Александр

      Тихая музыка, льющаяся из динамиков вводила в странное состояние. Не хотелось двигаться. Шевелиться. Вообще. Только прикрыть глаза, и наслаждаться мгновениями абсолютного покоя.       Время остановилось. Оно не справилось с нагрузкой, и взяло бессрочный отпуск. Притаившись где-то за дверью, которая отделила нас от остального мира.       Только чувствовать тепло и дыхание Зверя на своей шее. Легкие прикосновения. Расслабленное нечто, которое перло изо всех щелей, и затапливало пространство. Просто безукоризненно безупречно. И даже наручи, которые сковали руки за спиной не напрягали. Я уже почти о них забыл.       Наручи...       Их Зверь надел, как и обещал, после того, как я уже в третий раз ковырнул пластырь. Ну бесят меня они! Стягивают кожу, и она чешется. Сначала он нахмурился, и отклеил их, проверив. Но, не обнаружив даже припухлости, хмыкнул, и заклеил обратно.       - Не трогай. Занесешь какую-нибудь заразу - сам потом будешь не рад.       Но, рука так и тянулась отковырнуть гадость. И после третьего раза (третьего - замеченного им, уточню) выполнил свое обещание, стянув запястья за спиной. Прямо поверх рубашки. В такие моменты задумываешься, что подобные аксессуары - точно зло. Потому, что чесаться начало вообще зверски. Я едва не ныл, валяясь на диване, и пытаясь потереться грудью хоть о что-нибудь. Зверь же держал крепко, а потом уже сам полез руками. Правда, не отдирать, но его легкие надавливания и трение заставляло блаженно мурлыкать от кайфа. Зверь только тихо посмеивался, глядя на мою довольную морду.       Вот только я был бы не я, если бы не забыл о другом моменте этой почти тишины и покоя. Наручи хоть и были надеты без подтекста, но предыдущий поход в ванную с категорической помощью Зверя по тщательнейшему мытью, чтобы не задеть еще свежие проколы, заставлял ожидание витать в фоновом режиме. Ибо потом он притащил уже известно что.       Вчерашний день я помню смутно. И он начался с того момента, как Зверь проснулся. Мы помаршировали на елку. Потом еще немного потусовались с ребятами. Потом свалили домой. А как продрыхлись - потащились к его предкам. Это все было тоже в фоновом режиме. Эпизодами. Хорошо запомнилась только кривая злобная и не выспавшаяся физиономия Кристи, которая впервые гуляла Новый год самостоятельно. Да еще тихое ворчание Кая - их собаки. Его наконец-то забрали из лап деда, и мини-копия хаски, которой даже имя не удосужились подобрать креативно, а только выдрали три буквы из породы, настойчиво тыкалась мордой весь вечер в мой бок. Это милое чудовище заставляло улыбаться, и тискать его. Такого же полусонного, как я сам.       Зато сегодня порадовало неожиданным затишьем. Полным провалом во времени и пространстве.       Первой мыслью по пробуждении от неожиданной боли, когда я зацепил пирсинг - стало "окольцевали". Причем дважды, чтоб уж наверняка. Его метка на моем теле. Хоть делал он ее и не сам. Но, взгляд темнеет, когда останавливается на моей груди.       Вторая мысль порадовала больше - ну и хрен с ним! Если его так клинит только от самого факта. А клинит капитально. Зверь попросту прилип ко мне намертво, не выпуская из поля зрения и рук целый день.       А вот когда они начали чесаться - я уже взвыл. Нет, пока действовал раствор - все было отлично. Но, когда он высыхал - ставало невыносимо. И как мне еще неделю так ходить, спрашивается?       За день мы не обменялись и парой слов, не учитывая утро. Но, этого и не требовалось. С одной стороны и так было хорошо. С другой - о чем говорить? И зачем? Завтра уже придется выдвигаться на работу, и сейчас не особо хотелось открывать рот. Почему-то казалось, что неосторожно брошенное слово заставит время встрепенуться, и с разворота двинуться полным ходом, забирая такие тихие и причудливые мгновения. Этого не хотелось. Хотелось просто продолжать так сидеть, чувствуя спиной тепло. Почти неосознанно скользя пальцами по рубашке Зверя. Вдыхать цитрусовые ароматы воздуха. И ощущать редкие и мягкие прикосновения губ к плечу и шее. Столь редкие и столь мягкие, что это почти ускользает от восприятия. Оставляя после себя только легкое всплывающее и затухающее волнение с привкусом ожидания.       - Хочешь мандаринку? - шепнул Зверь, выводя из состояния едва ли не транса.       Я моргнул, и скептически потянул руки. Обернувшись назад, где он расселся как царь, а меня зажал между ног. Хотя, это странным образом даже не мешает. И руки не затекают, хотя должны бы. По идее.       Зверь ухмыльнулся, и сам потянулся к вазочке, взяв мандаринку. Начав ее чистить. Медленно, лениво, и очень тщательно. Как я люблю. Прямо перед моим носом. Так, что запах сразу же долбанул по рецепторам, заставив облизнуться. Вот засада. Хочу. И Зверь действительно сам разобрал по долькам, надавив на губы одной. Которую я заторможено обхватил, и разгрыз.       - Я вообще-то и сам могу. - пробурчал, нахмурившись, когда уже вторая последовала примеру первой. Ее я тоже выхватил, едва не цепонув зубами пальцы Зверя. Что разом заставило поумерить пыл.       - Я в курсе, Дим. - хмыкнул Зверь, и продолжил методично скармливать мне дольки.       И когда очередная из них оказалась не у губ, а на расстоянии - я едва не потянулся к ней. Затем отдернулся, и медленно обернулся к Зверю. Пристально вглядываясь в его лицо. Он тоже смотрел. Но, как-то рассеянно, хотя и улыбался. Как будто не был уверен в своих действиях. Или скорее в моей реакции. Ставлю полтинник на последний вариант.       - Не хочешь? - тихо спросил он, скользя взглядом по мне.       - Хочу. - ответил, когда он уже двинул рукой, чтобы убрать дольку. Но, я успел склониться, и быстро выхватить ее из пальцев. Хочу. И не только мандаринку. Еще как минимум того, что Зверь резко выдохнул, и потянулся к следующей.       Забавная игра. А может и не игра вовсе. Странно это все. Но, не скажу, что мне не нравится. Вот только сейчас придушу желание цапнуть его, и все пучком!       А может и не придушу...       Зверь вздрогнул, когда мои зубы сомкнулись у него на пальцах. И вторая рука, так легко лежавшая на поясе - сжалась. Он резко подался вперед, прислоняясь грудью к моей спине, и зарываясь носом в волосы. Выдыхая сильно, от чего в дрожь кинуло уже меня. Вах... как хорошо то... Кажется, мои порывы очень даже правильные. И уместные. Хоть и сам факт того, что меня кормят из рук, вызывает кардинально противоположные эмоции. С одной стороны - я не какой-то там зверек, и не инвалид, в конце-то концов. С другой - это странно волнует. И дико смущает.       И последнее - я резко отбросил в сторону. От греха подальше. Это же не я стал инициатором сея безобразия. Вот и не стоит заморачиваться. С учетом того, что мне даже нравится слышать преривистое дыхание за спиной в те моменты, когда я почти нарочно обхватываю пальцы Зверя. Почти. Так получается, потому, что мысли сбиваются и разбегаются. Заставляя действовать почти механически. Я хочу этого, и оно само получается.       С каждым разом дольки уже второй мандаринки оказываются все дальше, и я склоняюсь все ниже, грозясь свалиться с дивана. Но, и Зверь склоняется вместе со мной. Пристально наблюдая из-за плеча, и опаляя горячим дыханием шею. Крепко удерживая за пояс. Что уже начинает порядком заводить. В особенности еще потому, что в задницу недвусмысленно упирается твердость. Кажется, Зверь завелся с рывка.       После дольки - он вдруг толкается пальцами в рот, заставив сдавленно ахнуть от этого действия. От напряжения позы и ощущения давления сзади. От того, насколько сильно он прикусил плечо, и насколько резко это отозвалось прямо в паху. Как будто все напряжение одним махом скатилось вниз, и сдавило изнутри.       Я закрыл глаза, чувствуя как он гладит язык. Как скользит губами по уху, вызывая толпы мурашек. И я вцепился сзади в его футболку, согнувшись пополам, задержав дыхание от удовольствия. Всхлипнув от того, что он провел языком по уху, и прикусил край. Вот, дерьмо!       Меня банально придавило ощущениями, и я вцепился в пальцы зубами. Вздрагивая от каждого движения языка Зверя, который горячо выдохнул и принялся прямо таки издеваться над моим слабым местом. Вылизывая и прикусывая кожу. Сука... Вот и пришел пиздец котенку...       - Зверь! - промычал, когда от его действий меня уже клинить начало. Да что там клинить? Я попросту растекся по коленям, дрожа от удовольствия и активного издевательства над моими ушами.       - М-м-м? - усмехнулся он, придавливая сверху еще сильнее. Заставляя заскулить на выдохе, когда его горячий язык толкнулся прямо в ухо! Блять!       Я выгнулся, ежась и вздрагивая от непривычных ощущений. Пытаясь увернуться. Но, это сложно сделать, когда тебя уже держат за горло. А от движений языка немеет голова и тело следом. В ушах звенит, а внутри все проворачивается. Медленно и почти больно. Но, так сладко, что следом вырывается новый стон. Долгий и почти отчаянный. И Зверь только сильнее толкается языком, выбивая стоны и волны просто непредаваемых ощущений.       Я даже не заметил, когда он отстранился, заныв от мельтешащих перед глазами разноцветных точек, и резко разогнулся, почувствовав облегчение вперемешку с досадой, что он остановился. Рухнул на грудь Зверя, судорожно дыша, и пытаясь сфокусироваться взглядом, но это было сложно. Особенно, когда его руки уже начали расстегивать пуговицы, поглаживая кожу. Я запрокинул голову, и просто чувствовал, как он пробирается выше к соскам, которые под пластырями начали подозрительно тянуть и пульсировать. Что за нах?       Правда, эта мысль выветрилась вместе с ощущением его ладоней, которые с силой прошлись по оголенной коже. Я резко повернул голову, ткнувшись носом в его шею, и тихо подыхал от кайфа. Втянув воздух сквозь зубы, и вытянувшись, вместе с прикосновением сквозь штаны. Широким, сильным, и таким безупречно необходимым.       Да его рука там так и осталась, поглаживая. Заставляя мычать и вжиматься спиной. Ощущая жар его тела и прохладу воздуха на моем собственном.       За каких-то пару минут я возбудился до чертиков, отстраненно понимая, что уже сам двигаю бедрами, пытаясь усилить давление на член, и притираясь губами к его коже. Практически хныча от желания скорее выбраться из одежды, чтобы почувствовать больше. А руки Зверя все продолжают... рукоблудить, рассыпая ласку. Касаясь ног. Поглаживая по прессу. Царапая кожу вдоль пояса. Поднимаясь к шее, и водя вдоль груди, где внутри ускоренно бьется сердце. Мурлычет что-то неразборчиво на ухо, целуя и слизывая поцелуи. Вот, черт...       Еще!       То ли я это вслух сказал, то ли Зверь сам понял. Но, движения стали сильнее. Пальцы вдавливались в кожу грубее. Принося уже какое-то глубокое удовлетворение. Даже когда они сжимают до боли. Так сильно и хорошо, что я попросту оторвался от реальности, плавая в горячем водовороте прикосновения и ощущений. Смутно подозревая, что обнаружу на завтра синяки, но мне плевать. Это слишком хорошо, чтобы думать о завтрашнем дне. Там не будет ничего интересного.       - Дим? - наверное уже не в первый раз обратился Зверь, но я даже сейчас смутно слышал его голос. Купаясь в тяжести от давления, возбуждения, и ожидания. Хорошо. Жарко. Но, мало. Так мало, что даже следующие слова Зверя заставляют только хныкнуть, а не встрепенуться, чтобы понять их смысл. Даже его взгляд, настойчиво прорывающийся через толщу тумана не позволяет сообразить, что он говорит. - Я хочу провести тебя через боль. Только не бойся.       Бояться? Чего? Мне слишком хорошо, чтобы бояться. Правда, когда одним мягким толчком Зверь заставляет почти упасть с дивана, но все же придерживает за руки, я немного протрезвел. Немного. Обнаружив себя на коленях на ковре. А сам ковер приближался к глазам.       - Что? - выдохнул, но тут же легко уткнулся лбом в покрытие, ощущая поглаживания на голой спине.       Голой? Кажется, рубашка уже ушуршала куда-то, стянув запястья еще сильнее. Руки Зверя давили на поясницу, заставляя прогибаться все ниже. Вытягиваться в поясе и задохнуться от осознания, в какой позе я оказался. Связанный по рукам. Задницей кверху. И носом в пол. Блять...       Он что-то там говорил про боль? Не знаю. В данный момент я чувствую только приторное ядреное смущение наравне с желанием разогнуться, и оказаться в менее извращенном положении.       Вот только Зверь уже потянул за пояс, стаскива штаны до коленей. Что заставило меня вздрогнуть и дернуться, натянув наручи и ткань рубашки.       - Ш-ш-ш. - почти рядом шепнул Зверь, и его рука мгновенно схватила за шею, удерживая на месте. Что возмутило бы до предела, если бы вторая в это время не прошлась по заднице, спускаясь вниз, и бессовестно остановилась на яйцах, поглаживая.       Я охнул, и сцепил зубы от ощущений, сбиваясь с дыхания, и неосознанно прогибаясь еще больше. Хотя, куда больше? Я и так почти лежал грудью на ковре. Но, все же не касался. А хотелось. Потому, что пирсинг снова дал о себе знать, почти незаметно, но ощутимо оттягивая вниз. Отдаваясь зудом. Вот только выполнить желаемое не представлялось возможным. Зверь удерживал крепко. При этом так сильно и правильно сжимая в паху и поглаживая, что здравый смысл уже давно усвистал назад в год прошедший.       Правда, уже с последующим давлением на проход чего-то прохладного и скользкого - воздух покинул легкие, а в голову впервые прокрались лихорадочные мысли. Это были не пальцы. Я задержал дыхание и замер. В памяти четко оформились слова Зверя, и я напрягся, уже собираясь дернуться. Но, он только погладил по затылку, и просто легко надавливал чем-то сзади. Не сильно, но определенно.       Я выдохнул снова, и попытался расслабиться. Не знаю, что задумал Зверь, но он явно не собирался этим - что бы это ни было - трахнуть без подготовки. Да и зная Зверя... Он сам себе быстрее руки откусит. В общем - у меня получилось. Я просто дышал, чувствуя его руки, и то, как он медленно, но верно вталкивается внутрь короткими плавными движениями. Преодолевая напряжение мышц.       Что-то твердое. Что-то достаточно тяжелое. По крайне мере, так казалось в этой позе. Что-то гладкое. Достаточно большое. И что-то смутно знакомое по ощущениям.       Боли не было. Только уже знакомое ощущение растяжения. Как и знакомое чувство нарастающего давления изнутри. Возбуждение немного спало, а мышцы тела покалывало от идиотской странной позы и желания двинуться. Я же просто прикрыл глаза, отбрасывая посторонние мысли, которые могли бы сбить настрой.       Никакого заднего хода. Никаких подсечек и палок в колеса для Зверя. Хватит уже дергаться от каждого намека и левой мысли. Это ведь Александр. Это его руки так уверенно гладят, даря некоторое спокойствие. Это его присутствие заставляет расслабляться. Это он тот, кому я верю безоговорочно. Так пускай делает, что пожелает.       Когда это нечто вошло полностью, уперевшись тяжестью аккурат в чувствительное место, меня немного тряхнуло, и по позвоночнику прошлась теплая дрожь. Я тихо замычал, сжав внутри игрушку, а в том, что это она не было никакого сомнения, и почувствовал отголосок еще не до конца признанного мною необычного удовольствия. Зато, когда что-то болтнулось между ногами, я едва не взвыл от досады.       М-м-мать его так!       Зверь тихо рассмеялся в ответ на мой душераздирающий возглас.       - Ева! - выплюнул сквозь зубы, даже сам удивившись, что смог прошипеть слово, в котором нет ни одной шипящей.       - Вижу, тебе она пришлась по душе, раз ты запомнил ее имя. - хмыкнул Зверь, проехавшись ладонью по спине, и вызвав новый приступ дрожи. На этот раз нервной и в то же время волнующей.       Я уже было открыл рот, но тут же его захлопнул, отчаянно понимая, что Зверь в некотором роде прав. Из всей дряни, которую он в меня успел запихать - Ева была особенной. Стремной, конечно, но все таки особенной. И потому, что поприсутствовала в событиях, связанных с подтверждением моих чувств. И потому, что, вопреки всем доводам рассудка, она не вызывала у меня протеста. Хоть и ее способность сокращать мышцы немного пугала. Да и потому еще, что ощущения дарила странные. Сродне тем, которые может дать только сам Зверь.       Наверное, именно последнее меня заставило окончательно смириться и постепенно расслабиться, привыкая к ней.       - Очень хорошо. - шептал Зверь, поглаживая вдоль позвоночника. Пробираясь к копчику, и потирая пальцами так сильно и в то же время хорошо, что все остальное само собой отодвинулось на задний план.       То ли кровь слишком сильно к мозгам прилила, то ли я наконец-то принял желания Зверя, но дальнейшее оставит для меня множество пищи для размышлений на ближайшее время. Вот только это будет потом.       Я выдохнул, мысленно следя за его движениями, и еще больше запутываясь в собственных ощущениях, которые даже не намекали, а открытым текстом говорили, что мое тело все устраивает. Что пошлая, крайне убийственная для стыда и совести поза - только еще сильнее волнует. Что стянутые руки даже не затекают и не сводят в онемении. Что ворс ковра настолько идеальный и мягкий, что колени не болят, а только ноют от бездействия. Что постепенно уже даже двигаться не хочется. Только оставаться так, чувствуя руки Зверя на себе, и желая, чтобы это попросту не прекращалось. Потому, что он почти не прерывал контакта. Обойдя руками почти везде. Заставляя покалывать кожу.       И всего этого, удивительнейшим образом, не хватало. Не хватало прикосновений. Не хватало движения. Не хватало накала. Но, так жутко накатывало спокойствие и удовлетворение, что я почти испугался собственных эмоций. На мгновение задохнувшись, когда Зверь обнял за пояс, целуя где-то между лопаток.       Рука на шее вдруг сжалась сильнее, и после тихого щелчка игрушка дала первый импульс, который прошелся терпкой сводящей волной внутри. Я глухо вскрикнул, и задрожал, судорожно глотая воздух от нарастающих спазмов, которые били тяжело и прямо туда, куда надо. Сокращая мышцы, и быстро приводя в полную боевую готовность. Горячо скручивая в паху так сильно, что я подумал, что спятил. Потому, что нельзя оказаться на грани оргазма за каких-то пару секунд. Оказалось - можно. Причем я уже почти кончил, когда Зверь выключил игрушку. Заставляя сипеть сквозь зубы от боли, с которой мышцы внутри натянуло в преддверии разрядки.       Я облегченно выдохнул только тогда, когда Зверь осторожно провел по волосам, отпустив шею, сместился в сторону, чтобы повернуть мою голову, и заглянуть в лицо. Его лицо выражало только сосредоточенность и спокойствие. Привычное, и в то же время издевательское по сравнению с тем, что ощущаю я.       - Знаешь... Теперь меня даже пугает то, что ты не сопротивляешься. - медленно проговорил Зверь, очерчивая пальцами мои губы. - Я ведь не остановлюсь, Дим.       Если это был вопрос, то его смысла я не понял. А если констатация факта, то зачем он вообще это сказал? И если бы я еще мог нормально соображать, то непременно бы спросил о том, что он собирается делать. Не получив бы при этом ответа. Но, сейчас у меня были проблемы посерьезнее. Я все никак не мог сконцентрироваться, хотя его слова звучали четко и ясно. Как будто внезапно думать разучился напрочь. Остались только ощущения, и Зверь рядом.       И от этого становилось почему-то страшно. Страшно, что Зверь уберет руки. Что уйдет. Прямо сейчас.       Я вздрогнул от яркой картины, вставшей перед глазами, и вцепился зубами в его ладонь, чтобы не позволить уйти. Не сейчас. Никогда. Отчаянно цепляясь еще сильнее, когда Зверь двинулся, и попытался отстранить руку. Напрягаясь, и я потянулся вверх.       От резкой боли под челюстью, я вскрикнул, и этим разжал зубы, едва не рухнув вниз, но меня уже держали. Зверь обхватил лицо, притягивая ближе, и заглядывая в глаза. Напряженно.       - Только не отпускай. - шепнул, пытаясь донести этим всю мысль, которая сама не хотела формироваться, рассыпаясь под весом собственного хаоса. - Пожалуйста...       - Дим... - резко выдохнул Зверь, на мгновение прикрыв глаза. А в следующий момент уже врываясь в мой рот поцелуем, в котором я потерялся. В нем было все, чего я так сильно хотел. От силы и несдержанности, до желания и отчаяния. Уверенности. Смешалось в единое целое, и отдавалось в груди странной ноющей болью. Какой-то глухой нечеловеческой тоской. Звериной и лютой.       Я скучал за таким Зверем. Все это время. Начиная от того момента, как открыл дверь вечером в офис. Скучал, так сильно и странно, что только сейчас это понял. Скучал за вот этим напором, с которым он идет по жизни, но в отношении меня так резко как на зло тормозит. Скучал за этим выражением, неприкрытым и ясным. Скучал за этой силой в его движениях, которую раньше он никогда не сдерживал. А с тех пор, как все началось - стал предельно осторожен. Скучал за вот этим взглядом, полным желания идти вперед, во что бы то ни стало.       Александр. Передо мной сейчас Александр собственной персоной. Не Зверь. Не друг. Не шеф. И даже не любовник. Александр.       Монстр.       И я понимаю, что меня уже накрыло с головой. Я отвечаю на поцелуй, как будто в последний раз. Как если бы после этого больше ничего не будет. Но, Зверь отрывается, вырвав у меня всхлып. Останавливая, когда я тянусь следом, не желая, чтобы это прекращалось.       Он ничего не говорит, но взгляд говорит сам за себя. Выразительно пожирающий. Хищный. Дрожащий от всего того, что находится внутри. Сверкающий адской чернотой. Боже...       - Хочешь остановиться? - внезапно прорезал мои мысли голос Зверя. Тягучий и звенящий. Насмешливый. Если не сказать - смеющися.       Глаза тоже смеялись. Понимающие. Прищуренные. Полные чего-то страшного. Вот только они говорили еще об одном - он действительно остановится. Отступится. Вот сейчас. Если я попрошу.       - Нет! - вырвалось с паникой раньше, чем я смог себя остановить. Больше чем все остальное - меня пугало только то, что он может сейчас уйти. - Нет! - еще раз выдавил, когда он склонил голову на бок, и улыбнулся.       - Я тебя услышал. - тихо сказал Зверь. Так ласково и в то же время страшно. Он едва ощутимо провел пальцами по скулам, и притянул для нового и совершенно легкого поцелуя, от которого меня пробрало дрожью.       У меня получилось выкрутиться, и ткнуться носом ему под челюсть, пытаясь успокоиться. В этом помогали и пальцы Зверя, перебирающие волосы, и неспешно поглаживающие по плечам.       С новой внезапной активацией Евы, я содрогнулся вместе со спазмом. Согнулся от судороги, и со стоном съехал по рубашке Зверя, заскулив куда-то в живот. Тут же ощутив хватку на затылке, и сильный нажим на пояснице.       Я едва не разъехался коленями по ковру от снова ударивших оборотов возбуждения. Чувствуя сокращения, и сползая еще ниже. Уперся лицом в его бедро, и тихо глухо завыл. Хорошо, но так, блять, сводит, что хочется едва ли не рыдать от удовольствия. Вот только игрушка останавливается, едва разогнавшись, оставляя меня дрожать от желания и подскочившей температуры.       Из горла вырвался крик. Зверь больно натянул волосы, сжимая и впиваясь пальцами.       - Зверь... - просипел, когда он потянул вверх, заставляя встретиться с ним взглядом. И осекся, когда увидел это. Вместе с тем, как пальцы сжались еще сильнее, а перед глазами на мгновение раздвоилось и потемнело от боли.       - Расслабься. - одно слово, прозвучавшее как приказ. Прокатившееся морозом по коже, и предательски отозвавшееся в теле слабостью.       - Зверь... - продолжал шептать, понимая, что трясет меня уже не только от возбуждения. И от боли тоже. А еще от всплывшего в сознании момента, о котором я бы предпочел забыть навсегда.       - Все в порядке, Дим.       Я всхлыпнул, закрыв глаза. Пытаясь дышать. Просто дышать. Глотать воздух, и чувствовать, как Зверь поглаживает по спине второй рукой. Сжимая и разжимая пальцы на затылке. Посылая болезненное онемение.       - Все хорошо. - тихо сказал Зверь, но это отдалось лишь смутным страхом да обидой. Старой и поддряхлевшей. Но, тем не менее хорошо врезавшейся в память.       И Зверь резко отпускает. Так, что я рухнул лбом на его колено, задыхаясь. Дернувшись, когда Зверь как-то изменил положение, и снова положил руку на затылок. Но, когда я уже приготовился кричать - он только надавил, удерживая на месте.       Я судорожно задышал, вздрагивая от нажатий, которые масировали кожу. Дернулся, пытаясь отодвинуться.       - Не стоит. - голос Зверя едва ли не звенел в ушах. Он сам помог приподняться на колени. Вот только теперь я оказался лицом к лицу с монстром. - У тебя только два варианта, Дим. Либо ты успокоишься, и доверишься мне. Либо сорвешься, и мы вернемся к началу. А вообще - я всегда удивлялся, насколько слабо ты переносишь боль, хотя болевой порог у тебя чудовищно высок. Ты ее боишься. Сильно. И я не могу понять, почему. Ты ни разу себе даже не ломал ничего. Откуда столько страха?       Я застыл, а кровь отхлынула от лица. И выражение Зверя из спокойного перетекло в напряженное. Он настороженно заглядывал в мои глаза, и щурился. Я же смотрел куда угодно, только не на него.       Блять.       - Дим?       Я опустил взгляд на его рубашку, тяжело сглотнув.       - Не надо, Зверь. - выдавил, вздрагивая от холодка, который пробирался по телу.       - Надо. Я должен знать. Иначе не стоило даже начинать сегодня. Кто причинил тебе боль? - он спокойно провел пальцами. Успокаивающе. Осторожно касаясь подбородка. - Расскажи.       Вот, дерьмо! Я тоскливо посмотрел на Зверя, поражаясь абсурдности ситуации. Ну, начал уже, так давай же! На хер спрашивать? И снова пялился на рубашку, сжимая пальцы за спиной. Уже понимая, что говорить придется. Но, так не хочется. Потому, что это Зверь. Он вглядывался пристально. Вот зачем ты это делаешь? Зачем поднимаешь то, о чем я бы хотел вообще забыть навсегда?       Не знаю, что он увидел, но резко переменился в лице. Неверяще всматриваясь.       - Я. - тяжело констатировал, заставив меня вздрогнуть всем телом. Он мрачно смотрел, рассеянно перебирая мои волосы. - Когда, Дим? - вопрос был совсем тихий. Едва слышный. Но, он как будто прозвучал у меня в голове.       Пришлось скривиться, и закусить язык. Но, Зверь почти грубо притянул к себе, не позволяя уйти от взгляда. Никак. Хотя, и не хочу вообще об этом говорить. Это все - херня, которая слишком древняя, чтобы поднимать ее снова. А еще сложно говорить об этом Зверю. У меня есть гордость. Вот только она трещит по швам вместе с тем, как его решимость не оставляет возможности выкрутится.       - До тебя, после тебя - мне никто и никогда не делал больно. - каждое слово давалось с трудом. Сложно признаваться в таком. Приходилось давиться ими, и обреченно отбрасывать ощущения, что я все испортил. Только что. Вспоминая то время, где я еще не знал, кто такой Зверь на самом деле.       Зверь замер, сверля меня взглядом. В нем недоверие перемешалось с чем-то тяжелым и странным.       - Даже по заднице никогда не получал? - полу-шутя спросил Зверь, но его звенящий голос, да и вообще все не вызывало желания смеяться. Наверное, лицо у меня было выразительное, потому, что уже в следующую секунду Зверь склонился, обхватив руками за голову, и вопреки желанию отвести взгляд, мне пришлось смотреть в упор. А хотелось как минимум испариться. Желательно в другую вселенную. - Серьезно?       - Да. - едва слышно выдохнул, обреченно расслабляясь, когда не увидел ни тени насмешки. Зверю я об этом никогда не говорил. И не собирался. Хотя и сам всегда пытался об этом не думать вообще. В то время, как у каждого пацана найдется по минимуму с десяток сказочно-дибильных фактов из жизни, связанных с потасовками или мордобоем, у меня - только факт того, что Зверь меня таскал за волосы в десятом классе.       И это просто пиздец, граждане присяжные. Так жалко как сейчас, я еще никогда себя не чувствовал. И когда снова попытался скрыться от взгляда Зверя - он отпустил. Я ткнулся носом в его плечо, пытаясь отогнать мысли. Вот только они лезли бесспроса.       А еще - за ними я не разглядел в Звере что-то другое. Знакомое. Что-то, что намекало - я опять проебался. Причем на этот раз - по черному. Вляпался с размаха. Без возможности выбраться. Потому, что в следующее мгновение - ладонь снова легла на затылок, зарылась в волосы и потянула назад.       Я вяло соображал, но взгляд Зверя прорезался в сознание быстро. Заставив вздрогнуть. Тяжелый. И в то же время... обещающий. Горло перехватило спазмом, а воздух вырвался из легких со свистом. В тот же момент, как его пальцы начали сжиматься.       Он улыбался. И от этого внутри поднимался страх. Старый и древний, как воспоминания. Сковывающий, и гоняющий кровь по венам. Заставляющий волосы шевелиться, а тело деревенеть.       Даже если бы мог его остановить... Да нет, не смог бы. Голос отказал. Оставив только ощущать, как болезненно пульсирует кожа под пальцами. Как мышцы предательски немеют, не позволяя даже дернуться.       Как кролик перед удавом. Вот только кольца уже сомкнулись вокруг, а яд медленно парализует тело.       - Тише. - сказал Зверь, когда я судорожно втянул воздух, и он резанул по легким. Оказалось, я все это время не дышал. А теперь начал, потому, что перед глазами темнело от боли. Подозрительно смазывалось. Становилось холодно. До бесконтрольной дрожи, которая гуляла везде, сотрясая изнутри. Вырываясь вместе со всхлипами. - Расслабься, Дим. - снова прошептал, прижимаясь губами к моим. Сухими. Горячими. Настолько горячими, что я застонал от этого ожога, внезапно вернувшимся голосом. А потом закричал от нового запуска Евы, которая шарахнула как по оголенным проводам. Резко и до боли крутанув мышцы.       Я попросту упал бы, если бы Зверь не держал. А так только медленно наблюдал, как приближается пол. Снова упираясь в него лбом, не в силах ничего сделать. Страшно. Возбуждение испарилось, и теперь ее пульсация фактически насильно раскручивала болезненное удовольствие, которого я не хотел. Медленно и мучительно. Больно и ужасно. Каковой теперь казалась и эта поза. Хотелось разогнуться. Отшатнуться. Уйти. Но, тело отказывалось двигаться.       Слезы сами покатились вместе с тем, как пальцы Зверя сжались с такой силой, как будто он прорвал кожу, добираясь до позвоночника. И потом разом исчезли, оставляя трястись от ощущений.       Когда они вернулись на этот раз пройдясь по спине - я не испытал облегчения. Содрогнувшись, и зажмурившись в ожидании новой боли. Но, она не последовала. Зверь просто гладил, словно успокаивая. Но, это дало противоположный эффект. Я беззвучно зарыдал, сам не понимая, почему. То ли от боли. То ли... А хрен его знает. Но, это было ужасно. Чувствовать, как после такого тело послушно отзывается на ласку, снова разгораясь знакомым жаром. Я не хотел его чувствовать. Не хотел снова ощущать, как медленно, но верно нарастает напряжение в паху. Острыми и бесконтрольными спазмами. Я вообще не мог справится с тем, что после такого мой член еще способен встать. А ты поди ж... Встает. Даже притом, что его хозяину настолько паршиво, что слезы не останавливаются.       Вместе с вырвавшимся всхлипом, Зверь остановился. Приподнимая за подбородок. Но, я больше не видел его выражение. Перед глазами расплывалось, а из горла рвались звуки слабо совместимы с чем-либо. Зато даже сквозь шум в ушах я мог слышать дыхание Зверя. Тяжелое. Преривистое. Он сильнее надавил на поясницу, царапая ногтями, и посылая подлую дрожь в перемешку со снова набирающим обороты возбуждением.       Я не хотел думать о том, что ему вот это вот нравится. Но, не думать не мог. От чего внезапно в груди тянуло болью. Предательской и слабой. Но, отчетливой. Эта смесь заставляла дышать с трудом, глотая собственные слезы. Душное тяжелое удовольствие заставляло прогибаться, вопреки желанию, чтобы оно ушло. А прикосновения Зверя были настолько горячими для кожи, что я механически под них подставлялся, чтобы согреться. Обидно. Зная уже, что в любой момент Зверь может снова причинить боль - я все еще ищу его руки. Как будто в них сосредоточена вся суть. И что хуже всего - они согревают. Разжигают тепло, отгоняя холод и позволяя снова прочувствовать в полной мере подступающую разрядку.       Я выгнулся под пальцами, когда те скользнули к заднице. Растирая кожу. Кажется, Зверь переместился, но мне было плевать. Я только хотел, чтобы это все наконец-то закончилось. Но, оно не заканчивалось. Ева снова выключилась. А я остался балансировать в удушливом облаке из обреченности и желания скорейшей развязки.       - Значит, я буду первым? - слова Зверя были громкими, но я не мог связать их воедино.       Голова опустела от мыслей. Не позволяя задуматься о смысле. Но, слегка отпустившее напряжение встряхнуло разум. И когда до меня дошло - тряхнуло не по детски. Я застыл, широко распахнув глаза. Пялясь в ковровое покрытие, и неверяще прокручивая то, что он только что сказал. Мозг отказался коментировать, пребывая в ахуе.       Я внезапно прочувствовал все. И прикосновение к заднице. И давление на ногах, которые были обхвачены. На короткий судорожный осмотр - его ногами. И подступающую панику, ярко резанувшую догадкой. И даже тихий смех сквозь короткий поцелуй на спине.       Встрепенувшийся внутри ужас практически смыл все, что было ранее.       - Нет! - сипло прошептал, не веря в то, что собирается делать Зверь.       Новый смешок подорвал веру окончательно, едва не подбросив меня на месте.       - Я не остановлюсь, Дим. - голос Зверя звучал слишком угрожающе, вопреки насмешливой интонации. А от последующего быстрого, но острого укуса в попу - я дернулся, едва не завизжав от переполняющих эмоций. На грани с истерикой.       Щелчок я не услышал. Только внезапно понял, что руки свободны. Но, они ослабли, и я не смог даже приподняться, судорожно вцепляясь в ковер, и с ужасом чувствуя поглаживания по мягкому месту. Зато с первым, прозвучавшим как выстрел шлепком - я подскочил, как ужаленный, вскрикнув от уже ожидаемой, но все еще неожиданной боли, похожей на ожог. Задохнувшись и вывернувшись назад. В шоке и ступоре глядя на улыбающегося Зверя. Непередаваемое зрелище. Он сидел сбоку, и ласково потирал то место, по которому только что ударил. Щурясь, и закусив губу.       Блять... Мамочки...       Он перевел взгляд на меня, посерьезнев. Но, улыбка то и дело кривила губы, и Зверь сдался. Улыбаясь настолько широко, что у меня волосы разом встали дыбом.       То, что он сделал дальше - отпечаталось в файлах памяти под грифом "секретно". Вспоминать - в крайних случаях. Таких, как конец света, к примеру. А лучше - вообще не вспоминать. Чревато.       Он попросту склонился, раздвинув руками булки, и прошелся языком от копчика до... до.... до дырки, блять!       - Сука... - было последнее, что я смог связно сказать. Дальнейшие маты рвали только мозг, а из горла рвались только стоны. Мозг коротнуло яркой вспышкой. И он больше не радовал хозяина здравыми мыслями. Только передавая ощущения языка, скользящего там, где по идее солнышко даже на нудистском пляже не заглядывает! Это настолько невероятно, пошло, и по-идиотски неправильно, что первые пару секунд я пребывал в прострации.       Зато, когда включилась Ева - стало не до втыка. Я устало, и все еще в шоке уронил голову, содрогнувшись до основания. Невидяще глядя перед собой. Открыв рот, и просто сотрясаясь от того, что творилось сзади. Возбуждение так сильно долбануло по голове, что меня повело. Мокрые влажные движения вперемешку с сокращениями внутри в считанные мгновения окрасили кожу в красный цвет. Вспыхнул, как кипятком окатили. Тело безвольно обмякло, вздрагивая.       Я вцепился в ковер пальцами, и едва не вгрызаясь в него зубами. Подвывая от непередаваемых ощущений и эмоций, которые прокатывались. Что-то среднее между восторгом и ужасом. Ужасно неправильно. Но, непередаваемо хорошо. Глаза то и дело закрывались от удовольствия. Даже внезапное давление на член не отвлекало. А судя по ощущениям - Зверь попросту перехватил, чтобы я не кончил. И я бы мог с легкостью. Потому, что это просто нечто. До одури. До болезненной пульсации в паху. До цветных переливов перед глазами.       Когда он толкнулся языком внутрь - я подумал, что сдохну. Практически кончил от одного осознания этого факта, едва не проигнорировав ограничитель в виде руки Зверя. Но, нет. Зверь держал крепко. Удерживая удовольствие внутри, и не позволяя ему вырваться наружу.       Я стонал. Я скулил. Я вырывался. Я пытался толкнуться назад. Или наоборот вперед. Но, ничто из вышеуказанного не обвенчалось успехом. Ощущений было слишком много, чтобы связно мыслить, и тем более пытаться что-то делать.       Поэтому, когда он прекратил издеваться, и выключил Еву - первые несколько шлепков по заднице прошли мимо меня. Я вроде бы их чувствовал, но не осознавал до конца. Не мог. А когда смог - в шоке понял, что происходит. Сильные. И чем дальше - тем больше. Больно. Еще не очень, но задница уже горит. И возбуждение никуда не уходит. Только усиливается, когда с очередным ударом Ева все сильнее толкается в простату, даже не работая. Заставляя хрипеть и задыхаться.       Когда на смену ударам пришли мягкие и плотные прикосновения - я обнаружил, что снова лежу носом в пол. Вздрагивая от жжения в перемешку с ноющим желанием кончить, и практически не чувствуя в себе сил, чтобы даже языком пошевелить. Ладони Зверя прошлись по спине к шее, зарываясь в волосы, но я даже не вздрогнул. Меня и так трясло, так что, даже если бы смог - не понял бы сам.       Зверь потянул за плечи, приподнимая, но я едва не рухнул обратно, покачнувшись. Колени разъезжались, а комната перед глазами качалась. Как и сам Зверь, который настойчиво вглядывался в мое лицо. Не знаю, что он там искал, но чувствовал я себя странно. Дыхание отказывалось выравниваться. Глаза отказывались фокусироваться. Возбуждение отказывалось уходить, оттягивая внизу. Это уже клиника, ребята...       - Еще? - спросил Зверь, но я даже не понял вопроса. Хныкнув от того, как хорошо его руки прошлись по торсу. А потом еще раз, когда он прижался губами ко лбу. Меня медленно повернули, и когда я уже лежал на диване грудью, а коленями все еще не полу - смутно понял, что это еще не конец. Застонав от того, что член прижался всей поверхностью к кожаной оббивке, на мгновение подарив что-то сродни облегчению.       Первая прокатившаяся волна боли заставила вскрикнуть, выгнувшись. Вот это уже действительно больно. Причем до слез. А потом заскулить сквозь зубы, когда Ева снова сотрясла внутренности. Зверь сам надавил на поясницу, вдавливая в диван, и увеличивая давление на пах. Блять...       Все, что было дальше слилось для меня в один поток бесконтрольного удовольствия, смешанного с болью. Я уже не понимал, что именно приносит боль, а что удовольствие. Напряжение было чудовищным. В голове помутнело. Стало так жарко, но в то же время меня как будто знобило. Ни удары, ни сокращения внутри не приносили облегчения. Я как будто завис между двумя кардинально противоположными ощущениями, и тело не понимало, что ему дальше делать. Хорошо, но больно. Вроде бы уже и хочется кончить, а вроде бы и от такого - невозможно. Я глотал воздух, и он вырывался с криком. Жгло так сильно, что казалось задница просто горит.       Поэтому, когда Зверь остановился, я этого не понял. Все еще плавая в каше из отсутствия мыслей, жжения, удовольствия, остаточного эхо от боли, и тяжести, сковавшей тело. Как оказался на спине - тоже прошло мимо. Я только видел сквозь слезы расплывающееся лицо Зверя. Ощущал легкие прикосновения, которые заставляли скулить от того, что тоже казались болезненными. Смутно почувствовал под пальцами что-то мягкое, и понял, что Зверь притянул мои руки, заставив обхватить его за голову. А потом медленно двинулся вниз.       Прикосновение к члену - прокатилось ожогом до головы. Я закричал, выгнувшись. Запрокинув голову, и чувствуя, как что-то внутри сломалось. Позволяя наконец-то отпустить все скопившееся. И продолжал кричать, пока тело било судорогами, а мышцы сводило жаром.       Как не отключился - загадка века. Наверное, мозг решил поиздеваться над своим хозяином, позволив прочувствовать в полной мере нещадное опустошение и пугающее онемение, которое накрыло после. Как будто я разучился ощущать что бы то ни было. Смутно видел, как Зверь касается лица. Как стирает слезы. Как что-то говорит. Даже как перед глазами становится яснее и четче. Но, я все еще ничего не чувствую. А собственное дыхание отдается в ушах практически в звенящей тишине.       И, кажется, его выражение не на шутку обеспокоенное. В то же время какое-то странно взволнованное, а едва заметная улыбка все никак не хочет сползать, растягивая губы.       Из этого состояния я выходил долго. Рывками. Которые прокатывались дрожью и холодком по коже. А потом снова как отрезало. И так раз за разом. Иногда я закрывал глаза и проваливался в короткую темноту. Но, все чаще смотрел, не имея возможности сфокусироваться на чем-то одном. Отстраненно знал, что Зверь держит, обхватив, и закутав нас обоих в большой плед. Что поглаживает по волосам и коже, заглядывая в глаза и улыбаясь.       Чувствительность возвращалась медленно. Словно нехотя. То прикосновение выцепит. То заставит поежиться от жжения. То немного встряхнет от холодка, и я машинально подтяну ногу, которая оказалась вне пледа. То окатит теплом. То тяжестью.       Но, когда Зверь попытался разжать руки - меня как подбросило. Я вцепился в него намертво, сильно вздрогнув от самого того факта, что он сейчас отойдет хоть на шаг.       - Две минуты, Дим. Дай мне две минуты. - голос Зверя наконец-то прокрался сквозь тишину, вместе с пониманием его слов. Он медленно провел по моим губам, посылая дрожь, и осторожно разжал мои пальцы, спрятав руки под плед, завернув еще плотнее. Я только на секунду прикрыл глаза, пытаясь справиться с желанием снова вцепиться в Зверя. Но, он не уходил. Все еще наблюдая, и спокойно глядя. Пришлось еще раз прикрыть глаза, и нехотя кивнуть. Голова хоть и погано работала, но выдала таки здравую мысль, что за пару минут мало что изменится в моем состоянии.       Но, как только Зверь отодвинулся и встал, я согнулся, переворачиваясь на бок, и впиваясь пальцами в ткань. Следя за тем, как Зверь поправил плед, кивнул, и пошел к двери. Я закрыл глаза, просто ожидая. Каким-то странным ощущением обнаружив, что две минуты прошли, и открыв их. Зверь сидел рядом, наблюдая и улыбаясь. Держа в руках большую чашку, от которой исходил пар. И я вдруг понял, что горло нещадно дерет от сухости. Попытался подняться, и у меня даже получилось. Тут же поморщившись от зверского покалывание в заднице. Там как будто наждачкой прошлись, и теперь каждое прикосновение кололо, как иголкой. Но, я таки сел более-менее ровно, потянувшись к чашке. И не получив желаемого. Зверь сам поднес ее к губам, придерживая.       - Только медленнее, еще не остыл.       И я медленно глотал чай, который хорошо так отдавал мятой. Сладкий. Хотелось залпом, но он действительно еще довольно горячий. На пробу обхватив его руку - я еще понял, что не смог бы держать чашку сам. Пальцы тряслись, и не смогли даже толком сжать.       - Как ты себя чувствуешь? - спросил, когда убрал чашку, и снова уложил на диван. Осторожно поглаживая по волосам, и внимательно наблюдая.       Я открыл рот. Закрыл. Не зная, что сказать. Вообще. Слов не было. Эмоций тоже. Как будто испарились. Даже мыслей не было. Да и не представлял я, что говорить. Только зарылся носом в его рубашку, и прикрыл глаза. Постепенно проваливаясь в темноту. Теплую и беззвучную. Такую же, как была у меня внутри.       Что будет завтра - я не хотел даже представлять.