, и чуть сильнее сдавила мою. Он выдохнул. Сжал ключи в кулак, и шагнул вперед.       Я молча сел спереди, и наблюдал, как Зверь садится за руль. Он как-то жутковато ухмылялся, повернув ключ, и давя на педаль. И молчал.       От этого напряженного молчания меня уже начало натурально потряхивать. Куда мы едем? Мы случайно в столб таким макаром не врежемся? Господи, я уже ничего не хочу знать! Но, и сказать не могу ни слова. Такое ощущение, что если открою рот - все взлетит к чертям собачьим. А еще страшно отвлечь его от дороги. Пусть Зверь и уверенный водитель, но проверять его навыки в экстремальных ситуациях не хочется. Я не инструктор, и у меня нет запасных педалей.       Правда, увидев направление, я почти успокоился. Мы едем домой. Это хорошо. Там спокойно и никто не припрется. От чего у меня волосы на голове подозрительно зашевелились. Ага. Не припрется. Спасти не кому.       Я мысленно пнул себя под хвост, и прочистил горло. С каких это пор я снова начал бояться Зверя? Ну, подумаешь, он слегка в неадеквате. Ну, окей. Не слегка. Но, все равно. Я уверен, что он держит себя в руках, даже в такой ситуации. Более-менее. Да и не убивать он меня собрался. Поговорить, как сказала теть Лена. А от такого, вроде бы, еще никто не помирал...       - Помирал! - обрадовала шиза. Когда это? - О-о! Помнишь "Звонок"?       Блять! Заткнись, срань господняя! Это было по-телефону, причем как предсказание. И вообще - пошла на хуй! Это всего-лишь фильм!       Когда мы оказались у подъезда, и Зверь заглушил свой фольц, я мрачно покосился на двери. Зверь продолжал молчать, пялясь перед собой. Так, мне это не нравится. Если прыгать с обрыва, то с разбега и сразу! Перед смертью не надышишься! Если прокомментируешь это, Шиза, - грохну на фиг!       Я вылез, хлопнув дверью, и пошел домой.       - Ага. Правильно. Нужно провести разведку. А то еще попытаешься выпрыгнуть с окна, а стекло не разобьется... Досадно выйдет... - грустно всплыло в сознании.       Я споткнулся о ступеньку, едва не навернувшись. Возмущенно думая о том, что Шиза перешла на новый уровень. Прыгать с седьмого этажа? Мощно.       Зато сразу немного попустило. Если я еще способен сам до себя доебаться, причем мысленно, значит, не все потеряно. Бывало и хуже...       Лифт ехал просто чудовищно долго. Но, все когда-нибудь заканчивается. Я зашел в квартиру, и тут же направился в зал. Присяду ка я на диванчик. Хотел было как всегда на ковер, но передумал. Зато еще и с ногами забрался. Для устойчивости положения. И подушку обхватил. Для надежности. А если это какая-то фигня, и меня так накрутили зря - буду бить. Причем больно , долго, и много.       И стал ждать.       Зверь появился, когда минутная стрелка отсчитала девять. А я понял, что все это время смотрел на часы.       Зверь пошерудел в коридоре, и стал в дверях уже раздетый. В смысле пиджак скинул и туфли. А так же начал стягивать удавку, от чего меня на мгновение прибило. Уж больно ярко вспомнилось применение оного элемента костюма. Правда, он тут же отбросил галстук на столик, и привалился к косяку.       Привычная поза. Привычный силуэт. Привычная картина. Только выражение его лица какое-то непривычное. Из привычного только усталость. И серьезность, которую я так подкалывал на работе.       Когда он подошел, и присел на корточки напротив - у меня глаза на лоб полезли, и вырвался нервный смешок. Правда, столкнувшись с мрачным взглядом, смеяться резко перехотелось.       Зверь медленно протянул руки, и стащил мои ноги с дивана, обхватив. А я почувствовал, как накатывает какая-то истерика. Глянул на окно, похерив себя за то, что таки не проверил, смогу его расшибить, или нет? Шиза ведь просто так не прорезается. У нее обычно дельные советы...       Зверь проследил за моим взглядом, и я понял, что лицо у меня сейчас явно крайне выразительное. Он неуверенно улыбнулся. О-о. А вот уже знакомо. Привычно. И очень даже мило.       - Знаешь, мои родители - это нечто.       О-о-о. Это мягко сказано. Мне есть с чем сравнивать. Хоть тут и сравнение не в тему. Про своего отца молчу. А от матери отсталась только фотография, и смутные воспоминания о женщине дома.       - Они никогда не пытались давить, или навязывать свое. Особенно отец. Он всегда объяснял то, что мне было непонятно, причем с разных сторон. Наблюдая за моей реакцией, и подталкивая к правильным ответам, задавая наводящие вопросы. Мама тоже. Но, ей больше нравилось ставить непосредственно перед фактом, и требовать ответа. - Зверь улыбнулся так нежно, что я едва не задохнулся. Что и требовалось доказать. Семья. Настоящая. Любящая. - Поэтому, когда я подошел к отцу, и сказал, что мне нравится мальчик - он только спросил, уверен ли я в этом. И знаю ли о том, что это значит.       Он замолчал. А я притих. В тот раз он поверхностно описал ситуацию. Как будто короткую аннотацию к истории. Теперь же я навострил уши. Если так пойдет и дальше - то я дебил так нервничать.       - А вот мама была в шоке. Ну, на тот момент это было нормально. Кристина с самого детства была в ударе, и качала права едва не с пеленок. За ней нужен был глаз да глаз, и мама считала, что уделяя больше внимания сестренке, упустила из виду меня. Правда, потом она быстро успокоилась, и... Потребовала, чтобы я их... познакомил!       Я рассмеялся. В этом вся теть Лена. Если она хочет кого-то осчастливить - ее ничто не остановит. Тем более, если дело касается ее собственного сына. Зверь тоже улыбался. Хорошее начало. Я уже даже расслабился.       - Вот только я с ним никогда даже не говорил. Просто нравился, и все. Но, намного сильнее, чем девчонки. И когда мне исполнилось восемнадцать, и появилась возможность сравнить на практике - я понял, что женский пол меня не привлекает вообще.       Зверь снова на долго замолчал, помрачнев. Я напрягся и насторожился. Довольно резкий переход.       - Я уже тогда понимал, что мои желания отличаются от тех, которые я видел у других пар. Вместо обычной ласки и стандартных отношений, пусть и с парнями, мне хотелось... другого. Я давно признался в этом отцу, и он начал рассказывать подробнее о том, что это все означает. Как с этим справится. Как с этим жить, не чувствуя себя при этом...       Он осекся, и посмотрел на меня. Я попытался улыбнуться, но не вышло. Что-то не давало. Особенно - такой пристальный взгляд.       - Как? - выдавил, пытаясь справиться с голосом. Тоже не вышло. Но, он меня понял.       - Чудовищем? - криво ухмыльнулся Зверь. И я открыл рот, от того, насколько нелепо это прозвучало. Возмущенно уставившись в ответ.       - Ты не чудовище! - выдал уже нормально, и уверенно. - Нет, зверь, конечно, тот еще... - со смешком выдохнул, и заткнулся. Зверь сжал руки. Еще не больно, но уже ощутимо. Я даже вздрогнул, вцепившись в подушку.       - А как бы ты отреагировал, если твоя партнерша стала бы контролировать каждое твое движение? Причиняя боль. Заставляя делать то, чего ты не хочешь, и не уверен, что вообще когда-либо захотел бы. А ей нравится это делать. Нравится управлять тобой, а то и полностью ломать под себя.       Меня тряхнуло под его почерневшим тяжелым взглядом. Каждое его слово заставляло волосы на голове шевелиться. Но, я только молча смотрел, не отрываясь. Хотел знать? Ну, так вот оно! Поздняк метаться...       - Таких мало, Дим. Тех, кому это нравится. И тех, кто бы согласился на такие условия отношений. Тех, у кого это не вызовет отвращения, или страха. Поэтому, я почти забил на всех окружающих. В клубах, подобных "Черте" можно легко найти таких людей. Они уже знают о своих наклонностях, и тоже ищут себе партнеров с подобными интересами. Или уже нашли, и просто расслабляются среди своих.       Я долго думал, после того, как он снова замолчал. Нет, это все логично. Об этом всем я уже знаю. Видел. Наблюдал. Но, при чем здесь это? Не догоняю! Ничего нового я сейчас не услышал. Только подтверждение собственных выводов. Я нахмурился, перемалывая слова Зверя. Что-то от меня ускользало.       - Почти? - выдернул из памяти слово. И Зверь ухмыльнулся. Криво и понимающе. Ну да, ну да. Люблю цепляться к словам, и искать в них подвох.       Я погряз в искусстве. А в нем любая линия или пауза, не говоря уже про слово, может иметь какой-то скрытый смысл. Я не раз сам вкладывал определенные загадки в свои работы. Создавая интригу и пытаясь сбить с толку того, кто смотрит. А порой наоборот рисую прямо, как есть. Но, даже это не факт, что твою работу поймут правильно. Особенно, когда сам потом смотришь со стороны, и можешь назвать минимум десять разных позиций или значений.       Вон, сколько хаоса вокруг известных почивших с миром художников и писателей. Из каждой буквы и черточки пытаются выкачать какую-то тайну. Как по мне - нет там загадок. А если и есть, то никому кроме самого их творца - не дано расшифровать правильно. То, что творится в голове создателя - тайна покрытая мраком. Я сам порой не могу догнать, что я там только что накалякал, и почему. Что же говорить про других?       Но, желание разгадать загадку никак не зависит от того, возможно это или нет. Оно просто есть. И с этим ничего не поделаешь.       О чем знает Зверь. Так как я ему рассказывал о своих работах. И что использует сам. Так как живет в мире монстров, которые любят играть словами, и управлять людьми посредством этой игры.       Вот и сейчас я отбросил все утверждения, и по прямой выделил неизвестный фактор.       - Почти. - согласился Зверь. Тяжело согласился. Обреченно. А потом разжал руки, садясь на ковер полностью. Но, продолжая делать вид, что держит. Странно. Как если бы я собирался сбежать? - Проблема в том, что ты не выбираешь, в кого влюбляться. Нельзя просто ткнуть пальцем в кого-то, и сказать, что этот человек будет именно тем, который нужен по гроб жизни.       Зверь посмотрел на меня так, что я подавился всеми возможными вопросами. Начиная догонять, к чему он ведет... Блять... Я смотрел на его лицо, пытаясь убедиться. Найти подтверждение. Даже подался вперед, чтобы разглядеть получше.       И нашел. Блять! Вот оно! То, что я все никак не мог понять. То, что мне всегда казалось странным. Всегда казалось неправильным. И то, что Зверь упорно скрывал.       Так не смотрят на друзей.       Так не смотрят на коллег, или подчиненных.       Так не смотрят на простых знакомых.       Так нельзя смотреть на посторонних.       Я вздрогнул, и по коже побежали мурашки. Толпами. Как тараканы, в поиске убежища, когда включается свет. Когда загорается лампочка, освещая все пространство, не видимое в темноте. Прозрел.       - Как? - сипло выдавил, даже не до конца понимая, что именно хочу узнать. Когда? Как это произошло? Почему? Зачем? Но, узнать я просто должен. Даже сейчас, когда меня накрывает шоком. Меня Зверь этому сам когда-то научил. Даже если хочется сказать, что это не мое дело. Мое. Стало моим.       С того момента, как ты признаешься в своих чувствах другому человеку - ответственность делится пополам. Нельзя просто улыбнуться, и сказать, что это не мои проблемы. Проблема становится общей, и оба человека должны с ней справиться так или иначе.       А у нас возникла проблема. Зверь, который смотрит на меня, как на самый желанный объект во вселенной. И с такой черной тенью на лице, что внутри все на фиг переворачивается. Скручивается. Мешая дышать. То ли от испуга, то ли от нервов и напряжения. Один хрен...       Зверь понял, что я не собираюсь уходить от этой ответственности, которая только что рухнула на мои плечи, придавливая к земле. И не собираюсь драпать, куда глаза глядят. Зверь начал рассказывать. Впрочем, не то, чтобы я вообще мог сдвинуться с места. Меня приморозило к дивану, и приковало ко всему остальному его взглядом. Я все еще не мог принять то, что он только что сказал. Понимал. Разобрал. Даже смог логически осмыслить. Но, еще не принял, как факт. Мне нужно время...       Зверь говорил. Медленно. Тихо. Серьезно.       О том, что Кристина, когда еще только начала ходить в художественную школу, рассказывала, что в ее группе есть взрослый мальчик. На него косились все дети, но подойти и спросить не решались. Дети же.       О том, как Зверь решил посмотреть, что это за мальчик такой. И что он там забыл среди малявок.       О том, как узнал его, и понял, что они из одной школы.       О том, как увидел школьные работы на выставке в честь дня открытых дверей. И его, отдающего свой рисунок училке рисования.       О том, как узнал, из какого он класса, и как его зовут.       О том, что часто видел его в коридорах, и уже тогда понял, что он ему нравится. Тихий. Спокойный. Весь в себе. С загадочным и отстраненным выражением на лице почти всегда. Только постоянно рисует себе там что-то. Как хотелось подойти и посмотреть, но не решался. Не говоря уже про познакомиться по-ближе.       На этом пункте я нервно хмыкнул. Нет, сначала я долго офигевал. Когда узнал. Раньше. Намного раньше. Еще в универе. Когда на очередной тусовке пацаны завели разговор о том, кто во сколько в первый раз сексом занимался.       Зверь и тогда меня поразил до глубины души. В восемнадцать. Сказал бы, что удивительно, но нет. Ведь Зверь всегда уважал законы, не смотря на то, что остальным на это было плевать с высокой башни. Он и пиво то первый раз попробовал на свое совершеннолетие. Потом даже пробовал раз курить. Просто, чтобы убедиться, какая это гадость на собственном опыте. И косяк у него раз в руках побывал. Тоже в ознакомительных целях.       Ладно еще я. Я привык в художке смотреть по-другому. Меня в человеческом теле больше волновали пропорций и анатомия. И уже потом все остальное. Да и не пользовался я популярностью в школе. Только перед выпускным ко мне впервые подкатила девчонка. Мм... Да, неловко вышло. Как вспомню... Ну да ладно...       Так что, в том, что Зверь сам бы подкатил с предложением встречаться - я в жизни не поверю. Тем более с мальчиком. В школе. Нонсенс.       Зато, когда увидел парня с сигаретой в туалете - едва сдержался, чтобы банально не прибить за такое. У нас школа была довольно крутая. Выгоняли и за меньшее. Это только мне было совсем по-барабану. А вот другие старались не борзеть.       Это я сейчас понимаю, что если бы застукал кто-то из учителей - была бы жопа. Но, тогда играл какой-то детский азарт и экстрим. Сделать что-то под носом у взрослых, причем в наглую, и так, чтобы не спалиться.       После этого Зверь следил за ним, чтобы не выдал еще какую-нибудь пакость, и не выгнали из школы.       А дальше школа закончилась.       Зверю стукнуло восемнадцать. И стоп-кран исчез. Зверь начал куролесить. Пытаясь из множества всякой всячины перебрать и определиться, что ему в жизни нужно. Начал ходить в клубы, причем не только в "Черту", которая тогда только-только открылась. Видел, и понимал то, что все намного сложнее, чем казалось раньше. Разговоры с отцом это одно, но когда видишь, как они подтверждаются - совершенно другое. Как и то, что... да. По факту это все не приветствуется с открытыми объятиями. Тем более теми, кто сам даже не знал о существовании темы.       Поэтому, на подросшего к тому времени парня, который все так же сидел в художке на высоком деревянном стуле перед мольбертом, он только смотрел. А потом получилось так, что познакомился по-ближе. Закрутилось со смертью отца. Зверь узнал об этом. Ребята тогда сильно шептались. И решил помочь, а заодно и сократить дистанцию еще меньше.       Вот только я оказался стопроцентным натуралом. Не смотря на свою довольно смазливую внешность, и длинные патлы. Он рассказал об этом отцу, и тот посоветовал просто понаблюдать. А вдруг?       В общем-то я сам немного виноват в том, что Зверь решил молчать. Вспоминая то время - я цеплял всех девчонок, которые вообще попадались на мое творчество. Загулял, маленько... Дорвался. И оторвался по-полной. Да еще и пользовался своим творчеством на всю катушку, рисуя обнаженных красавиц. И мне в радость, и им в подарок. Романтика-с...       Но, в то же время, моей вины тут мало. Как вообще было понять, если Зверь упорно молчал? Сначала сцепив зубы, а потом уже по-привычке?       - И лишить себя возможности постоянно быть с тобой рядом? - едва слышно сказал Зверь. А я вздрогнул от того, насколько сильно это по мне ударило. Снова.       - Неужели ты думаешь, что я способен тебя в чем-то обвинить или обливать дерьмом? Или хуже - послать на хер и развернуться уйти? Мне настолько мало веры, да? - вопреки всему получилось обвинительно. Я даже выдернул ноги из его рук, и забрал под себя по-турецки. Неужели, он действительно считает, что я бы отвернулся?       Зверь опустил голову. А потом резко встал. Посмотрел, убедившись, что я никуда не собираюсь, и пошел к себе в комнату. А я и в правду никуда не собирался. Мне бы отойти немного. Я слушал его рассказ с ощущением, как будто это происходит не со мной. Просто история, написанная кривым автором в приступе романтизма. И только сейчас начал осознавать, что одним из главных героев был я. Все это время.       Зверь вернулся, держа в руках большую, я бы даже сказал огромную, пачку бумаги. Разного размера и потрепанности. В которой я узнал свои рисунки.       Он снова присел, передав их все мне.       - Наоборот, Дим. В тебе ее слишком много по отношению ко мне.       Я смотрел на них. Перебирая пальцами. Бегло просматривая. Много. Очень много.       - Ты всегда с таким восхищением на меня смотрел. Как будто я идеал. - тихо говорил Зверь. - Верил в меня так... Этого было достаточно, Дим. Я не хотел терять хотя бы это...       А я слушал его. Смотрел на листы. И внутренне леденел. Пальцы дрогнули, и они посыпались вниз, устилая пол.       Много. Их просто чудовищно много.       Я не знал. Просто рисовал. А Зверь забирал. За все это время их накопилось так много, что я не мог обхватить край рукой полностью. Маленькие зарисовки. Наброски. Эскизы. Силуеты. Полноценные проработанные листы.       Много. Слишком много.       Если бы я только знал. Если бы он не забирал их. Я бы увидел это раньше.       Страшно. Я ведь знаю о таком. Когда-то мы еще в художке проходили такие случаи. И это...       Я в панике посмотрел на Александра. Неужели, он сам не додумался? Не заметил? Просто не придал значения?       - Дим, что...       - Зверь... - голос сел, и меня начало натурально потряхивать. Я вцепился пальцами в виски. Вспоминая, когда же я умудрился так попасть. Выдавливая из себя слово за словом. - Я уже такое видел раньше. Посмотри, сколько их... Их слишком много, понимаешь? Это не похоже на восхищение! Оно выглядит по-другому! Это похоже на одержимость!       Да. И она бывает разной. Одержимость образом, предметом, местом, культурой, временем, стилем. А в данном случае - человеком. И она должна проходить со временем. Тут нет ничего такого. Каждый художник несколько одержим своими демонами. Вот только не настолько же...       Зверь опустил взгляд на пол, и, кажется, тоже начал догонять.       Медленно бегаешь, Зверь. Я быстрее. Я, кажется, уже давно умудрился свихнуться на тебе полностью. Это просто пиздец какой-то. Я то думал, что контролирую руки, рисуя ровно то, что хочу. Оказалось, что нет. Оказалось, что я практически помешан на тебе, Зверь. Настолько, что становится страшно. Ты всегда был для меня особенным. Я просто никогда не понимал, насколько именно.       Даже сейчас я смотрю, как он медленно собирает листы, не отрываясь.       Страшно.       Даже сейчас, когда узнал обо всем, и должен бы думать о том, как решить эту проблему, не могу оторвать взгляд.       Страшно.       Я сцепил зубы, и зажмурился до боли. Кажется, я сошел с ума, и мне срочно нужен психолог. А может даже психиатр. Потому, что ЭТО не нормально. Нельзя так сильно зацикливаться на одном человеке. Это хорошо не заканчивается.       Я не понял, как Зверь оказался так близко. Только вздрогнул, когда он схватил меня за плечи, и сдавил.       - Дим, посмотри на меня.       Нет. Не хочу! Так нельзя! Я должен собраться, и справиться с этим. Осмыслить. Переварить. Разбить по полочкам, и найти выход. Этого не должно было произойти. Я же возвожу свой похуизм на пьедестал! Куда же ты делся, когда так нужен, сука?       - Пожалуйста, Дима. - я почувствовал, как его руки переместились к голове, обхватив за шею, а лицо обдало горячим дыханием. И я с ужасом открыл глаза.       Зверь смотрел. Так, что захотелось сдохнуть. На месте. Практически черный взгляд, который пробирает до костей. Сосредоточенно вкручивается в мозг, и задавливает своим спокойствием. Нельзя так смотреть! Тем более - на душевно больных людей!       - Тише. Все хорошо. - он только удержал крепче, когда меня вдавило в диван в попытке отстраниться. Зверя в моей голове и так слишком много, как оказалось. А сейчас он еще и слишком близко. - Все с тобой в порядке. Успокойся. Пожалуйста. - от его тихого уверенного голоса меня начало потряхивать. Вопреки всему - предательски отпуская сковавший тело страх.       По-привычке. По долбаной привычке. Как и всегда, когда Зверь о чем-то так серьезно просит.       Я судорожно глотал воздух, а перед глазами подозрительно плыло. Я дернулся потереть глаза, но Зверь перехватил руку. Второй так привычно зарывшись в волосы, что я не выдержал, и задохнулся от затопившего облегчения. Я думал, что он больше никогда так не сделает...       - Слышишь меня? Просто успокойся. - голос Зверя донесся как сквозь вату. Я проморгался, и попытался ответить, но с горла вырвалось что-то не ясное. То же самое неясное творилось в глазах Зверя.       - Что ты сделал со мной, Зверь? - это относилось ко всему. К тому, что у меня крыша едет, треща по швам. К тому, что я в пред инфарктном состоянии, хотя никогда не замечал за собой такой хрени. К тому, что теперь вообще не могу связать ни одной ясной мысли. К тому, что докатился до такого помешательства.       То, что произошло дальше - я запомню на всю жизнь.       Когда его взгляд опустился вниз, и остановился на моих губах - я подумал, что спятил окончательно. Глядя на то, как он наклоняется, широко открытыми глазами. Мозг сломался. А потом выдал одну единственную мысль с перебоями:       - Ну все, чувак, вот теперь ты действительно попал.       Попал. Ничего не скажешь.       Это было странно. Очень странно. Нет, ну целоваться с парнем - по определению странно. Даже не смотря на то, что я не в курсе, как оно. А целоваться со Зверем... Еще более странно. Хотя, я бы и не назвал это поцелуем. Он просто водил своими губами по моим, словно изучая. А я застыл соляной статуей, не зная что вообще делать. Пялился на это чудо природы, и не мог даже двинуться.       Зато, когда он провел языком - меня как током шарахнуло. С опозданием дошло, ЧТО именно он делает! Целует! Меня! Парень! Зверь! Бля!       Я вцепился в его рубашку, чтобы оттолкнуть. И открыл рот, чтобы сказать что-то.       Это стало моей ошибкой.       Не нужно открывать рот, когда тебя целуют!       Оу... Или нужно? Блять... Странно... Как хорошо то... Его губы и язык настолько мягкие, вопреки тому, что я рисовал. Горячие. Не нежные, как у девчонки. Но, такие... Мм...       Когда Зверь отстранился, я открыл глаза, и облизнулся. Вот это да... Все, теперь можно сдохнуть спокойно.       Зверь всматривался в мое лицо. Напряженно. Выжидающе.       Не знаю, что ты там хочешь увидеть, но мне уже плевать на все. Я потянулся сам, чтобы почувствовать это снова, и почувствовал. Только на этот раз по-другому. Сильно. От предыдущей мягкости не осталось и следа. Только грубые толчки языком, и до боли смятые губы. Но, это ничуть не хуже. Даже лучше. Зверю, кажется, сорвало кран, и теперь он сильно сдавил пальцы, посылая дрожь прямо в затылок и по плечам. Господи, еще раз... Да, вот так...       Блять. Кажется, проблемы не только у Зверя. Потому, что я сам улетел от его поцелуев, как какая-то девчонка. Отвечая, и притягивая его ближе. Даже разочарованно застонав, когда он прекратил это безобразие.       Безобразие высшего уровня. Никак иначе то, что сейчас произошло, назвать нельзя. Это как тупыми ножницами по жесткому картону. Перекраивая картину мира со скрипом, хрустом, и треском.       Зверь хотел было что-то сказать, но я быстро накрыл его рот рукой, и покачал головой, тяжело дыша.       - Только молчи. Дай мне это пережить. Мне нужна тишина. На покой не рассчитываю, это уже после смерти, но если скажешь сейчас хоть слово - я начну биться лбом об стенку. Или забью тебя подушкой от досады.       Вот так, на старости лет понимаешь, что в жизни ни хрена не понимаешь...       Зверь понял. Зверь отодрал мою руку. Зверь неуверенно попробовал улыбнуться. И так же неуверенно попробовал убрать свою руку с моего затылка. Да сейчас! Я слишком долго ждал этого, так что только попробуй! Пальцы откушу нафиг!       Зверь выдохнул. Как-то облегченно. И уперся головой в мое плечо.       Улыбаясь.       Гад.